магнитский кто это что было на самом деле
Что скрывает ложь: к десятилетию гибели Сергея Магнитского — разоблачение в Германии, первое в своем роде
Вот еще одна история, буквально потрясшая мир, — гибель Сергея Магнитского. Этой истории на днях исполнилось ровно десять лет.
С нее, если помните, много всего началось. Закон Магнитского. Санкции против наших сограждан, по мнению каких-то американских сенаторов, причастных к гибели Магнитского. С этого начались наши новые отношения с Западом. Те самые отношения, к которым мы привыкли сейчас. Все это началось не с Крыма. Не с событий в Донбассе и не с Олимпиады в Сочи, а гораздо раньше. С этого самого дела Магнитского. Ровно десять лет назад все это началось. И вот чем закончилось. Если, конечно, закончилось.
И вот что интересно. Вся эта система санкций и высылок дипломатов, highly likely и ежедневных скандалов, вся это новая холодная война лежит на двух краеугольных камнях — на факте смерти Сергея Магнитского, смерти в следственном изоляторе, но ненамеренной и во многом случайной, и абсолютно чудовищной лжи. Злонамеренной лжи сначала Браудера, босса Магнитского, а потом и всех его клиентов в американском и европейском истеблишменте.
У всех был свой весомый мотив: у Браудера — финансовый, у политиков, кстати, возможно, тоже. Но врали все. Откровенно и обдуманно. И знаете что? Никто за это не ответит. И ничего задним числом сделать нельзя. Как нельзя изъять из жизни ложь Колина Пауэлла с пробиркой. И главное — нельзя изъять из истории дальнейшее войну в Ираке, уничтожение огромного региона, создание теневых преступных государств. А главное — никто не вернет к жизни сотни тысяч убитых людей.
Последствия наших новых отношений с Западом, оценка этих последствий — дело истории. Но вот причина, точнее первый шаг, — это дело конкретного подонка, Уильяма Браудера. Всего лишь.
Бизнесмену Уильяму Браудеру пытаются вручить повестку в суд. Американский. Хочет закрыть дверь — не выходит. Остается выход — бежать. А его всего-то хотели опросить как свидетеля по делу об отмывании денег в России. Из бюджета были украдены 230 миллионов долларов. На словах он «враг Путина номер один», а на деле — человек с множественными провалами в памяти, который почти ничего не знает.
Браудер — основатель инвестиционного фонда Hermitage Capital. В России, хвастался, принес инвесторам сумасшедшие полторы тысячи процентов. МММ был скромнее. Финансист заочно осужден в нашей стране на девять лет за неуплату налогов и преднамеренное банкротство. Многие годы он ездит по миру, рассказывает, его компании украли коррумпированные сотрудники МВД, а человека, разоблачившего преступный замысел, убили в тюрьме. Речь о Сергее Магнитском, которого Браудер упорно называет адвокатом
Аудитор Магнитский действительно умер в следственном изоляторе, но он не был убит и тем более забит до смерти, как утверждал Браудер. В 2008-м, вопреки утверждениям Браудера, Магнитский не приходил в милицию заявить о преступлении. Его пригласили дать свидетельские показания.
Журналисты немецкого журнала Spiegel в статье «История без героя» выяснили: «независимый адвокат», как его часто называют, был замешан в дурно пахнущую истории с инвалидами, которых инвестфонд будто бы оформлял на работу, чтобы еще меньше платить налогов. Это подтверждают и документы 2006 года.
Из Spiegel: «Согласно протоколу следователей, Магнитского опросили на тему одной из сомнительных фирм-однодневок, которая заключала трудовые договоры с инвалидами. Из его показаний следует, что люди Браудера, попросили его там «некоторое время исполнять обязанности управляющего». Другие документы ясно говорят о том, что Магнитский уже в 2002 году имел отношение к таким фирмам».
В 2013-м в Парламентской ассамблее Совета Европы большинством голосов был одобрен доклад швейцарского парламентария Андреаса Гросса о «деле Магнитского» с рекомендациями ввести точечные санкции против российских чиновников.
В документе под заголовком «Неоспоримые факты» написано: 7 октября 2008-го Магнитский сообщил об участии сотрудников МВД Кузнецова и Карпова в незаконной перерегистрации компаний, принадлежавших Hermitage Capital. Документалист Андрей Некрасов встретился с Гроссом и продемонстрировал тому фотокопии показаний Магнитского. Обвинений в адрес Карпова и Кузнецова ни в показаниях за 5 июня, ни в показаниях за 7 октября просто нет.
«Документы, которые мы получили. Нам всегда приходилось использовать переводы офиса Браудера. Потому что я сам не могу читать на русском и не знаю его», — сказал Гросс.
По-русски не умеют читать и журналисты Wall Street Journal. На сервере издания можно найти доклад общественной наблюдательной комиссии о смерти Магнитского. Проблема в том, что русский оригинал и английский перевод отличаются. В английском попросту добавлен фрагмент с обвинениями. Откуда же эта отредактированная версия?
Тот же перевод с лишним фрагментом загружен в Сеть пользователем под именем russianuntouchables. Так называется сайт, созданный компанией Браудера. Он снабжал информацией журналистов и политиков. В 2012-м финансист выступал в парламенте Канады. Доказательства своих слов о заговоре предложил искать на том же сайт: «Есть библиотека документов на этом сайте. И вы можете получить доступ к докладу».
Речь о том самом докладе, текст которого был искажен во время перевода. И это не все. В 2014-м был допрошен следователь Министерства внутренней безопасности США, занимавшийся отслеживанием грязных денег и возможной связью с «делом Магнитского». Все документы, включая копии банковских транзакций, он получил от компании Браудера. Данные не перепроверял.
«То есть все основано на копиях, которые не были заверены, на записях, которые были неполными, на бухгалтерских предположениях», — спрашивают у Тодда Хумана.
«Да, верно», — сказал следователь Министерства внутренней безопасности США Тодд Хуман.
Это всплыло еще пять лет назад, но ничего не изменилось. Замкнутый круг. Все верят Браудеру, потому что все же раньше верили Браудеру. Ведь если Браудеру не верить, что тогда будет со всевозможными актами Магнитского, законом Магнитского? Что будет тогда с репутацией политиков, которые в этой истории играли и до сих пор играют активную роль?
