ментальное пространство что это

Ментальное пространство

Ментальное пространство

МЕНТАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО (англ. mental space) — центральное понятие теории ментальных пространств (Mental Space Theory) и теории концептуальной интеграции (Blending Theory), введенное в когнитивную лингвистику Ж. Фоконье и М. Тернером. М. П. представляют собой постоянно модифицируемые когнитивные конструкты, которые строятся в режиме реального времени в ходе дискурсивной деятельности и хранятся в оперативной памяти говорящих. В теории М. П. построение значения в дискурсе рассматривается как создание конфигураций М. П.

Например, высказывание Возможно, Ромео влюблен в Джульетту запускает создание двух М. П. — базового М. П. с участниками » Ромео» и » Джульетта» и гипотетического М. П., в котором Ромео влюблен в Джульетту:

По мере создания или интерпретации дискурса между М. П. устанавливаются многочисленные связи — временные, пространственные, гипотетические (между двумя М. П. в приведенном примере), идентификационные (между а и а 1 в приведенном примере), контрфактуальные, причинно-следственные и другие. Данные связи, объединяющие ментальные пространства в гибкие конфигурации, обеспечивают свободный доступ ко всем М. П. (the Access Principle), предоставляя возможность в любой момент произвести необходимые изменения в любом из них.

М. П. во многом сходны с традиционными когнитивными моделями (фреймами, сценариями): и те, и другие соотносятся с различными областями реального или вымышленного мира. М. П. структурируются фреймами (например [любовь]), которые в дискурсе заполняются конкретными ролями (roles) и свойствами (values) объектов. Например, в предложении The president of the United States has blue eyes роль » the president of the US» конкретизируется свойством » blue eyes». Несмотря на то, что М. П., как и другие когнитивные структуры, опираются на фоновые знания, они не заложены в нашем сознании в виде готовых структур, а возникают заново в ходе порождения дискурса.

Язык располагает различными средствами создания М. П. (space-triggers): обстоятельствами времени и места, грамматическими формами глагола, вводными словами, условными частицами, вопросительными конструкциями и т. д. Они помогают ориентироваться в конфигурации ментальных пространств, определять базовое пространство, инициирующее другие пространства, и фокусное пространство, которое в данный момент строится или перестраивается. Данные языковые средства применяются весьма » экономно», так как с помощью одного высказывания, а нередко и слова, между ментальными пространствами могут устанавливаться связи одновременно по нескольким направлениям. Это, с одной стороны, обеспечивает преемственность референции в дискурсе, а с другой, позволяет оптимально дробить информацию так, что один и тот же элемент будет ассоциироваться с различными когнитивными доменами.

В результате слияния ментальных пространств могут возникать «гибридные» или интегрированные пространства ( бленды ), которые, наследуя роли и свойства от нескольких исходных пространств, приобретают собственную структуру и новые свойства

Источник

Ментальное пространство

Факт существования «ментального пространства» был зафиксирован в когнитивной психологии в экспериментах по изучению ментальной ротации (возможности мысленного вращения образа заданного объекта в любом направлении), организации семантической памяти (хранящиеся в памяти слова, как выяснилось, находятся на разных ментальных расстояниях друг от друга), понимания текста (последнее предполагает создание в уме субъективного пространства содержания текста и комплекса операторов для осуществления мысленных движений в данном пространстве), а также процессов решения задач (поиск решения осуществляется в некотором ментальном пространстве, которое является отображением структуры проблемной ситуации).

Г. Фоконье ввел понятие «ментального пространства» в целях изучения проблемы представления и организации знаний. Ментальные пространства рассматривались как области, используемые для порождения и объединения информации. Пространство вызывается к жизни или заполняется с помощью так называемых построителей пространства, типа: «Джон считает, что. «, «Давайте представим, что. «, «В 1977 году. » и т.д. Внутри такого пространства существуют ментальные объекты, определенным образом связанные между собой посредством «коннектора» (некоторого интуитивно очевидного отношения между элементами или персонажами данного пространства). Отдельные пространства относительно независимы, хотя имеются пути наследования информации от пространства к пространству (Fauconnier, 1985).

