лодка как символ что означает

ЛОДКА (BOAT)

На всем протяжении Писания лодка показывается как убежище, сохраняющее человеку жизнь. В евангелиях Иисус спас учеников в лодке, когда они испугались за свою жизнь во время бури на Галилейском море ( Мф. 8:23–27 ; Мк. 4:35–41 ; Лк. 8:22–25 ). Попав в шторм ураганной силы во время путешествия в Рим по морю, Павел приказал морякам оставаться на борту корабля. И хотя сам корабль разбился, все благополучно добрались до земли ( Деян. 27:31, 44 ).

В евангелиях упоминается, что Иисус неоднократно садился в лодку на Галилейском море, чтобы скрыться от толпы ( Мк. 3:9, 4:1 ) или переехать из одного места в другое. Мореплавание – тяжелая работа, и лишь однажды Иисус оставался, по-видимому, в лодке один ( Мк. 4:1 ). Обычно с Ним в лодке находились многочисленные последователи.

Море в Библии служит образом опасности, хаоса и смерти, поэтому лодка символизирует безопасное место, которое Бог предоставляет Своему народу для укрытия от самых грозных жизненных зол. В связи с этим корабль рассматривался как вполне уместный образ церкви, особенно когда он был сценой совершавшихся Иисусом чудес. Эта тема находит выражение в двух рассказах о совершенных на лодке чудесах: о том. как Иисус успокоил бурю ( Мк. 4:35–41 ; пар. Мф. 8:23–27 ; Лк. 8:22–25 ) и как Он ходил по воде ( Мк. 6:45–52 ; пар. Мф. 14:22–33 ; Ин. 6:16–21 ). Кроме того, чудесный улов рыбы ( Лк. 5:4–11 ; Ин. 21:4–8 ) можно рассматривать как изображение духовной поддержки церкви. В Новом Завете такая аналогия прямо не проводится, однако сочетание образов власти Иисуса над бесовскими силами, показанными в данном случае как ветер и волны, и лодки как места, где люди могут собираться для ловли рыбы, и как символа безопасности и средства доставки людей до нужного пункта назначения, представляется для многих достаточным основанием для фактического отождествления церкви и лодки/корабля.

Израильтяне никогда не были искусными мореплавателями, в отличие от некоторых их соседей. Поэтому моряки и капитаны, получавшие выгоду от торговых связей Рима и скорбевшие при его падении ( Откр. 18:17–19 ), показаны как язычники. Иосафат попытался восстановить морские торговые пути по Красному морю ( 3Цар. 22:48–49 ), но его флот разбился. Летописец увидел в этом Божье наказание за заключение нечестивого союза, лежавшего в основе этого предприятия ( 2Пар. 20:35–37 ). Морская торговля находилась в руках иноземных народов, и на этом основании Исаия рисует яркую картину эсхатологического собрания верного Израиля в Иерусалиме: «Так, Меня ждут острова и впереди их корабли Фарсисские, чтобы перевезти сынов твоих издалека и с ними серебро их и золото их, во имя Господа Бога твоего и Святого Израилева, потому что Он прославил тебя» ( Ис. 60:9 ).

См. также: КОРАБЛЬ, МОРЕ, РЫБА.

Библиография: S.Wachsmann, The Sea of Galilee Boat (New York: Plenum, 1995).

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник

Корабль

Символика водного транспортного средства чаще всего связана с перемещением небесных тел, прежде всего Солнца, а также отправлением умерших в потусторонний мир. Наскальные изображения лодок впервые появляются в эпоху неолита и, по мнению ученых, символизируют путешествие умерших на острова блаженных.

Для многих культур характерно восприятие реальных судов как магического одушевленного существа, о чем свидетельствуют часто встречающиеся штевни с головами различных животных В Древнем Египте священная барка символизировала корабль бога солнца Ра, так называемую «Ладью Миллионов лет», на которой он днем плывет по небу, а также судно «Месектет», с помощью которого он путешествует по подземному Нилу ночью. Египтяне захоранивали барки рядом с пирамидами своих фараонов, чтобы умерший смог вместе с божественным перевозчиком переправиться на круг Запада — в Страну Мертвых. В форме золотой барки изготавливались также алтари в храмах бога Ра.

