правда истории или мифология пограничные войска нквд в начале великой отечественной
Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной
В. Городинский в книге опровергает устоявшиеся мифы пограничной историографии, даёт аргументируемую трактовку направленности планов применения пограничных войск в предстоящей войне, точное время начала боевых действий на различных участках западной границы СССР, число и структуры потерь среди пограничников и некоторых других проблем. Автор убеждён, что вся правда о войне нужна нам для того, чтобы не допустить трагических ошибок июня 1941 года в будущем.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
© Владимир Городинский, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Городинский Владимир Иванович родился в 1950 году в селе Владимировка Знаменского района Кировоградской области на Украине в семье рабочих.
В пограничных войсках с 1967 года.
После окончания в 1971 году Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР проходил службу в Дальневосточном пограничном округе на пограничной заставе, в политотделе Сковородинского пограничного отряда и в политотделе округа.
В 1980 году удостоен Премии ВЛКСМ за личный вклад в инженерно-техническое оборудование государственной границы.
В 1983 году окончил Военно-политическую академию имени В.И.Ленина и был назначен на должность начальника политотдела Панфиловского пограничного отряда Восточного пограничного округа. С 1987 года — в Политуправлении пограничных войск КГБ СССР. В 1989 году поступил и в 1991 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. С 1994 по 2001 год занимал должности заместителя командующих Забайкальским и Кавказским особым пограничными округами, а также заместителя начальника Северо-Кавказского регионального управления ФПС России. Участник боевых действий.
После ухода в 2010 году в запас непродолжительное время работал ректором Одинцовского гуманитарного университета.
Генерал-майор. Кандидат философских наук (2005 г.).
Правда истории или мифология пограничные войска нквд в начале великой отечественной
Правда истории или мифология?
© Владимир Городинский, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Городинский Владимир Иванович родился в 1950 году в селе Владимировка Знаменского района Кировоградской области на Украине в семье рабочих.
В пограничных войсках с 1967 года.
После окончания в 1971 году Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР проходил службу в Дальневосточном пограничном округе на пограничной заставе, в политотделе Сковородинского пограничного отряда и в политотделе округа.
В 1980 году удостоен Премии ВЛКСМ за личный вклад в инженерно-техническое оборудование государственной границы.
В 1983 году окончил Военно-политическую академию имени В.И.Ленина и был назначен на должность начальника политотдела Панфиловского пограничного отряда Восточного пограничного округа. С 1987 года – в Политуправлении пограничных войск КГБ СССР. В 1989 году поступил и в 1991 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. С 1994 по 2001 год занимал должности заместителя командующих Забайкальским и Кавказским особым пограничными округами, а также заместителя начальника Северо-Кавказского регионального управления ФПС России. Участник боевых действий.
После ухода в 2010 году в запас непродолжительное время работал ректором Одинцовского гуманитарного университета.
Генерал-майор. Кандидат философских наук (2005 г.).
Краткая предыстория «погружения в тему»
Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего.
Я не историк, но, как любой нормальный человек, с юношеских лет питал неподдельный интерес к истории своей страны, особенно к событиям Великой Отечественной войны. И это не случайно! Сама общественно-политическая ситуация в стране в середине 60-х годов прошлого века способствовала этому. Появление на экранах новых художественных фильмов о войне, издание сотен книг, повествующих о героике и трагизме того времени, многочисленные встречи с участниками войны формировали у абсолютного большинства мальчишек моего поколения гордость за свою страну и искреннее желание после окончания школы обязательно отслужить в армии, а если повезёт, то и поступить в военное училище. Хотя бы этим каждый из нас стремился быть похожим на героических участников той войны. Так получилось, что из десяти моих одноклассников в 1967 году восемь ребят поступили в различные военные училища и впоследствии стали офицерами.