Впоследствии понятие ментального пространства было использовано Б.М. Величковским для объяснения эффектов переработки информации на уровне высших символических функций. Так, было экспериментально показано, что единицы представления реального пространства могут быть сразу же развернуты в полноценный ментальный пространственный контекст в зависимости от поставленной задачи (например, от образа дома, в котором человек реально находится, он легко может мысленно перейти к образу всего района города, в котором этот дом располагается) (Величковский, Блинникова, Лапин, 1986).

Еще одной важной функцией ментальных пространств является их участие в создании контекста. В последнее время при анализе природы интеллекта проблема контекста выходит на первый план. Так, по мнению К. Оутли, в психометрическом исследовании искажается суть интеллектуальной деятельности, поскольку оно проводится на бессмысленном материале в искусственно обедненных условиях. В действительности же, размышляя и пытаясь разумно подойти к ситуации, «. люди осмысливают вещи в соответствии с их контекстом и с тем, что они индивидуально привносят в ситуацию. » (Oatley, 1978, р. 53). Следовательно, при анализе интеллектуальных возможностей субъекта вместо попыток исключить контекст необходимо, напротив, подвергнуть изучению характер интерпретации субъектом «заполненного контекстом окружения в условиях реальной житейской ситуации» (там же, р. 228).

Чрезвычайно близка этому направлению исследований идея Я.А. Пономарева о способности действовать «в уме», или «внутреннем плане действий» (ВПД). По его мнению, рассматривая интеллект в его психологическом понимании, нельзя довольствоваться «ложной систематизацией» основных познавательных процессов (восприятия, памяти, внимания, мышления и т.д.) либо ограничиваться логическим анализом строения знаний, усвоенных субъектом. Предметом внимания психологов должен быть интеллект в той его части, которая связана именно с внутренним планом действий (Пономарев, 1976).

Не удивительно, что с пространственной организацией интеллекта, по справедливому замечанию У. Найссера, связано множество специфических метафор, относящихся к человеческому уму: человек может иметь «обширные» или «узкие» знания, посмотреть на вопрос «с другой стороны», изучать «области» и «сферы» знания, «выходить за пределы» ситуации и т.д. (Найссер, 1980).

Ментальное пространство, безусловно, не является аналогом пространства физического. Тем не менее оно обладает целым рядом специфических «пространственных» свойств. Во-первых, возможна оперативная развертка и свертка ментального пространства под влиянием как внутренних, так и внешних воздействий (то есть оно обладает способностью к одномоментному изменению своей топологии и метрики под влиянием аффективного состояния человека, появления дополнительной информации и т.п.). Во-вторых, принцип устройства ментального пространства, по-видимому, аналогичен принципу устройства матрешки. Так, согласно Б.М. Величковскому, успешность решения творческой задачи предполагает наличие некоторого множества рекурсивно вложенных друг в друга ментальных пространств, что и создает возможность любых вариантов движения мысли, вплоть до «абсурдных» идей (Величковский, 1987). В-третьих, ментальное пространство характеризуется такими качествами, как динамичность, размерность, категориальная сложность, проницаемость, упругость и т.д., которые проявляют себя как в особенностях интеллектуальной деятельности, так и в особенностях понимания людьми друг друга. Примерами могут служить эффект замедления интеллектуальной реакции как следствие развернутости ментального пространства либо эффект непонимания как следствие закрытости, непроницаемости ментального пространства одного из партнеров по общению.

Источник

Ментальное пространство

Пожалуй самая важная тема во всей этой истории.

Так, хватит сказок! Помечтали и хватит. Вернулись здесь и сейчас, четко сфокусировались на чтении.

Где вы только что были? Что это за место? Вы заметили, как сложен был переход? Не хотелось уходить от сладких фантазий. Переход к реальности был четким, явным. Ваш фокус внимания усилием вернулся в настоящий момент, к явному миру. Но что реально на самом деле?

