лужники 20 октября 1982 года что произошло
20.10.1982 – дорога в вечность
Этот день в истории футбола:
20 октября 1982 года произошла самая масштабная трагедия в истории отечественного футбола, о которой, однако, нельзя не упомянуть.
В этот день на стадионе «Лужники» проходил матч 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и нидерландским «Хаарлемом». В самой концовке матча на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек, по свидетельствам очевидцев – более 300.
В те дни на Москву обрушились аномальные холода, накануне выпал снег, что сказалось на посещаемости матча. Трибуны 82-тысячного стадиона не заполнились даже на четверть.
«Спартак» считался фаворитом и уже на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счёт. Далее игра приняла тягучий характер. Сил и терпения дождаться финального свистка хватило не у всех болельщиков. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты стали покидать трибуны, создав плотный поток у единственного из 4-х открытого выхода. По одной из версии это произошло из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.
Именно в этой «трубе» и развивались самые драматичные события того вечера. Плотный поток людей оказался в узком коридоре, не оставляющий никакой возможности для манёвра.
Информацию о трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в «Лужниках» после окончания футбольного матча произошёл несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». Долгое время это упоминание было единственным в советской прессе. О масштабах страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им после первой же публикации КГБ посоветовало «закрыть рты».
Тридцать лет трагедии на матче в «Лужниках»: никто не был виноват
Согласно неофициальным источникам, количество погибших событий 20 октября 1982 года достигло 340 человек.
Об этой трагедии молчали почти семь лет. Лишь в 1989 появилась первая статья, в которой появилось описание событий в «Лужниках» и воспоминания участников событий. Десять лет спустя после трагедии, в 1992 году, в «Лужниках» был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира», у которого каждый год проходят встречи участников событий, родственников погибших и болельщиков клуба. В 2007 году прошла игра ветеранов «Спартака» и «Харлема».
Обьчный матч
Участники событий Светлана и Олег рассказали агентству «Р-Спорт», что ничего в тот день не предвещало трагедии, все шло своим обычным чередом.
Точное количество зрителей назвать участники событий затруднились. Но было их не меньше десяти тысяч.
Лавина из людей
По их словам, оставалось не так много времени до окончания матча, когда часть зрителей потянулась на выход.
По словам Светланы, милиционеров в тот день было немного, по краям узкого выхода стояли двое. Гол спартаковца Сергея Швецова на 90-й минуте игры, после которого счет стал 2:0 в пользу «Спартака», никак не повлиял на развитие событий.
Как вспоминают футболисты «Спартака» Сергей Шавло и Юрий Гаврилов, принимавшие участие в матче с «Харлемом», о произошедшем спортсмены узнали на следующий день.
По словам Гаврилова, футболисты «Спартака», участвовавшие в том матче, узнали о трагедии на следующий день.
Смертельная давка в «Лужниках»
20 октября 1982 года после игры «Спартака» с голландским «Харлемом» в давке на выходе с восточного сектора стадиона «Лужники» погибли 66 болельщиков, в основном ребята от 17 до 24 лет. В день 35-летия самой кровавой трагедии в истории отечественного футбола МОСЛЕНТА вспоминает ее детали.
Предыстория
Первый матч 1/16 розыгрыша УЕФА 1982 года «Спартак» должен был играть с голландским «Харлемом». В предыдущем раунде бело-красные одержали победу над лондонским «Арсеналом», и теперь этот успех планировали закрепить.
Накануне игры в Москве ударил 10-градусный мороз и выпал первый за осень снег, засыпавший трибуны «Лужников», крышу над которыми тогда еще не построили. Далеко не все болельщики готовы были мерзнуть на трибунах, на матч были проданы только 16 тысяч билетов. Так как стадион должен был заполниться на 1/5, администрация распорядилась расчистить только две трибуны — «А» и «С».
Валентин Мастюков / ТАСС
Давка
Большая часть болельщиков — порядка 14 тысяч человек, расположились на ближайшей к метро трибуне «С». За игру все сильно замерзли, и многие стали уходить с трибун еще до ее окончания. По воспоминаниям очевидцев, давка началась, когда на нижних ступеньках лестницы, ведущей к выходу, упала девушка. Те, кто шел впереди, остановились, чтобы поднять ее, но плотный поток спускавшихся продолжал напирать.