Дело Сергея Магнитского в основных фактах
Обыски в Hermitage
В 2007 году в российском филиале инвестиционного фонда Hermitage Capital Management (основанном Уильямом Браудером) и обслуживавшей его консалтинговой компании Firestone Duncan (аудитором в которой работал Сергей Магнитский) были проведены обыски по подозрению в создании фондом схемы уклонения от налогов при помощи сети дочерних организаций. В ходе обысков были изъяты документы, компьютерные данные и печати трех российских организаций фонда Браудера. Сразу после обысков фонд продал все свои российские активы.
По версии следствия, дочерними компаниями фонда незаконно покупались акции стратегических российских предприятий, в том числе «Газпрома», «Сургутнефтегаза» и «Роснефти». В свою очередь представители Hermitage объявили, что МВД осуществило рейдерский захват трех ее дочерних компаний, воспользовавшись изъятыми в ходе обыска печатями и документами.
Магнитский разоблачил коррупцию в правоохранительных органах
После обысков 2007 года Магнитский начал независимое расследование с целью защиты интересов инвестиционного фонда и выяснил, что 5,4 млрл рублей налогов, уплаченных захваченными дочерними компаниями Hermitage, были изъяты из российской казны преступниками как «излишне уплаченные». Магнитский дал показания, в рамках которых сообщил, что сотрудники правоохранительных органов незаконно завладели движимым имуществом Hermitage.
Магнитский арестован по делу Hermitage
Несмотря на это в 2008 году Браудеру и управляющему российским отделением Hermitage Ивану Черкасову заочно были предъявлены обвинения в неуплате налогов. Они были объявлены в международный розыск. 27 ноября 2008 года Магнитский был арестован по делу Hermitage. Ему инкриминировалось содействие фонду в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. В качестве меры пресечения Магнитскому было применено заключение под стражу.
У Магнитского начались проблемы со здоровьем
Магнитский был помещен в следственный изолятор номер 5, где в течение пяти месяцев его несколько раз переводили из одной камеры в другую. В апреле 2009 года он был переведен в следственный изолятор «Матросская тишина». В июле того же года у него начались проблемы со здоровьем – ему был поставлен диагноз «калькулезный холецистит», врачи также обнаружили у него камни в желчном пузыре. В конце июля Магнитского перевели в Бутырский следственный изолятор, в котором его состояние еще больше ухудшилось, в том числе, из-за отсутствия больницы при СИЗО.
Магнитский заявил о невыносимых условиях содержания
В ходе заключения Магнитский и его адвокаты отправили более 450 жалоб на плохие условия содержания и отсутствие должной медицинской помощи, в частности юрист жаловался, что ему не передавали лекарства, которые приносила ему мать и т.д. 3 октября 2009 года Магнитский подал жалобу о том, что с ведома следствия ему создаются невыносимые условия содержания, повторно заявив о мошеннической схеме по «возврату налогов» и назвав фамилии причастных к этому сотрудников милиции. Магнитский назвал дело против него «местью» правоохранительных органов за найденные им свидетельства коррупции. Он также сообщил, что следствие предлагало ему сделку: освобождение или условный срок за показания против Браудера.
Магнитский скончался в госпитале при СИЗО
Началось расследование смерти Магнитского
24 ноября 2009 года председатель совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова на встрече с президентом России Дмитрием Медведевым попросила разобраться с обстоятельствами гибели юриста. 28 декабря 2009 года Общественная комиссия по контролю за обеспечением прав заключенных опубликовала доклад с выводом о том, что к смерти юриста привело «создание бесчеловечных, унижающих человеческое достоинство, сравнимых, по сути, с пытками, условий содержания». Следственным комитетом при прокуратуре были возбуждены уголовные дела по статьям «неоказание помощи больному» и «халатность». По итогам служебного расследования, глава Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер отправил 11 декабря 2009 года в отставку главу московского управления ФСИН Владимира Давыдова и начальника Бутырского следственного изолятора Вадима Магомедова.
Основные фигуранты дела Магнитского
Павел Карпов, бывший следователь Главного следственного управления ГУВД Москвы (на фото)
Карпов попал в скандально известный «список Магнитского», в результате чего ему запрещен въезд в США. В списке чиновников, причастных к коррупции и гибели Сергея Магнитского, составленном Хельсинкской комиссией США, он указан под номером 21.
Летом 2012 года Карпов уволился из МВД и подал иск в Высокий суд Лондона к Файерстоуну, который был одним из руководителей фирмы Firestone Duncan, где работал Сергей Магнитский. Подполковник требует возместить ущерб, нанесенный ему, как он утверждает, «голословными утверждениями», опубликованными в интернете.
Артём Кузнецов, бывший сотрудник Управления по борьбе с налоговыми преступлениями ГУВД Москвы
Виктор Гринь, заместитель генерального прокурора Российской Федерации
Заместитель генерального прокурора Виктор Гринь попал в скандальный «список Магнитского», составленный властями США. При этом указывалось, что Гринь отменил расследование действий сотрудников МВД, изобличенных Магнитским в причастности к хищению 5,4 млрд рублей бюджетных средств, и санкционировал уголовное преследование Сергея Магнитского.
Ольга Степанова, бывшая начальник столичной налоговой инспекции №28 ФНС Москвы
Дмитрий Клюев, российский предприниматель, бывший владелец «Универсального банка сбережений»
Инвестор Билл Браудер и его фонд Hermitage обвиняют Клюева в том, что он использовал фирмы Hermitage, чтобы похитить у российского государства 5,4 млрд рублей, а раскрывший преступную схему юрист Сергей Магнитский был арестован и замучен в тюрьме. По данным фонда Клюев был в центре «организованной преступной группы», как владелец «Универсального банка сбережений». Именно на счета УБС уходили из бюджета налоги, которые были возвращены похищенным у Hermitage фирмам, на общую сумму 5,4 млрд рублей.
Дмитрий Кратов, экс-замначальника СИЗО «Бутырка»
Кратов обвиняется по статье «халатность» в связи с гибелью юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского. В сентябре 2012 года Тверской суд Москвы приступил к рассмотрению дела против Кратова. По мнению обвинения, Кратов не организовал диагностических и профилактических мероприятий для Магнитского, не контролировал их осуществление, хотя он имел доступ к сведениям о состоянии его здоровья и был обязан выполнять свою работу. Прокуратура считает, что Кратов проявил «халатность» и «небрежное отношение к службе», что привело к смерти Магнитского.