Очень большое воспитательное воздействие на моё поколение, естественно, оказывали наши родители, которые сами в полной мере хлебнули горечи и страданий на фронте и в тылу в годы военного лихолетья. Мой отец, Иван Владимирович, в 15 лет из-за болезни своей мамы оказался на территории, временно занятой фашистскими войсками. Кто-то из односельчан донёс немцам, что его старший брат Григорий перед войной был призван на службу в войска НКВД, где и остался на сверхсрочную. Поэтому, за три года оккупации, моему будущему отцу пришлось пережить немало: и голод, и холод, и допросы оккупантов и издевательства земляков-полицаев. После освобождения в начале 1944 года Правобережной Украины от фашистских захватчиков Ивана Городинского призвали в Красную армию. Всего лишь после двух недель обучения он оказался на передовой. Провоевав около трех месяцев, отец в одном из боев в районе Ново-Украинки Кировоградской области был тяжело ранен в ногу. Так в свои 18 лет он стал инвалидом 1-й группы.
Моей маме, Татьяне Лазаревне, накануне войны исполнилось двенадцать лет, но и ей за эти годы досталось. Вместе со своими родителями и земляками эвакуировала колхозное имущество, лошадей и крупный рогатый скот за Волгу, а после освобождения Украины от немецкой оккупации – возвращала их обратно. Участвовала в послевоенном восстановлении колхоза на своей малой Родине, за что и была в 1949 году награждена Орденом Ленина.
Отец моей жены, Садовенко Петр Фомич, в действующей армии – с первых дней войны. Боевое крещение получил в районе г. Львов. Немало хлебнул лишений, испытал боль утрат своих боевых товарищей в ходе летнего отступления 1941 года, а также в период выхода из окружения под г. Харьков в мае 1942 года. Войну закончил в Австрии. На фронте он познакомился со своей будущей женой, Марией Тихоновной, которая в 17 лет добровольцем ушла на фронт. За три года войны ей пришлось выносить раненых с поля боя, послужить медсестрой в санитарном поезде, а также начальником смены в полевой хлебопекарне дивизии.
Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной
В. Городинский в книге опровергает устоявшиеся мифы пограничной историографии, даёт аргументируемую трактовку направленности планов применения пограничных войск в предстоящей войне, точное время начала боевых действий на различных участках западной границы СССР, число и структуры потерь среди пограничников и некоторых других проблем. Автор убеждён, что вся правда о войне нужна нам для того, чтобы не допустить трагических ошибок июня 1941 года в будущем.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Краткая предыстория «погружения в тему»
Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего.
Я не историк, но, как любой нормальный человек, с юношеских лет питал неподдельный интерес к истории своей страны, особенно к событиям Великой Отечественной войны. И это не случайно! Сама общественно-политическая ситуация в стране в середине 60-х годов прошлого века способствовала этому. Появление на экранах новых художественных фильмов о войне, издание сотен книг, повествующих о героике и трагизме того времени, многочисленные встречи с участниками войны формировали у абсолютного большинства мальчишек моего поколения гордость за свою страну и искреннее желание после окончания школы обязательно отслужить в армии, а если повезёт, то и поступить в военное училище. Хотя бы этим каждый из нас стремился быть похожим на героических участников той войны. Так получилось, что из десяти моих одноклассников в 1967 году восемь ребят поступили в различные военные училища и впоследствии стали офицерами.
Очень большое воспитательное воздействие на моё поколение, естественно, оказывали наши родители, которые сами в полной мере хлебнули горечи и страданий на фронте и в тылу в годы военного лихолетья. Мой отец, Иван Владимирович, в 15 лет из-за болезни своей мамы оказался на территории, временно занятой фашистскими войсками. Кто-то из односельчан донёс немцам, что его старший брат Григорий перед войной был призван на службу в войска НКВД, где и остался на сверхсрочную. Поэтому, за три года оккупации, моему будущему отцу пришлось пережить немало: и голод, и холод, и допросы оккупантов и издевательства земляков-полицаев. После освобождения в начале 1944 года Правобережной Украины от фашистских захватчиков Ивана Городинского призвали в Красную армию. Всего лишь после двух недель обучения он оказался на передовой. Провоевав около трех месяцев, отец в одном из боев в районе Ново-Украинки Кировоградской области был тяжело ранен в ногу. Так в свои 18 лет он стал инвалидом 1-й группы.