Люди на нижних ступенях оказались сбиты и подмяты. Внизу лестницы стала образовываться гора из человеческих тел, цепная реакция падений пошла наверх, а ничего не подозревающие болельщики продолжали выходить с трибун, давя тех, кто уже был на лестнице. Перила не выдержали: погнулись и местами отвалились, с верхних ярусов лестницы люди стали падать вниз на бетонный пол.
Выжившие участники событий, оказавшиеся подмятыми под толпу, вспоминают, что теряли сознание оттого, что нечем было дышать: вес напирающих тел настолько сдавливал грудную клетку. Живые люди и уже безжизненные тела лежали в 8-10 слоев.
Тем временем футболисты, иностранные болельщики и журналисты покидали стадион через другой выход. Первые машины скорой помощи прибыли к стадиону через час после начала трагедии. К тому времени сотрудники милиции уже вывели большинство болельщиков с арены. Тела 64 погибших сложили у памятника Ленину, трупы накрывали флагами.
Последствия
Публикации в спортивных изданиях на следующий день были посвящены деталям игры и победе «Спартака». Информация о трагедии в прессе не появилась. Только в «Вечерней Москве» на последней полосе в рубрике «Происшествия» вышла короткая заметка о случившемся, в которой ни слова не говорилось о жертвах. Вот текст той публикации:
«20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».
Расследование дела попало под особый контроль Юрия Андропова, возглавлявшего тогда КГБ. Уже через три месяца материалы дела передали в суд. Было установлено, что на выходе с трибуны «С» «Лужников» погибли 66 человек, в большинстве своем подростки. Самой распространенной причиной смерти была компрессионная асфиксия — люди задыхались под весом тел, сдавливавших и ломавших грудные клетки.
Причиной трагедии был назван несчастный случай. На скамье подсудимых оказались директор «Лужников», его заместитель, главный комендант стадиона и командир милицейского подразделения, дежурившего на трибунах. Директор и комендант получили трехлетние сроки по статье за халатность и тотчас попали под амнистию, приуроченную к 60-летию образования СССР.
Подробно говорить о трагедии стали только в перестройку. В июле 1989 года в «Советском спорте» вышла статья «Черная тайна Лужников», в которой, в частности, утверждалось, что 20 октября 1982 года на выходе с трибуны «С» погибли 340 человек. Никаких доказательств такой статистики в ней не приводилось. Информацию перепечатали ведущие западные СМИ, и именно из этих публикаций о трагедии узнали футболисты «Харлема».
К дню десятилетия трагедии у западной трибуны «Лужников» открылся памятник «Погибшим на стадионах мира». Встречи участников тех событий у этого монумента стали ежегодными. Именно после событий 20 октября 1982 года к официальным цветам символики «Спартака» добавился черный.
60 трупов в «Лужниках» и 18 в Хабаровске
35 лет назад в Москве и на Дальнем Востоке, с разницей в месяц, произошли две трагедии на стадионах
В футбольной «Ходынке», случившейся 20 октября 1982 года в конце матча в Лужниках на Кубок УЕФА между «Спартаком» и голландским «Харлемом», погибло более шестидесяти человек, и множество получили увечья. Впрочем, по неофициальным данным, несчастье унесло жизни свыше трехсот болельщиков
Мрачные предчувствия
Октябрь того года в столице выдался холодным. Уже в середине месяца завьюжило, закружило. Температура резко прыгнула вниз, к десятиградусной отметке. Горожане облачились в зимние куртки, пальто и шапки…
А футбольный сезон продолжался — выясняли отношения участники чемпионата СССР, киевское «Динамо» и столичный «Спартак» играли в европейских турнирах. В сентябре в матче 1/32 финала Кубка УЕФА москвичи в двух матчах разгромили мощный лондонский «Арсенал» с общим счетом — 8:4! Болельщики ликовали, газеты — не только советские, но и английские — пели дифирамбы команде Константина Бескова.
Впрочем, лучше бы «Спартак» проиграл англичанам. Тогда не случилась бы страшная трагедия в игре следующей стадии турнира
В тот вечер в громадной чаше Большой спортивной арены собралось всего полтора десятка тысяч болельщиков. Их собрали, точнее, сбили, на двух трибунах, едва очищенных от снега. Для «Спартака», одной из самой популярной команды Союза, число зрителей казалось ничтожным. Возможно, некоторых отпугнул холод. А что же остальные? Неужто многих обуревали мрачные предчувствия, и они решили не искушать судьбу?