Лариса Литвинова, начальник медицинского отделения СИЗО «Бутырка»
Литвиновой, занимавшая в 2009 году должность врача-лаборанта «Бутырки», было предъявлено обвинение в совершении преступления, по статье «причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Литвинова была лечащим врачом Магнитского в СИЗО. 7 октября 2009 года, когда Магнитский обратился с жалобами на острую боль в области живота, она поставила ему неправильный диагноз, выписав юриста из стационара, что усугубило его состояние и в последствие привело к смерти. В апреле 2012 года Следственный комитет прекратил уголовное преследование врача Ларисы Литвиновой в связи с истечением срока давности.
60 российским чиновникам запрещен въезд вСША
В апреле 2010 года Комиссия США по безопасности и сотрудничеству в Европе во главе с сенатором Бенджамином Кардином направила в Госдепартамент США письмо с просьбой запретить въезд в страну 60 российским судьям и силовикам, причастным к гибели Магнитского. В мае 2010 года Комитет по иностранным делам сената США поддержал инициативу Кардина и одобрил предложение возглавляемой им Комиссии.
В Конгресс США внесен «закон Магнитского»
В Москве начался процесс по делу о смерти Магнитского
В сентябре 2012 года Тверской суд Москвы приступил к рассмотрению дела против бывшего замначальника СИЗО «Бутырка» Дмитрия Кратова (на фото). Кратов обвиняется по статье «халатность».
По мнению обвинения, Кратов не организовал диагностических и профилактических мероприятий для Магнитского, не контролировал их осуществление, хотя имел доступ к сведениям о состоянии его здоровья и был обязан выполнять свою работу. Прокуратура считает, что Кратов проявил «халатность» и «небрежное отношение к службе», что привело к смерти Магнитского.
По данным обвинения, 7 октября 2009 года Магнитский обратился с жалобами на острую боль в области живота, межреберную боль. Кратов поручил осуществление его лечения врачу Литвиновой, которая по образованию врач-гигиенист, эпидемиолог и не имела профессиональных навыков для оказания медпомощи Магнитскому. В результате Литвинова установила неправильный диагноз, не назначила необходимых процедур и выписала Магнитского из стационара.
В то же время, Кратов свою вину не признает и считает, что обвинение ему предъявлено необоснованно. По его словам, на тот момент в его распоряжении было всего 17 медработников и обвинения надо предъявлять медикам СИЗО «Матросская тишина», где Магнитскому оказывали помощь.
«Закон Магнитского» объединен с отменой поправки Джексона-Вэника
14 ноября 2012 года Комитет по регламенту Палаты представителей Конгресса США рекомендовал принять объединенный законопроект, который увязывает отмену поправки Джексона-Вэника с введением санкций против российских чиновников из «списка Магнитского». Голосование по документу состоится в четверг, 15 ноября. В случае, если это предложениебудет одобрено, объединенный законопроект будет вынесен на голосование Палаты представителей в пятницу, 16 ноября.
Сергей Магнитский и «его» Капитал
То, что большая политика есть лишь определенная, и возможно даже далеко не первая, производная глобальной экономики – факт, который сегодня со всей уверенностью можно принимать за основу действительности.
В истории существует достаточное количество примеров того, как с помощью инструментов управления денежной массой достигаются самые амбициозные задачи не только локальной, но и планетарной геополитики. В этом материале позволим себе представить отдельно взятую историю с отдельно взятым человеком, имя которого за последние несколько лет превратилось в нечто нарицательное: для одних в символ мошенничества впечатляющих масштабов, для других – в символ произвола власти. Имя это – Сергей Магнитский. И хотя говорят, что об усопших – либо хорошо, либо ничего, однако получение информации о личности этого человека и, особенно, о виде его деятельности на территории нашей страны явно не помешает. Тем более не помешает, если учесть, что абсолютное большинство людей, которые используют имя Сергея Магнитского как некую икону борьбы за демократию, и на сотую долю не осведомлены о том, чем же именно занимался сам Сергей и компания, интересы которой он представлял, в России.
Однако начать придется не с самого Сергея Леонидовича, а совсем с людей несколько иных сфер полета.
Год 1998. 17 августа. Российское Правительство вынуждено объявить технический дефолт по всем основных видам ценных бумаг и расширении так называемого валютного коридора. Верхняя планка коридора была обозначена как 9,5 рублей за один американский доллар. Однако рубль не захотел оставаться в своем коридоре и уже через 1,5 месяца оказался на уровне 16 единиц за доллар. Экономическую ситуацию 1998-го можно называть не менее тяжким потрясением для отечественной экономики, чем то, что происходило во время распада Советского Союза.
Как бы там ни было, в ФБР посчитали, что заявления Сафры имеют веские основания для того, чтобы снять все подозрения с самого банкира и нацелить свои взгляды на Россию. После своих исчерпывающих показаний миллиардер успокоился и отправился в свое поместье в Монако, чтобы отдышаться и по возможности окунуться в лазурные воды Средиземного моря. Однако долго наслаждаться отдыхом у Эдмонда Сафры так и не вышло. 3 декабря 1999 года Сафра неожиданно умер. Точнее, умереть ему явно помогли… Еще бы! Как говорится, с такими деньгами, чистенький, да вдобавок еще и живой… Ну, уж нет – решил кто-то…
Но, по всей вероятности, банк, который возглавлял господин Сафра, и был своеобразной финансовой лазейкой, через которую осуществлялись, мягко говоря, не самые прозрачные операции. Кстати, определенный интерес вызывает тот факт, что клан Сафра продал тот самый «засветившийся» RNB уже через несколько месяцев после экономического коллапса в России и грандиозного скандала с «пропажей» почти 5 миллиардов долларов.
Читатель скажет: но, простите, причем тут умерший в московском СИЗО Сергей Магнитский и какой-то американский банкир, который позволял через свой банк проводить отмывание денег? А на самом деле, очень даже причем. Именно Эдмонд Сафра в 1996 году вместе с Биллом Браудером стали учредителями того самого фонда Hermitage Capital Mng., в котором Сергей Магнитским и трудился на должности, сопряженной с бухгалтерской работой, а по большому счету, с тем, как представлять отчетные документы о неимоверных доходах фонда, чтобы эти документы не вызывали подозрений у налоговиков.
А представить, надо сказать, было что! Если провести даже самый поверхностный анализ работы «Эрмитаж Капитал», то получается, что фонд удивительным образом умудрялся получать ежегодную прибыль в размере 250-300%! Причем пики доходности наблюдались в то самое время, когда российская экономика испытывала серьезные трудности. Парадокс. Совпадение.