Викинги хоронили погибших воинов в ладьях, отражение чего можно найти в мифе о боге Бальдре, которого сожгли на огромном костре вместе с женой Наиной, сокровищами и конем на корабле «Хрингхорне», спустив его на воду. Среди божеств скандинавского пантеона с кораблем связан и бог Фрейр, владевший волшебным судном «Скидбладнир», способным складываться, словно попона, в сумку. На могилах ранних христиан также можно найти изображение корабля, который является символом пути в порт спасения.

Корабль с белыми парусами означал удавшуюся миссию, радость, везение, судно же с черными парусами является вестником печали, смерти. Особенно ярко этот мотив представлен в мифе о Тезее, которому его отец царь Эгей перед отправлением на остров Крит наказывал сменить черные паруса на белые, если тот сможет победить чудовище. Однако герой забыл данное отцу обещание, в результате чего Эгей решил, что его сын погиб, и бросился со скалы в море, которое стало носить его имя. В Древнем Египте, а позже и в Риме во время весенних праздников пускали в море священный корабль с белыми парусами, заполненный благовониями и свитками с молитвами, как дар богине Изиде.

Немецкий ученый и писатель-сатирик Себастиан Брандт написал аллегорическую поэму «Корабль дураков», в которой рассказывалось о корабле, который держит путь в «дурацкий рай». Поэма явилась своеобразной сатирой на глупость, распущенность и различные пороки того времени: пьянство, разврат, продажность законников и деятелей церкви, зло намеренность лекарей-шарлатанов и тому подобное.

Иллюстрацией к этому мотиву послужило полотно Иеронима Босха «Корабль дураков», на которой художник изобразил пьяную компанию на борту судна, включив в нее поющего монаха и монашку, играющую на лютне. Широкую популярность снискала также легенда о «Летучем голландце»— корабле-призраке капитана Ван дер Деккена, обреченного на вечные попытки обогнуть мыс Доброй Надежды в наказание за свое богохульство.

Созвездие Корабля Арго

Корабль Арго является одним из 48 классических созвездий античности. Названо так в честь корабля аргонавтов. Однако в сер. XVIII в. французский астроном Лакайль разделил его на три части: Киль, Корма и Паруса. В таком виде это созвездие существует и поныне.

Ладья Харона

В древнегреческой мифологии Харон является перевозчиком мертвых по водам подземных рек. Эллины клали под язык покойника монету, чтобы он мог оплатить услуги паромщика Аида. Однако Харон перевозит на своей ладье лишь тех умерших, чьи останки были захоронены с выполнением всех обрядов, поэтому некоторым героям, Гераклу, Тезею и Пирифою, пришлось заставить перевезти их в царство мертвых силой. Живой человек может попасть в Аид только при помощи золотой ветви, сорванной в саду Персефоны.

Обручение с морем

Обычай обручения с морем существовал в Венеции примерно с 1000 г., когда венецианцы захватили Далмацию. Этот ритуал символизировал договор города с морем, по которому Венеция получала право безраздельно господствовать на водах. Каждый год в день Вознесения Господня порт Лидо покидала эскадра судов по главе с галерой дожа «Буцентавр». Корабли выплывали в море. После причащения святой водой дож снимал с пальца драгоценный перстень и со словами «Мы обручаемся с тобой, о море» кидал его в воду. Название парадной галеры дожа происходит от итальянского «золотая барка». Это судно было богато украшено золотом и символизировало могущество венецианского государства.

