метод гронхольма о чем спектакль
Метод гронхольма о чем спектакль
Спектакль «Метод Гренхольма» известного болгарского режиссера Явора Гырдева на сцене Театра Наций посвящен человеку офисному. Гимн эффективному менеджменту в духе психологического триллера обнажает потайные страхи и предрассудки, которые, как скелет из шкафа, застают врасплох своей внезапностью. Это спектакль о герое нашего времени, эффективном управленце, который взвешивает на разных чашах весов погоню за прибылью и личные обстоятельства.
«Пьеса нашего времени»
Возможно ли всегда оставаться человеком с холодным сердцем и железной логикой, отбросить все личные привязанности во имя должности директора в крупнейшей международной компании? Над этим однажды задумался каталонский драматург Жорди Гальсеран и написал «Метод Гренхольма». Благодаря этой пьесе в 2003 году автор приобрел всемирную известность. Гальсеран попал вовремя. Его психологический эксперимент над человеком, который готов ради должности поступиться всеми возможными моральными принципами, еще раз доказывает, что личностный фактор никто не отменял. Вы скажете, что же в этом нового? Тема погони за прибылью и статусом давно стала притчей во языцех в эпоху развивающегося капитализма.
Автор «Метода Гренхольма» показывает не столько, как человек поступается моралью, а насколько далеко он может зайти. Как далеко он может заплыть за буйки. Участникам этого психологического триллера придется побороть предрассудок, что женщина не может быть хорошим управленцем. Четко сформулировать отношение к человеку, который меняет свой пол, и к тому, может ли он после этого возглавлять крупную компанию. Насколько искренен человек, который хочет понравиться? Или он будет подстраиваться до тех пор, пока этого требует ситуация?
«Ничего личного»
Один из героев, Фэрран в исполнении Сергея Чонишвили, говорит: «У меня такое ощущение, что мы не в центре Барселоны, а в детективе Агаты Кристи». Пожалуй, придуманной интриге автора «Метода Гренхольма» позавидовал бы и сам Конан Дойль.
Главный герой, роль которого играет Чонишвили, приходит на последний, четвертый этап собесодования. Он проходит отбор на должность коммерческого директора в крупной международной компании. Через несколько минут оказывается, что на эту же должность проходит собеседование еще один человек, Энрик, персонаж Игоря Гордина. Через некоторое время в кабинет отдела кадров приходят еще двое. Герои сперва удивлены, что им назначили одинаковое время собеседования. Проходит час, другой. Никто не появляется. Что это, обыкновенное недоразумение? Или кто-то специально собрал их в одно время и в одном месте наедине, а сам наблюдает по скрытой камере? Но вдруг один из многочисленных шкафчиков на стене, словно по мановению чьей-то руки, выезжает. В ящичке задание: выяснить, кто из четырех присутствующих на самом деле не соискатель на работу, а психолог отдела кадров. Вот с этого момента и стартует жесточайщий для всех участников эксперимент на прочность.
«Метод Гренхольма» будет состоять для героев еще из пяти заданий, за время которых им придется сорвать с себя все маски. В ходе этого экстравагантного психологического испытания выяснится, что снимать маски и обнажать свое истинное лицо гораздо сложнее, чем отвечать с умным выражением на вопросы интервьера. Маски порой сдираются с кожей, а это очень болезненный процесс.
Фэрран произнесет фразу, которую можно считать рефреном пьесы Гальсерана: «Я преклоняюсь перед практичными людьми, они всегда знают, что хотят». Или слова героини Анны Зайцевой, Мэрсэ: «На работе ты не должен показывать свои личные проблемы, нужно наклеить себе улыбку клоуна или любое подходящее лицо и работать, работать». Кандидаты будут соревноваться в оригинальности фраз о соблюдении корпоративной этики и эффективности работы. Они весь спектакль будут устраивать свой спектакль — представление себя в лучшем свете. Каждый участник собеседования будет работать на предполагаемую скрытую камеру, по которой за ними наблюдает Большой брат. «Нужно всегда действовать согласно инструкции, ничего личного» и тому подобные фразы поклонения Золотому тельцу кандидаты начнут произносить наперебой.
От слов героям скоро придется перейти к делу. Громкие заявления сменят такие ожесточенные дебаты, что в кабинете отдела кадров станет не на шутку горячо. Соискатели на должность коммерческого директора так заиграются в психологические задания, что им самим станет страшно.
«Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо» — фраза из комедии Теренция «Самоистязатель». Зачем заниматься самоистязанием, когда собственные чувства рано или поздно пробьют дамбу лицемерия.
Метод гронхольма о чем спектакль
Новое время – новый герой. В пьесе испанского драматурга Жорди Гальсерана речь идет об офисе и его обитателях. Точнее о том, как человек становится частью этого механизма. Четыре персонажа, каждый из которых хочет попасть на престижную вакансию в крупной фирме, проходят через ряд тяжелых испытаний, никто из них не может покинуть пустой таинственной приемной, но остаться должен только один.
В спектакле режиссера Явора Гырдева (Болгария) все выверено с идеальной точностью: стерильное офисное пространство, огромная формалиновая акула, дорогие костюмы и люди, готовые переступить через все ради дальнейшего успеха. Основной задачей для Гырдева становится выявление тех рамок, за которыми человек перестает быть человеком и превращается в часть отточенного капиталистического механизма.
«Современная система управления делает все, чтобы удалить человеческий фактор, чтобы максимально формализовать отношения между людьми, – говорит режиссер Явор Гырдев. – Однако чем больше таких усилий предпринимается, тем большее значение приобретает эмоциональный фактор. И самые важные решения в этой как бы дегуманизированной сфере принимаются все равно под воздействием эмоций».
С гастролями спектакль посетил Саратов, Санкт-Петербург, Новосибирск, Тулу, Тобольск, Томск, Омск, Джержинск, Тюмень, Подольск, Ригу (Латвия) и Киев (Украина).
При поддержке Института Сервантеса в Москве.
Пьеса поставлена по соглашению с The Susan Gurman Agency, LLC, Нью-Йорк.
Москва, Петровский переулок, д. 3 м. Чеховская, Пушкинская, Тверская Телефон кассы: +7 (495) 629–37–39 Касса театра работает с 11:00 до 20:00 по будням, в субботу и воскресенье – с 12:00 до 19:00, без перерыва на обед
Пресса о спектакле «Метод Гронхольма» по пьесе Ж. Гальсерана
Так что поставлено на кон, или «Человек Играющий — Homo Ludens» // Театральный подвал. Вахтенный журнал театра п/р Олега Табакова. 2012. N 33.
Нынче играют все. И всюду. Такова примета наших дней. А на театре играть давным-давно заведено – сам Бог велел. И все-таки удивительно, почему едва ль ни одновременно главные режиссеры трёх питерских выпустили три самые игровые премьеры сезона, где игра не только фабула, но и предмет, и способ предпринятого театрального исследования – так сказать, поведали игрою об игре. Причем когда?! Под занавес двенадцатого года (отметим, что 1+2=3), в канун тринадцатого года двадцать первого тысячелетия (13+21=34=7). Что ни цифирь, то некий знак: есть тройка, семерка, чертова дюжина и даже очко…
Что ж, рискнем открыть все карты, и пояснить, в чем кроется разгадка.
Темур Чхеидзе, художественный руководитель БДТ, для своего дебюта в им неосвоенном пока пространстве недавно открывшегося Каменноостровского театра выбрал для постановки современный материал: пьесу Жорди Гальсерана «Метод Гронхольма», где, словно в детективе, определяется… нет, не убийца, а человек, способный через многое переступить. Лишь такой кандидат, готовый пойти на подлость во имя дела, должен, по мнению работодателей, возглавлять крупнейшую престижную кампанию – иначе в наши времена никак нельзя. Для этой цели, как оказалось, и была затеяна столь непростая комбинация: явить сокрытую от посторонних глаз натуру пришедшего на кастинг невозиутимо-прагматичного Фернандо (з.а. России Михаил Морозов). Остальные ж претенденты за таковых себя лишь выдавали (Энрике – з.а. России Андрей Шарков). На самом деле, все они – участники эксперимента по опробации нового Метода психолога Гронхольма. Через провокации и розыгрыши они доводят испытуемого до самообнажения души, впрочем, и сами без малейшего стыда оказываются в неприглядном виде. По ходу разбирательств дочь по имени Мерседес (Александра Куликова), решается не ехать к смертельно больной матери, а ее однокашник Карлос (Евгений Славский), с которым у них был по юности роман, рассказывает вдруг о том, что стал трансвеститом и сдал необходимые бумаги для проведения операции по перемене пола.
