мне кажется что это начало прекрасной дружбы
Любимое кино. Касабланка
Луи, по-моему, это начало прекрасной дружбы
Конец 1941 года. Владелец американского клуба в Марокко помогает чешскому антифашисту и его жене улететь в нейтральный Лиссабон. При этом он берет на мушку французского начальника местной полиции (Марокко тогда было протекторатом Франции). Когда самолет взлетает, на аэродром приезжает немецкий офицер. Он пытается задержать рейс, и американец его убивает. Он готов ответить за свое преступление. Но, когда прибывают жандармы, начальник полиции не выдает убийцу. Выясняется, что он так же ненавидит нацистов, как члены Сопротивления. Приятельски беседуя, владелец клуба и начальник полиции уходят в ночь. В конце разговора американец замечает: «Луи, по-моему, это начало прекрасной дружбы».
Когда мы думаем о военном кино, мы обычно представляем масштабные побоища и героические подвиги. Однако для того, чтобы передать драматизм военного времени, массовки и пиротехника не обязательны. Многие из лучших военных лент – камерные постановки, действие которых развивается вдали от фронта. Одна из таких картин вот уже более полувека считается голливудским шедевром. Хотя это меланхоличное черно-белое кино, далекое по драйву и настроению от «бури и натиска» современных блокбастеров, оно продолжает покорять зрителей своим повествованием, которое разворачивается в городе, давшем фильму название, – «Касабланка».
История «Касабланки» началась в 1938 году, когда молодой нью-йоркский учитель словесности Мюррей Бернетт получил небольшое наследство и потратил его на тур по Европе. Поездка эта задумывалась как летнее развлечение, однако развлечься Бернетту и его жене не удалось. Бельгия, Австрия, Франция – куда бы ни ступала нога американских туристов, везде были либо нацисты, либо разговоры о нацистах, готовящихся захватить всю Европу. Еврей по национальности, Бернетт был шокирован тем, что увидел в Европе и что услышал от родственников, спасавшихся бегством от гитлеровского режима. Он даже лично поучаствовал в эвакуации из Австрии и помог родным переправить в нейтральную страну семейные сбережения (немцы в то время позволяли евреям эмигрировать, но запрещали вывозить деньги и ценности).
Кадр из фильма «Касабланка»
Когда в конце поездки Бернетты добрались до французской Ривьеры и нашли на побережье американский клуб, в котором чернокожий пианист пел и играл для французов, немцев и беженцев, Мюррей, у которого всегда были литературные амбиции, решил, что обязательно напишет пьесу, действие которой будет развиваться в точно таком же клубе.
Хотя эта идея родилась в 1938-м, реализована она была лишь два года спустя. Поначалу Бернетт выразил свое отношение к происходящему в Европе в шпионском триллере «Один на миллион». Эта пьеса была куплена для бродвейской постановки, и не кем-нибудь, а знаменитым австрийско-американским режиссером и продюсером Отто Премингером. Как и Бернетт, он был евреем и убежденным врагом нацизма. Однако в предвоенные годы многие американцы, как простые, так и влиятельные, считали, что США не должны вмешиваться в европейский конфликт. Поэтому студии и театры во избежание скандалов отказывались работать со сценариями и пьесами, явно поддерживающими одну из враждующих сторон.
Когда в 1941 году стало ясно, что «Один на миллион» не будет поставлена, Бернетт сосредоточился на продвижении своей второй антинацистской пьесы «Все приходят в клуб Рика». Она была сочинена в 1940-м, а затем доработана при участии хорошей знакомой драматурга Джоан Элисон. В отличие от «Одного», «Все» были пьесой не столько о противостоянии нацизму, сколько о трагедии беженцев, вынужденных эвакуироваться из Европы по кружному маршруту: Франция, южное побережье, Марокко, Лиссабон, США. Бернетт и Элисон резонно предполагали, что такую постановку будет проще «протолкнуть».
Кадр из фильма «Касабланка»
Бродвейские продюсеры, однако, вновь нашли к чему придраться. Главной героиней «Всех» была женщина, которая спала со своим бывшим любовником, чтобы получить «транзитные письма», позволяющие ей и ее нынешнему любовнику сбежать из Касабланки в нейтральную страну (в черновиках действие пьесы развивалось на юге Франции, но в мае-июне 1940 года немцы выиграли Битву за Францию, и соавторы перенесли действие в следующую страну «тропы беженцев»). Для Бродвея 1941 года такое развитие событий было слишком аморальным. Когда Бернетт и Элисон отказались переписывать свое творение, двери театров для них захлопнулись.