Впрочем, почти до самого конца матча ничто не предвещало беды. Народ, наблюдая за игрой — она, кстати, выдалась не самой яркой — согревался, как мог — одни притопывали и прихлопывали, другие — тайком выпивали, благо пронести на трибуны спиртное было куда проще, чем сейчас. Кстати, болельщиков не обшаривали — никому и в голову не приходило проносить на трибуны баннеры и файеры. Да и не вошли они еще в моду! Зато стражи порядка, опасаясь, что эмоции перехлестнут через край, запрещали посетителям стадионов чересчур громко проявлять свои эмоции. Более того, милиционеры срывали с болельщиков шарфы любимой команды.
От восторга до ужаса
«Спартак» выигрывал со счетом 1:0, и арбитр из Югославии Эдуард Шоштарич уже посматривал на свой секундомер, готовясь дать финальный свисток. Ему, как и игрокам, порядком надоело беготня в снегопад на белом, промерзшем поле…
Многие, наверное, помнят, что в дни футбольных матчей ближайшая к Большой спортивной арене Лужников станция метро «Ленинские горы» (ныне «Воробьевы горы» — В.Б.) обычно закрывалась. Впрочем, так происходит и сейчас — из-за опасения, что лестничные марши рухнут под напором большого количества пассажиров.
Поэтому некоторые болельщики покидали стадион за несколько минут до конца игры. Им предстоял довольно далекий путь к другой станции метро — «Спортивная». Так было и 20 октября 1982 года.
Цепочка людей двинулась к выходу, посчитав, что ничего интересного их в этот вечер уже не ждет. Однако на последних мгновениях игры после углового форвард «Спартака» Сергей Швецов головой забил второй гол.
Восторженный рев остававшихся на трибунах болельщиков заставил уходящих остановиться. Некоторые же устремились обратно на трибуну. Но зачем? Гол забит, сладостное мгновение не вернуть, повторов на табло в то время не показывали. Наверное, фанаты — правда, слова такого никто не употреблял — хотели разделить радость со своими «единоверцами»…
Спустя много лет Швецов скажет: «Лучше бы я не забивал тот гол…». Но, конечно, форвард не виноват — он делал свою работу и, к слову, очень неплохо. Но факт, что именно после забитого им мяча началась «футбольная» Ходынка.
Смертельная трибуна
Два потока людей встретились на выходе с трибуны «С», и началось столпотворение. Тех, кто спотыкался и падал (было очень скользко), тут же поглощала толпа. Слышались предсмертные крики, ломались перила, и несчастные с большой высоты падали на бетонное покрытие. Снег обагрился кровью…
Ну а что же милиционеры? Они просто растерялись, да и что они могли сделать в создавшейся ситуации? Говорили, что стражи порядка не учли, не предусмотрели, но разве можно было предвидеть подобное на игре, собравшей по меркам огромных Лужников — они вмещали 82 тысячи — горстку зрителей? Впрочем, к стражам порядка мы еще вернемся…
Те, кто уходили с трибун последними, видели десятки окровавленных, бездыханных тел. Сначала подъехала одна карета «скорой помощи», но через считанные минуты в Лужники примчались десятки машин с красными крестами. Увы, многим болельщикам услуги врачей уже не понадобились. Большинство погибших были совсем юными. Самым младшим было 14 лет…
На том роковом матче присутствовал Андрей Чесноков, ставший впоследствии известным теннисистом. В то время ему было 16 лет, и он учился в школе. «Я угодил в самую толкучку, — спустя много лет рассказывал спортсмен. — Давление на грудную клетку было адское. Я чувствовал безысходность и беспомощность перед лицом смерти. Толпа — бесконтрольная, животная — давила и давила. У меня вся дубленка была в крови. К счастью, вместе с каким-то военным мы оказались на своеобразном островке между перилами.
Вокруг люди просили о помощи, смотрели на меня глазами, полными мольбы. Невозможное зрелище! Меня хватали за ногу, но я ничего не мог поделать. Пришел домой — и две недели ничего никому не рассказывал…».
И еще о предчувствиях. В день матча «Спартак» — «Харлем» в квартиру Чеснокова залетел воробей. Увидев птицу, бабушка горестно всплеснула руками: «Ох, это к покойнику!» К счастью, судьба оказалась милостивой к ее внуку.