Церковь-корабль

Теологи часто уподобляли католическую церковь кораблю, плывущему в порт Спасения. На этом судне Святой Петр выступал в качестве штурмана, отцы церкви правили веслами, а Матерь Божья — парусами. Образ корабля можно найти среди христианской живописи римских катакомб, он изображался на различных светильниках и печатях того периода. Чаще всего его мачта имела форму креста, увенчанного голубем, судно может также покоиться на спине огромной рыбы — ранней аллегории Христа. Тертуллиан олицетворял с кораблем само место богослужения, из-за чего расстояние между колоннами храма стали называть нефами, от лат. navis, т.е. корабль.

Источник

Судно

Средство передвижения небесных тел, г.о. Солнца;

Средство переправы умерших в потусторонний мир.

На стенах мегалитических могил эпохи неолита часто находят высеченные изображения кораблей, которые могут быть поняты лишь как символы путешествия на острова блаженных. Всем культурам известна лодка смерти.

В сюжете переплывания вод смерти и возвращения в реальный мир душа умершего или заходящее солнце отправляются в преисподнюю на ладье смерти и возвращаются из преисподней на ладье воскрешения. При этом солнце (Гелиос, Ра и др.) само переплывает в ладье воды смерти, а душу человека переправляет перевозчик (греческий Харон, индийская Сатья-вати, шумеро-аккад. Ур-шанаби и др.). С образом ладьи смерти связана роль ладьи в погребальных ритуалах: сжигание в ладье (ср. сканд. Бальдра), погребение в ладье или в гробу ладьеобразной формы, отправление мёртвого в ладье в море или по реке, укрепление ладьи с телом умершего на столбах, изображение ладьи на погребальной утвари и могильных камнях.

Иногда «корабль мертвецов» фигурирует в эсхатологических мифах (ср. Нагльфар скандинавской мифологии).

На ладье воскрешения в дни весенних празднеств вывозятся из храма богини-матери вавилонский Мардук, египетские Осирис и Амон, малоазийский Аттис. Отсюда роль ладьи в обрядах плодородия (вождение ладьи по засеянным полям и т. п.) и в ритуалах поминовения усопших, с которыми связывается представление о временном возвращении их на землю, в лоно семьи.

Символ путешествия (мореплавания) и пути, например, жизненного.

Понятие о корабле (паруснике) человеческой жизни известно с глубокой древности (Вавилон, Египет, Греция, Рим).

Средство достижения (иных миров, цели на пути развития) и духовного восхождение, пересечения границ, etc. В этом значении сходны с мостом и связаны с верховным понтификом.

Амбивалентность семантики смерти и возрождения обнаруживает ладья потопа, которая со своим содержимым единственная преодолевает гибель и является средством будущего возрождения, заключая в себе либо «семя всех вещей» (корабль шумеро-аккадского Зиусудры — Ут-Напишти, индийского Ману), либо супружеские пары будущих прародителей (греческие Девкалион и Пирра, библейский Ной и скандинавский Бергельмир с супругами). Есть основание полагать, что уподобление ладьи периоду загробного существования и нижнему миру, преисподней-чреву, куда всё уходит после смерти и откуда всё возрождается вновь, связано с фигуративным подобием ладьи идеограмме нижнего мира — фрагменту космологической схемы вертикальной модели мира. Описание ладьи потопа в аккадском эпосе о Гильгамеше, где она уподобляется океану, перекрытому сверху плоской землёй, буквально отождествляет её с нижним миром.

При рассмотрении жизни как опасного путешествия лодка выступает символом безопасности. Корабль как символ родственен священному острову: они оба противостоят бесформенному и враждебному морю. При этом остров, отождествляемый с Горой Спасения, может быть достигнут в плавании через воды океана (бессознательное) и моря страстей. Отсюда в христианском символизме Церковь уподобляется кораблю. [4]

Как средство передвижения корабль зачастую сливается с перевозимым «объектом» — светилами, телом человека или другим физическим телом.