Решив, что в Голливуде, который в то время был царством евреев и иммигрантов, нацистов ненавидят достаточно сильно, чтобы закрыть глаза на «скандальность» пьесы, соавторы предложили «Всех» киностудиям. Действительно, студия Warner, основанная еврейскими иммигрантами, видела Гитлера в гробу в белых тапочках, и в январе 1942 года ее продюсеры заплатили Бернетту и Элисон рекордные для авторского дебюта 20 тысяч долларов.
В то время, впрочем, пьесу купили бы и на Бродвее. Ведь 7 декабря 1941 года Япония атаковала Перл-Харбор, а 11 декабря Германия и Италия объявили Америке войну. С нейтралитетом было покончено, влиятельнейшая антивоенная организация America First самораспустилась, а пьесы и сценарии на военную тему многократно выросли в цене. И если раньше продюсерам не нравилось, что Бернетт и Элисон слишком агрессивны по отношению к немцам, то после 11 декабря пьесу надо было делать не менее, а более яростной.
Кадр из фильма «Касабланка»
Это, однако, было уже не дело соавторов. Warner заставила их подписать жесткий контракт и передать студии все права на пьесу. В дальнейшем над «Касабланкой» (проект был переименован по образцу популярной голливудской криминальной драмы 1938 года «Алжир») работали только сотрудники Warner, а Бернетту и Элисон оставалось лишь стоять в сторонке и ждать выхода фильма.
С голливудской точки зрения новорожденная «Касабланка» была неограненным алмазом. С одной стороны, многие составляющие потенциального хита были на месте – экзотичное место действия, актуальная тема, напряженный романтический сюжет, колоритные персонажи. С другой стороны, для военно-героического кино пьеса была слишком циничной и пессимистичной. Слишком много любовников, слишком много разговоров о деньгах (у Бернетта и Элисон антифашиста Виктора Ласло не выпускали из Марокко, так как немцы пытались «отжать» его 7-миллионное состояние), финальный арест владельца клуба нацистами… Текст явно надо было дорабатывать, и для этого были последовательно приглашены несколько сценаристов.
Кадр из фильма «Касабланка»
Помимо прочего, Робинсон изменил национальность главной героини. В оригинале она была американкой по имени Лоис Мередит, в окончательном варианте сценария она стала норвежкой Ильзой Лунд. Почему? Потому что у Робинсона в то время начался роман с его будущей женой Тамарой Тумановой, балериной из царской России. Сценарист хотел пропихнуть свою пассию в Голливуд, и он полагал, что если героиня фильма будет иностранкой, то красавица Туманова сможет получить эту роль.
Кадр из фильма «Касабланка»
На деле, однако, у звезды балета не было никаких шансов. Военный Голливуд кишмя кишел иностранками, молодыми и заслуженными, и продюсерам было из кого выбирать. В конце концов они остановились на шведской актрисе Ингрид Бергман, которая прославилась в США, когда в 1939 году сыграла в ремейке своей скандинавской картины 1936 года «Интермеццо».
На роль главного героя Рика Блейна также было несколько претендентов, но у Хамфри Богарта с самого начала были наилучшие шансы. Его актерская карьера началась на Бродвее, и в 1920-х он преимущественно играл второстепенные романтические роли. Затем в середине 1930-х он получил роль уголовника сперва в пьесе, а затем в фильме «Окаменелый лес», и Богарт исполнил ее с таким блеском, что вплоть до начала войны он занимался почти исключительно криминальным кино. Полноправной звездой его сделал вышедший в 1941 году детектив «Мальтийский сокол», в котором актер изобразил циничного, но в душе романтичного частного сыщика.
Кадр из фильма «Касабланка»
Примерно такого же персонажа Богарт должен был сыграть в «Касабланке», и никто не сомневался, что он справится с образом владельца клуба, которого война и любовь превращают из циника в героя. Единственной проблемой актера был его рост. Точнее, проблемой был рост Бергман. Она была выше партнера на два сантиметра (175 см против 173 см). И это без каблуков! Богарту порой приходилось вставать на скамеечку или подушку, чтобы Бергман над ним не нависала.