Футболисты, уходившие с поля, ничего не знали. Да и зрители, которые до финального свистка не покидали своих мест, находились в неведении. Они были в прекрасном настроении и еще посмотрели веселый мультфильм, который показали на лужниковском табло…
«Стрелочники» на стадионе
Случись подобная трагедия в наше время, о ней во всех подробностях узнал бы весь мир. Но тогда о стихийных бедствиях, катастрофах и прочих несчастьях сообщать было не принято. А потому вышедшие на другой день советские газеты ни единым словом не обмолвились о случившемся в Лужниках. «Советский спорт» пометил отчет о матче под заголовком «Холодная погода — горячая игра». Автор материала Олег Кучеренко, естественно, не упомянул о драме на стадионе. Да и кто бы ему позволил!
Впрочем, было исключение — «Вечерняя Москва» в крошечной заметке «Происшествие» в углу полосы лаконично сообщила: «20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».
21 октября в больницу Склифосовского, куда привезли пострадавших, приехал член Политбюро ЦК КПСС Юрий Андропов. Он побеседовал с врачами, заглянул в палаты, где лежали увечные. Судя по выражению лица, он был впечатлен размерами катастрофы. Многие — слух о происшедшем быстро распространился по Москве — ждали, что «полетят» головы милицейских начальников. Однако начальник Главного управления внутренних дел Московского горисполкома генерал Василий Трушин и его заместители сумели сохранить свои посты.
Как водится, нашли «стрелочников» — одним из них оказался командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану порядка на злосчастной трибуне «С», майор Семен Корягин. Его осудили, но вскоре он попал под амнистию…
В число обвиняемых попали директор Большой спортивной арены Виктор Кокрышев и комендант стадиона Юрий Панчихин. Их приговорили по статье 172 Уголовного кодекса РСФСР — халатное исполнение служебных полномочий — к трем годам заключения. Но весь срок эти люди не отбыли — подоспела все та же амнистия.
Кто виноват?
В свое время Кокрышев представил свою версию случившегося. Во время матча часть болельщиков вступила в перепалку с милиционерами, в них полетели снежки и куски льда. Те якобы затаили обиду и стали загонять зрителей на галерею верхнего яруса, направив к одним из двух раздвижных решетчатых ворот. Но болельщики сцепились локтями, не давая милиционерам выдергивать себя из толпы по одному.
Кокрышев предположил, что милиционеры сдвинули створки ворот, и проход сузился — так было удобнее «фильтровать» толпу. Но напиравшие сверху люди продолжали давить на тех, кто стоял впереди.
Впрочем, все это предположения, Как и то, что бывший директор стадиона сказал потом: «В этой ситуации оказалось достаточно пустяка, чтобы случилось непоправимое. „Детонатором“ стала обычная женская туфля — на игру пришло много женщин. Одной из них кто-то наступил на задник, обувь слетела, и она наклонилась, чтобы ее подобрать. Несколько мужчин, пытавшихся ей помочь, слегка задержали толпу, и этого оказалось достаточно, чтобы „плотину“ прорвало. Потерявших опору людей неотвратимо понесло по пролету ведущей к воротам лестнице!»
Кокрышев рассказывал, что когда он подбежал к злосчастной лестнице, то остановился в потрясении — вокруг, как после боя, лежали десятки трупов. Никого из милицейских начальников на месте не было. Позже выяснилось, что ответственный за безопасность на трибуне майор Корягин пытался что-то предпринять, но под напором толпа он вылетел на бетон, и получил тяжелую травму…
Едва приоткрытая завеса
Семь лет власти хранили гробовое — очень подходящее к данному случаю слово! — молчание. Только в 1989 году приоткрылась завеса над этой страшной историей. В частности, «Известия» опубликовали интервью со следователем по особо важным делам прокуратуры Москвы Александром Шпеером, который вел уголовное дело о трагедии в Лужниках. Он, по сути, обвинил в происходящем публику: «Обстановка на трибунах, судя по показаниям многочисленных свидетелей, была напряженной: многие зрители были хорошо „согреты“ спиртным. Публика вела себя, мягко говоря, вольно. В милиционеров и на поле летели снежки, ледышки, а иногда — бутылки. 150 человек, особенно буйных, были доставлены в комнаты милиции…».