Основным сакральным элементом ладьи смерти является корма (перевозчик-кормчий). Основным сакральным элементом ладьи воскрешения является нос, на котором устанавливается фетиш. Соответственно элементы ладьи: корма, нос и корпус — образуют семантическое единство с фазами космического цикла — закатом — восходом, смертью — воскресением. При этом корма соответствует входу в страну смерти, западным воротам горизонта. Нос отождествляется с выходом из страны смерти, восточными воротами горизонта, корпус ладьи символизирует нижний мир и период блуждания между закатом и восходом, смертью и рождением. Менее ясно выражены такие аспекты символики корабля (лодки, гондолы) как его соотнесение с телом человечка тела, иными физическими телами или средствам передвижения.

Корабль и ковчег — суда сокровенного знания и откровения о грядущем.

В зависимости от цвета парусов:

Самостоятельное значение имеют:

Содержание

«Корабль светила» — серебряный полумесяц, знак шумеро-аккадского бога Луны Нанна.

По свидетельству Плутарха, египтяне «… верят, что Солнце и Луна не ездят на колесницах, но вечно плавают вокруг мира в лодках, подразумевая их питание и рождение из семяродной влаги». Солнечный Ра проплывает по небу на «Ладье Миллионов лет», а по ночам плывет под землей, по подземному Нилу на ладье «Месектет», освещая царство мертвых и возвращается к исходному пункту на востоке. Копии таких «солнечных барок» обнаруженны близ пирамиды в Гизе. В гробницах Древнего Египта (в пирамидах) находили саркофаги, сделанные в виде кораблей — средство переправы с божественным перевозчиком на Запад — в страну Мертвых.

Корабль Изиды. Для умилостивления богини во время весенних праздников в Египте (а затем в Риме) пускали в море на волю ветров священный корабль с белыми парусами, заполненный благовониями и свитками с молитвами.

Выполняя завет матери богов Кибелы Берецинтии, которой был посвящен сосновый лес на горе Ида, Юпитер начал строить флот, чтобы доплыть до Италии. Но Турнус решил сжечь эти корабли. Тогда Юпитер превратил его в нереиду («Энеида» Вергилия).

В царстве Аида Харон на лодке перевозит на другой берег Стикса души умерших.

В Риме — атрибут Януса и верховного понтифика.

В позднеантичные времена барка в виде полумесяца служит атрибутом почитавшейся во многих римских провинциях Исиды.

На скандинавских наскальных рисунках бронзового века изображаются не реальные корабли (с двойным штевнем, напоминающим сани), а символы космических процессов

У скандинавов корабль связан с богами плодородия. Волшебный корабль — атрибут Фрейи. Магический корабль Фрейра — «Скидбладнир», который складывается, как попона, и укладывается в сумку.

Скандинавский Бальдр, убитым веткой омелы, сжигается на вместе с женой Наиной, сокровищами и конем на корабле «Хрингхорне», который спустили на воду. Погибших викингов также хоронили вместе с кораблями, или делали могилы в виде кораблей.

Атрибут кельтского Повелителя Моря Мананнана, способный плыть по его воле без парусов и весел.

В ирландской эпической литературе суда упоминаются весьма редко, но в мифологических текстах символизирую средство достижения потустороннего мира (Otherworld). (OGAC 16: pp. 231ff.)

Лодка бога грома Каминари соединяет Небо с Землей.

По всей Океании распространена вера в то, что умершие сопровождают Солнце в «солнечной лодке». [8]

У маори, каноэ — лодка в форме лунного серпа, символизирует Мать Расы.

Йога уподобляет лодке человеческое тело, в котором душе предназначено пересечь океан бытия.

«…лодка… чтобы переправить человечество к счастью…»

Корабль как Сосуд Закона позволяет человеку пересечь океан существования и перевоплощений и достигнуть другого берега.

Будда Амида обычно изображается в окружении напоминающего лодку ореола — напоминание о его роли перевозчика, чье сострадание несёт верующих по океану страдания. Возможно, этот персонаж «ведет лодку счастья». [9]

О прекрасной невесте: «Она, купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой». [10]

«Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице». [11]

Эмблема израильского племени Завулон: «Зевулон при береге морском будет жить, и у пристани корабельной, и предел его до Сидона». [12]

Впервые корабль появляется в раннехристианской живописи римских катакомб, на различных предметах (печати, светильники) и надгробных памятниках. Мачта обычно имеет форму креста и может быть увенчана голубем. Иногда корабль может покоиться на спине рыбы — раннего символа Христа.

