мелочная лавка что это
Мелочные лавки Герарда Доу. Чем в них торговали?
Герард Доу (1613−1675) — нидерландский художник, его картины — в основном тщательно выписанные жанровые сцены. Родился в Лейдене, с 15 до 18 лет учился у Рембрандта. Сегодня в лучших коллекциях мира насчитывают около 200 его работ.
Выработал собственный стиль, настолько тонкий и точный, что ему приходилось самому делать кисти… Дотошность художника оставила нам представление о быте Нидерландов его времени. Естественно, не во всей полноте, но некоторые подробности представляются достаточно интересными.
Под аркой — горельеф с изображением путти, играющих с козлом (непонятна связь этого сюжета с происходящим в лавке).
Вот что пишут историки искусства в тексте, сопровождающем картину на сайте музея: «Тип лавки, изображенной Герардом Доу, свидетельствует о том, насколько была в то время развита торговля. Тогда еще существовали коробейники, а здесь показано использование жилища, то есть его расширение для торговли. Здесь есть товары каждого дня: яйца, молочные продукты, хлеб».
Еще одна картина, еще одна «Мелочная лавка». Зрительный центр — миловидная и хорошо упитанная девица. Она стоит за прилавком, перед ней — девочка, ближе к зрителю сидит старушка. Продавщица что-то отвешивает девочке на коромысловых весах, а старушка считает монеты. Служка (слева на заднем плане) держит в руках металлический кувшинчик.
Зачем старушка считает деньги — непонятно. Перед ней стоит тарелочка с какой-то (видимо, сладкой) выпечкой, лежит еще закрытый кулек. Может быть, это покупательница, она готовится расплатиться за покупку. Но может быть, это помощница продавщицы и подсчитывает, что ей дала девочка. Кому и что несет в кувшине мальчик — совершенно неясно.
Эти персонажи высвечены падающим из окна светом. Арка, через которую художник подсмотрел эту сценку, тоже не в тени. На ней лежит пучок морковки, несколько головок не то лука, не то чеснока, стоит в плетеной подставке керамическая круглая бутыль, над которой подвешена корзинка с яйцами.
За спиной продавщицы — полки с банками, коробочками, ящичками. Стоит ступка с пестиком, видны какие-то прямоугольники, похожие на картинки (может быть, художник что-то брал в лавочке и расплачивался своими произведениями?). Слева над продавщицей висит нечто напоминающее подъемник с воротом (видны барабан и рукоятка). Под потолком висит связка головок мака и окорок.
Что же в банках? Чем торговали в лавочках нидерландских городов в то время? Найти источник, в котором можно было бы раздобыть такие сведения, не удалось. Но! В 1923 году в России была издана книга «История русской торговли до девятнадцатого века включительно», в которой говорилось следующее (речь идет о привозимых в Россию иноземных товарах): «мыло шпанское (испанское) — бруски его велики, пестры, бумага хлопчатая, нитки немецкие, гарус, кружева, бархат, камки и тафты разные, но сюда же попали лимоны, чернослив, грецкие орехи». Можно предположить, что эти товары присутствовали и в лавочках Герарда Доу.
Это, так сказать, смысловая сторона картин. Но не случайно самые яркие пятна — личики персонажей, девушки. Может быть, они были только моделями, может быть, они на самом деле были продавщицами в лавочках (похоже, что это одна и та же девица, которая была небезразлична автору картины). Для зрителя существенно то, что педантичный художник дал нам возможность сегодня вернуться в четырехсотлетнее прошлое, побывать в голландских лавочках, познакомиться с их товарами и симпатичными обитательницами.
Мелочная лавка что это
МЕЛОЧНЫЕ ЛАВКИ СТАРОГО ПЕТЕРБУРГА
Мелочные лавки – сугубо петербургский феномен, возникновение которого газета «Северная пчела» относила к основанию города:
«Наши мелочные лавки изобретены во время построения Петербурга. Лавки или магазины с различными товарами, часто противоположного свойства, долгое время были только принадлежностью английских и голландских факторий, учрежденных в чужих, не мануфактурных землях. «.