Когда перечень актеров и действующих лиц был составлен, оказалось, что в «Касабланке» всего три существенные роли сыграют исполнители, родившиеся в США. Это были Богарт, чернокожий актер Дули Уилсон (он стал клубным пианистом Сэмом) и падчерица главы студии Warner Джека Уорнера Джой Пейдж (беженка из Болгарии Аннина). Несмотря на типично американское имя, последняя была мексиканкой по отцу и русской еврейкой по матери. Прочие вакансии были заполнены иммигрантами, в том числе беженцами из Австрии и Германии. Это придало убедительности картине, в которой многие из них изображали несчастных иностранцев.
Среди тех, кто вовремя уехал из Европы, был и режиссер «Касабланки» Майкл Кертис (настоящее имя – Михай Кертес), еврей из Австро-Венгрии. Он перебрался в Голливуд в середине 1920-х и быстро стал одним из доверенных постановщиков студии Warner, хотя до конца жизни не смог избавиться от сильного и подчас невнятного акцента. Кертис с успехом работал во всех жанрах, потому что был мастером картинки, а не повествования. За сценарий и персонажей в его лентах отвечали другие люди, в том числе его жена, сценаристка Бесс Мередит, которая была неофициальным консультантом режиссера. Кертис же занимался мизансценой и операторским решением. Вторым режиссером ленты был Дон Сигел, будущий постановщик «Грязного Гарри».
Кадр из фильма «Касабланка»
Руководствуясь принципом «Дорога ложка к обеду», Warner запустила фильм в производство до того, как сценаристы довели его текст до ума. По некоторым сведениям, к началу съемок была готова лишь половина сцен. К счастью, это не было большой проблемой, потому что картина полностью снималась в принадлежавших студии павильонах и почти не содержала спецэффектов. К тому же актеры были у Warner на постоянном контракте, и любого из них легко можно было вызвать для пересъемок фрагмента, измененного сценаристами.
Позднее о «Касабланке» ходили слухи, что, например, Бергман почти до самых съемок сцены в аэропорту не знала, останется ли ее героиня с Риком или улетит с мужем-антифашистом. Это была полная ерунда. Самоцензурные законы Голливуда 1940-х запрещали «триумф» супружеской измены. Как только героиня в сценарии превратилась из любовницы в жену, ее судьба была решена. Вопрос был лишь в том, кто и какие слова скажет и кто и как при этом посмотрит. И именно это шлифовалось вплоть до конца работы над лентой.
Одной из последних была придумана финальная фраза о прекрасной дружбе. Она звучит, когда актеры идут спиной в камере, и на съемках Богарт ее не произносил. Она была добавлена во время монтажа звука, и ее автором был продюсер картины Хэл Уоллис. Так что Богарту пришлось через месяц после завершения съемок явиться на студию и поставить вторую точку в роли, которая сделала его суперзвездой.
Кадр из фильма «Касабланка»
К тому времени когда фильм подготовлен к прокату, стало известно, что союзники в ноябре 1942 года откроют второй фронт в Северной Африке. Возникла идея завершить картину военной сценой, в которой Рик и французские полицейские присоединятся к американо-британским войскам, чтобы освободить Касабланку от пронацистского режима Виши. К счастью, этот план оказалось слишком сложно реализовать, и продюсер Дэвид Селзник, экранизатор «Унесенных ветром», объявил, что ура-патриотические дополнения лишь испортят фильм.
Он был совершенно прав. «Касабланка» не стала суперхитом в ноябре 1942 года (она была лишь на седьмом месте в годовом бокс-офисе), но с годами ее признали шедевром, и сейчас эту военную драму ценят как милитаристы, так и пацифисты. Единственное темное пятно на ее репутации – то, что студия и создатели фильма десятилетиями отказывались признать вклад Бернетта и Элисон в успех картины. Лишь когда пьеса «Все приходят в клуб Рика» в 1991 году была поставлена на сцене (Бернетт добился этого через суд), стало ясно, что сценаристы «Касабланки» позаимствовали из оригинала отнюдь не только «пару идей и имя героя». Однако даже сейчас «Все» остаются в тени легендарной экранизации. В том числе потому, что авторы пьесы не придумали ни одной фразы, которая стала бы популярной цитатой. А в «Касабланке» таких фраз полно, и «Луи, по-моему, это начало прекрасной дружбы» – лишь первая среди равных мини-шедевров.