Но как же фонд, который занимался инвестициями в российские экономические проекты, мог зарабатывать по три сотни процентов годовых в тот момент, когда сами российские проекты, фондом якобы финансируемые, либо начинали дышать на ладан, либо просто сворачивались… Согласитесь, весьма странные закономерности, которые никак не стыкуются с законами реальной экономики. Стыковаться всё это начинает лишь тогда, когда вспоминается фигура господина Сафры, который любил предоставлять возможности своих финансовых организаций для увода крупных потоков финансовых средств «налево».
Сегодня многие говорят, что «Эрмитаж Капитал» Билла Браудера и усопшего Эдмонда Сафры, стал числиться в своеобразном черном списке у официальной Москвы после того, как якобы Браудер заявил о противодействии коррумпированным чиновникам в России со стороны своего фонда. Видимо, и Сергея Магнитского в этой ситуации нам пытаются представить как борца с коррупционными механизмами в России. Однако господин Браудер (непосредственный работодатель Магнитского) почему-то не говорит, что о своем неожиданном желании противодействовать коррупции в Российской Федерации он начал громко говорить лишь после того, как были установлены факты участия самих господ Браудера и Сафры в очевидном содействии российскому олигархату, использующему финансовые структуры в виде Republic National Bank of New York и Hermitage Capital Mng. Именно после ознакомления с теми схемами, по которым эти организации в отношении России работали, Браудер стал для РФ невъездным, а господин Магнитский оказался в качестве фигуранта дела по использованию инструментов для отмывания денег.
Здесь можно сказать, что, по большому счету, была допущена ошибка. Ведь за решеткой оказался Магнитский (всего лишь Магнитский) – человек, который был малым винтиком в большом финансовом механизме. Было бы куда эффективнее не препятствовать въезду Билла Браудера в Россию, а, совсем наоборот, ждать его в аэропорту с большим караваем. А после «откушивания» можно было бы и его отправить в определенные места для выяснения особых обстоятельств деятельности его сверхприбыльного фонда. Ведь Запад (США, например) позволяет себе судить российских граждан по своим законам, задерживая россиян даже и не на своей территории вовсе, так почему же Россия не может пойти по тому же пути.
Эта своеобразная оплошность российских спецслужб сегодня как раз таки и приводит к тому, что Билл Браудер стал для Запада и внутрироссийских апологетов белой ленты настоящим рупором борьбы с коррупцией. Рупор этот, по всем законам жанра, и по методике своего бывшего соратника Сафры, выставляет виноватыми в том, что деньги из России уходили на сомнительные счета вовсе не себя, не своих заместителей, не полуфинансиста-полуюриста Магнитского, не, собственно говоря, самого Сафру, а совершенно других людей. В итоге обычный бухгалтер Магнитский, который, очевидно, самое живое участие принимал, скажем так, в низовых операциях с деньгами фонда, на чем и «спалился», теперь определенными слоями общественности выставляется чуть ли не в качестве главного борца с финансовым произволом в России; борца, которого «загубили в эфэсбэшных застенках»…
Кстати, в 1998 году, когда Сафра начал для ФБР свидетельствовать против тех, кто использовал его банк для отмывания денег, он называл такую небезызвестную в России фамилию, как Михаил Касьянов. В 90-е (до своего назначения на пост министра финансов РФ в мае 1999) Михаил Михайлович тесно работал с международными финансовыми организациями по урегулированию российских задолженностей. Видимо, урегулировал очень даже умело…
В общем, вся эта история с Сергеем Магнитским представляет собой самый настоящий кукольный театр, в котором мы видим лишь маленькие кукольные фигурки над большой черной ширмой, и эти кукольные фигурки нам что-то пытаются голосом тех, кто их держит на кукольные ножки, рассказать «большую правду». Однако чтобы эту правду узнать, нужно вовсе не прислушиваться к искаженным кукольным голосам, а просто заглянуть за ширму. А там представление куда интереснее…
Магнитский — от слова «магнит»
16 ноября 2009 года в московском СИЗО «Матросская тишина» погиб 37-летний консультант по вопросам российского права и аудитор компании Firestone Duncan Сергей Магнитский. Эта компания тесно сотрудничала с фондом Hermitage Capital и именно из-за его помощи Hermitage Capital в расследовании хищения 5,4 млрд. рублей из российской казны Магнитский оказался в тюрьме по сомнительному обвинению.
За десять лет коллеги Сергея и журналисты смогли выявить и назвать многих участников фантастической финансовой аферы, проследить движение денег, выведенных из российской казны с помощью сотрудников налоговых инспекций через отмывочные банки по всему миру. Следы этих денег были обнаружены и в офшорах, фигурирующих в так называемом «Панамском досье». Более 50 россиян, причастных к преследованию и гибели Магнитского, включены в «список Магнитского». Им запрещен въезд в США, в Канаду и ряд европейских стран. Десять лет назад Сергея Магнитского знали немногие: его родные, друзья, коллеги. Сегодня, десять лет спустя, история его жизни и смерти по-прежнему остается символом российского беззакония, отсутствия справедливости в российских судах, и жестокости в российских тюрьмах, а сам он — символом верности и профессионального служения своему делу.
Отличник
Сергея Магнитского в прессе часто называют юристом Hermitage Capital. В официальной прессе пренебрежительно нарекают «бухгалтером фонда Hermitage Capital Уильяма Браудера». На самом деле изначально Магнитский получил высшее экономическое образование: он окончил экономический факультет Плехановского института. После сдачи экзаменов и аттестации он получил сертификат аудитора с оказанием юридических услуг клиентам, в том числе в судах.
Родители Сергея Магнитского из Нальчика. Они учились в одной школе, потом опять вместе — в Одесском политехническом институте на факультете автоматики и телемеханики, поехали работать в Москву — «в почтовый ящик», изучали и занимались наладкой многопроцессорного вычислительного комплекса «Эльбрус», а потом, в Казахстане, устанавливали этот комплекс и обучали военных. Так что детство Сергей провел в Нальчике, Москве и Казахстане, закончил школу в Нальчике. По отцу он из семьи военных, но в роду были священники. Один из них носил фамилию Магнитский. Говорили, будто бы он притягивал к себе людей, как магнит. Сергей всегда интересовался своим происхождением, ездил к отцовскому дяде, хранившему историю семьи. Тот рассказывал, что кому-то из рода Магнитских в царское время присвоили звание «потомственного почетного гражданина России». Мама Сергея вспоминает, что ему было интересно узнавать об этом.