Моей маме, Татьяне Лазаревне, накануне войны исполнилось двенадцать лет, но и ей за эти годы досталось. Вместе со своими родителями и земляками эвакуировала колхозное имущество, лошадей и крупный рогатый скот за Волгу, а после освобождения Украины от немецкой оккупации — возвращала их обратно. Участвовала в послевоенном восстановлении колхоза на своей малой Родине, за что и была в 1949 году награждена Орденом Ленина.
Отец моей жены, Садовенко Петр Фомич, в действующей армии — с первых дней войны. Боевое крещение получил в районе г. Львов. Немало хлебнул лишений, испытал боль утрат своих боевых товарищей в ходе летнего отступления 1941 года, а также в период выхода из окружения под г. Харьков в мае 1942 года. Войну закончил в Австрии. На фронте он познакомился со своей будущей женой, Марией Тихоновной, которая в 17 лет добровольцем ушла на фронт. За три года войны ей пришлось выносить раненых с поля боя, послужить медсестрой в санитарном поезде, а также начальником смены в полевой хлебопекарне дивизии.
Вспоминая свои юношеские годы, хочу заметить, что наши родители не очень-то любили вспоминать о войне. Но иногда, особенно после просмотра очередного художественного фильма о войне, в котором авторы очень легковесно подавали события того времени, они на наши вопросы о впечатлениях от увиденного на экране, отвечали, что на реальной войне всё было по-другому. А дальше начинались скупые рассказы о том, какой им запомнилась Великая Отечественная война. К сожалению, это было очень редко. Не исключено, что их правдивые рассказы о войне в то время были далеко не безопасными.
Уже на втором курсе Московского высшего командного Краснознаменного пограничного училища КГБ СССР, я, впервые прочитав мемуары Г.К.Жукова «Воспоминания и размышления», задумался над тем, что в свои 18 лет ещё очень мало знаю о той страшной войне. С этого момента, наверное, и начался процесс моего осмысленного «погружения» в историографию Великой Отечественной войны.
В 70—80-е годы прошлого столетия это происходило под мощным воздействием официальной советской версии о причинах развязывания и основных этапах этой войны. Однако в период так называемой перестройки у меня, как и у многих людей того времени, появились первые сомнения в правдивости не только официальной версии событий и фактов Великой Отечественной войны, но и всего советского периода в истории страны. Так, во время учёбы в Академии общественных наук при ЦК КПСС, я впервые подробно узнал об обстоятельствах гибели семьи последнего российского Императора Николая II, познакомился с секретными протоколами Молотово-Риббентропа. Немало и других открытий в тот период я сделал для себя. За прошедшие десятилетия, под воздействием новой, порой противоречивой, информации о Второй мировой войне, менялись и мои взгляды на те или иные события, подвергались ревизии, казалось бы, неоспоримые ранее факты и общепринятые догмы далекого прошлого.
Очередным этапом в переосмыслении моих взглядов на историю Великой Отечественной войны стал период службы на Северном Кавказе в должности заместителя командующего Кавказским особым пограничным округом. А началось это так. Как-то в 1997 году в округ прибыла делегация пограничной службы Финляндии во главе с тогдашним её руководителем. В состав делегации входили его помощник, переводчик и жена руководителя финских пограничников. По решению командующего округом мне было поручено ознакомить высоких гостей с достопримечательностями Ставропольского края и Карачаево-Черкесской Республики. В предпоследний день их пребывания на участке округа я преподнёс гостям наши пограничные сувениры, подготовленные к 75-летию округа, которое мы отметили накануне. Среди них была и книга, изданная, как принято, к очередному юбилею, под названием «75 лет на страже южных рубежей Отечества». Я не сразу обратил внимание на то, с каким интересом финские офицеры стали рассматривать и листать эту книгу. Но вот переводчик, открыв очередную страницу, начал переводить текст для остальных членов делегации. Через некоторое время среди них послышался смех, нередко переходящий в громкий хохот. Удивлённый столь необычной реакцией гостей на прочитанное, я позже поинтересовался у переводчика, что так их рассмешило в подаренной им книге. Он, немного смущаясь, сказал, что изложенная в книге наша версия участия Советского Союза в войне с Финляндией в 1939—1940 гг., мягко говоря, не соответствует действительности. Что не Финляндия, а СССР развязал ту войну.