На вопрос корреспондента: «Был ли на лестнице коридор из милиционеров, в который загоняли людей?», Шпеер ответил, что это выдумка: «Иначе среди пострадавших были бы и милиционеры. Милиция, кстати, никого не подталкивала к выходу. Это утверждение противоречит здравому смыслу. Ведь в ее, как и администрации, задачи в тот момент входило сдержать поток людей».
Сейчас уже невозможно восстановить реальную картину драмы в Лужниках. Можно лишь горестно разводить руками и скорбно стоять у памятника недалеко от входа на стадион, который, впрочем, называется «Погибшим на стадионах мира». Увы, несчастий на аренах планеты случилось уже немало. И никто не даст гарантий, что трагедия, подобная лужниковской, не повторится. За 35 лет и болельщики, и полицейские стали куда более жестокими и агрессивными…
P.S. Ровно через месяц после трагедии в Москве, 20 ноября 1982 года, произошла драма в Хабаровске. Несчастье произошло во время матча на первенство страны по хоккею с мячом — тоже на стадионе имени Ленина, но в Хабаровске. В тот день играли местный СКА и красногорский «Зоркий».
Это был первый матч сезона, и стадион был заполнен до отказа — 20 тысяч человек. Когда встреча завершилась, толпа ринулась к выходу. И тут «проявила» себя милиция. Стражи порядка закрыли несколько ворот, оставив только два узких выхода. Началась давка, зрители стали падать, а подняться уже не могли — толпа их просто затаптывала. Та драма в Хабаровске унесла жизни 18-ти человек.
Засекреченная трагедия в Лужниках
В самой прекрасной стране мира СССР априори не могло случиться ничего плохого, в ней не дули ветры, не гремели грозы, не бушевали штормы, не извергались вулканы, не сходили с рельс поезда, не тонули корабли, не падали самолёты, круглый год было слышно пение птиц и никогда не заходило солнце. Вот и этой трагедии на стадионе не было. Вернее, много лет она существовала только для спецслужб и родственников погибших.
35 лет тому назад, 20 октября 1982 года в Лужниках произошла трагедия, вошедшая в список самых кошмарных катастроф на стадионах мира. В ужасной давке после матча Кубка УЕФА «Спартак» – «Харлем» погибли, по официальным данным, 66 человек, по неофициальным — несколько сотен.
Предыстория
Первый матч 1/16 розыгрыша УЕФА 1982 года «Спартак» должен был играть с голландским «Харлемом». В предыдущем раунде бело-красные одержали победу над лондонским «Арсеналом», и теперь этот успех планировали закрепить.
Накануне игры в Москве ударил 10-градусный мороз и выпал первый за осень снег, засыпавший трибуны «Лужников», крышу над которыми тогда еще не построили. Далеко не все болельщики готовы были мерзнуть на трибунах, на матч были проданы только 16 тысяч билетов. Так как стадион должен был заполниться на 1/5, администрация распорядилась расчистить только две трибуны — «А» и «С».
Матч начался в 19:00. Уже на 16-й минуте игры Эдгар Гесс забил со штрафного первый гол в ворота «Хаарлема». Ближе к концу матча, не ожидая больше голов, значительная часть к тому времени довольно замёрзших болельщиков стала покидать свои места на трибунах и направилась к выходам. Большинство болельщиков трибуны «С» двинулось к лестнице № 1, которая находилась ближе к метро. Всего за 20 секунд до финального свистка арбитра Сергей Швецов забил в ворота «Хаарлема» второй гол. Именно в эти минуты на выходе с трибуны «С» происходила самая страшная трагедия за всю историю отечественного спорта.
Давка
Большая часть болельщиков — порядка 14 тысяч человек, расположились на ближайшей к метро трибуне «С». За игру все сильно замерзли, и многие стали уходить с трибун еще до ее окончания. По воспоминаниям очевидцев, давка началась, когда на нижних ступеньках лестницы, ведущей к выходу, упала девушка. Те, кто шел впереди, остановились, чтобы поднять ее, но плотный поток спускавшихся продолжал напирать.
Люди на нижних ступенях оказались сбиты и подмяты. Внизу лестницы стала образовываться гора из человеческих тел, цепная реакция падений пошла наверх, а ничего не подозревающие болельщики продолжали выходить с трибун, давя тех, кто уже был на лестнице. Перила не выдержали: погнулись и местами отвалились, с верхних ярусов лестницы люди стали падать вниз на бетонный пол.