Известный критик Фаддей Булгарин (Булгарин Ф. В. Воспоминания.) описывал их тоже как чисто петербургское явление:
«Где есть мелочные лавки? В одном только Петербурге. Они не подражание чему-либо иностранному, но настоящая петербургская оригинальность. Сколько порядочных людей начали молодость свою тем, что не только лакомились из мелочной лавки, но и составляли трапезу в черные дни из съестных припасов мелочной лавки. В ней есть все, что только нужно человеку. Мне невозможно исчислить все товары мелочной лавки. Одним словом, здесь продается все, что только нужно для потребления в хозяйстве, все, исключая дров и сена. А как это все уложено и расставлено в лавке! Не стыдитесь и загляните. Пряности, бакалии, москательный товар в баночках; образчики разной муки и крупы в ящиках; кули с зеленью и овсом на полу; съестное точно как на выставке. Чай, табак и постное масло стоят дружно вместе, не боясь заразить друг друга. Глиняные трубки лежат в фарфоровых чашках, а виноград и апельсины прикрывают лук и репу. Не думайте, чтобы это был беспорядок! Напротив, это только лубочное изображение великой картины всемирной торговли. «
Должное мелочным лавкам воздавал и Александр Бенуа (А. Н. Бенуа Мои воспоминания):
«Запах русской мелочной лавки нечто нигде больше не встречающееся, и получался он от комбинации массы только что выпеченных черных и ситных хлебов с запахом простонародных солений – плававших в рассоле огурцов, груздей, рыжиков, а также кое-какой сушеной и вяленой рыбы. Замечательный, ни с чем не сравнимый это был дух, да и какая же это была вообще полезная в разных смыслах лавочка; чего только нельзя было в ней найти, и как дешево, как аппетитно в своей простоте сервировано.»
Торговля в Мелочной лавке поражала не только универсальностью ассортимента, но и несовместимостью торговли тем или иным товаром в одном месте, в одном помещении:
«Рядом с дорогим прованским маслом и дорогими же духами «Эсс-Букет» продавались маслины, винные ягоды, мраморная бумага для оклейки книг, керосин, макароны, слабительный александрийский лист, рис, аравийский кофе и сальные свечи. Рядом с настоящим чаем продавался и спитой чай, собранный в трактирах и гостиницах, высушенный и подкрашенный. Конфекты, пряники и мармелад помещались по соседству с ваксою, сардинами, сандалом, селедками и жестянками для керосина или конопляного масла. Мука, мыло, гречневая крупа, табак-махорка, нашатырь, проволочные мышеловки, камфара, лавровый лист, сигары «Лео Виссора в Риге», веники, серные спички, изюм и даже стрихнин (кучелаба) уживались в самом мирном соседстве. Казанское мыло, душистый кардамон, гвоздика и крымская крупная соль лежали в одном углу с лимонами, копченой рыбой и ременными поясами. Словом, это была смесь самых разнообразных товаров, не поддающихся никакой классификации.» (Ал. П. Чехов. Из детских лет А. П. Чехова. По книге А.П. Чехов в воспоминаниях современников.)
Непривычными для нас, если мы бы попали в такую лавку, оказались бы меры веса. Обычно взвешивали фунтами — около 410 граммов. Для оптовой торговли были пуды, около 16 килограммов, но в лавках такими объемами и на такие суммы никто не закупался.
Тесьму или ленты мерили аршинами (около 71,12 см), а то, что мы сейчас считаем десятками (например, яйца), тогда шло на дюжины (12 предметов).
Единицей мер объёма жидкости являлось ведро (12,3 литра), которое делилось на 10 штофов, 16 винных бутылок, 20 полуштофов (водочная или пивная бутылка), 100 чарок или 200 шкаликов. Единицами мер сыпучих веществ являлись гарнец (примерно 3,3 литра), штоф (приблизительно 1,7 литра) и стакан (около 0,3 литра).
Торговля в Мелочных лавках производилась с раннего утра до позднего вечера. По воспоминаниям Михаила Григорьева (Григорьев М. А. Петербург 1910-х годов. Прогулки в прошлое):
«Входящий открывал дверь, которая приводила в движение колокольчик, возвещавший хозяину о приходе покупателя; хозяин немедленно показывался из внутренней двери. Обычно прилавок и шкафы с товарами шли покоем (буквой «П». – Ред.), с трех сторон, оставляя свободной стену с одним, двумя окнами. В случае, если помещение было слишком тесным, прилавок шел только по двум стенкам. Хозяин торговал всегда сам, с помощью жены, «самой». Иногда держали еще мальчишку разносить покупки. Торговля шла действительно мелочная – на копейку уксусу, на две копейки капусты, фунт хлеба, на пятачок студню. Жители окрестных домов, особенно на окраине, предпочитали покупать в мелочной лавке все сразу, чем идти за ситным – в булочную, за картошкой – в овощную, за колбасой – в колбасную. Товары у хозяина, правда, не высшего качества, но зато любезное обращение, а главное – кредит. Хозяин охотно отпускает в долг, на «запиши», и после таких покупок ставит у себя в конторке на бумажках – «си 8 ко», что должно означать – «ситный 8 копеек», и прочие обозначения.