Прямо-таки, как у Достоевского! Помните, в гостиной Настасьи Филипповны предлагалось сыграть в пети-жё, где «задача самая простая, самый дурной поступок из всей своей жизни рассказать». Но героями нашего времени теперь стали отнюдь не любящие сердцем мир «идиоты» – «Метод Гронхольма» представляет людей умелых, знающих, как организовать и провести психологически точно выверенную партию, чтоб наверняка определить победителя. Таковым должен стать блистающий талантом к подлости Homo faber — человек умелый. В житейском смысле попросту нелюдь. И потому здесь ни к чему сантименты.
Темур Чхеидзе, подобно опытному кукловоду, вновь и вновь проигрывает ситуации без однозначного ответа. В любом движении души готов увидеть он подвох, самообман, лукавство. Проблема выбора для каждого героя во всех его спектаклях мучительна: и для дона Карлоса, Елизаветы, и для царя Бориса – смело можно называть любого, не ошибешься. Каждое явленье у Чхеидзе готово обернуться противоположностью: власть оказаться рабством, страсть – расчетом, любовь – иллюзией, уверенность – бессильем… Правда то и дело ускользает…
«Метод Гронхольма» – третья (!) постановка Т.Чхеидзе по современной драматургии после «Копенгагена» Майкла Фрейна и «Королевы красоты» М. Макдонаха. Пьесы при всём различии сюжетов и форме их подачи в сценическом прочтении Чхеидзе кажутся глубинно сродни друг другу – все та же интеллектуальная игра, система перевертышей и погоня за уходящей истиной.
И везде – стремленье докопаться до истоков и горькая усмешка от безнадёжности предпринятой попытки.
Перед премьерой Темур Чхеидзе говорил: «Я давно не встречал современную пьесу, над которой так интересно работать. Мы замечательно репетируем, ищем истоки настроений, мыслей и поступков. Насколько верны наши догадки – покажет время». Сегодня можно говорить о том, что новый спектакль для Чхеидзе в числе программных. Режиссер в «Методе Гронхольма» продолжает размышлять о жажде власти, о необъяснимой тяге к превосходству над другими, об умении быть честным самим с собою… В последнем он сам бесстрашен. На кону – Совесть.
Так что же так привлекает режиссера к тайне Дамы Пик? Возможность поиграть сюжетом, дарующим возможность показать, как связаны друг с другом герои русской литературы, а так же с Гофманом? Германн, которого играет Александр Безруков, пластичен и красив той ныне странной красотой, которой обладают киногерои старых лент – огромные глаза, благородный профиль.. Но… кажется чуть пародийным. В нем временами ощутимо нечто кукольное, как в сказочном Щелкунчике, а всполохи воображения явно вызывает иронию у автора спектакля. А временами этот Германн похож на персонажей Достоевского: он уязвлен, злоблив и мстителен, как человек подполья.
Заявленное на афише жанровой определенье точно выражает стиль постановки: миситческий анекдот. Забавною Любопытно. Порой спешно. Не более того. Первопричина случившегося осталась тайной. Неразгаданной. Показана игра, у которой по Хейзенгеру есть разные характеристики: «Игра — это не «обычная» или «реальная» жизнь». А так же: «Ее течение и смысл заключены в ней самой». Вот и для Ларина самоценность игры на театре вне сомнений.
И вот теперь поставил, как бабушка в романе, на «ZERO» и выиграл.
Рискнут спросить: ну почему же Достоевский обнулен? Вопрос не праздный. Он по существу. Валерий Фокин все довел до сути. Показал первопричину бед наших современников: неверие. БЕЗверие, игра – как способ мысли, жизни и праздного времяпрепровожденья. Все это, в конечном счете, обнуляет наши устремленья, даруя видимость свободы.
Героев этого спектакля трудно отнести к натурам умствующим. Скорее, к Homо sensus (лат.) — человеку чувствующему. Для них, если воспользоваться определеньем Хейзенгера, «сама игра и есть проявление свободы». Как утверждает спектакль Фокина, она способна быть обманчивой. На кон была поставлена ЛЮБОВЬ. Кто ж выиграл? Мы все. Спектакль, при всей, казалось бы, убийственной иронии дал силу состраданья как возможность по-новому взглянуть на мир и что-то заново открыть в себе.