Выжившие участники событий, оказавшиеся подмятыми под толпу, вспоминают, что теряли сознание оттого, что нечем было дышать: вес напирающих тел настолько сдавливал грудную клетку. Живые люди и уже безжизненные тела лежали в 8-10 слоев.
Тем временем футболисты, иностранные болельщики и журналисты покидали стадион через другой выход. Первые машины скорой помощи прибыли к стадиону через час после начала трагедии. К тому времени сотрудники милиции уже вывели большинство болельщиков с арены. Тела 64 погибших сложили у памятника Ленину, трупы накрывали флагами.
Последствия
Публикации в спортивных изданиях на следующий день были посвящены деталям игры и победе «Спартака». Информация о трагедии в прессе не появилась. Только в «Вечерней Москве» на последней полосе в рубрике «Происшествия» вышла короткая заметка о случившемся, в которой ни слова не говорилось о жертвах. Вот текст той публикации:
«20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».
Расследование дела попало под особый контроль Юрия Андропова, возглавлявшего тогда КГБ. Уже через три месяца материалы дела передали в суд. Было установлено, что на выходе с трибуны «С» «Лужников» погибли 66 человек, в большинстве своем подростки. Самой распространенной причиной смерти была компрессионная асфиксия — люди задыхались под весом тел, сдавливавших и ломавших грудные клетки.
Причиной трагедии был назван несчастный случай. На скамье подсудимых оказались директор Большой спортивной арены стадиона им. Ленина В.А. Кокрышев и главный комендант Ю.Л. Панчихин. 26 ноября им было предъявлено обвинительное заключение и на оставшееся время расследования они были заключены под стражу в Бутырскую тюрьму. Юрий Панчихин был назначен комендантом БСА всего лишь за два с половиной месяца до трагедии. Виктор Кокрышев уже через два дня после трагедии был исключён из рядов членов КПСС. Кокрышев и Панчихин оба были приговорены судом к 3 годам лишения свободы, что являлось максимальным наказанием по статье 172 УК РСФСР об ответственности за халатное исполнение своих служебных обязанностей. Однако в это время вышла амнистия в связи с 60-летием образования СССР. Кокрышев попал под амнистию, как лицо, имеющее правительственные награды, и был освобождён от наказания. Панчихину, в связи с амнистией, срок заключения был сокращен наполовину. Он был отправлен на принудительные работы в Подмосковье, а затем — в Калинин.
Также привлечению к уголовной ответственности подлежали заместитель директора БСА К.В. Лыжин и командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С», майор С.М. Корягин. Но в связи с болезнью обоих (первый, ветеран ВОВ, лег в больницу с инфарктом; а второй был тяжело ранен — толпа швырнула его на бетон, когда он попытался остановить завал) материалы в отношении их были выделены в отдельное производство. Позже оба также попали под амнистию как лица, имеющие правительственные награды
Подробно говорить о трагедии стали только в перестройку. В июле 1989 года в «Советском спорте» вышла статья «Черная тайна Лужников», в которой, в частности, утверждалось, что 20 октября 1982 года на выходе с трибуны «С» погибли 340 человек. Никаких доказательств такой статистики в ней не приводилось. Информацию перепечатали ведущие западные СМИ, и именно из этих публикаций о трагедии узнали футболисты «Харлема».
Сергей Швецов рассказал, что узнал о трагедии на следующий день после матча от Николая Петровича Старостина. Вместе с тем автор знаменитой фразы: «Лучше бы я тот гол не забивал», – признался, что возвращаться мысленно к тому дню ему неприятно.
– Почему не спрашивают, как я четыре гола «Нефтчи» забил? Нет, всех интересует «роковой гол». У меня такая работа была – голы забивать. А осадок тем не менее на всю жизнь остался.
По данным следствия, гол Швецова не усугубил положение, а, возможно, даже облегчил его, так как некоторые из зрителей — кто только выходил из многочисленных «люков» верхнего этажа стадиона на галерею к лестнице — кинулись назад и, тем самым, ослабили напор на уже идущих по лестничному маршу. Внизу, в спрессованной массе людей, при давке, развернуться и, тем более, создать встречный поток, было абсолютно невозможно.
– Выйдя со стадиона, мы увидели кошмарное зрелище: на перилах висели бездыханные тела, а рядом была только одна карета «Скорой помощи», – уточнил Снятковский.
– Потом по дороге к «Спортивной» мы встретили целую колонну медицинских машин.