Лавочка – нечто вроде местного клуба. Встретившиеся соседки заводят разговор о соседях и сплетничают в полное удовольствие сколько угодно времени. Хозяин отнюдь не прерывает их, а даже поддерживает разговор, не без выгоды для себя. Во-первых, таким образом, он узнает нужные ему сведения и может сообразить размер кредита, допускаемого тому или иному лицу. Во-вторых, операцию взвешивания он норовит произвести в минуту крайнего увлечения разговором, чтобы сбалансировать весы не без пользы для себя. В-третьих, он привлекает покупательниц, знающих, что в мелочной лавочке они всегда узнают самую свежую сплетню. Для обвеса пользовались еще таким приемом: около весов укреплялось зеркало. Покупательница обязательно заглянет в зеркало проверить свою внешность; в этот момент товар бросается на весы, снимается и с профессиональной быстротой производится подсчет – «фунт три четверти, с вас семь копеек». Прозевавшая момент взвешивания покупательница машинально платит деньги. По мелочам набегают порядочные деньги.
Хозяин знает всех жителей своей округи, кто чем занимается, сколько зарабатывает, как живет: это нужно ему для того, чтобы оказывать кредит с расчетом. Он в дружбе со старшим дворником и постовым городовым, для которых у него во внутренней комнате всегда найдется рюмка водки и закуска. Если полиции нужно негласно собрать о ком-либо справки, она обращается к хозяину; он-то уж знает, кто пьет, кто кутит и кто с кем живет. Обычно хозяин из ярославцев: борода, волосы под скобку, расчесанные на пробор, смазанные лампадным маслом, хитрые глаза, любезная улыбка и разговор с прибауточкой. Но работает хозяин, как каторжник, – торгует с утра до ночи, и в праздники, не покидая своей лавочки, как цепной пес – конуры.»
В петербургской торговле больше всего было выходцев из Ярославля. Как писал в книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка» Лев Лурье, ярославцы начинали торговать с младых ногтей: мальчиков отдавали учениками в торговые заведения сразу по окончании ими сельской школы — грамотность была обязательным условием для работы в торговле. В 16–17 лет мальчик на побегушках становился подручным, затем мог дослужиться до приказчика или даже дорасти до собственного дела. Большинство торговцев приезжали в родную деревню не чаще раза в несколько лет. Те же, кто возвращался, не преуспев в делах, получали презрительное прозвище — «питерская браковка».
Самостоятельные хозяева, по данным Лурье, зарабатывали до 80–90 рублей в год, приказчики — 15 рублей, мальчики — 4 рубля. Жилье и еду персоналу предоставлял хозяин. Лавки и магазины в столице начинали работать около половины седьмого утра, а заканчивали уже после девяти вечера. Но и перерывы «на обед» были по два часа. В праздники торговый день длился четыре часа, а там, где торговали продовольствием, были и полностью выходные дни: Пасха, Троица и Рождество. В Прощеное воскресенье, на Масленицу и в Фомино воскресенье (день годового расчета с хозяевами) работали с полудня.
Со временем в городе стали появляться крупные универсальные магазины, из которых, конечно же, более всего известны гастроном Елисеева (с 1843 года; магазин на углу Невского проспекта открыт в 1905 году) и гастроном Соловьева (с 1863 года, на углу Невского и Владимирского проспектов). Однако мелочные лавки сохранились вплоть до конца столетия, разве что убрали из ассортимента почти все непродовольственные товары.
Что продавалось в мелочных лавках?
В Крапивенском краеведческом музее открылась выставка «Мелочная лавка», рассказывающая об истории наиболее популярных торговых точек XIX-начала XX веков на территории Российской Империи. Она продлится до 4 апреля.
Экспозиция наглядно демонстрирует, что же продавалось в мелочных лавках. Здесь можно познакомиться с разнообразной домашней утварью, скобяными товарами, кувшинами, банками и коробочками самого разного назначения, служившие своим покупателям больше века назад. Также на выставке будут представлены старинные весы и лампы, использовавшиеся в торговле, и изображения, демонстрирующие работу мелочных лавок. Большинство экспонатов относится к фондам Крапивенского музея.
