послал царь к патриарху с просьбой к нему возвести великого митрополита москвы иова в патриаршее

мемуары из русской истории (3 стр.)

В пятый год его царствования был поход в немецкую землю с большим войском, и взял он Ивангород и многие другие крепости и величайшую крепость Ревель, немцы заключили мир и обещались сему царю давать в год половину доходов этого города. Взяли и самую крепость, но, при посредничестве великого боярина Бориса Годунова, не удержали ее, так как он ходатайствовал пред царем, ибо взял за это богатые дары, как потом говорили некоторые. И, таким образом, царь возвратился в Москву с великою победою. За пять миль перед Москвою вышли к нему навстречу весь народ великого града Москвы, мужи и жены, юноши и старцы, малые и большие, радуясь и веселясь по поводу возвращения доброго и тишайшего великого царя.

В том же году были окончены большие внешние городские стены, которые он вывел с основания земли и которые были пред тем земляные.

В шестой год своего царствования он послал великого патриция своего царства Стефана Годунова, первого двоюродного брата царицы, с большим войском в Неметчину, который и покорил более половины северной Неметчины и возвратился с великою победою. В том же году подчинилась царю и великому князю Феодору вся Корелия и заключен был великий мир между Россией и Неметчиной. В том же году прибыл великий посол от кесаря и великого царя Алемании и была ему устроена торжественная встреча, а когда он возвращался, царь с боярином Сабуровым и великим логофетом Василием Афанасьевым послал кесарю Алемании в помощь много жизненных припасов, потому что в то время Алемания вела войну с султаном константинопольским Амуратом.

В том же году сердце великого боярина Годунова Бориса возгорелось желанием к царствованию, и тайно, без согласия царя, пославши в город Углич, где находился под надзором брат царя Димитрий Иванович, убили его, и, когда происходило замешательство, были убиты и многие другие. В том же году сгорела большая часть Москвы, при содействии Бориса, как говорили многие. В том же году, при содействии боярина Бориса, как говорили многие, явился на Москву хан татарский ради беспокойства царя и всего народа, дабы не было расследования о смерти брата его Димитрия. И так как царь и воеводы не знали этого замысла, то царь послал того самого великого боярина Бориса воеводою, предводителем войска, отправлявшегося против царя татарского. И когда произошло сражение, то войско царя одержало великую победу над ханом татарским и, помимо воли полководца Бориса, захватило весь обоз его и верблюдов, которых мы видели своими глазами в Москве, более 300, множество пленных татар и многих коней Хан татарский, по воле и попущению военачальника Бориса, едва убежал назад ни с чем, оплакивая насмешку и потерю свою, согласившись прийти, по совету Бориса.

Этот царь и великий князь Феодор с основания земли построил, как они являются перед нами, каменные толстые и крепкие стены в Казани, в Астрахани и в Смоленске, которые прежде сего были деревянные и земляные. Он воздвиг и великий храм Вознесения внутри Москвы, при котором имеется большой монастырь для многочисленных девственниц монахинь, а внутри великого храма находятся гробы великих княгинь и цариц. Этот же царь построил [каменные] здания для суда и для торговых лавок на площади срединной крепости Москвы, которые до сего времени были деревянные. Выстроил он и монастырь во имя Пречистой Донской за Москвою в четырех милях. Он устроил величайшую пушку, которая находится на площади, против великой двери, ведущей в царские палаты, каковая пушка не только велика, но и весьма художественно сделана и изящная, со множеством ядер и с вычеканенными на ней письменами, и имеет вычеканенное изображение сего царя на коне со скипетром в правой руке. Думаю поистине, что во всем мире не сыщется другая, подобная этой по величине и художественности, и была отлита она с великим мастерством и с великими издержками.