Все цитаты и крылатые фразы из фильма «Касабланка»
― Сыграй еше раз, Сэм!
― Убит майор Штрассер. Задержите обычных подозреваемых.
― Луи, мне кажется, это начало прекрасной дружбы.
О фильме (У нас всегда будет Париж!)
Скачать цитаты с картинками! (Сыграй еще раз, Сэм!
В двух словах
Сегодня у Рика свидание с самой судьбой. Ему придется подумать за них обоих. Решить, стоит ли подставлять шею ради другого человека. Выбрать между любовью и добродетелью. И возможно, положить начало прекрасной дружбе.
Стоит ли перечитать цитаты из фильма «Касабланка»?
Конечно, нет. Их нужно не перечитывать. Их нужно знать наизусть. Потому что они того стоят.
/* Убиты два немецких курьера, перевозивших важные документы */
/* Облава в поисках беженцев, либералов и красавиц для префекта полиции */
― Умоляю, месье, берегите себя. Будьте начеку.Здесь полно хищников. Тут хищники повсюду. Везде.
/* В город прилетел майор Штрассер. Его встречает префект полиции капитан Рено */
― Нам уже известно имя убийцы.
― Отлично. Он арестован?
― Спешить некуда. Вечером он будет у Рика. Все приходят к Рику.
Кафе «У Рика»
/* Американское кафе Рика. Тут пьют, продают, договариваются */
― А может, хоть немножко побольше? Прошу вас.
― Сожалею, мадам. На бриллианты на рынке нет спроса, они повсюду.
/* Все хотят выпить с Риком. Но увы. */
― Официант, вы не пригласите Рика выпить с нами?
― Мадам, он никогда не пьет с клиентами, не помню таких случаев.
― Откуда у владельца кафе столько снобизма?
― Тогда скажите ему, что я управлял вторым по величине банком Амстердама.
― Вторым по величине? Этим его не удивишь. Первый банкир Амстердама печет пирожные у нас на кухне.
― У нас есть к чему стремится.
/* Рик не пускает в кафе немецкого банкира. Посылает его в бар. Угарте впечатлен */
― Знаешь, Рик, глядя, как ты только что обошелся с немецким банкиром, можно подумать, что ты занимался этим всю жизнь.
― А почему ты решил, что нет?
/* Угарте обсуждает с Риком вопросы самоуважения */
― Ты ведь меня презираешь?
― Если бы я хоть иногда вспоминал о тебе, то наверное, презирал бы.
― Но подумай о несчастных, которым не по зубам цена капитана Рено. Я беру вдвое меньше. Разве я такой уж паразит?
― Я не против паразитов. Я против низости.
/* Угарте передает Рику на хранение транзитные письма от генерала де Голля. Те самые */
― Знаешь, Рик, у меня здесь много друзей. Но как-то, именно потому, что ты меня презираешь, ты единственный, кому я доверяю. Пусть они побудут у тебя.
/* Ивон требует у Рика отчета. Любит его */
― Где ты был прошлой ночью?
― Это было так давно, я не помню.
― А сегодня я тебя увижу?
― Я не строю планы так далеко.
/* Луи Рено пришел поговорить с Риком. Предлагает утешить Ивон */
― Когда дело касается женщин, ты настоящий демократ.
/* Луи спрашивает, почему Рик не возвращается в Америку */
― Что же, черт возьми, занесло тебя в Касабланку?
― Здоровье. Я приехал сюда на воды.
― Воды? Какие воды? Мы же в пустыне.
― Меня плохо информировали.
/* Луи предупреждает, что в кафе произойдет арест убийцы. Не стоит его предупреждать */
― Нет человека, ради которого я бы подставил шею.
― Мудрая внешняя политика.
/* Луи знает, что в кафе продают много виз на выезд, но Рик не продал ни одной */
― Именно поэтому тебя до сих пор не закрыли.
― Я думал, это потому, что тебе позволяют выигрывать в рулетку.
― И это тоже.
/* В Касабланку прибывает Виктор Ласло */
/* Луи уверен, что Ласло поймают. Рик готов поспорить */
― 20 тысяч франков, что это не так.