Начало такой торговли было положено при императоре Павле I, согласно указу которого стало возможным открыть торговое заведение непосредственно в жилом доме, не затрачивая средств на строительство специальных помещений. Владельцами лавок смогли стать даже небогатые люди: мещане, отставные унтер-офицеры, вдовы. Приказчиков в них не было, торговал сам хозяин, зачастую ему помогали члены семьи.
В мелочных лавках продавали товары самого разнообразного назначения: овощи и фрукты, мясо и рыбу, хлеб и сладости, пряности и крупы, парфюмерию и курительный табак, швейные и письменные принадлежности, свечи и керосиновые лампы. Покупатели предпочитали именно такие лавки не только за разнообразие ассортимента, но и за лояльный подход к торговле, в них широко практиковался отпуск товара в кредит. Особой популярностью кредит пользовался на окраинах города, главным образом среди рабочих и мелких чиновников. Так хозяин лавки получал постоянную клиентуру, а покупателям доставались необходимые товары в трудный для них период времени.
Только в Петербурге: мелочные лавки, 1850-е годы Фаддей Булгарин, Михаил Григорьев, Александр Бенуа
Только в Петербурге: мелочные лавки, 1850-е годы
Фаддей Булгарин, Михаил Григорьев, Александр Бенуа
Мелочные лавки – сугубо петербургский феномен, возникновение которого газета «Северная пчела» относила к основанию города: «Наши мелочные лавки изобретены во время построения Петербурга. Лавки или магазины с различными товарами, часто противоположного свойства, долгое время были только принадлежностью английских и голландских факторий, учрежденных в чужих, не мануфактурных землях. Таким образом возникли и у нас английский магазин, голландские и нюренбергские лавки». Эти лавки торговали всем на свете, причем на прилавках зачастую лежали рядом товары, которые, так сказать, не слишком между собой сочетались – хлеб и керосин, варенье и мыло, окорока и вакса (во многом напоминает ассортимент «перестроечных» ларьков).
Панегирик мелочной лавке вознес Ф. В. Булгарин.
Где есть мелочные лавки? В одном только Петербурге. Они не подражание чему-либо иностранному, но настоящая петербургская оригинальность. Сколько порядочных людей начали молодость свою тем, что не только лакомились из мелочной лавки, но и составляли трапезу в черные дни из съестных припасов мелочной лавки. В ней есть все, что только нужно человеку. Мне невозможно исчислить все товары мелочной лавки. Одним словом, здесь продается все, что только нужно для потребления в хозяйстве, все, исключая дров и сена. А как это все уложено и расставлено в лавке! Не стыдитесь и загляните. Пряности, бакалии, москательный товар в баночках; образчики разной муки и крупы в ящиках; кули с зеленью и овсом на полу; съестное точно как на выставке. Чай, табак и постное масло стоят дружно вместе, не боясь заразить друг друга. Глиняные трубки лежат в фарфоровых чашках, а виноград и апельсины прикрывают лук и репу. Не думайте, чтобы это был беспорядок! Напротив, это только лубочное изображение великой картины всемирной торговли.
Со временем в городе стали появляться крупные универсальные магазины, из которых, конечно же, более всего известны гастроном Елисеева (с 1843 года; магазин на углу Невского проспекта открыт в 1905 году) и гастроном Соловьева (с 1863 года, на углу Невского и Владимирского проспектов). Однако мелочные лавки сохранились вплоть до конца столетия, разве что убрали из ассортимента почти все непродовольственные товары.
М. А. Григорьев вспоминал:
Помещение было тесным. Входящий открывал дверь, которая приводила в движение колокольчик, возвещавший хозяину о приходе покупателя; хозяин немедленно показывался из внутренней двери. Обычно прилавок и шкафы с товарами шли покоем (буквой «П». – Ред.), с трех сторон, оставляя свободной стену с одним, двумя окнами. В случае, если помещение было слишком тесным, прилавок шел только по двум стенкам. Хозяин торговал всегда сам, с помощью жены, «самой». Иногда держали еще мальчишку разносить покупки. Торговля шла действительно мелочная – на копейку уксусу, на две копейки капусты, фунт хлеба, на пятачок студню. Жители окрестных домов, особенно на окраине, предпочитали покупать в мелочной лавке все сразу, чем идти за ситным – в булочную, за картошкой – в овощную, за колбасой – в колбасную. Товары у хозяина, правда, не высшего качества, но зато любезное обращение, а главное – кредит. Хозяин охотно отпускает в долг, на «запиши», и после таких покупок ставит у себя в конторке на бумажках – «си 8 ко», что должно означать – «ситный 8 копеек», и прочие обозначения.