За повседневными делами и заботами я как-то позабыл об этом случае, тем более, что расстались мы с гостями как искренние и давние друзья. Уже потом, более основательно познакомившись с историей так называемой «зимней войны» между СССР и Финляндией, я понял причину смеха финнов в тот раз. Они были искренне удивлены тем фактом, что в России по истечении многих десятилетий, минувших после завершения советско-финляндской войны (1939—1940 гг.) до сих пор считают, что тогда Финляндия напала на СССР, а не наоборот. Что мы по-прежнему героизируем всё, что связано с той войной, забывая то, что Лига наций квалифицировала действия СССР против Финляндии как неспровоцированную агрессию и исключила нашу страну из своего состава. Честно говоря, мне стало стыдно, потому что, как оказалось, живя в конце XX века, я, как и многие другие граждане России, по-прежнему руководствуюсь сталинскими оценками тех далёких событий.
Некоторые сомнения по этому поводу у меня возникли чуть позже. Нет! Не по поводу героического прошлого пограничных войск, а по поводу утверждения о том, что история страны вообще, а Вооруженных Сил и пограничных войск в частности, должна быть основой для воспитания патриотических чувств у граждан России, гордости за свое Отечество. Ведь у каждого народа есть как героические, так и трагические страницы его истории. Одними можно и нужно гордиться, другими нет. К примеру, как гражданам России можно гордиться массовым террором, развязанным сталинским руководством в отношении собственного народа в 30-е — 40-е годы XX века? Или какие патриотические чувства может вызвать практически полный разгром кадровой Красной армии в начальный период Великой Отечественной войны? Не может наполнять душу гордостью и тот факт, что наши Вооруженные Силы понесли в той войне значительно большие потери в личном составе, чем Германия и её союзники.
Подобные мысли привели меня к твердому убеждению в том, что если история — это научная сфера деятельности, а не средство манипулирования общественным сознанием, то она, прежде всего, должна быть строгим и бесстрастным учителем для нынешних и будущих поколений граждан нашей страны, особенно для людей в погонах. Потому что настоящая историческая наука оперирует только теми событиями и фактами, которые получили объективное отражение в архивных документах или беспристрастных свидетельствах очевидцев. Она не приемлет политической конъюнктуры и связанных с нею исторических мифов. Очень точно по этому поводу высказался выдающийся русский историк Н.М.Карамзин, заметив, что «история — не роман, не мирный сад, где все должно быть приятно: она изображает действительный мир». А если этого не происходит, то мы все время будем «наступать на одни и те же грабли». Будем повторять одни и те же ошибки, которые в годы Великой Отечественной войны в ряде случаев приводили к поражениям, а победы нередко достигались за счёт ничем не оправданных человеческих жертв.
Эти мои мысли вскоре нашли своё реальное подтверждение в ходе непосредственного участия в подготовке и осуществлении специальной пограничной операции «Аргун» на территории Чеченской Республики в 1999—2000 годах. До этого мне не приходилось участвовать в реальных боевых действиях, я не занимал командных и штабных должностей, поэтому был твёрдо уверен в том, что при подготовке и проведении этой уникальной в своем роде пограничной операции, её разработчики в Федеральной пограничной службе обязательно учтут богатейший опыт пограничных войск, накопленный как в годы Великой Отечественной войны, так и в ходе локальных вооружённых конфликтах. Однако действительность оказалась несколько иной.
В течение полутора месяцев, исполняя обязанности старшего оперативной группы «Аргун», я смог ещё не раз убедиться в том, что многие горькие уроки Великой Отечественной войны нами усвоены плохо.