И другие бесчисленные благодеяния совершил он внутри и вне Москвы и во всей России и во всяком городе и деревне. И послал он богатую милостыню по родителям своим не только в Россию, но и в другие царства, святым патриархам в Константинополь, в Александрию, в Антиохию, в Иерусалим, в церкви и в мужские и женские монастыри, и всем бедным и нуждающимся. Особенно богатую милостыню он отправил во Святую Гору и во все монастыри Востока и Запада. Этот святой царь и великий князь Феодор был весьма добрый и милостивый и весьма кроткий царь, как никто другой из прежде него бывших великих князей; и за его доброту все цари и властители, находившиеся близ него, промышлением и мановением великого царя нашего Бога почитали его. Сей святейший царь и великий князь Феодор, поцарствовавши в своем земном царстве пятнадцать лет, [водворился] в небесном царстве со святыми вечно, получив в обмен на земное царство небесное, 7 числа января месяца. И погребли его в честном соборном Архангельском храме с отцами его, внутри придела святого Иоанна Лествичника, с плачем и рыданием в течение многих дней. Весь народ Москвы и всей великой России пролил великий и весьма горький вопль, так как лишились такого кротчайшего и благочестивейшего святого царя.

Царствование благочестивейшего царя и великого князя Бориса Феодоровича Годунова всея России

Источник

Послал царь к патриарху с просьбой к нему возвести великого митрополита москвы иова в патриаршее

Только после того как Иеремия отклонил столь неожиданное и любезное приглашение, сославшись на то, что его клирики подобного не одобрят, только тогда и возникла мысль о поставлении русского патриарха. Как писал Арсений Елассонский: «После немногих дней послал их Царь к Патриарху с просьбою к нему возвести великого митрополита Москвы кир Иова в патриаршее звание, достоинство и на кафедру. Патриарх, выслушавши, таким образом, с радостию принял просьбу Царя и решился исполнить её».

17 января 1589 года в Москве открылся Освященный собор, который позже именовали «Собором Великого росийского (с одной буквой «с». — А.Б.) и Греческого царства». На нем присутствовала вся русская церковная иерархия: архиепископы, епископы, многие архимандриты, игумены и соборные старцы. При начале собора за его ходом внимательно наблюдал Патриарх Иеремия, которому сообщали все подробности и который составил специальный чин патриаршего поставления, соответствующий тому, что соблюдался в Константинополе (Царьграде). Спрашивали Иеремию и о кандидатуре претендента. Иеремия ответил: «Возвести на Московское патриаршество того, кого изберёт Бог, и Пречистая Богородица и великие чудотворцы московские. »

23 января прошло общее собрание уже в присутствии и греческой иерархии во главе с Иеремией. Совместными собеседованиями русские и греки избрали трёх кандидатов: Митрополита Московского Иова, архиепископа Новгородского Александра и архиепископа Ростовского Варлаама. Вся каноническая процедура поставления в патриархи соблюдалась неукоснительно.

Иеремия отправился с грамотой об избрании претендентов к Царю Фёдору Иоанновичу, которой его встретил в парадном зале Царского терема, окруженный боярами. Грамота была зачитана вслух, и из числа избранных Царь назвал имя Митрополита Иова. Такова ранее была процедура и в Империи Константина, которая потом соблюдалась и в Московском царстве. Узнав о своём избрании, Иов сказал: «Если меня, грешного, избрал святый Самодержец и Вселенский господин Иеремия со всем Освященным собором, я принимаю столь великий сан с благодарностью »^^ 26 января 1589 года в Успенском соборе Кремля состоялось «поставление Иова в Патриархи», или интронизация.

Арсений Елассонский живыми красками описал финальный аккорд процедуры: «И после наречения и целования певцы пропели “Господи помилуй” и “Достоин” и, таким образом, совершился святой вход с Евангелием, поцеловавши святое Евангелие сначала Вселенский патриарх, а потом новый Патриарх Москвы и всей России, в сопровождении святейших патриархов и позади, по чину, архиереи, священники и все иеродиаконы. По окончании святой литургии все мы пошли в большой дворец. Царь, патриархи и все мы, священнодействующие, и бояре. Там за богатою трапезою Царя все мы пресытились различными яствами, которых я не в состоянии описать: замечу лишь только то, что за этою богатою трапезою не было и не видел я какого-либо серебряного или медного сосуда, но все сосуды этого стола были золотые: блюда, кубки, стаканы, чаши, подсвечники — все вообще из золота. Итак, услаждаясь брашнами и веселясь даже до вечера и поднявшись, с великою честию отправились домой патриархи и все находящиеся с ними, возблагодаривши Бога и помноголетствовав Царя ».