Когда смотришь на фотографии Сергея Магнитского с мамой Натальей Николаевной, понимаешь, откуда у Сергея это врожденное чувство собственного достоинства. Конечно, от мамы. За эти десять лет я брала интервью у Натальи Магнитской несколько раз и каждый раз задавала ей типичные журналистские вопросы: «хочет ли она узнать правду о смерти сына», «кто виноват в его смерти» и так далее. И каждый раз она отвечала вежливо и подробно. А несколько месяцев назад, когда я снова пришла за интервью, Наталья Николаевна сказала: «Я стараюсь не вспоминать последний год жизни Сережи. Я чаще вспоминаю время, когда он был маленький. А этот год хочется забыть, хочется его вычеркнуть из Сережиной жизни».
Вот мы и говорим о его детстве. «Сережа очень любил книги, — вспоминает Наталья Николаевна. — Даже когда мы с ним ходили в цирк, Сережа брал с собой книжку. В перерыве, между частями представления, все дети просили купить что-нибудь сладенькое, а он сидел, читал. Сережа читал все подряд. У нас дома было много книг, но он очень любил ходить в библиотеку. Как-то мы поехали на море, и он взял с собой кучу книг. Мы шли купаться, а Сережа оставался читать. Через неделю он сказал, что все прочитал и пора ехать домой.
Повзрослев, он читал философские и исторические книги, позже стал интересоваться историей Великой Отечественной войны. В букинистическом магазине в Нальчике купил 12 томов «Истории Великой Отечественной войны», думаю, что не успел все прочитать. Читал Карамзина, Соловьева, греческих философов, художественную литературу меньше любил».
Я прошу рассказать какие-то истории из детства, которые бы показали его характер. Наталья Николаевна смеется: «Можно сказать, он с детства был борцом за справедливость и к тому же добрым мальчиком. Было ему лет пять, пришел из детского сада и говорит, что решил дружить с мальчиком, с которым никто не хочет дружить. Как же человек может жить без друга?» Отличником в школе Сережа стал с шестого-седьмого класса, но школу окончил с серебряной медалью, чему, по словам мамы, не очень расстроился, сказал: «главное, что у меня в голове».
Шел 1989 год, и, как многие его одноклассники, Сергей уехал из Нальчика учиться в столицу. Поступил в Плехановский институт. На третьем курсе начал работать в Ernst & Young. «Карьера его особенно не интересовала, интересовала работа, — вспоминает Наталья Магнитская. — В политике он, конечно, разбирался, но мы особо об этом не говорили. Помню, как я приезжала в Москву, 90-е годы, мы гуляем, на улице митинг, я говорю: «Пойдем, послушаем!» Сережа отказывался: «Нет, мама, не хочу я ни в какие толпы».
Сергей Магнитский с мамой Натальей Николаевной. Фото из семейного архива
Муж и друг
В конце лета 1995 года Сергей в очередной раз приехал в Нальчик навестить родных. Но была еще одна причина: в родном городе оставалась Наташа, его одноклассница, любимая подруга.
Вместе они прожили 13 лет.
Я спросила Наташу, как Сергей за ней ухаживал, дарил ли цветы.
«Дарил, но он был не очень романтичный человек. Но я сама не очень-то романтичная. Будучи человеком заботливым, он всегда волновался за нас. Мы были за ним, как за каменной стеной. Для меня цветы и иные подарки — не самое главное в отношениях. Часто бывает, что мужчины готовы носить охапки цветов, а потом им безразлично, что с тобой. Мы очень хорошо ладили друг с другом, как говорят, «смотрели в одну сторону». Для нас было важно просто спокойно жить. Иметь близкого и любимого человека рядом, растить детей, любить родителей, общаться с многочисленными родственниками. Я всегда была уверена в Сергее».
«Мы мечтали, что проживем наши жизни вместе и будем гулять на склоне лет, держась за руки. Я чувствовала себя совершенно счастливой, поэтому мой мир рухнул, когда это произошло».
Клиент, у которого проблемы
В конце 1995 года из Ernst & Young Магнитский перешел в юридическую фирму Firestone Duncan.»Сергей отлично знал налоговое законодательство и возглавил налоговый отдел нашей фирмы. Клиенты ему доверяли, он не соглашался работать с теми, кто собирался решать свои вопросы взятками. Он был гением, ходил в суды как юрист, представляя интересы наших клиентов», — вспоминает Магнитского глава фирмы Джемисон Файерстоун.
Родным Сергей Магнитский особо ничего про свою работу не рассказывал. Мог рассказать, если добивался какой-то победы в суде (он участвовал в арбитражных судах, представляя ту или иную компанию), но вообще он четко разделял работу и семейную жизнь.
В 2007 году он, наверное, впервые за много лет не приехал в отпуск в Нальчик. «Сказал мне, что у клиента проблемы, — вспоминает Наталья Магнитская. — Но какие проблемы, я не знала».
Одним из крупных клиентов Firestone Duncan был фонд Hermitage Capital и его глава Уильям Браудер. 13 ноября 2005 года он в очередной раз прилетел в Москву из Лондона, но в Россию его не пустили, пятнадцать часов Браудер провел в так называемом накопителе аэропорта «Шереметьево», а потом его посадили в самолет до Лондона без объяснения причин. К тому времени Браудер проработал в России около десяти лет, создал крупнейшую инвестиционную компанию с иностранным капиталом. В книге «Красный циркуляр», вышедшей на русском языке в киевском издательстве Laurus в 2015 году, он подробно описал, как стал «личным врагом Путина».
Причина? «Мы пять лет подряд публично сражались с руководством «Газпрома», пытаясь остановить разворовывание активов и завышение капитальных затрат и стоимости закупок газовой монополии, — рассказывает Вадим Клейнер, директор по корпоративным исследованиям Hermitage Capital. — В то время ответственным за закупки «Газпрома» был Валерий Голубев.
«Мы также публично критиковали руководство компании «Сургутнефтегаз» и требовали в суде погашения казначейских акций компании в соответствии с требованиями закона. Как в дальнейшем писала пресса, «Сургутнефтегаз» был тесно связан с окружением президента. Возможно, это и стало триггером всей нашей истории», — продолжает Вадим.
12 апреля 2006 года сотрудники Уильяма Браудера по фонду Hermitage Capital Вадим Клейнер и Иван Черкасов уехали из России: заслуживающий доверия источник сообщил им, что их могут арестовать. Постепенно Уильям Браудер вывез в Лондон и других своих сотрудников из московского офиса вместе с их семьями, продал акции в российских компаниях и по сути завершил свой бизнес в России.