Однако через некоторое время пришло осознание того, что без архивных документов мне не обойтись. В итоге несколько месяцев мною было посвящены работе с документами в фондах Российского государственного военного архива (РГВА). Как-то, узнав от директора Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С.Пушкина «Захарово-Вязёмы» А.М.Рязанова, что у него хранятся подшивки центральных газет «Правда» и «Известия» за период с 1941 по 1945 годы, я с большим душевным трепетом несколько недель с карандашом в руках исследовал их пожелтевшие страницы. В этот же период мне удалось ознакомиться с материалами о служебно-боевой деятельности пограничных войск в годы войны, опубликованными в журнале «Пограничник» за 1941—1945 годы.
На каком-то этапе «погружения в тему» я обнаружил множество противоречивых фактов, нестыковок в работах историков при освещении некоторых событий, чрезмерную, порой надуманную героизацию всего того, что было связано с деятельностью пограничных войск в тот период. При этом явно прослеживалась линия на замалчивание многих негативных фактов в их деятельности как накануне, так и в годы войны. К тому же, многие события, описанные в работах ведомственных историков, не находили своего подтверждения в трудах ведущих российских учёных. О своих сомнениях по этому поводу в 2013 году я высказался на страницах газеты «Граница России» в статье «Стойко и мужественно выговаривать правду». К сожалению, в развернувшейся полемике вокруг названной статьи, мои оппоненты не стали утруждать себя поиском аргументированных ответов на поставленные в ней вопросы, а пошли по пути дискредитации автора любым способом. Более подробно об этом будет сказано в последней главе, озаглавленной «Заключение или необходимое послесловие к несостоявшейся дискуссии», этой книги.
Такова, вкратце, предыстория зарождения у меня мысли написать об этом периоде в истории пограничной службы новую книгу. На работу над ней ушло три года. Что из этого получилось — судить вам, уважаемые читатели.
Не претендуя на истину в последней инстанции, выражаю надежду, что мои скромные изыскания позволят будущим исследователям более объективно и глубоко в своих трудах отразить служебно-боевую деятельность пограничных войск накануне и в годы Великой Отечественной войны. Буду признателен за пожелания и замечания читателей, за предоставление дополнительных сведений и документальных материалов по всем проблемам, поднятым в книге.
ВИЛЬНЮССКИЙ ОКРУЖНОЙ СУД
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ ЛИТОВСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
27 марта 2019 г.
Вильнюс
Правда истории или мифология?
Вышедшая в текущем году в свет тысячным тиражом книга В.И. Городинского «Правда истории или мифология? Малоизвестные страницы служебно-боевой деятельности Пограничных войск НКВД СССР в начальный период Великой Отечественной войны» вызвала бурное обсуждение на интернет-порталах и в пограничном сообществе. Мнения об этом труде высказываются неоднозначные. Впрочем, как и об авторе, генерале-пограничнике.
Таким образом, известный «Ледокол» может рассматриваться как некий первенец фальсификации Великой Отечественной войны в эпоху новейшей истории России. При этом, вступать с ним и ему подобными в дискуссию о каких-то новых подходах к оценке Великой Отечественной войны бессмысленно. Никакому здравомыслящему человеку не придет же в голову желание играть с мошенником в «колпачки» или с профессиональным шулером в карты.
К сожалению, в ряде случаев В.И. Городинский позаимствовал у Резуна ключевую тему о том, что если бы первой не напала фашистская Германия, то это сделал бы Советский Союз. Просто Гитлер опередил Сталина. В продолжение данной темы приводится, критика пограничных войск, обвинение их руководства в подготовке к наступлению на фашистскую Германию. Эта главная мысль проходит через всю книгу. Автор делает ссылки на сомнительные факты, приводит примеры из публикаций, которые невозможно проверить по архивным документам. Отличительной чертой от В. Резуна является отсутствие оскорбительных ярлыков и нескрываемой злобы в адрес страны-победителя.
Второй вывод напрашивается о том, что автор, несмотря на изученный массив архивных документов, слабо ориентируется в периодизации Великой Отечественной войны, в ходе боевых действий на советско-германском фронте, не имеет четкого представления о задачах войск НКВД СССР накануне и с началом военных действий, выхватывает отдельные, малозначимые документы и пытается выдать их едва ли не за научное открытие.