― Это серьезное предложение.
― Я только что выплатил двадцать тысяч, я хочу их вернуть.
― Пусть будет десять. Я всего лишь бедный коррумпированный чиновник.
/* Угарте арестовали. Рик, капитан Рено и майор Штрассер за одним столиком */
/* Штрассер просит разрешения задать Рику несколько вопросов. Ну-ну*/
― Кто вы по национальности?
― Пьяница.
― Это дает Рику право считаться гражданином мира.
/* Рик умеет отвечать на самые скользкие вопросы */
― Вы один из тех, кто не может представить немцев в своей любимом Париже?
― Вообще-то, он не мой любимый.
― А в Лондоне вы можете нас представить?
― Спросите меня, когда займете его.
― Дипломат!
― А как насчет Нью-Йорка?
― Ну, в Нью-Йорке есть кварталы, майор, в которые я бы не советовал вторгаться.
/* Виктор Ласло и Ильзе Лунд. У них заказан столик */
/* Луи Рено пришел поговорить. Восхищается Ильзой и рассказывает про Рика */
― Мне говорили, что вы самая прекрасная женщина из всех, что гостили в Касабланке, но тем не менее, я сражен наповал.
― Мадемуазель, он такой мужчина, что будь я женщиной, я был бы влюблен в Рика.
/* Ласло пошел поговорить с Бергером. Бергер узнал его по фотографиям в газетах */
― В концлагере человек обычно худеет.
― Пять раз мы читали о вашей смерти в пяти разных местах.
― Как видите, каждый раз это отчасти было правдой.
/* Сэм сыграет ее еще. И еще.. Play it again, Sam. */
― Сыграй ее, Сэм! Сыграй «Как уходит время».
/* Рик согласился выпить с Ильзой и Виктором */
― В Касабланке много говорят о Рике.
― А о Викторе Ласло говорят повсюду.
― Очень необычное кафе, поздравляю вас.
― А я вас.
― С чем?
― С вашей работой.
― Спасибо, я стараюсь.
― Мы все стараемся. Но у вас получается.
/* Последний раз они виделись в «Прекрасной Авроре». Рик помнит все */
/* Ночь. Рик пьет, Сэм рядом */
― Столько забегаловок разбросано по всему миру, а она приходит именно в мою.
― Что ты играешь?
― Эту вещицу я сам написал.
― Перестань. Ты знаешь, что я хочу услышать.
― Я ее уже забыл.
― Если она это выдержала, то смогу и я. Играй!
Париж. Кафе «Прекрасная Аврора»
― Почему мне так повезло? Почему ты ждала, пока я появлюсь в твоей жизни?
― Почему в моей жизни нет другогого мужчины? Это просто. Он был. Но он умер.
― Извини. Я забыл, что мы договорились не задавать вопросов.
― Что ж. На все наши вопросы есть только один ответ.
― Поцелуй меня. Поцелуй меня так, будто это в последний раз.
/* Вокзал. Ильза не пришла */
Снова Касабланка, кафе «У Рика»
/* Ильза рассказыает свою историю, но Рик не хочет слушать
/* Виктор и Ильза разговаривают с мистером Феррари, хозяином «Голубого попугая»
― Будем откровенны, мсье. Уехать отсюда вам поможет только чудо. Но немцы даже чудеса поставили вне закона.
/* Бедная девушка спрашивает совета у Рика
― Мсье Рик, что за человек капитан Рено?
― Почти как любой другой мужчина, но немного больше.
/* Рик помог паре беженцев выиграть денег на визу. Даже бармен Саша впечатлен */
― Босс, вы сделали хорошее дело.
― Проваливай, сумасшедший русский!
/* «Марсельеза». Штрассер приказывает Рено закрыть кафе */
― Какое право ты имеешь меня закрывать? На каком основании?
― Я в шоке. Я с ужасом узнал, что здесь играют в азартные игры.
― Ваш выигрыш, сэр.
― Большое спасибо. Все на выход, немедленно!
/* Квартира Рика. Ильза пытается убедить его отдать письма. Вот и до пистолета дошло
/* Пистолетом и добрым словом всегда можно добиться больше!
― Я уже не знаю, что правильно. Тебе придется подумать за нас обоих. За нас всех.