Вам понравился дворец? Его звуки, запахи? Если вы оценили этот маленький мир, то сходите туда еще раз. Насладитесь им. Представьте в нем все, что вам угодно, нарисуйте там любые картины. И чем детальнее будут ваши картины ментальном мире, тем больше ваше тело будет на них реагировать.

Люди обладают разными способностями по управлению ментального мира. Некоторые не способны мечтать и фантазировать, другие живут там большую часть жизни. Кому то нужна помощь в виде текста, картинок, кино или компьютерной игры, чтобы нарисовать яркие образы. А кому то достаточно просто сесть, расслабиться и он может придумать все, что захочет. Фантазии разные, а мир один. От последствий этого вывода волосы шевелятся на голове.

Так как мир один на всех и подчиняется одинаковым законам, выстраиваеться по сути одинаковыми методами, значит он где то существует. Если бы мир был у каждого свой, то мы фантазировали бы по разному. Но по факту, мы все это делаем одинаково. Более того, некоторые умеют заглядывать в мир фантазий другого человека и даже управлять им. Но тссс, это у нас магией считается и типа этого нет. А по факту есть.

Ментальное пространство существует, оно по своему материально. Мысли материальны и с ними можно работать. Ваши образы, которые вы создаете, где то существуют. Это не означает, что придуманное вами воплощается где-то на звездах. Это значит, что ваши образы помещены и доступны в ментальном пространстве, которые подчиняется определенным законам.

Вы можете поэксперементировать с вашим ментальным пространством и постараться придумать как можно больше деталей. Обратите внимание, что ваши фантазии прочно привязаны к реальности.

Представьте себе пластиковые деревья? Почему бы нет! В мире фантазий возможно все! Уверены?

А теперь попробуйте представить их живыми, берущими воду с земли, дышащими воздухом. Что-то не так? На самом деле есть деревья кремниевые и вы сможете представить их живыми, по своему живыми. А вот пластиковые оживить не получиться. Потому что их не существует.

Вы можете в своем ментальном мире разместить что угодно и кого угодно. Но реально, четко, явно вы сможете представить только то, что существует и что не нарушает законов природы. Живое будет жить, искусственное будет функционировать. Но чем более явным будет становиться ваша фантазия, тем больше она будет похожа на наш мир и жить своей жизнью.

Отсюда многие техники вживления в свои фантазии и осознанные сновидения. Особенно интересны сновидения. Ведь они там же, в этом ментальном мире. Эти фантазии во время сна бывают столь реалистичны, что мы не можем отличить их от реальности. То есть, для нашего разума СОН и ЯВЬ одинаково реальны! Нам мешает только пробуждение и необходимость заботиться о своем явном теле. Иначе многие прекрасно удовлетворились бы жизнью в своих фантазиях.

Существует две версии. Одна говорит, что ментальный мир един, подчиняется единым законам и существует одновременно с явным. Другая версия говорит, что для каждого горизонта ментальные миры будут разными и подчиняются разным законам, а также связаны с явным миром по разному.

В первую очередь нас интересует, как правильно выстраивать работу в ментальном мире для получения более высоких результатов в нашем мышлении. Я так полагаю, что различные виды логики, а их только в ведах более четырех, будут давать разные результаты в ментальном мире.

Я не стану перечислять все, возьму только самое явно. Остальное будем развивать по ходу времени.

Можно делать реконструкцию явного мира. Допустим, у вас конфликт с начальством. Ярко представляем свое начальство в ярко прорисованном мире, отправляемся туда и обкатываем различные варианты действий. Если вы четко представили и вложили туда реальный слепок начальника, то получите в уме достаточно точный прогноз его поведения. Здесь важно умение не вмешиваться и отпускать ваш ум при реконструкции мира, иначе он будет корявым. Это ощущается по белым пятнам, мир как будто плывет и распадается в том случае, когда его части не соответствуют действительности.

Можно создавать любые вещи, картины, музыку в своих фантазиях. Это сложнее, так как требует одновременно держать реальность мира и свободно творить. Так создаются великие произведения искусства и космические корабли.