Следует отметить, что с определенной долей лукавства В.И. Городинский повысил степень секретности с «секретно» до «совершенно секретно» известному научному труду Г.П. Сечкина «Советские пограничные войска в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. и возможные их действия в современных операциях», изданному в 1976 году, и тем самым представил его недоступным для военных исследователей. На самом деле эта книга была доступна очень многим офицерам-пограничникам.
Судя по биографии В. И. Городинского, он закончил факультет пограничных и внутренних войск Военно-политической академии им. В.И. Ленина в 1983 году, поэтому данную книгу был обязан изучать на дисциплине «Тактика (оперативное использование) пограничных войск». Закончив этот же факультет в 1991 году (отделение внутренних войск), свидетельствую: работа Г.П. Сечкина постоянно лежала на столах слушателей-пограничников. Поэтому точка зрения генерала о том, что при подготовке пограничной операции «Аргун» в 1999-2000 годах на территории Итум-Калинского района Чеченской Республики офицеры-пограничники не могли найти опыт проведения операций против бандформирований в годы Великой Отечественной войны (с. 10-12), мягко говоря, вызывает недоумение. Ведь параграф 4 главы 4 вышеупомянутой монографии патриарха истории пограничных войск Г.П. Сечкина называется «Борьба пограничных войск на восстановленной границе с буржуазно-националистическими бандами».
Генерал В.И. Городинский, на наш взгляд, необоснованно (с. 57) критикует исследователей истории пограничных войск за то, что они, якобы, не достаточно используют в своих трудах документы (Российского государственного военного архива (РГВА) и Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО). Вопрос спорный. Так, к примеру, в вышеупомянутом труде Г.П. Сечкина делаются ссылки на ЦГАСА и ЦАМО. Может автору неведомо, что до 1992 года РГВА назывался ЦГАСА – Центральный государственный архив Советской Армии? Тем более, что все архивы войск НКВД по охране тыла действующей армии в годы Великой Отечественной войны, находятся именно там. Так же в ряде сборников документов об истории пограничных войск в годы Великой Отечественной войны, изданных в советское время, делаются ссылки именно на ЦГАСА.
Более того, неоднократно общаясь с Г.П. Сечкиным, как ученым и как участником Великой Отечественной войны, могу сказать, он знал, что 25-й пограничный отряд (Кагульский) и ряд других отрядов Молдавского пограничного округа были приведены в боевую готовность за несколько часов до нападения врага. С началом войны пограничники заняли оборонительные позиции в заранее подготовленных блокгаузах и после начала боевых действий были усилены подразделениями Красной Армии. Однако, учитывая необходимость дальнейшей научной проработки данной темы применительно не только к Молдавскому пограничному округу, но и к частям и соединениям Одесского особого военного округа, он не торопился с обнародованием данного факта.
Разве можно быть объективным в оценке событий прошлого без учета идейной составляющей? Жаль, что в современном подходе к истории Великой Отечественной войны этот фактор как-то стыдливо замалчивается или обходится.
В апреле 2016 года мне удалось установить место захоронения своего дяди лейтенанта Евгения Васильевича Смирнова, командира пулеметного взвода 212-го стрелкового полка, умершего от ран 20 июля 1943 года в ходе Орловской наступательной операции на территории Думиничского района Калужской области. В списке погибших отмечено, что он был кандидатом в члены ВКП (б). Он, как тысячи лейтенантов, 19-летним парнем был на фронте всего лишь месяц, что совпадает со среднестатистическим сроком жизни командира взвода на той войне. Не думаю, что, вступая кандидатом в члены партии, он руководствовался какими-то карьеристскими соображениями или искал какой-либо выгоды, кроме того, что быть примером в бою для своих подчиненных.
Оценивая книгу В.И. Городинского через призму трудов Г.П. Сечкина, основанных на документах и впервые научно изложившего задачи пограничных войск в годы Великой Отечественной войны и их участие в различных ее периодах, следует отметить, что автором не приводятся какие-либо результаты новых поисков в этом направлении. Кроме ссылок на сомнительные и необоснованные публикации о войсках и органах НКВД в военный период им так и не представлен ни один новый документ или какой-либо факт из истории пограничных войск. Книга изобилует множеством броских примеров, не подтверждаемых документами, что делает ее захватывающей для неподготовленного читателя. У специалистов же она вызывает недоумение.