– Вот этого я не помню. Но мы точно были потрясены. Ехали в метро молча – про матч вообще забыли. А приехав домой, стали созваниваться и спрашивать: «Ну ты как, отошел?» Состояние было жуткое. До сих пор страшно вспоминать. А ведь мы, собственно, и не попали в тот ад.
Я изложил наши впечатления, право, не из хвастовства. Это не заслуга – оказаться в эпицентре землетрясения и уцелеть, потому что тяжелые балки и плиты свалились не на тебя. Но перед глазами до сих пор стоит картина: на лестнице лежит груда тел, головами вниз. Некоторые люди с огромным трудом поднимаются и ковыляют, прихрамывая, подальше от этого ужаса.
КОМЕНДАНТ В РОЛИ СТРЕЛОЧНИКА
. Михаила Зазуленко после матча «Спартак» – «Харлем» ждал дома накрытый стол – парню исполнилось восемнадцать.
– В гибели наших детей однозначно повинна милиция, – сказал мне его отец Юрий Леонидович Зазуленко. – Я тогда сам работал в КГБ и имел возможность очень подробно ознакомиться с обстоятельствами дела, видел фотографии с места события. Ключ от решетчатых ворот был у майора, который их запер и ушел. Остался маленький проем. А толпа напирала, да так, что перила толщиной 20 миллиметров под давлением развернулись. Люди буквально спрессовывались. У всех же одинаковый диагноз – асфиксия, то есть удушье. Конечно, в цифре «66 погибших» я сомневаюсь.
Столько трупов было в трех моргах, а возили их в четыре. Даже если в четвертый попал кто-то один, то уже 67. На суде нашли стрелочника, а милицию обелили. Еще в силе был министр внутренних дел Щелоков. Когда к власти пришел Андропов (ярый противник Щелокова, он был избран генеральным секретарем ЦК 12 ноября 1982 года), я надеялся, что он раскрутит это дело. Но Андропову было не до нас. С другой стороны, нам надо было написать ему, в этом случае он, может, и занялся бы вплотную нашим делом, но мы не сообразили.
Вопросы остались. Одни говорят о двух столкнувшихся людских потоках, а Владимир Алешин, например, возглавивший споткомплекс «Лужники» в декабре 1982-го, на встрече с журналистами «СЭ» сказал, что милиция хотела вытащить из толпы злоумышленников, швырявшихся снежками, но болельщики крепко взялись за руки. Кто-то на обледеневшей лестнице поскользнулся. Показательно между тем, что все сегодня винят правоохранительные органы, те же остались как бы и ни при чем.
На скамье подсудимых оказались руководители стадиона: директор, его заместитель и комендант. Первые двое приговора избежали (по словам Алешина, заму, ветерану Великой Отечественной, помогли, в частности, боевые награды). За всех отдувался комендант, осужденный на три года, но в связи с амнистией отбывший половину срока.
Этого человека я встретил на приеме в посольстве Нидерландов. Мы побеседовали, хотя он и заметил, что с журналистами-соотечественниками вот уже 25 лет не общался. В разговор решительно вмешалась супруга: «Не хочу, чтобы внуки это читали. Мы и без того настрадались. С отметкой о судимости в паспорте ни на одну ответственную работу не брали». Я обещал фамилию в газете не называть.
– Когда произошла трагедия, милиции на месте не было: ее направили к автобусу голландцев, – сказала жена экс-коменданта. – А козлом отпущения сделали моего мужа, как самого молодого – ему тогда немного за тридцать было.
– Мне предъявили смехотворные обвинения, – подчеркнул бывший комендант. – Один из пунктов гласил, что я не смог установить правильных отношений с правоохранительными органами. На самом деле беда случилась из-за того, что милиция с самого начала нагнетала обстановку, ее сотрудники вели себя нетактично по отношению к болельщикам.
Трудовой коллектив был готов взять меня, как тогда было принято, на поруки, но Алешин отказался подписать письмо.
ЖИЗНЬ ЗА «СПАРТАК»
Примечательно, что родственники погибших не держат зла на коменданта. «Мы, родители, его не виним», – прямо заявила мне Раиса Михайловна Викторова, потерявшая в 1982-м единственного сына и возглавившая неформальный комитет отцов и матерей.