Можно одновременно фантазировать и фокусироваться на текущем моменте. Тогда вы получите вариант дополненной реальности в выводом онлайн данных из вашего ума. Например имен и фамилий знакомых людей, список их предпочтений. Так можно вести бой, используя базу знаний в качестве гида и выстраивая стратегию борьбы с противником. Вы заметите, что чем более концентрация на явном мире, тем менее свободными будут вашими фантазии. Можно без труда представить и даже увидеть внутренним взором цветок на дереве, но нельзя без вылета пририсовать туда кирпич. Взгляните на свой монитор и представьте, что он стал ярко оранжевый. Только не прекращайте его видеть. Вы заметите, что нечто сильно изменяется в вас, в вашем восприятии. Просто фантазируйте, ничего делать не нужно, давить не нужно, заставлять не надо. Это лишь вопрос вашего восприятия. Изменился монитор? Путь даже он не стал оранжевым, но он иной сейчас, верно?

Знаете, что это значит? Что мы нифига здесь не видим то, что есть на самом деле. А лишь то, что привыкли видеть, что заложено на наших более высоких горизонтах мышления.

Источник

МЕНТАЛЬНЫЕ ПРОСТРАНСТВА Ж. ФОКОНЬЕ 1 страница;

Теория ментальных пространств (mental spaces) Жиля Фоконье является попыткой моделирования механизмов языкового понимания на основе теоретических принципов когнитивной лингвистики. Ж. Фоконье, так же как Дж. Лакофф и Р. Лангакер, отмежевывается от объективистских теорий значения и декларирует свою приверженность когнитивному подходу в семантике, в основе которого лежит программный для всей КЛ тезис о тесной связи языка с когницией: «Несмотря на то, что язык несомненно имеет свою собственную структуру, он существенным образом связан с другими когнитивно обусловленными структурами, и именно эти связи определяют основные свойства его организации» [Fauconnier 1990:151].

На самом деле, понимание высказывания оказывается возможным благодаря тому, что языковые выражения выполняют функцию своеобразных инструкций, в соответствии с которыми осуществляется ментальное конструирование на когнитивном уровне [Fauconnier 1988: 62]. В качестве теоретического конструкта, призванного отразить то, что происходит «за кадром», что составляет

когнитивный фон повседневного общения и рассуждения, автор предлагает ментальные пространства.

В содержательном аспекте, ментальные пространства представляют собой модели ситуаций (реальных гипотетических) в том виде, как они концептуализируются человеком. Примеры ментальных пространств включают:

— непосредственно данную нам реальность (так, как мы понимаем);

— ситуации, относящиеся к прошлому и будущему (так, мы их понимаем):

— вымышленные ситуации, например, живописные кинематографические сюжеты;

— предметные области (такие как экономика, политика, математика и др.) [Lakoff 1987: 281].

Как видно из приведенного перечня, реальному миру в концепции Фоконье отводится рядовая роль одного ментальных пространств. Объекты и отношения между ними внутри того или иного пространства рассматриваются как существующие безотносительно к статусу этих объектов и отношений в реальном мире.

числе фоновыми знаниями, доступными схемами, прагматической информацией, ожиданиями и т.д. [Там же: 2].

1) E С R

языковые выражения конструирование на когнитивном действительный или

уровне возможный миры

2) E R

критерии истинности (для буквальной интерпретации)

Когнитивный уровень, как видно из рисунка, служит как бы посредником между языком и миром, причем его конструкты (ментальные пространства) не являются ни способом представления языкового значения, ни отражением действительного или возможного миров [Там же: 152-153]. Ментальные, пространства представляют собой модели дискурсного понимания, которые создаются, уточняются и претерпевают постоянные изменения в процессе коммуникации. Как таковые, они обладают большой гибкостью и в каждый данный момент не обязаны сохранять последовательность и непротиворечивость, что в целом отражает особенности человеческого общения, и, следовательно, позволяет более адекватно моделировать процесс речевого восприятия.