Позже избрание Иова было одобрено соборами епископата в Константинополе в 1590 и 1593 годах, о чём в Москву были доставлены специальные грамоты. В Соборном определении говорилось: «Престолу благочестивейшего и православного града Москвы быть и называться престолом патриаршим, потому что оную страну Бог удостоил Царством.

Русские летописцы потом непременно подчёркивали, что Иов стал Патриархом Московским и всея Руси не самочинно, не одной лишь местной властью, а по согласию и по решению Вселенской Церкви. «Приходил к Москве из Царьграда святейший Иеремия, Патриарх Вселенский, да с ним Терновский митрополит, архиепископ Елассонский, епископ Кизический и поставили в Московском государстве Иова на Патриаршество Московское и всея Руси» («Московский летописец»). «Патриарх Иеремия поставил с московскими архиепископами и епископами первого Патриарха Иова» («Новый летописец»).

Источник

Послал царь к патриарху с просьбой к нему возвести великого митрополита москвы иова в патриаршее

Чудна милость Божия, определившая равное воздаяние всякому, исполнившему честно долг свой, царь ли он или последний нищий. Все они там уравняются, потому что все внидут в радость Господина своего и будут пребывать ровно в Боге.

В истории России существуют периоды и исторические фигуры, окутанные плотной серой пеленой «общеизвестного». Русская история вообще вся сплошь покрыта и затушевана домыслами и тенденциозными измышлениями, выдаваемыми столетиями (!) за «научные факты». Поэтому так много в исторических исследованиях формулировок, по сути дела, антинаучных, типа «как известно», «общеизвестно», «наука доказала», «исторически установлено » и т. д. и т. п. Однако при ближайшем рассмотрении устоявшихся мировоззренческих банальностей возникает множество вопросов и частного и общего характера, которые старые трюизмы никак не проясняют. К числу таких «серых» исторических провалов относится личность и царствование Бориса Фёдоровича Годунова (1552–1605, Царь с 1598 года).

У очень многих историков этот герой вызывает явное неприятие. Годунов изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Подобным историческим изгоем выставляется далеко не только он. «Ученые мужи », вынося свои вердикты, самодовольно полагают, что они уполномочены заявлять на весь свет о «виновности » тех или иных героев Отечественной истории, так как вооружены «объективными фактами », на поверку оказывающимися в большинстве случаев набором слухов, сплетен и измышлений.

При чтении подобного рода трудов, как наших, так и зарубежных сочинителей, невольно возникает вопрос: как же могло многие столетия существовать, развиваться и отражать нашествия многочисленных врагов огромное государство — Русь-Россия, когда ею управляли по преимуществу слабые, неумные, злобные, алчные, невежественные, преступные, а то и просто «психически больные» личности, под бременем которых «эксплуатируемый народ», положение которого постоянно «ухудшалось», столетиями только и мечтал что об «освобождении»? Подобная картина может показаться карикатурной, но это именно так. Русская история — один из самых оболганных и окарикатуренных культурных феноменов в летописи человечества.

О природе данного явления здесь не место размышлять, но одну, генеральную, причину, думается, обозначить необходимо. Она была ясно выражена замечательным пастырем-богословом Митрополитом Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычевым, 1927–1995). «Настойчивые попытки многих исследователей найти в характере Бориса одну из причин обрушившихся на Россию бед объясняется довольно просто: не умея или не желая вникнуть в духовную подоплеку событий, историки искали “виновного”. Перенося на пространство истории свой ежедневный бытовой опыт, они стремились найти “того, кто всё испортил”, ибо это давало разуму, лишённому веры, иллюзию обретённой истины. Возможно, эти мотивы не всегда были осознаны и не у всех одинаково сильны, но они просто неизбежны для современного рационалистического подхода к познанию истории».