Со времён ранних христианских отцов Церкви и апологетов корабль, уподобленный Ноеву ковчегу (ковчегу спасения), безопасно плавающему в бездне потопа, корабль выступает особым символом Церкви Христовой.

Св. Августин пишет: «Жизнь в этом мире подобна бушующему морю, по которому мы должны вести наш корабль в гавань. Если нам удается противостоять искушениям сирен, он приведет нас к вечной жизни». Св. Амвросий в своих писаниях также сравнивает Церковь с кораблем, а крест — с корабельной мачтой.

Церковь — «Ладья Петрова», рассматривается как корабль, плывущий в порт Спасения со Св. Петром как штурманом, отцами Церкви как веслами, законами христианской религии как представителями Иисуса Христа, и Матерью Божией при парусах. Эта символика находит своё воплощение и в архитектуре храма, представляющего собой образ устремлённого к небесной цели судна. Тертуллиан (ок. 160—230) сравнивал место богослужения, благодаря чему за ним закрепилось нименование «неф» «Приятно быть на корабле, выдерживающем бурю, когда уверен, что он никогда не погибнет.

Преследования, обращенные против Церкви, походят на стихии, обуревающие такой не гибнущий корабль». Паскаль [13]

Новозаветный сюжет о буре на море Галилейском, сцены на Геннисаретском озере [14] и описание миссионерского путешествия апостола Павла добавляют новые грани трактовки корабля как религиозного символа.

Лодка как значимый элемент присутствует в изображении ряда новозаветных сюжетов:

Судно, переждавшее в порту шторм, пускается в путь на всех парусах.

Символ души лежащего в могиле праведника, который подобно усталому лоцману, приведшему свой корабль в хорошо защищенную гавань и ожидающему, пока не утихнут разбушевавшиеся в этом мире шторма. В гавани он надежно стоит на якоре, и ему не грузит опасность кораблекрушения посреди моря несправедливости и бесчинства, либо удара о скалу какого-нибудь сильнейшего соблазна. Но через некоторое время он поднимает флаг надежды и, подставляя паруса своей крепкой веры ветрам спасительной любви, он снова устремляется в путь к благословенной гавани жизни вечной. EMSI 48-5,с.310.

Корабль, входящий в порт под всеми парусами.

Символ радости и скорого обретения желаемого. EMSI 1-1,с.109

Корабль, стоящий на двух якорях.

Корабль, который ветер несет в одну сторону, а течение — в другую.

Корабль, преодолевший много штормов, возвращается в желанй порт.

Символ смерти или завершения пути благочестивого хриванина, который, наконец, возвращается в тихую гавань после испытания штормами, бурями и проблемами этого мира. EMSI 36-8,с.257, 56-6,с.342

Корабль с убранными парусами входит в гавань на стоянку.

Символ благодетельного образа жизни, соответствующего правилам строгой морали и религии, в котором милость Божья обязательно приведет нас к спокойной и блаженной вечности.

Корабль в гавани со спущенными парусами.

Корабль под всеми парусами, остановленный маленькой рыбой-прилипалой.

Барка, сопровождающая другие суда.

В общем смысле — «средство выражения и связи». Путешествие.

Сродни священному острову, так как оба отличаются от бесформенного и враждебного моря. Если воды океана символизируют бессознательное, то их монотонный грохот намекает на шум внешнего мира.

По наблюдению Башляра, ладья мёртвых пробуждает понимание греха, так же, как кораблекрушение намекает на идею наказания: «ладья Харона всегда направляется к Аду. Никто не ведёт лодку счастья. Поэтому ладья Харона стала символом, который останется твёрдо связанным с неизменной неудачей человечества». [17]

Иногда связывается с человеческим телом.