– Когда в первый раз в прокуратуру вызвали, у нас образовалось ядро активистов из пяти человек, – рассказала она. – Позже присоединились другие – стало человек двадцать. Среди пострадавших ведь не только москвичи были, но и жители Куйбышева, Тамбова, Рязани, подмосковных Чехова, Серпухова.
– После того матча я всю ночь искала своего Олега, студента 3-го курса Московского института радиотехники, электроники и автоматики. Ему в августе 20 лет исполнилось. Звонила в больницы, обратилась в милицию. «Да он с какой-нибудь девочкой, а вы волнуетесь», – сказали мне. В морг Олег поступил в шесть утра. Значит, всю ночь пролежал возле памятника Ленину, где трупы сложили штабелями. Я это из материалов дела узнала, с которыми следователь предложил ознакомиться.
– Моего Володю на футбол одного не пускали – он еще в 8-м классе учился, – поделилась воспоминаниями Светлана Григорьевна Аникина. – Так ему друзья посоветовали: попроси кого-нибудь из взрослых сказать при входе, что ты с ним. Утром я помчалась в «Склиф» и вдруг встретила там Андропова (к тому моменту он был секретарем ЦК КПСС, руководство КГБ Андропов оставил в мае 1982 года). Он в коридоре с главврачом беседовал. Спросил, что я здесь делаю. Ответила, что слышала, будто сюда привезли погибших детей. Андропов отдал указание помочь. И бросил фразу: «Там очень много трупов».
– Муж, уходя, сказал: «За «Спартак» я жизнь отдам», – поведала Гузель Талиповна Абдулина. – Кто бы мог подумать, что его слова окажутся пророческими. Я осталась с сыном четырех с половиной лет на руках.
– Олег особо футболом не интересовался, – заметила, в свою очередь, Нина Максимовна Борисова. – Он хоккеем занимался. Но в комитете комсомола техникума выдавали билеты на матч с напутствием: «Вы должны поддержать нашу советскую команду». И сын сказал, что не может не пойти. А после из наших детей стали сознательно делать хулиганов.
– Требовали принести характеристики с места учебы, у погибших брали анализ на содержание алкоголя, а мужьям, состоявшим в КПСС, говорили: «Уймите ваших жен», – грозили исключением из партии, придерживали при продвижении по службе, – до сих пор возмущается Нина Алексевна Новоструева, чей сын Михаил тоже был учащимся техникума.
Заседание суда, назначенное поначалу в центре Москвы, перенесли в район станции метро «Молодежная», в то время далекую окраину города. Женщины рассказали, что шли, как преступницы, сквозь длинный строй.
– Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, – заметила Раиса Викторова. – Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер, который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание, нашли спонсоров.
У Юрия Леонидовича Зазуленко вопрос о помощи вызвал бурные эмоции:
– Нам компенсировали только стоимость одежды, которая была на мертвых, а также оплатили похороны. О какой помощи могла идти речь? Алешин не давал нам десять лет поставить памятник. Лужкова ловили, пока он в футбол играл. Тоже отбрыкивался.
ПАМЯТНИК КРЕПКИЙ, КАК ДУБ
В 80-е годы Георгий Сергеевич Луначарский, по образованию архитектор, возглавлял клуб болельщиков «Спартака». Вместе со скульптором Михаилом Сковородиным они и стали авторами монумента в Лужниках.
– Решение о создании памятника приняло наше болельщицкое объединение, – рассказал Луначарский. – Когда я был у Лужкова, то сказал, что мы хотим сделать памятный знак. Тем самым мы усыпили бдительность властей: они подумали, что мы хотим прикрепить мемориальную доску. Подготовили два десятка вариантов. При этом стремились придать памятнику международное звучание. Потому надпись «Погибшим на стадионах мира» сделана на четырех языках.
В Лужники памятник привезли на двух «КАМАЗах», когда как раз отмечалась 10-я годовщина трагедии. Это же огромная конструкция – памятник на шесть метров уходит под землю, чтобы стоял крепко, как дуб, который нельзя вырвать. Устанавливали его два специалиста и пять-шесть членов клуба болельщиков целый день – с шести утра до шести вечера.
К дню десятилетия трагедии у западной трибуны «Лужников» открылся памятник «Погибшим на стадионах мира». Встречи участников тех событий у этого монумента стали ежегодными. Именно после событий 20 октября 1982 года к официальным цветам символики «Спартака» добавился черный.
Источники:
Трагедия в «Лужниках»
Засекреченная трагедия