Уильям Браудер. Фото: Francisco Seco / AP
Лучший налоговый консультант и «афера века»
В конце 2008 года я стала членом ОНК (общественной наблюдательной комиссии города Москвы). Вместе с двумя десятками моих коллег я получила право посещать московские следственные изоляторы. И, конечно, в 2009 году мы неоднократно бывали в Бутырской тюрьме, но мы не знали, что там сидел Сергей Магнитский и во время наших посещений его ни разу не встретили (в Бутырской тюрьме тогда было больше двух тысяч арестантов).
«Я обратился к лучшему из известных мне в Москве консультантов по налоговому праву — Сергею Магнитскому, — пишет Браудер в своей книге. — Ему было 35 лет, он возглавлял налоговую практику и аудит в «Файерстоун Данкен» и владел поистине энциклопедическими знаниями по налоговому законодательству России. Говорили, что с начала работы в фирме он не проиграл ни одного процесса».
Магнитский из Москвы связывался с лондонским офисом Браудера и рассказывал, что удалось узнать: печати и уставные документы компаний, изъятые на обысках, были использованы для того, чтобы составить фиктивные договора, по которым выходило, что компании задолжали миллиард каким-то фирмам-пустышкам. И вот эти самые «пустышки» подали в суды исковые заявления. В суды пришли юристы (как позже выяснили сотрудники Hermitage Capital, всю эту аферу осуществляли хорошо знакомые между собой люди — юрист Андрей Павлов с супругой, он использовал документы, которые были изъяты на обысках подполковником Артемом Кузнецовым по «делу Камеи» и хранились у следователя Павла Карпова).
По информации Hermitage Capital, все они также были хорошими знакомыми владельца «Универсального банка сбережений» Дмитрия Клюева и регулярно вместе отдыхали за границей.
«Дружественные» им суды быстро признали фиктивные долги. Сергей «копал» дальше, он посылал запросы повсюду, так как выяснил, что у украденных компаний появились счета в двух малоизвестных маленьких банках «Универсальном банке сбережений» и «Интеркоммерц». Через некоторое время он обнаружил на счету «Универсального банка сбережений» 5,4 миллиарда рублей. Это была та самая сумма налогов, которую три компании фонда Hermitage Capital заплатили в 2006 году. Оказалось, что спустя год мошенники обратились в две московские налоговые инспекции — № 25 и № 28 с просьбой вернуть им выплаченную год назад сумму налогов в бюджет. Причина? На руках у них имелись решения судов о том, что бывшие владельцы компаний ошиблись, прибыли у них не было.
В это трудно поверить, но огромную сумму налогов вернули на следующий день после их обращения.
Из книги Браудера «Красный циркуляр»: «Мы собрались в моем кабинете и позвонили Сергею, чтобы поздравить с невероятным успехом в расследовании. Вот только Сергей был расстроен: разгадка не принесла ему радости».
«Эти деньги были украдены у налогоплательщиков, а значит, у него, его семьи, его друзей, у всех, кого он знал. «Это, пожалуй, самое гадкое, с чем я сталкивался в жизни», — сказал он».
Тогда и Магнитский, и Браудер и его коллеги были уверены, что такое наглое хищение денег из казны не могло быть санкционировано на самом верху, и обладая неоспоримыми доказательствами воровства, им удастся привлечь участников этой аферы к ответственности. Теперь мы знаем, как они ошибались.
Правда, после многочисленных заявлений Браудера и его адвокатов было заведено дело о краже компаний. 5 июня 2008 года Сергей Магнитский пришел в Следственный комитет, чтобы дать показания и с удивлением обнаружил в кабинете следователя того самого подполковника МВД Артема Кузнецова, об участии которого в краже компаний он собирался свидетельствовать. Он дал показания только после того, как Кузнецов покинул здание СК. Понятное дело, ни подполковника Кузнецова, ни полковника Карпова к ответственности не привлекли ни тогда, ни десять лет спустя.
Юристы Браудера продолжали бомбардировать различные инстанции заявлениями от имени истинных владельцев, у которых украли их компании. В ответ в их адвокатских бюро сотрудники МВД проводили обыски, их вызывали на допросы. Опасаясь ареста, они были вынуждены уехать из России.
Павел Карпов (слева) и адвокат Роман Щербинин. Фото: Артем Коротаев / ТАСС
Заложник
24 ноября домой к Сергею Магнитскому пришли с обыском. По воспоминаниям жены Наташи, обыск длился до позднего вечера. Когда Сергея увели, он сказал: «Не переживай, я через два дня вернусь».
Тот самый уехавший Владимир Пастухов вспоминает, как встретился с Магнитским в начале 2008 года, чтобы расспросить его о «налоговой предыстории»: «Между нами была граница поколений: поколения, которое знает и помнит, что такое 1937 год и поколения, которое не знает и не помнит. Он принадлежал к поколению, которое не помнило 1937 года и воспринимало все то, что происходило в стране после 1989-го за чистую монету. А я не только принадлежал к другому поколению, но и по основной своей профессии был глубоко погружен в «исторический» материал. Я понимал, что это за страна и то, что происходило с ней в 90-е годы, не воспринимал за чистую монету. Поэтому у нас возник когнитивный диссонанс».
«Я его спросил, какие риски он видит в сложившейся ситуации, он сказал, что не видит никаких, потому что все законно. Я, к сожалению, риски видел, поскольку считал, что жизнь в современной России регулируется не законом, а понятиями».
Арестант
Почти год длилась неравная борьба Сергея Магнитского с беззаконием, он считал, что сможет доказать в суде свою правоту. И, кажется, только перед смертью понял, что сражается с людьми, которые игнорируют закон и живут совсем по другим правилам. Его намеренно переводили из тюрьмы в тюрьму, из камеры в камеру, постепенно ухудшая условия содержания. Последние четыре месяца он провел в «Бутырке», в самых плохих ее камерах. В той самой «Бутырке», в которой тогда за деньги можно было купить не только мобильный телефон и человеческие условия в камере, но и устроить свидание с родственниками в тюремном храме. Об этом пишет в своей книге «Бутырка» глава организации «Русь сидящая*» Ольга Романова (ее муж сидел в «Бутырке» в то же время, что и Магнитский), рассказывали мне об этом и другие арестанты этого же СИЗО.
Магнитский таких «привилегий» получить бы не смог: он был в тюрьме на особом положении — его хотели психологически сломать.