Сцены с кораблем в гавани:

Сцены шторма и кораблекрушения:

Прославленный образ Джотто (XIII в.) при входе в базилику Св. Петра в Риме «Navicella — ecclesia» среди бури».

«Корабль дураков» — аллегорическая поэма Себастьяна Брандта о путешествии в фантастическую страну Наррагонию — рай дураков. Образ корабля дураков приобрел широкую популярность, в том числе в изобразительном искусстве. Широко известен рисунок Иеронима Босха «Корабль безумцев» (Сейчас в Лувре).

Вид корабля имеет часовня Notre-Dame-du-Haut, построенная в по проекту Ле Корбюзье (Роншамп, Франция. 1955 г.).

Парусник жизни — древнее понятие, известное в Вавилоне, Египте, Греции и Риме.

Часто используются как метафора человека (или сообщества), его судьбы.

«Корабли, которые беседуют сами с собой, расходятся во тьме ночи» Г. В. Лонгфелло «Знаю, что мой корабль не доплывет до края света, плывя по жизни» Словацкий «Да, мышка, у тебя есть своя воля, но она полностью зависит от того, куда несет нас этот корабль» Я. Леманский «Корабельная мышь» «Тот воображаемый корабль отчизны нашей всех нас несет, и что в нем есть, то и есть» Речь в Сейме Польши Петра Скарги (иезуит, богослов, политический деятель).

Корабль без рулевого во время бури — ит. Nave senza noccihiero in gran tempesta» — образ из «Божественной комедии» Данте.

Пословицы разных народов:

Как образ уязвимости:

«Корабли, это же всего только доски». У. Шекспир «Венецианский купец» «Насколько толстыми могут быть доски, из которых сделан этот корабль? Полагаю, не меньше двух дюймов, — сказал штурман. — Тогда безошибочно можно утверждать, что эти два дюйма отделяют нас от смерти, — сказал Панург» Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»

«Сжечь корабли» — отрезать себе все пути для отступления. Согласно греческому мифу, жены беглецов из-под Трои, прибывших на Сицилию, сожгли корабли своих мужей, чтобы вернуть им потерянную храбрость. Подобным образом поступили:

Образ корабля-мстителя из баллады Бертольда Брехта о судомойке Дженни, мечтающей о корсарском корабле, способном отомстить за ее унижение:

«И корабль с восемью парусами и пятьюдесятью пушками станет у побережья».

Согласно давнему морскому поверью крысы убегают с обреченного на гибель корабля. Говорится об окружении власть предержащих, покидающих патрона в предчувствии его краха.

«Корабль пустыни» — верблюд.

Реальные корабли во многих культурах рассматриваются как одушевленные существа, на что указывает придание им одушевлённости с помощью раскраски (глаза), украшения штевня головами животных, носовыми фигурами (ростры) и т. д..

Крещение корабля в древности сопровождалось жертвой (часто, человеческой). Позднее кровь заменила бутылка красного вина, разбиваемая о борт спускаемого судна. Ещё позже на смену вину пришло шампанское.

Источник

Лодка в мифологии, архаическом и классическом фольклоре

1. ЛОДКА, ладья, корабль – мифологизированное транспортное средство, связующее мир живых с «тем светом». Праслав. *navь ‘мертвец’, согласно распространенной этимологии, может восходить к значению ‘погребаемый в лодке’ (ср. БСИ 1985. С. 8–9; ЭССЯ 24. С. 52; ср. навь). Для языческой погребальной обрядности древнейшей руси – княжеской дружины – свойственна (скандинавская по происхождению) традиция кремации в ладье (IX–Х вв.) [в погребении (кремации) из некрополя г. Пскова (вторая пол. X–XI вв.) обнаружена лодочка, выструганная из сосновой коры – символ погребальной ладьи]. Увидеть лодку на воде во сне – к смерти (полес., рус). Мотив перевоза душ на Л. на «тот свет» сохраняется в народной христианизированной традиции, где перевозчиками через огненную реку в рус. духовных стихах и верованиях выступают архангел Михаил, апостол Петр, в сербских песнях – Никола. Л. служит средством переправы с «того света» для демонических персонажей. Так, по русским верованиям, следует раздавить на мелкие части скорлупу съеденного яйца, чтобы русалки не сделали из нее корабликов (АФ. ПВ 1. С. 577–578).