Лавочка – нечто вроде местного клуба. Встретившиеся соседки заводят разговор о соседях и сплетничают в полное удовольствие сколько угодно времени. Хозяин отнюдь не прерывает их, а даже поддерживает разговор, не без выгоды для себя. Во-первых, таким образом, он узнает нужные ему сведения и может сообразить размер кредита, допускаемого тому или иному лицу. Во-вторых, операцию взвешивания он норовит произвести в минуту крайнего увлечения разговором, чтобы сбалансировать весы не без пользы для себя. В-третьих, он привлекает покупательниц, знающих, что в мелочной лавочке они всегда узнают самую свежую сплетню. Для обвеса пользовались еще таким приемом: около весов укреплялось зеркало. Покупательница обязательно заглянет в зеркало проверить свою внешность; в этот момент товар бросается на весы, снимается и с профессиональной быстротой производится подсчет – «фунт три четверти, с вас семь копеек». Прозевавшая момент взвешивания покупательница машинально платит деньги. По мелочам набегают порядочные деньги.
Хозяин знает всех жителей своей округи, кто чем занимается, сколько зарабатывает, как живет: это нужно ему для того, чтобы оказывать кредит с расчетом. Он в дружбе со старшим дворником и постовым городовым, для которых у него во внутренней комнате всегда найдется рюмка водки и закуска. Если полиции нужно негласно собрать о ком-либо справки, она обращается к хозяину; он-то уж знает, кто пьет, кто кутит и кто с кем живет. Обычно хозяин из ярославцев: борода, волосы под скобку, расчесанные на пробор, смазанные лампадным маслом, хитрые глаза, любезная улыбка и разговор с прибауточкой. Но работает хозяин, как каторжник, – торгует с утра до ночи, и в праздники, не покидая своей лавочки, как цепной пес – конуры.
Должное мелочным лавкам воздавал и А. Н. Бенуа.
Запах русской мелочной [лавки] нечто нигде больше не встречающееся, и получался он от комбинации массы только что выпеченных черных и ситных хлебов с запахом простонародных солений – плававших в рассоле огурцов, груздей, рыжиков, а также кое-какой сушеной и вяленой рыбы. Замечательный, ни с чем не сравнимый это был дух, да и какая же это была вообще полезная в разных смыслах лавочка; чего только нельзя было в ней найти, и как дешево, как аппетитно в своей простоте сервировано.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Ясная погода души. Юрист и общественный деятель Михаил Васильевич Духовской (1850–1903)
Ясная погода души. Юрист и общественный деятель Михаил Васильевич Духовской (1850–1903) — Слышали, Духовской умер?— Что вы? Не может быть!— Какое несчастье для Москвы!Духовской слыл одним из самых популярных людей в городе. Нет, он не был ни талантливым артистом, ни щедрым
Глава 10. Александр Григорьев. Первомайский дневник
Глава 10. Александр Григорьев. Первомайский дневник Любые записи, сделанные по горячим следам, грешат неточностями. И это понятно. Память фиксирует то, что в тот момент казалось существенным и если уж и не главным, то ярким и запоминающимся. Со временем появляются новые,
Петербург, 1800 год Фаддей Булгарин, Николай Греч
Петербург, 1800 год Фаддей Булгарин, Николай Греч Первое столетие существования города завершалось, и до «блистательного Санкт-Петербурга», каким город предстанет в XIX столетии, было еще далеко, что подтверждают мемуары литератора Ф. В. Булгарина.Со времени кончины
Петербург в начале правления Александра I, 1805 год Фаддей Булгарин
Петербург в начале правления Александра I, 1805 год Фаддей Булгарин При императоре Павле Санкт-Петербург в значительной степени пребывал в запустении, сделался «казенным» городом, но с воцарением Александра Павловича ситуация кардинально изменилась, что
Окрестности Петербурга при Александре I, 1808 год Фаддей Булгарин
Окрестности Петербурга при Александре I, 1808 год Фаддей Булгарин Санкт-Петербург преображался и хорошел на глазах, чего никак нельзя было сказать о ближайших городских окрестностях, которые пребывали в откровенном небрежении – за исключением Павловска, резиденции
Технический прогресс: первая железная дорога и Пулковская обсерватория, 1837 год Франц фон Герстнер, Александр Бенуа, Отто Струве
Технический прогресс: первая железная дорога и Пулковская обсерватория, 1837 год Франц фон Герстнер, Александр Бенуа, Отто Струве Несмотря на стремление императора Николая I «оставить все как есть», Россия медленно, но верно модернизировалась технически. В 1836 году в
Досуги Петербурга: дачи, 1840-е годы Сергей Светлов, Михаил Григорьев
Досуги Петербурга: дачи, 1840-е годы Сергей Светлов, Михаил Григорьев Слово «дача» пришло в русский язык именно из Петербурга: первоначально так именовались лесистые участки в окрестностях города, которые давались горожанам для постройки на них загородных домов. Ф. Ф.