В.И. Городинский, на наш взгляд, не в полной мере вник в обстановку на границе в канун и в начале войны. Он не берет в расчет сложившуюся обстановку в приграничной полосе, а затем на фронтах, известные всем сведения о действиях противника, направлениях его основных ударов. Именно так следует воспринимать предложенную им версию о сомнительных перемещениях и участии в боях 87-го (Ломжинского) и 88-го (Шепетовского) погранотрядов и ряда других за 2-3 дня в тыл на расстояние более 350 км (с.164 – 168) и личном выводе о том, что «не исключено, что происходило это в строгом соответствии с предвоенными планами ГУ ПВ НКВД СССР» (с.168). Из трудов же Г.П. Сечкина известно, что на второстепенных направлениях пограничные части вели боевые действия непосредственно на границе в течение 4-6 и более часов. («Советские пограничные войска в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. и возможные их действия в современных операциях». С.114). Далее у Г.П. Сечкина приводится пример: «многие подразделения 87-го (Ломжинского) и 88-го (Шепетовского) пограничных отрядов Белорусского округа вели бои на границе до 8.30 22.06.1941; 91-го (Рава-Русского) и 92-го (Перемышльского) пограничного отрядов Украинского округа до 11-12.00 1941 г., а подразделения 98-го (Любомльского) пограничного отряда этого же Украинского округа отошли с границы в 13-15.00 22.6.1941 г.». (Там же).
Кроме того, у Г.П. Сечкина ранее приводится соотношение разведывательных (передовых) сил противника, непосредственно имевших задачу по уничтожению советских пограничных подразделений на границе на главных направлениях в живой силе в 6-20 раз (с.109-110). Делается обоснованный вывод о том, что на этих направлениях пограничники, не имевшие тяжелого вооружения, артиллерии и противотанковых средств фактически не могли продержаться до прибытия сил прикрытия от Красной Армии.
Приводимые автором ссылки иногда не совпадают даже с дислокацией пограничных отрядов с началом войны. Так, к примеру, упоминаемые на с.432 им 2-й, 23-й, 24-й, 25-й пограничные отряды входили в 1940 году не в Украинский, а в Молдавский пограничный округ (РГВА. Ф. 38652. Оп.1. Д.1).
Проверка источника, на который ссылается автор книги (с.112) также выявила расхождение с оригиналом. У В.И. Городинского: «в работах современных пограничных историков нередко можно встретить сетование на то, что в предвоенный период такая форма подготовки старших офицеров-пограничников, как совместные учения со штабами приграничных соединений и объединений Красной армии, не практиковалась, в результате чего командование пограничных частей плохо знали свои задачи на случай войны». При этом ссылка делается на с.82 книги Г.П. Сечкина «Пограничные войска в Великой Отечественной войне советского народа 1941-1945».
На первый взгляд, кажется, что речь идет об одном и том же. Но при внимательном прочтении видна подмена «недостатков в управлении войсками на военное время» на «знанием своих задач на случай войны». Далее, В.И. Городинский (с.112) делает ссылку на оперативно-стратегические игры, состоявшиеся в первой декаде января 1941 года. При этом им не замечается разница в категориях обучаемых: старших командиров и высшего командного состава. У Г.К. Сечкина речь идет о подготовке руководителей тактического звена (старшие командиры), а В.И. Городинский берет в качестве примеров оперативный и стратегический уровень руководства (высший комсостав). После чего снова возвращает читателей к тематике отработки пограничниками наступательных действий на чужой территории в предвоенное время.
По результатам проверки работы автора с некоторыми документами РГВА отмечается, что он постарался не заметить для использования на страницах своей книги некоторых существенных и важных фактов о событиях в первые минуты и часы войны, которые не отвечают его целям о том, что пограничные войска готовились перед войной к наступлению. При этом данные факты бесспорно подтверждают оборонительный характер подготовки пограничников к приближающейся военной угрозе. К примеру, исследуя дело 1 описи 1 фонда РГВА «Боевая деятельность войск НКВД по охране тыла Южного фронта» дважды (3 апреля 2014 года и 23 июля 2015 года) автор на л. 2 не замечает важной особенности в подготовке сил и средств Молдавского пограничного округа к обороне накануне войны: «Так в местах вероятных переправ (в районах мостов и бродов через реку Прут) силами пограничников были построены блокгаузы, дзоты и окопы, что дало возможность на первое время создать прочные узлы сопротивления.