«Я считаю, что Кузнецов и другие, вступившие с ним в сговор сотрудники правоохранительных органов, могли быть причастны к похищению ООО «Махаон», ООО «Парфенион» и ООО «Рилэнд» и последующему хищению 5,4 млрд. рублей из бюджета описанным выше способом, и были кровно заинтересованы в пресечении моей деятельности, связанной с помощью моему клиенту в расследовании обстоятельств совершения указанных преступлений, что и послужило причиной для осуществления моего уголовного преследования, осуществляемого следователем Сильчено О. Ф. Я считаю, что при участии следователя Сильченко, с его молчаливого согласия, для меня были созданы бесчеловечные и унижающие достоинство, присущие человеческой личности, условия содержания в СИЗО. За время содержания под стражей меня пять раз переводили в четыре разных изолятора. Я устал считать камеры, в которые меня многочисленное количество раз переводили. Мне не предоставляется в полном объеме необходимая мне медицинская помощь. Неоднократно по надуманным и не обоснованным причинам запрещается свидание с матерью и женой, телефонные разговоры с моими несовершеннолетними детьми. Во время содержания под стражей меня не раз лишали возможности еженедельно пользоваться душем, иметь телевизор и холодильник, и просто жить в нормальных условиях, насколько они могут быть нормальными в следственном изоляторе.
Я уверен, что мне намеренно создаются такие невыносимые условия с ведома следствия. Я уверен, что единственной возможностью прекратить все эти издевательства надо мной является согласие с надуманными обвинениями, оговор себя и других лиц. Я не доверяю следствию, считаю всех членов следственной группы исполнителями чьего-то преступного заказа. Я не признаю за собой никакой вины, я не совершал никаких преступлений, в том числе тех, которые мне инкриминируют»
Суды и судьи
Весь год, что Сергей провел в тюрьме, каждые три месяца судьи Тверского районного суда Москвы продлевали ему сроки содержания под стражей. Все они: Алексей Криворучко, Сергей Подопригоров, Светлана Ухналева, Елена Сташина фигурируют в «списке Магнитского». Им запрещен въезд в США, Канаду и некоторые страны Европы.
Первые месяцы Магнитский не хотел, чтобы его близкие приходили на суд, очень надеялся, что скоро его освободят, но ближе к лету все-таки передал адвокатам: пусть приходят. Его тетя Татьяна Руденко рассказала, как это было: «Мы всегда ходили втроем: Я, Наташа (мама. — «МБХ медиа») и Наташа. Я вообще в суде оказалась в первый раз и была в полном недоумении от происходящего. В ходе заседания несколько раз, когда Сергей мог отвлечься от обсуждения, он надевал очки, чтобы лучше рассмотреть наши лица, и смотрел на нас. Мы улыбались и одобрительно кивали в ответ».
«Казалось, вот сейчас его отпустят из зала суда, а как же иначе — следователи не доказали ни одного основания для заключения».
«На втором заседании судья был вынужден дать возможность Сергею высказаться, так как в зале присутствовал журналист, терпеливым оказался только он один. Другие журналисты не выдержали многочасового ожидания, ушли, на что и рассчитывали в суде — за время нашего сидения в коридоре секретарь несколько раз интересовалась, есть ли кто из прессы. Это судебное заседание состоялось вскоре после того, как у него в камере прорвало канализацию и арестанты, как обезьяны, передвигались по нарам. Поэтому Сергей говорил и об условиях содержания. А судья Криворучко сказал, что «это вообще не предмет нашего разговора», и не захотел ничего слушать. Там же, в перерыве судебного заседания у нас произошел разговор со следователем Сильченко, мы спросили его, почему он не разрешает нам свидания с Сергеем. А у него на все был один ответ: «не целесообразно». Он был явно раздосадован тем, что на процессе оказались журналисты и спросил нас: «А зачем вы позвали прессу, сколько вы им заплатили?» Мы были шокированы этим заявлением, нам даже в голову не приходило ничего подобного».
Последнее заседание суда по продлению меры пресечения 12 ноября 2009 года было очень тяжелым для Сергея. Следователь неожиданно принес целую кипу новых материалов дела, с которыми ни Магнитский, ни его адвокаты не успели до суда ознакомиться. Судья Елена Сташина дала на ознакомление с ними всего 15 минут. Тогда Сергей, посовещавшись со своими защитниками, в знак протеста заявил, что отказывается от адвокатов и сам отказался участвовать в процессе. На это заседание суда он принес справку из тюрьмы о плохом состоянии здоровья, но судья отказалась ее приобщить, на справке не было печати. Арест судья продлила до 26 ноября. А год содержания под стражей истекал 24 ноября и Магнитский очень надеялся, что его отпустят: по закону его не могли держать под стражей более года.
Постоянная экспозиция «Сергей Магнитский — свидетель справедливости
и демократии в России» в Берлине. Фото: Markus Schreiber / AP
История болезни
Правозащитникам из ОНК Литвинова говорила, что 16 ноября Магнитскому стало плохо, у него случился приступ панкреатита и они с врачом Кратовым решили его госпитализировать в больницу «Матросской тишины». Мне же в интервью она говорила иначе: якобы уговорила Магнитского поехать в тюремную больницу, чтобы сделать УЗИ.
Тогда десять лет назад никто из участников этой истории не сказал правды о том, что произошло с Сергеем Магнитским в «Матросской тишине» и почему его туда решили госпитализировать: действительно ли у него случился приступ панкреатита или его повезли в больницу по другой причине.
Странная госпитализация
Семь лет назад я писала статью к очередной годовщине гибели Сергея Магнитского. Тогда мне удалось поговорить по телефону с врачом-психиатром Виталием Корниловым. Когда я позвонила ему в этом году, он говорить о деле Магнитского отказался.
«Для меня эта история до сих пор — жуткий стресс, — говорил тогда Корнилов. — Впервые в моей практике произошел такой случай: нашу бригаду скорой так долго не пропускали к больному: я ехал к психиатрическому больному, а приехал на труп».
«Тюремные врачи не выполнили то, что должны были сделать: они должны были хотя бы в общую камеру его посадить до приезда психиатров и держать под присмотром. А они оставили его одного».