Ничего более страшного для театра нет, как выселить его из родного гнезда и заставить скитаться по разным площадкам с декорациями, костюмами, идеями, замыслами, невыношенными ролями. Хотя именно в чужом пространстве проверяются режиссерские конструкции, способность актеров перестраиваться и импровизировать, чтобы слово достигало нужной цели и не пропадало в звуковых ямах. Именно этот сложный период переживает сейчас прославленный БДТ имени Товстоногова, продолжая выпускать премьеры и мечтая вернуться под родные своды после ремонта здания осенью следующего года. […]
Через четыре года состоялось долгожданное новоселье. Теперь здесь выпускают спектакли, рассчитанные на камерное пространство и уютный зал на 300 мест, своим декором доставляющий эстетическое наслаждение. Здесь же я посмотрела новую премьеру Темура Чхеидзе «Метод Гронхольма». Инновации, о которых так много говорят в кабинетах власти, имеют и психологическую подоплеку. Это воспитание современного лидера, способного вести за собой, добиваться успехов и при этом не выходить за рамки закона в коррумпированной стране. Что и говорить – задача не из простых. Неужели такого «человека из мрамора» можно вырастить в пробирке? Или клонировать, взяв за образец непотопляемых американских киногероев?
Одним словом, безумный век, безумные сердца!
Лебедина Л. Без права на жалость // Трибуна. 2012. 10 дек.
БДТ имени Товстоногова на своей Новой сцене, открытой в этом сезоне в историческом здании летнего императорского Каменноостровского театра, показал премьеру спектакля Темура Чхеидзе «Метод Гронхольма» по одноименной пьесе Жорди Галсерана. Рассказывает ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Пьесу Жорди Галсерана об изощренных методах работы HR-специалистов крупных корпораций и о готовности соискателей нарушать любые моральные нормы ради возможности получить крупный пост в Петербурге еще не ставили. К тому же выбор «Метода Гронхольма» именно Темуром Чхеидзе выглядит довольно неожиданным. В своих последних работах режиссер не проявлял пристрастий ни к острой социальной, доведенной до фарса драме, ни к хорошо сделанной пьесе на современный офисный сюжет. А в этой пьесе оказываются заложены именно эти два постановочных пути.
Постоянный соавтор Темура Чхеидзе сценограф Георгий Алекси-Месхишвили поставил на сцене овальный стальной кабинет с огромным прожектором над стеклянным столом, окруженным офисными кожаными креслами. Вышло такое равно неодушевленное и безупречное пространство, похожее одновременно и на комнату для переговоров, и на роскошную камеру пыток. Стальные двери распахиваются на весь увитый темной зеленью балкон: метафора понятная — тут рядом прекрасная жизнь, а герои пьесы по собственной воле запирают себя в холодном, бездушном пространстве.
По сюжету на собеседование по поводу соискания поста финансового директора в испанском филиале датской фирмы приходят четыре претендента. Постепенно выясняется, что кандидат-то из них только один, а все остальные — штатные психологи кадровой службы. По ходу собеседования они выполняют разные дурацкие и жестокие задания: довести другого до слез, произнести в образе клоуна речь ради захвата единственного парашюта в горящем самолете, вынести вердикт о приеме на работу трансвестита, уволить или оставить коллегу, закрутившего роман с секретаршей и в результате брошенного женой, продолжать драться за место с конкуренткой, которая только что получила известие о смерти матери, но решила не выходить из борьбы. В итоге обычное собеседование превращается для реального кандидата Фернандо в кошмар. Он заперт, на него надвигается абажур прожектора, за ставшими полупрозрачными стенами маячат привидения кадровиков.
Квартет Михаила Морозова (Фернандо), Андрея Шаркова (Энрике), Евгения Славского (Карлос) и Александры Куликовой (Мерседес) артистично расправляется с этим сюжетом, до последней минуты удерживая и детективную линию, если не знать пьесы, то невозможно догадаться ни о том, кто здесь подставные лица, а кто реальный кандидат.
Однако далее констатации бесчеловечности кадровиков, превосходящей аморальность соискателей, спектакль Темура Чхеидзе не идет. Герои не вызывают ни жалости, ни сочувствия. А «Метод Гронхольма», изложенный в формате хорошо поставленного спектакля по хорошо сделанной пьесе, оказывается забавным и беззубым. То есть, возможно, как раз таким спектаклем, на который стоит приехать после офиса на автомобиле, а потом остаться в одном из ресторанов фешенебельного Каменного острова. Благо идет он менее двух часов и без антракта. А единственный вывод, который хочется сделать после просмотра, так это лишь только то, что кадровики — отличные артисты.