Петербургское жилье, 1840-е годы Фаддей Булгарин, Михаил Григорьев, Сергей Светлов
Петербургское жилье, 1840-е годы Фаддей Булгарин, Михаил Григорьев, Сергей Светлов Петербург «почти вымирал» исключительно в летние месяцы, а в остальное время года жизнь в столицее била ключом, горожан и приезжих с годами становилось все больше, поэтому в городе строили
Петербург, 1850-е годы Петр Боборыкин, Анатолий Кони, Александр Никитенко
Петербург, 1850-е годы Петр Боборыкин, Анатолий Кони, Александр Никитенко Конец 1840-х и начало 1850-х годов в жизни Петербурга ознаменовались такими событиями, как открытие больницы Святого Николая для душевнобольных (знаменитой «Пряжки» – по названию реки, на берегу которой
Политический террор: убийство Александра II, 1881 год Анонимный источник, Александр Бенуа
Политический террор: убийство Александра II, 1881 год Анонимный источник, Александр Бенуа Во второй половине XIX столетия, особенно после отмены крепостного права (1861) и европейских революций 1868 года, в России усилилось либеральное движение, причем оно охватило широкие слои
Петербургский быт и петербургские язвы, 1890-е годы Анатолий Бахтиаров, Михаил Григорьев, Владимир Михневич
Петербургский быт и петербургские язвы, 1890-е годы Анатолий Бахтиаров, Михаил Григорьев, Владимир Михневич Девятнадцатое столетие – золотой век российской фольклористики: достаточно назвать лишь несколько имен – А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. И. Даль.
Конка, 1890-е годы Сергей Светлов, Мстислав Добужинский, Михаил Григорьев
Конка, 1890-е годы Сергей Светлов, Мстислав Добужинский, Михаил Григорьев Первая конно-железная дорога (конка) в Петербурге была проложена в 1863 году; кстати сказать, в том же году состоялся пуск городского водопровода. При этом в столице с 1832 года действовали «омнибусы» –
Открытие Русского музея, 1898 год Сергей Витте, Александр Бенуа
Открытие Русского музея, 1898 год Сергей Витте, Александр Бенуа Первый Русский музей (точнее, «музеум») основал еще в 1819 году известный коллекционер П. П. Свиньин. По прошествии многих лет, когда у публики приобрели популярность выставки Товарищества передвижников (даже
Празднование 200-летия Санкт-Петербурга и наводнение, 1903 год Дмитрий Засосов, Владимир Пызин, Василий Авсеенко, Александр Бенуа
Празднование 200-летия Санкт-Петербурга и наводнение, 1903 год Дмитрий Засосов, Владимир Пызин, Василий Авсеенко, Александр Бенуа К своему двухсотлетнему юбилею город обрел хрестоматийный – если смотреть из сегодняшнего дня – облик: ансамбли Дворцовой площади и Стрелки
«Был Петербург, стал Петроград», 1914–1916 годы Александр Романов, Татьяна Мельник-Боткина, Зинаида Гиппиус, Нина Берберова, Михаил Бонч-Бруевич, Георгий Лукомский
«Был Петербург, стал Петроград», 1914–1916 годы Александр Романов, Татьяна Мельник-Боткина, Зинаида Гиппиус, Нина Берберова, Михаил Бонч-Бруевич, Георгий Лукомский Считается, что в последние годы царствования Николая II страной управлял «триумвират» – императрица