Именно в западническом мировоззрении скрыта корневая, гносеологическая причина того неприятия, которое вызывал Борис Годунов, как и немалое число других исторических персонажей.

За тысячу с лишним лет монархического правления в Руси-России правили только три Династии: Рюриковичи, потомки легендарного князя Рюрика^, Годуновы и Романовы. Правда, четыре года — 1606–1610-й — Русским Царём являлся Василий Иванович Шуйский, но Шуйские вели своё родословие от Рюрика, а потому их неуместно рассматривать как самостоятельную Династию. Если быть совершенно точным, то около года, с июня 1605 по май 1606 года, на Руси правил Лжедмитрий I, но он выступал не как самостоятельный властелин, родом Отрепьев, а как сын Царя Иоанна Грозного. Годуновы же дали России двух Царей: Бориса Фёдоровича (1552–1605) и его сына — Фёдора Борисовича (1589–1605).

Казалось бы, формально Бориса Годунова ну никак нельзя отнести к числу «неизвестных» исторических персонажей. О нём говорится во всех школьных учебниках, о нём написаны отдельные книги, а опера Модеста Мусоргского «Борис Годунов» в «четырёх действиях с прологом», созданная по одноимённой драме А. С. Пушкина и первый раз поставленная на сцене Императорского Мариинского театра в Петербурге в 1874 году, навсегда вошла в золотой фонд Русской культуры. Исполнение же роли Царя Бориса Ф. И. Шаляпиным в 1908 году во время Русских сезонов в Париже оказалось триумфальным и обессмертило и исполнителя и героя, о которых в Европе до того практически ничего не знали. Образ мучимого грехами повелителя страны, представленный в живописных костюмах и ярком музыкальном воплощении, производил неизгладимое впечатление.

Однако подобные блестящие, но именно художественные образы и сценические картины, конечно же, не являлись исторически адекватными. Об этом дальше придётся говорить особо. В конечном итоге важно ведь не количество написанного, а его содержание, его историческая достоверность. А вот тут-то как раз мировоззренческого разнообразия и не наблюдается.

Пока же важно установить, что, собственно, стало причиной той якобы «нелюбви» народной, благодаря которой образ Царя Бориса не был занесён историками, современниками и потомками в разряд выдающихся исторических героев. Для этого обратимся к характеристике, данной ему фактическим родоначальником светской отечественной историографии — Н. М. Карамзиным (1766–1826), который предложил свое видение истории Бориса Годунова, принятое потом на веру А. С. Пушкиным и М. П. Мусоргским. в своей пафосной эпопее «История государства Российского» Н. М. Карамзин уделил Годунову и времени его правления немало страниц. Том десятый, вышедший в 1821 году («Царствование Фёдора Иоанновича »), в значительной степени посвящён деятельности Бориса Годунова, а следующий, одиннадцатый том, увидевший свет в 1824 году, почти целиком посвящен личности и делам Царя Бориса.

Экстракт же своих исторических представлений Карамзин сделал в особом произведении — «Записке о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях», составленной для Императора Александра I в 1811 году. К этому документу сейчас и обратимся. О Борисе Годунове в «Записке» говорится следующее:

«Злодеяние, втайне умышлённое, но открытое Историею, пресекло род Иоаннов. Годунов, татарин происхождением, Кромвель умом, воцарился со всеми правами Монарха законного и с тою же системою единовластия неприкосновенного. Сей несчастный, сражённый тению убитого им Царевича, среди великих усилий человеческой мудрости и в сиянии добродетелей наружных, погиб как жертва властолюбия неумеренного, беззаконного, в пример векам и народам. Годунов, тревожимой совестию, хотел заглушить её священные укоризны действиями кротости и смягчал Самодержавие в руках своих; кровь не лилась на Лобном месте; ссылка, заточение, невольное пострижение в монахи были единственным наказанием бояр, виновных или подозреваемых в злых умыслах. Но Годунов не имел выгоды быть любимым, ни уважаемым, как прежние Монархи наследственные. Бояре, некогда стояв с ним на одной ступени, ему завидовали, народ помнил его слугою придворным. Нравственное могущество Царское ослабело в сём избранном Венценосце »^ Итак, рассмотрим подробнее основные карамзинские тезисы. Годунов в представленном описании выглядит нелицеприятно. Правда, «последний летописец » признаёт, и вполне справедливо, что кровь при Годунове не лилась, то есть при нём не было казней врагов и злоумышлителей. Во всем же остальном — образ откровенно негативный. Во-первых, Карамзин прямо обвиняет Годунова в убийстве сына Иоанна Грозного Царевича Дмитрия (1582–1591), в злодеянии, «открытом Историей». Во-вторых, Годунов был одержим «неумеренным властолюбием», был родом «татарин», отличался коварством и вероломством, почему и возникло сравнение его с Кромвелем. Оставим для другого времени разговор о Царевиче Дмитрии (Димитрии), остановимся пока на других вопиюще тенденциозных масках карамзинского полотна.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Борис Годунов

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Чудна милость Божия, определившая равное воздаяние всякому, исполнившему честно долг свой, царь ли он или последний нищий. Все они там уравняются, потому что все внидут в радость Господина своего и будут пребывать ровно в Боге.

В истории России существуют периоды и исторические фигуры, окутанные плотной серой пеленой «общеизвестного». Русская история вообще вся сплошь покрыта и затушевана домыслами и тенденциозными измышлениями, выдаваемыми столетиями (!) за «научные факты». Поэтому так много в исторических исследованиях формулировок, по сути дела, антинаучных, типа «как известно», «общеизвестно», «наука доказала», «исторически установлено » и т. д. и т. п. Однако при ближайшем рассмотрении устоявшихся мировоззренческих банальностей возникает множество вопросов и частного и общего характера, которые старые трюизмы никак не проясняют. К числу таких «серых» исторических провалов относится личность и царствование Бориса Фёдоровича Годунова (1552–1605, Царь с 1598 года).

У очень многих историков этот герой вызывает явное неприятие. Годунов изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Подобным историческим изгоем выставляется далеко не только он. «Ученые мужи », вынося свои вердикты, самодовольно полагают, что они уполномочены заявлять на весь свет о «виновности » тех или иных героев Отечественной истории, так как вооружены «объективными фактами », на поверку оказывающимися в большинстве случаев набором слухов, сплетен и измышлений.

При чтении подобного рода трудов, как наших, так и зарубежных сочинителей, невольно возникает вопрос: как же могло многие столетия существовать, развиваться и отражать нашествия многочисленных врагов огромное государство — Русь-Россия, когда ею управляли по преимуществу слабые, неумные, злобные, алчные, невежественные, преступные, а то и просто «психически больные» личности, под бременем которых «эксплуатируемый народ», положение которого постоянно «ухудшалось», столетиями только и мечтал что об «освобождении»? Подобная картина может показаться карикатурной, но это именно так. Русская история — один из самых оболганных и окарикатуренных культурных феноменов в летописи человечества.

О природе данного явления здесь не место размышлять, но одну, генеральную, причину, думается, обозначить необходимо. Она была ясно выражена замечательным пастырем-богословом Митрополитом Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычевым, 1927–1995). «Настойчивые попытки многих исследователей найти в характере Бориса одну из причин обрушившихся на Россию бед объясняется довольно просто: не умея или не желая вникнуть в духовную подоплеку событий, историки искали “виновного”. Перенося на пространство истории свой ежедневный бытовой опыт, они стремились найти “того, кто всё испортил”, ибо это давало разуму, лишённому веры, иллюзию обретённой истины. Возможно, эти мотивы не всегда были осознаны и не у всех одинаково сильны, но они просто неизбежны для современного рационалистического подхода к познанию истории».

Именно в западническом мировоззрении скрыта корневая, гносеологическая причина того неприятия, которое вызывал Борис Годунов, как и немалое число других исторических персонажей.