Преимущества своей концепции но сравнению с формально-семантическими подходами к анализу значения Фоконье демонстрирует на примере предложений типа

In Len’s painting, the girl with blue eyes has green eyes («Hа картине Лен голубоглазая девочка изображена зеленоглазой»),

Объекты данных пространств соединены связью типа тождество (identity). Разумеется, речь идет лишь референциальном тождестве: человеческая плоть никак не тождественна следам краски на картине, не говоря уж о что реальный человек может быть сколь угодно не похожим на свое художественное изображение.

Другие распространенные типы связей между пространствами включают [Там же: xxxviii]:

— аналогическую и метафорическую проекцию,

— связь функции и значения,

— прагматические метонимические функции.

«Если два объекта а и b связаны между собой прагматической функцией F (b = F (а>), то дескрипция объекта а, D_m может быть использована для идентификации объекта b».

Что касается принципов построения ментальных пространств, они, сточки зрения Фоконье. достаточно просты и являются едиными для всех языков и культур fFauconmer 1994: xvii-xviii]. Процесс построения ментальных пространств предполагает соблюдение следующих правил [Lakoff 1987: 282]:

— стремление избегать противоречий внутри пространства;

— стремление расширять общую платформу фоновых знаний на возможно большее количество сопредельных пространств,

— передвижение элементов, находящихся в том или ином пространстве на переднем плане, на задний план в последующих пространствах.

2) указания на то, какое пространство находится в данный момент в фокусе, как оно связано с базой и насколько оно доступно (обычно выражается показателями грамматического времени и наклонения);

3) описания, вводящие в пространства новые элементы;

4) описания, или анафорические слова, или имена, осуществляющие идентификацию новых элементов элементами, уже существующими в пространстве;

5) синтаксическую информацию, создающую обобщенные схемы и фреймы;

6) лексическую информацию, связывающую элементы ментального пространства с фреймами и когнитивными моделями, относящимися к массиву фоновых знаний; эта информация выполняет задачу внутренней организации пространств благодаря использованию преструктурированных схем);

7) пресуппозиционные элементы, осуществляющие мгновенное «тиражирование» части структуры внутри пространственной конфигурации;

8) прагматическую и риторическую информацию, передаваемую словами типа even («даже»), but («однако») already («уже»), имплицитно задающими шкалу, в соответствии с которой ведутся рассуждение и аргументация [Fauconnler 1994: xxiti].

— обстоятельственные конструкции с предлогом («в 1929 г.» «в канадском футболе « и т.п.);

— наречия и вводные слова («действительно», «возможно» и т.п.);

— соединительные слова (connectives) («если … то», «или …или» и т.п.);

Общее правило, касающееся создания пространств, формулируется так:

Большинство глаголов, как отмечает Фоконье, служат для задания отношений внутри пространств. Вместе с тем, существуют глаголы, создающие новые пространства, например; believe («полагать»), paint («рисовать»), prevent («предотвращать»), look for («искать»), wish («желать»). Глагол be (включая его полнозначное и связочное употребления) может выполнять обе функции, ср. [Там же: 143-146]:

1> Для связи между пространствами:

In that movie, Cleopatra is La Taylor,

2) Для связи внутри пространства (связь функции и значения):

The winner is John Doe.

Характерной чертой целого ряда глаголов является копирование элементов или отношений из пространства «реальность для говорящего» в пространство «реальность для лица, выраженного подлежащим», ср. [Там же: 149]:

Luke knows (understands, has guessed, has learned, realizes. ) that Mary hates him («Люк знает (понимает, догадался, узнал/ сознает), что Мэри его ненавидит»).

Роль глагола в динамике дискурса не ограничивается его связующей функцией. Автор ссылается на мысль Дж. Динсмора (Dinsmore I991] о том, что грамматическая форма глагола (а именно, значения времени и наклонения помогает собеседникам следить за многообразием создаваемых пространств и связей между ними, не теряя из виду текущего момента дискурса. Наряду с языковыми выражениями, создающими пространства, анафорическими словами и другими когнитивными операторами (cognitive operators’), значения времени и наклонения служат для индикации того, какое пространство находится в фокусе, какое служит базой и какие происходят смещения (shifts). К перечисленным понятиям Фоконье считает нужным добавить заимствованное у Р. Лангакера [Langacker 1993] модус точики зрения (viewpoint).