На каменной лодке в водах изначального океана плавает Бог-творец в мифах финнов. Создание первой лодки приписывается культурному герою – Вянемёйнену (см. карело-финский эпос «Калевала»). Подбирая дерево для строительства, он испрашивает у дуба согласия: не хочет ли тот стать остовом будущего судна? Дуб не против, но при одном условии: Вяйнямёйнен построит из него боевую ладью.

Вышла лодка – красный парус,

Борт весь золотом украшен,

И уключины из меди.

Был челнок прекрасен с виду,

Но имел дурное свойство:

Сам собою шел в сраженье,

Без нужды на битву рвался.

В финно-угорской мифологии лодка также связана с представлениями о связи мира живых и мира мертвых. Воплощение смерти, хозяин царства мертвых Туони, отправляет своих дочерей на лодке, чтобы они забрали покойника.

Представление о погребальной Л. передает рус. предание о марийском князе Болтуше, который был погребен в Л. в озере у г. Малмыж (Нижегородская обл.) со своими сокровищами. В полночь Л. выходила из озера, в ней можно было увидеть клад, если не мигать и сохранять молчание (СЭ 1931/4–5. С. 175).

2. Как славянам, так и финно-уграм, известен мифологический мотив перевоза через реку как символ брака.

В архаическом и классическом фольклоре лодка (ладья/корабль) упоминается:

1) в виноградьях и колядках: «На сивом море / Корабель на воде, / В том кораблейку / Трое воротцы; / В перших воротейках / месячок светит, /В других воротейках / Соненько сходит, / В третех воротейках /Сам Господь ходит, / Ключи тримае, / Рай отмикае…»; (Аф. ПВ 3. С. 757). Образ корабля в колядках связан также с образом мирового дерева (Вии. З КП. С. 164–165). В свою очередь помещение величаемого в песне на борт корабля наделяет его доброй судьбой. С календарной символикой увязывается использование корабля (карбаса), мачты которого увешаны символами изобилия – поросятами, бараньими тушами, шкурами и т. п. Масленица у русских означала и начало навигации. При этом обычай использования корабля на масленицу распространился, видимо, после устройства маскарадного поезда Петром I в Москве в 1722. Корабль или большую Л. с ряжеными Масленицей и медведем устанавливали на сани в Сибири (Аф.ПВ 1. С. 555–556). На Ангаре (Кежемская вол.) ряженые рыбаки на лодке, водруженной на сани, забрасывали рваный невод перед домом богача, чтобы получить угощение (Макар, СНК. С. 97–96). В РМЭ сохранились святочные игры с участием Л. (ботника). Аграрно-магическая природа ее (оживающий покойник символизирует прорастание озимых) уходила на второй план, в центре внимания – элементы игровые, комические. Главными действующими лицами становились рыбак и его жена. Рыбак сообщает жене о намерении умереть. Та причитает и отговаривает мужа от этой «затеи». Рыбак настаивает. Собираются соседи. Принимается совместное решение хоронить рыбака в ботнике (маленькой лодке), а обрядить при помощи рыбацкой сети. После исполнения шуточных причетов рыбак «оживал». Жена обращалась к нему с вопросом: «Ты куда?». Он отвечал с нарочитой грубостью: «Куда, куда, рыбу ловить!» Золотова, С. 66).

2) в апокрифических легендах сохранен мотив Бога, плавающего в Л. (каменной лодке, челне, ковчеге; в заговорах – в железной лодке); в марийских легендах Л. упоминается в сюжете о ковчеге (Акцорин, С. 40–43).