За тысячу с лишним лет монархического правления в Руси-России правили только три Династии: Рюриковичи, потомки легендарного князя Рюрика^, Годуновы и Романовы. Правда, четыре года — 1606– 1610-й — Русским Царём являлся Василий Иванович Шуйский, но Шуйские вели своё родословие от Рюрика, а потому их неуместно рассматривать как самостоятельную Династию. Если быть совершенно точным, то около года, с июня 1605 по май 1606 года, на Руси правил Лжедмитрий I, но он выступал не как самостоятельный властелин, родом Отрепьев, а как сын Царя Иоанна Грозного. Годуновы же дали России двух Царей: Бориса Фёдоровича (1552–1605) и его сына — Фёдора Борисовича (1589–1605).

Казалось бы, формально Бориса Годунова ну никак нельзя отнести к числу «неизвестных» исторических персонажей. О нём говорится во всех школьных учебниках, о нём написаны отдельные книги, а опера Модеста Мусоргского «Борис Годунов» в «четырёх действиях с прологом», созданная по одноимённой драме А. С. Пушкина и первый раз поставленная на сцене Императорского Мариинского театра в Петербурге в 1874 году, навсегда вошла в золотой фонд Русской культуры. Исполнение же роли Царя Бориса Ф. И. Шаляпиным в 1908 году во время Русских сезонов в Париже оказалось триумфальным и обессмертило и исполнителя и героя, о которых в Европе до того практически ничего не знали. Образ мучимого грехами повелителя страны, представленный в живописных костюмах и ярком музыкальном воплощении, производил неизгладимое впечатление.

Однако подобные блестящие, но именно художественные образы и сценические картины, конечно же, не являлись исторически адекватными. Об этом дальше придётся говорить особо. В конечном итоге важно ведь не количество написанного, а его содержание, его историческая достоверность. А вот тут-то как раз мировоззренческого разнообразия и не наблюдается.

Пока же важно установить, что, собственно, стало причиной той якобы «нелюбви» народной, благодаря которой образ Царя Бориса не был занесён историками, современниками и потомками в разряд выдающихся исторических героев. Для этого обратимся к характеристике, данной ему фактическим родоначальником светской отечественной историографии — Н. М. Карамзиным (1766–1826), который предложил свое видение истории Бориса Годунова, принятое потом на веру А. С. Пушкиным и М. П. Мусоргским. в своей пафосной эпопее «История государства Российского» Н. М. Карамзин уделил Годунову и времени его правления немало страниц. Том десятый, вышедший в 1821 году («Царствование Фёдора Иоанновича »), в значительной степени посвящён деятельности Бориса Годунова, а следующий, одиннадцатый том, увидевший свет в 1824 году, почти целиком посвящен личности и делам Царя Бориса.

Экстракт же своих исторических представлений Карамзин сделал в особом произведении — «Записке о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях», составленной для Императора Александра I в 1811 году. К этому документу сейчас и обратимся. О Борисе Годунове в «Записке» говорится следующее:

«Злодеяние, втайне умышлённое, но открытое Историею, пресекло род Иоаннов. Годунов, татарин происхождением, Кромвель умом, воцарился со всеми правами Монарха законного и с тою же системою единовластия неприкосновенного. Сей несчастный, сражённый тению убитого им Царевича, среди великих усилий человеческой мудрости и в сиянии добродетелей наружных, погиб как жертва властолюбия неумеренного, беззаконного, в пример векам и народам. Годунов, тревожимой совестию, хотел заглушить её священные укоризны действиями кротости и смягчал Самодержавие в руках своих; кровь не лилась на Лобном месте; ссылка, заточение, невольное пострижение в монахи были единственным наказанием бояр, виновных или подозреваемых в злых умыслах. Но Годунов не имел выгоды быть любимым, ни уважаемым, как прежние Монархи наследственные. Бояре, некогда стояв с ним на одной ступени, ему завидовали, народ помнил его слугою придворным. Нравственное могущество Царское ослабело в сём избранном Венценосце »^ Итак, рассмотрим подробнее основные карамзинские тезисы. Годунов в представленном

Источник