В качестве иллюстрации автор приводит для сравнения два предложения на французском языке, в которых употребление глагола а форме сослагательного или изъявительного наклонения в придаточном определительном используется, соответственно, для обозначения пространства желаемого или действительного:

Marie veut qve Gudule теttе une robe qui sois jolie,

Marie veut qve Gudule теttе une robe qui est jolie,

Касаясь вопроса о механизмах введения в пространство новых элементов, Фоконье отмечает, что простейшим из них является неопределенный артикль (Там же: 19]. Роль определенного артикля в организации ментальных пространств существенно сложнее. Довольно часто употребление существительного с определенным артиклем допускает неоднозначное прочтение, ср.:

The president changes every 7 years («Президент меняется каждые 7 лет»),

The food here is worse and worse («Пища здесь становится все хуже),

где именные группы the present («президент») и the food ( пища ) могут быть истолкованы как относящиеся либо к одному и тому же объекту, либо к одной и той же функции. При этом функции, как и объекты, являются, элементами ментальных пространств.

С особой очевидностью это проявляется в метафорах: независимо от наших познаний в физике, нам удобно в повседневной жизни говорить (возможно, что и думать тоже): «Солнце встает, садится, движется по небосклону» и т.д. [Там же: 152]

С точки зрения Дж. Динсмора, значение теории Ж. Фоконье «заключается в том, что в ней выявляется роль

когнитивных факторов, прежде всего принципов opганизации знания и процедурных стратегий семантической интерпретации, в той области, которую часто неточно называют «логикой» естественного языка» (Дансмор 1995: 358]. И далее; «. почти нет работ (книга Джонсон-Лэрда [Johnson-Laird I983J является заметным исключением), в которых признается важность этих факторов для семантической интерпретации структур более низкого уровня, таких как кванторы и модальности. В соответствии с этим, данные проблемы исследуются главным образом на основе семантических идей формальной логики и безотносительно к самому процессу познания, так что язык рассматривается как чисто формальная система. Работа Фоконье, так же как и работа Джон сон-Лэрда, радикальным образом отходит от этой традиции. При этом следует отметить, что Фоконье дает более простое и убедительное объяснение этих проблем» [Там же].

Отмечая аспекты внешнего сходства концепции Ж. Фоконье с семантической теорией возможных миров и ситуативной семантикой, Дж. Лакофф подчеркивает принципиальное различие этих подходов в том, что касается их теоретического фундамента. Ментальные пространства по природе своей когнитивны и не имеют онтологического статуса вне человеческого сознания. Для них нет места вобъективистских теориях значения, описывающих отношения между языковыми символами и объектами действительности, но они могут быть использованы при построении семантической теории, основанной на принципах «экспериенциального реализма» [Lakoff 1987: 282].

В частности, Ив Свитсер высказала предположение о возможности применения концепции ментальных пространств не только к решению проблем референции (находящихся в центре внимания самого Ж. Фоконье), но и к анализу семантической структуры многозначных слов, не ограничиваясь при этом уже хорошо разработанной в КЛ темой метафорических переносов [Sweetser 1990]. Сборник статей Spaces, Worlds, and Grammar (Fauconnier, Sweetser 1996] еще более расширяет указанный спектр, демонстрируя применимость теории к самому разнообразному кругу языковых явлений.

ТОПОЛОГИЧЕСКАЯ СЕМАНТИКА Л. ТАЛМИ

open classes of elements). Открытыми классами Л. Талми считает множества, насчитывающие большое число членов и легко пополняемоые новыми элементами; напротив, закрытые классы характеризуются сравнительно небольшим закрепленным количеством членов. К открытым, или лексическим классам он относит корневые морфемы существительных, прилагаетльных и глаголов [Talmy 1983: 227; 1988: 166], а также, предположительно, фразеологические единицы и не образованные регулярным способом наречия [Talmy 1988: 201]. К закрытым, или грамматическим, классам, по мнению автора, принадлежат флексии, словообразовательные элементы, предлоги, союзы, частицы артикли, а также синтаксические структуры, грамматические категории и грамматические отношения, порядок слов и (предположительно) парадигмы, нулевые формы и дадже интонационные констврукции [Там же: 167]. (Ср., однако, критические замечания Ч. Филлмора [Fillmore 1983: 318] по поводу априорного исключения Талми определенных частей речи из грамматических классов.)