Из показаний врача Корнилова на суде 16 октября 2012 года: «Для начала нужно было, чтобы больной не умер, то есть надо провести диагностику. Это панкреонекроз, его нужно было положить на капельницу и капать ему… Ну, а психоз, психоз параллельно можно лечить /…/ Я сделал все, что мог, я констатировал признаки биологической смерти. На очной же ставке хирург Александра Гаус, конечно, говорила неправду. Она хотела убедить следователя, что нашла пульсацию на сонной артерии и якобы после этого они его подняли наверх, в медицинскую часть… реанимировали, но толку не получилось, он все равно скончался…»
Дмитрий Кратов. Фото: Misha Japaridze / AP
Операция прикрытия
Для меня очевидно, что самое достоверное свидетельство о том, что произошло с Сергеем Магнитским в «Матросской тишине» — свидетельство врача-психиатра Виталия Корнилова. Все остальное, что мы услышали как члены ОНК от тюремщиков и врачей, все, что они же говорили в суде — не что иное, как придуманная легенда.
Есть и документы. И в них — опять нестыковки.
Существуют два акта о смерти Сергея Магнитского. Оба они подписаны врачами одного и того же отделения интенсивной хирургии больницы СИЗО «Матросской Тишины». В первом акте в строке «диагноз» указаны «острый калькулезный холецистит, острый панкреатит, острый психоз, панкреонекроз» и ЗЧМТ — закрытая черепно-мозговая травма. Во втором акте о смерти уже нет упоминания о черепно-мозговой травме.
Через три дня после гибели Магнитского следователь следственного отдела по Преображенскому району Следственного управления СК при прокуратуре по городу Москве Левин собирался возбудить дело по статье «умышленное убийство»,(им был составлен рапорт об обнаружении признаков умышленного убийства. — «МБХ медиа»), но 24 ноября 2009 года тем же следственным отделом было возбуждено дело уже по другим статьям — «халатность» и «неоказание помощи больному».
А 5 мая 2010 года дело было передано в ГСУ СК при прокуратуре РФ. И уже следователь Марина Ломоносова назначала судебно-медицинские экспертизы, которые окончательно все запутали: эксперты пришли к выводу, что при жизни Магнитский страдал сахарным диабетом и гепатитом, но умер не от острого панкреатита, как это написано в акте смерти, составленном в больнице, а от острой сердечной недостаточности, хотя на сердце раньше не жаловался.
Сегодня, десять лет спустя, все это вместе взятое — следствие по «делу о халатности», в котором обвинялся врач Дмитрий Кратов, хотя Магнитский умер в «Матросской тишине», и последующий судебный процесс, на котором Кратов был оправдан, — кажутся фарсом и операцией прикрытия. Настоящие виновники гибели Магнитского так и не были наказаны. Врач Гаус, которая вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь пациенту с острой болью, отдала его на расправу восьми сотрудникам с дубинками, проходила на следствии и на суде только лишь свидетелем. Никто никогда не допрашивал ни одного из восьми сотрудников «Матросской тишины», которых врач Гаус вызвала для «усмирения» арестанта. Кстати, в ходе следствия в конце сентября 2011 года эксперты Научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского исключили возможность психоза у Магнитского 16 ноября 2009 года: «Комиссия приходит к заключению, что имеющиеся описания его поведения перекликаются с реально существующими обстоятельствами и отражают его позицию относительно происходящих вокруг него событий и не могут трактоваться как болезненное восприятие окружающей действительности».
О странностях этого «психоза» говорил на суде и психиатр Корнилов. Так был ли психоз?
Убит в СИЗО
Самый главный вопрос в этой истории, на который я все эти годы не могу найти ответ: было ли убийство Сергея Магнитского умышленным? В разговорах с правозащитниками из ОНК, с близкими и коллегами Сергея я все время возвращалась к этой теме.
Владимир Пастухов полагает, что нельзя исключать и наиболее жесткого сценария, при котором сам арест Магнитского изначально был совершен с целью в дальнейшем обвинить его в хищении 5,4 миллиардов рублей. «В этом случае оставление Магнитского живым вряд ли было частью сценария, — говорит юрист, — потому что трудно представить, что Магнитский согласился бы с таким обвинением и не стал бы его опровергать. Такую конструкцию можно реализовать лишь, когда человек полностью лишен возможности защищаться. В пользу такого сценария говорит и то, что Сергея почти сразу начали допрашивать не только по делу о неуплате налогов, но и по делу о хищении, которое по иронии российского правосудия расследовали те, кого сам Сергей считал к нему причастными».
«Ошибка защиты, — полагает Пастухов, — возможно, состоит в том, что такой сценарий не рассматривался как рабочий».
«Никому тогда в голову не могло прийти, что подобное допустимо. Сегодня, после войны в Украине, после всего того, что мы знаем о судебной системе в России, конечно, это смотрится иначе».
Похороны Сергея Магнитского. Фото: Hermitage Capital Management / AFP
Такой, как мы
«Может быть потом, когда сменится власть или правосудие. Когда что-то поменяется, то тогда можно об этом говорить. А пока что я вижу, как над другими людьми идут процессы»
Спрашиваю, почему история ее сына так потрясла весь мир, его именем назван закон, по которому к нарушителям прав человека, имеющим отношение не только к преследованию и гибели ее сына, но и к другим, применяются санкции в разных странах мира.
«Понимаете, Сережа же не занимался политикой, по большому счету, он не занимался бизнесом. Он был наемный работник. Такой, как большинство из нас. Получается, что любой человек может быть подвергнут таким испытаниям. Наверное, люди ценят то, как он вынес эти испытания. Ему предлагали пойти на сделку, наверное, он мог бы сказать неправду, кого-то оговорить. Наверное, людей тронуло то, что он — обычный человек, а проявил такую стойкость».
Я прошу жену Сергея Магнитского Наташу рассказать какую-нибудь историю, связанную с Сергеем.
«Сергей всегда со мной, я могу вспоминать бесконечно. Вот один случай. Ранняя весна. Конец десятого класса. Мы пошли с Сережей гулять в парк, еще лежал снег, — говорит она. — В Нальчике прекрасный парк у подножья горы, на которую можно подняться по канатной дороге. И мы решили прокатиться. Наверху немного погуляли по парку и Сережа нарвал для меня маленький букетик первых цветов. Мы болтали обо всем на свете и были совершенно счастливы. По дороге вниз, по какой-то причине отключили электричество и мы зависли в вагончике. Я ужасно перепугалась, больше всего за своих родителей, которые будут меня искать и понапрасну волноваться, если я не вернусь домой вовремя. Но Сережа сразу успокоил меня: «Не переживай, сейчас что-нибудь придумаем». И я ему поверила. Сережа всегда решал все проблемы. Я ему безгранично доверяла во всем. Конечно, и в нашей семье бывали разногласия, но мы быстро решали свои семейные проблемы и они не омрачали нашу жизнь…»