Герусова Е. Кадровики решают все: «Метод Гронхольма» на Новой сцене БДТ имени Товстоногова // Коммерсантъ. 2012. 23 нояб. №222 (5007)
Метод гронхольма о чем спектакль
Перевод с испанского и вступление Натальи Ванханен Новейший дивный мир Жорди Гальсерана
Когда- то на заре отечественного либерализма мы с изумлением читали вышедшие под одной обложкой роман Замятина «Мы» и роман Олдоса Хаксли «О дивный новый мир!».
И если с приметами тоталитарного замя-тинского мира мы были хорошо знакомы и без труда узнавали их вокруг себя, то Олдосу Хаксли мы как-то не очень верили. Неужели люди, живущие среди изобилия и многочисленных удовольствий, свободные, в сущности, люди, могут так выхолостить душу, опошлиться и озвереть?
Жорди Гальсеран пишет и на испанском, и на каталанском. У него много пьес. Когда с ним в очередной раз заговаривают о «Методе Гронхольма», похоже, что он вот-вот начнет морщиться, как Анна Ахматова при упоминании о «Сероглазом короле»: «Как? Вы опять? Да сколько же можно… У меня ведь есть и другое».
А что делать? Вещь-то созвучна времени. Боюсь, она окажется ближе и понятнее молодому поколению, чем старшему и среднему. Именно что боюсь.
Фернандо Мерседес Энрике Карлос
Приемная в офисе. Добротная мебель. Паркет. Стены обшиты деревом. На столе бутылка с водой и четыре стакана. Гобелен по мотивам Жуана Миро.
Проходит несколько минут. Фернандо взглядывает на часы, достает из дипломата газету по экономике и принимается листать ее.
Звонит мобильник. Фернандо лезет в карман, нажимает на кнопку.
Фернандо (по мобильнику). Да?… Привет, старина… Я уже тут. Ну да, жду…
Через двустворчатую дверь входит Энрике Фонт. Фернандо продолжает разговор, не замечая его.
Блин! Ужин сегодня вечером?… Что ж ты без меня договариваешься? Да нет, не пойду. Давай сам, как знаешь… Да на кой мне задарма лизать задницу этим каталонцам! Слушай, туту меня офигенное местечко наклевывается, так что можешь послать их куда подальше от моего имени… Хватит перед ними расстилаться. Все, точка!
Фернандо замечает вошедшего Энрике.
Энрике. Вы из этого офиса?
Они обмениваются рукопожатием. Энрике кладет свой дипломат на стол. На время повисает молчание.
Они вам что-нибудь объяснили?
Энрике. Вся эта затея насчет группового собеседования, немного того… Оригинальная, мягко говоря. Особенно для такого места. Как правило, все гораздо более конфиденциально.
Фернандо. Нет, спасибо.
Энрике. Честно говоря, я не рассчитывал дойти до этого тура. Я ведь работал в маленькой фирме, а тут… И меблировка, и весь антураж — как в лучших домах.
Фернандо. Фирма как фирма.
Энрике. Да, но я никогда не работал в международных компаниях. А вы?
Фернандо. Я работал в разных местах.
Энрике. Условия потрясающие. А уж зарплата… Не знаю, сколько вы у себя получали, а у меня выходило в два раза меньше, чем обещают здесь. Я так боялся опоздать. Застрял на Кастельяне и думаю: «Вот сейчас припозднишься — и привет!» Это же важный момент. Иногда все зависит от мелочей. Я работал в кадрах и вот что я вам скажу: мелочи — самое главное. Как человек одет, как руку пожимает. Ну, и машина. Я всегда, по возможности, провожал их до машины. Машина многое может рассказать о владельце. Она умеет говорить. Иной раз сам вроде крутой, а глядь — машина-то паршивая.
Фернандо. Успокойтесь. Вы не опоздали.
В двустворчатую дверь входят Мерседес Дегас и Карлос Буэно. Обоим чуть за тридцать. На Мерседес элегантный костюм, жакетка. Карлос одет более буднично: он в спортивных брюках, в пиджаке, без галстука. В ухе серьга.
Карлос (к Мерседес). Проходи, проходи.
Мерседес. Нет, лучше ты.
Карлос. Ну, пожалуйста.
Мерседес (улыбаясь). Почему? Потому что я женщина?
Карлос. Да, потому что ты женщина.
Мерседес. Так и быть, пройду. Но не потому, что я женщина. (К присутствующим.) Добрый день.
Фернандо и Энрике. Добрый день.
Карлос. Добрый день. (Представляясь.) Карлос Буэно.
Карлос протягивает руку Фернандо.