/* Рик предлагает капитану Рено сделку. Подставить Ласло в обмен на свободный отъезд */
― Рикки, я буду по тебе скучать. Кажется, ты единственный в Касабланке еще более бессовестный, чем я.
/* Рик продает свое кафе */
/* Капитан Луи хочет арестовать Ласло */
― Вас удивил мой друг Рикки? Все объясняется просто. Похоже, что любовь восторжествовала над добродетелью, ибо.
― Я не хочу убивать тебя, но если ты сделаешь шаг, я это сделаю.
― В этих обстоятельствах я, конечно, сяду.
Аэропорт. Самолет на Лиссабон
― Если этот самолет улетит без тебя, ты об этом пожалеешь. Может, не сегодня и не завтра, но скоро и на всю оставшуюся жизнь.
― А как же мы?
― У нас всегда будет Париж! У нас его не было, мы его потеряли, пока ты не приехала в Касабланку. Этой ночью мы вновь его обрели.
― Ну, ну. Этот бокал за тебя, малыш.
― Убит майор Штрассер. Задержите обычных подозреваемых.
― Луи, мне кажется, это начало прекрасной дружбы.
КОНЕЦ
И ведь что интересно.
Искры с экрана так и сыпались.
Притяжение между Риком и Ильзой казалось невероятно реальным.
Но никакого романа не было. Богарт и Бергман вне кадра даже и не разговаривали практически.
В-общем, химия на экране была, но никакого романа не было. Не было!
И больше они никогда в одном фильме вместе не появлялись.
Бедная, бедная Ингрид Бергман.
Не любила она потом «Касабланку». Все время раздражалась, когда ее просили рассказать про фильм. Отвечала: «Я снялась в стольких фильмах, которые были важнее, но людей интересует только этот фильм с Богартом». А про Богарта говорила: «Я никогда не знала его по-настоящему. Я целовала его, но не знала его».
«Среди тех 14-ти, кто удостоился упоминания в титрах фильма, только трое родились в США: Хамфри Богарт, Дули Уилсон (пианист Сэм в кафе ‘У Рика’), и Джой Пейдж (сыгравшая болгарскую беженку)».
Сыграй еще раз, Сэм.
Цитата «Сыграй еще раз, Сэм» стала одной из самых известных в фильме.
На самом деле, она не звучит в фильме ни разу (это примерно как фраза Шерлока Холмса «Элементарно, Ватсон», которой у Конан-Дойля вообще нет).
Продюсер Хэл Б.Уоллис подумывал сделать персонаж Сэма женщиной. На эту роль рассматривались Хэзел Скотт, Лена Хорн и Элла Фитцджеральд.
Исполнитель роли Сэма Дули Уилсон был профессиональным барабанщиком, он не играл на пианино. Эллиот Карпентер играл на пианино за занавеской, причем он был расположен так, чтобы Дули мог видеть, и копировать движения его рук.
В декабре 2012 года пианино Сэма было продано на аукционе в Нью-Йорке более чем за 600 тыс. долларов.
Чему как бы учит нас цитаты из фильма «Касабланка»
Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь!
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
О фильме (У нас всегда будет Париж!)
Ссылки по теме
Касабланка на Википедии. Много. Подробно. Хотя и не всё.
Присмотреть или прикупить на Озоне:
— DVD Касабланка. Есть и специальные, и коллекционные издания. Пусть это станет началом прекрасной дружбы.
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Завтрак у Тиффани (Люди хотят принадлежать друг другу. )
Вечное сияние чистого разума (Я готов умереть, Клем. Так я сейчас счастлив. )
Амели (Как вы красивы. когда краснеете. Вы как полевой цветок. )
Дон Жуан де Марко (Как я мог сломать свой цветок любви к донне Джулии?)
Формула любви (А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен)
31 июня (Всегда быть вместе не могут люди. )
Обыкновенное чудо (Только ты, только я, только двое нас. )
Ранго (У нас в городе засуха, а между тем кто-то сливает воду в пустыню)
Крылья, ноги и хвосты (Опаздываем, все вкусное съедят!)
А на посошок.
— Были демoны. Мы этoгo не oтрицаем. Нo oни самoликвидирoвались.
— Я не скажу, что это подвиг. Но вообще что-то героическое в этом есть.