Результаты собственных наблюдений над способом выражения тех или категорий в различных языках Л. Талми обобщает в виде двух списков: в первом из них перечислены понятия, которые во многих языках выражаются грамматически, во втором – наоборот, понятия,

преимущественно или всегда передаваемые лексическими средствами [Talmy 1988. 167-171].

Грамматически выражаемые понятия, по наблюдению Талми, организованы в категории, представляющие собой сложные системы. В числе таких категорий автор называет измерение (dimension), плексность (plexity. условно «членимость»), ограниченность (slate of bawdiness), разделенность (state of dividedness), степень протяженности (degree of extension), модель распределения (pattern of distribution), перспективу (perspectival mode) и др. [Там же: 173-193]. Категориям присущи следующие регулярные свойства, отражающие важные особенности концептуальной организации языка.

Во-первых, это обширный параллелизм в языковом представлении пространственных и темпоральных отношений Большинство из рассматриваемых категорий применимы как к пространству, так и ко времени, и автор иллюстрирует это многочисленными примерами,

Во-вторых, это возможность задания так называемых когнитивных операций, преобразующих одни члены той или иной категории в другие благодаря корреляции грамматических форм с моделями лексикализации.

Внутри категории могут быть определены конверсивные операции овеществления (reification) и акционализации (actionalizing). Первая из них, осуществляемая путем номинализации корневой морфемы глагола, приводит к тому, что событие или действие осмысливаются как некоторое физическое количество предметов или, соответственно, вещества, которое можно дать или получить (ср. ниже), а также оценить количественно и качественно (. gave me two quick culls).

Конверсивная операция акционализации предполагает, наоборот, образование глагола из существительного, обозначающего предмет или вещество. Результатом акционализации является своеобразный сплав соответствующего объекта с тем процессом, участником которого он является; при этом конкретный, вещественный характер объекта как бы затушевывается, ср.:

Так, английские лексемы bird и (to) sigh, имеющие значение одноплексности, могут сочетаться как с грамматическими элементами, выражающими одноплексность, так и с грамматическими элементами, обозначающими многоплексность. В последнем случае можно говорить о когнитивной операции превращения одноплексного в многоплексное, ср.:

Автор подробно анализирует и все остальные выделенные им категории, обращая особое внимание на проявление в них указанных регулярных свойств, а именно параллелизма пространственных и темпоральных отношений и преобразования членов категории друг в друга посредством когнитивных операций.

Большинство из этих категорий, по утверждению Талми, может быть объединено в рамках четырех, крупных «концептуальных комплексов», которые он называет основными системами формообразования образов (principal imaging systems) в языке. Эти системы служат для обозначения разнообразных отношений между сущностями в пространстве и во времени и обеспечивают говорящему на выбор различные способы концептуализации той или иной ситуации Будучи сравнительно независимы друг от друга в содержательном отношении (каждая «отвечает» за свой определенный параметр), они могут взаимодействовать между собой в значении тех или иных грамматических форм.

Первая система формирования образов характеризует конфигурации, которые в тех или иных языках могут быть приписаны отдельным объектам или связующим их отношениям.

Основным принципом языкового представления пространственных отношений, с точки зрения Талми, является разбиение места действия (spatial scene) на первичный и вторичный объекты (primary and secondary

objects), которые соответственно связаны с понятия» фигуры (Figure) и фона (Ground), используемыми в гештальт-психологии. Автор даже пользуется этими парами терминов как синонимичными, предварительно закрепив собственое понимание фигуры и фона в следующих определениях [Talmy 1983:232]:

Источник