Фернандо. Фернандо Порта.
Все обмениваются рукопожатиями.
Мерседес. Мерседес Дегас.
Энрике. Энрике Фонт.
Карлос. Это вы проводите собеседование?
Энрике. Нет-нет. Мы… тоже претенденты.
Карлос. Как? Оба? И мы.
Мерседес. А кто же будет спрашивать?
Энрике. Пока не знаем.
Мерседес и Карлос кладут свои вещи.
Мерседес. Три мужчины и одна женщина. Как всегда.
Карлос. Дамам — двадцать пять процентов. Вполне политкорректно.
Мерседес. Очень остроумно — ты в своем репертуаре. К твоему сведению, в наше время политкорректно — это пятьдесят процентов.
Энрике. Вы знакомы?
Карлос Да, вместе учились на курсах.
Мерседес. Ну, я, положим, выучила чуть больше.
Карлос. Зубрилой ее дразнили. Таким обычно спуску не дают.
Энрике. Видите? Что я говорил? Непременно нарвешься на знакомого!
Карлос. А теперь что?
Фернандо. Полагаю, ждать.
Мерседес. Нас что, всех сразу будут опрашивать?
Карлос. Мне, во всяком случае, так и сказали. Одновременное собеседование.
Энрике. Вы на машине?
Карлос. Я — да.
Энрике. Ну и движение, правда?
Карлос. Жуть.
Энрике. Спасибо еще парковка есть, а то бы…
Карлос. Да, тут просто так не припаркуешься.
Энрике. У вас тоже было три собеседования?
Карлос. У меня да.
Мерседес. У меня тоже.
Энрике. Значит, это четвертое. Мне случалось проходить разные проверки, но так чтобы четыре подряд… Не знаю, что им еще от нас надо…
В боковой стене внезапно приоткрывается окошечко. Это нечто вроде почтового ящика, прежде совершенно незаметного. Его дверца откидывается, образуя небольшую щель. Мерседес оказывается ближе всех к этому тайнику.
Мерседес. Ой! Тут что-то есть.
Наступает мертвая тишина.
Карлос. Глянь-ка, что там.
Мерседес что-то вынимает. Окошечко тотчас захлопывается.
Мерседес. Конверт и секундомер.
Фернандо. Секундомер?
Мерседес. Такой — наручный.
Карлос. На конверте что-нибудь написано?
Мерседес. Нет. Распечатать?
Фернандо. Чего ты ко мне-то обращаешься? Я-то откуда знаю!
Мерседес вскрывает конверт.
Мерседес (читает). «Здравствуйте! Добро пожаловать! Как вам известно, мы приступаем к отборочному туру, по результатам которого одному из вас предстоит занять пост коммерческого директора фирмы „Декия“. Вы — единственные кандидаты на предлагаемую должность. Это не обычное собеседование. Мы организуем эту встречу согласно инструкциям из нашего центрального отделения в Швеции.
Если на каком-то этапе вы сочтете для себя неприемлемым продолжать выполнение заданий, вы вправе покинуть помещение. Входная дверь не заперта. Однако следует иметь в виду, что ваш уход, по какой бы то ни было причине, будет расценен как отказ от предлагаемой должности. Первое задание состоит в следующем. Вам было объявлено, что вы последние претенденты на вакантную должность. Между тем никто не говорил, что претендентов — четверо. Уточним: истинных соискателей всего лишь трое. Один из вас — сотрудник нашего департамента по отбору персонала. К настоящему конверту прилагается секундомер. У вас десять минут на то, чтобы распознать подставное лицо. Будьте добры, включите секундомер нажатием правой кнопки». Все.
Карлос. Ексель!
Энрике. Так, минуточку… Выходит, один из нас…
Карлос. Ясное дело.
Мерседес. Осталось только выяснить, кто.
Фернандо. Я-то думал, будет собеседование.
Мерседес. Я что-то там должна нажать.
Энрике. Так значит, среди нас есть претендент, который на самом деле не претендент. И нам надо выяснить кто.
Карлос. Это мы уже поняли.
Энрике. Отлично!
Фернандо. Отлично?
Энрике. Отлично придумано. Выяснить, кто здесь врет. Отлично, потому что когда мы сюда пришли, то думали, все на равных, все кандидаты, а выходит, это не так.
Мерседес. Ну что, я включаю? (Нажимает кнопку.) Время пошло.
Энрике. Давайте разберемся. Один из нас, значит… не настоящий.