Все подразделения погранотрядов были приведены в ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ (выделено мной. – Авт.), заставы усилены поддержками за счет маневренных групп и тыловых подразделений отрядов. При комендатурах были созданы подвижные резервы.
Государственная граница охранялась усиленными нарядами в 5-7 человек с РП».
Как следует из данного документа, Молдавский пограничный округ готовился к отражению превосходящих сил противника за полтора месяца до начала войны вполне основательно. Агрессивных планов пограничников, которые так тщательно пытался найти В.И. Городинский, в архивных документах РГВА не содержится.
А вот то, что сам по себе факт подготовки к оборонительным боям Молдавского пограничного округа уникален для истории Великой Отечественной воны и его необходимо подкреплять другими источниками, автора совершенно не интересовало.
Так же его совершенно не интересовал, даже с точки зрения «развенчания мифов», беспрецедентный пример героических действий 25-го (Кагульского) пограничного отряда Молдавского пограничного округа в первые часы и дни войны. Думаю, что в истории Великой Отечественной войны нет таких примеров, когда за первые два дня войны четыре военнослужащих одного отряда или полка были удостоены высокого звания Героя Советского Союза при жизни. А ведь эти материалы он держал в руках, работая в РГВА.
Причины таких удачных боев пограничников заключаются в том, что за полтора месяца до начала войны, во исполнение директивны ГУ ПВ НКВД от 9 мая1941 года собственными силами было изготовлено 68 блокгаузов (многоамбразурный дзот) для прикрытия мостов через р. Прут и вероятных переправ вброд. Кроме того, были проведены командно-штабные тренировки в отряде и комендатурах с выходом на местность и приглашением командиров частей прикрытия от Красной Армии.
Упорная оборона пограничниками опорных пунктов в первые часы войны, успешные действия созданных при комендатурах резервов, своевременное прибытие подразделений прикрытия, в том числе с артиллерией от полков Красной Армии, позволили отражать атаки превосходящего противника в течение недели. Только сам по себе этот факт не имеет аналогов в отечественной военной истории! Пограничный округ со средствами усиления фактически неделю сдерживал превосходящие силы противника на участке государственной границы по всему Южному фронту! И это не миф, а реальность.
Так, на участке границы 25-го (Кагульского) пограничного отряда соотношение сил сторон составляло в живой силе 8 к 1, а в отношении артиллерии – безраздельное. Против пограничного отряда применялось 152 орудия полевой артиллерии, без учета минометов. Лишь после 16.30 22 июня 1941 года в бой вступила артиллерия частей Красной Армии в количестве 30 орудий. В последующие дни прибыло еще 20 орудий из других частей.
Также нарушают сложившееся представление о неразберихе и отсутствии взаимодействия передача обороняемого участка на границе 1 июля 1941 года пограничными войсками НКВД Молдавской СССР частям Красной Армии и начале выполнения задач по охране тыла Южного фронта, что также было нехарактерным для других участков советско-германского фронта, где велись активные боевые действия.
В.И. Городинский после публикации статьи в газете «Границы России» выражал надежду в части научной дискуссии по поднятым им вопросам. Отсутствие официальной реакции со стороны историков пограничных войск может быть оправдано тем, что вести её бесперспективно по причине умышленного искажения автором фактов, событий. Вместе с тем, отсутствие критики в научном сообществе и разъяснение этих позиций широкому кругу читателей позволяет подобным «историкам» в дальнейшем осуществлять нападки на нашу военную историю.
Война на информационном фронте не заканчивалась никогда, в том числе война с памятью о Великой Отечественной войне тоже.
Павел СМИРНОВ, кандидат исторических наук, доцент