3) в преданиях и народной драме передано представление о связи маргинальных социальных групп с Л. и водным пространством (ср. «разбойничью» драму «Лодка»); в преданиях «разбойники» имели чудесные «глухие» Л.: наполнив их добычей на море, они могли по подземным водам (через пучину морскую) выплыть у «Бездонной ямы» в Ка-занском лесу. Кудеяр, увидев погоню, бросал свой полушубок в воду, и тот превращался в Л. Степан Разин наделялся способностью, отрезав щепку у липовой колотушки и бросив се в Волгу, превратить щепку в ладью с казаками.

4) в русских сказках популярен образ летучего Сокола – корабля, орнитоморфная природа которого объединяет космический низ (синее море) и космический верх (небо);

5) в русских былинах новгородского цикла о Садко и Василии Буслаеве особая роль отводится строительству корабля:

Под славным великим Новым городом,

По славному озеру по Ильменю

Плавает поплавает сер селезнь,

Как бы ярой гоголь доныривает,

А плавает поплавает червлен карабль

Как бы молода Василья Буслаевича,

А и молода Василья со его дружиною хоробраю,

Тридцать удалых молодцов:

Костя Никитин корму держит,

Маленький Потаня на носу стоит,

А Василеет по кораблю похаживает,

Таковы слова поговаривает:

«Свет моя дружина хоробрая,

Тридцать удалых добрых молодцов!

Ставьте карабль поперек Ильменя,

Приставайте молодцы ко Нову городу!»

На свою бессчетну золоту казну

Построил Садко тридцать кораблей,

Тридцать кораблей, тридцать черлёныих;

На те на корабли на черлёные

Свалил товары новогородские,

Поехал Садко по Волхову,

Со Волхова во Ладожско,

А со Ладожска во Неву-реку,

А со Невы-реки во сине море.

Как поехал он по синю морю,

Воротил он в Золоту Орду,

Продавал товары новогородские,

Получал барыши великие,

Насыпал бочки-сороковки красна золота, чиста серебра,

Поезжал назад во Новгород,

Поезжал он по синю морю.

Литература

1. Анучин Д. Сани, ладья и кони как принадлежность похоронного обряда: Археолого-этнографический этюд. М., 1890.

2. Давыдов А.Н., Теребихин Н.М. Порт и корабль: Семантика севернорусской морской культуры // Механизмы культуры. М., 1990. С. 174–190.

3. Давыдова Ю.А. Корабль в мифологической картине мира (на материале поморского промыслового фольклора) // Художественный мир традиционной культуры. М., 2001. С. 125–132.

4. Новичкова Т.А. Сокол-корабль и разбойничья лодка (к эволюции «разбойничьей» темы в русском фольклоре) // Фольклор и этнографическая действительность. СПб., 1992. С. 182–192.

5. Панченко А.А. Религиозный утопизм русских мистических сект // Канун (альманах). Русские утопии. СПб., 1995. С. 215–238.

6. Плюханова М.Б. О национальных средствах самоопределения личности: самосакрализация, самосожжение, плавание на корабле // Из истории русской культуры. III. 1966. С. 442–452.

7. Дмитриева Р.П. О чудесах святых, помогающих терпящим бедствие на Белом море // ТОДРЛ 2001/52. С. 645–656.

8. Золотова Т.А. Русский фольклор Юринского района Марийской АССР // Фольклор народов Поволжья: проблемы регионального изучения. Йошкар-Ола, 1989. С. 66.

9. Мепсеj М. Voda v predstavah sterih Slovanov o posmrtnem zjvlenju in segah ob smrti. Ljubljana, 1997. Сказки луговых мари: Свод марийского фольклора / Сост. С.С. Сабитов. Йошкар-Ола, 1992.

10. Петрухин В.Я. Лодка // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н.И.Толстого. – Т. 3: К (Круг) – П (Перепелка) – М.: Международные отношения, 2004. С. 128–129.

Источник