Как правильно воспользоваться 51 статьей
Как отказаться от дачи показаний по ст. 51 Конституции РФ?
Любой человек имеет право не свидетельствовать против себя и своих близких – статья 51 Конституции РФ регламентирует это право. Также Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.
Это право, на мой взгляд, наиболее актуально в административном и уголовном процессах, особенно в уголовном, где на кон подчас поставлена свобода и дальнейшая судьба человека.
Рассмотрим отказ от дачи показаний по ст. 51 Конституции РФ в уголовном процессе.
Начиная с того момента, как человека вызвали в полицию для дачи объяснений по материалам проверки, проводимой в отношении него, он может воспользоваться этим правом и не давать никаких пояснений. И позже на допросах в качестве подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, человек может продолжать пользоваться этим правом.
Так нужно или не нужно это делать? Хорошо это или плохо? И когда вообще таким правом лучше пользоваться, а когда лучше про него забыть?
Когда лучше воспользоваться правом не свидетельствовать против себя
На мой взгляд, если человек уверен в том, что против него нет никаких доказательств, то, конечно же, лучше воспользоваться правом не свидетельствовать против себя с самого начала. Поскольку, дав признательные объяснения, а впоследствии – показания, человек сам подскажет следствию, где найти доказательства своей вины. И тогда будет приговор.
А вот если в деле имеются неоспоримые доказательства вины человека, то лучше, конечно, этим правом не пользоваться, а с самого начала дать признательные объяснения, потому что в дальнейшем в приговоре они будут расценены, как явка с повинной.
Этим человек добьется смягчающего обстоятельства – активное способствование раскрытию и расследованию преступления.
Хотя и явка с повинной, и активное способствование раскрытию и расследованию преступления предусмотрены одним и тем же пунктом статьи 61 УК РФ, но нужно помнить, что дача показаний является так же одним из способов защиты человека
Как пользоваться статьей 51 статьей Конституции РФ
Если у подозреваемого есть алиби, например, в момент совершения преступления его видели в другом месте, причем масса человек, то понятно, что в этом случае ни о какой статье 51 Конституции речи идти не может.
Кроме того, этой статьей можно воспользоваться как угодно и в любой момент. Например, дать показания о своей невиновности, привести доказательства этому, а потом, на дополнительные вопросы следователя можно не отвечать, воспользовавшись своим правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ.
Мне известен случай, когда человеку, благодаря именно статье 51 Конституции РФ удалось избежать суда.
Истекали сроки давности привлечения к уголовной ответственности, человек все время пользовался ст. 51. А под конец, при ознакомлении с материалами уголовного дела он заявил ходатайство о его дополнительном допросе, указав, что желает дать показания. На дополнительном допросе в качестве обвиняемого он выдал много фактов, которые следователь обязан был проверить. Пока шла проверка, сроки давности к уголовной ответственности истекли.
И я сам, и, полагаю, многие из моих коллег-адвокатов пользуются этой статьей в судебных заседаниях с технической точки зрения. Например, когда прошло много времени, подзащитный не помнит деталей и, пользуясь положениями ст. 51, отказывается давать показания. В таком случае в судебном заседании оглашаются показания, данные им на предварительном следствии.
В каждом конкретном случае необходимо тщательно анализировать ситуацию, прежде чем отказываться от дачи показаний, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.
Также у многих возникают вопросы, может ли свидетель воспользоваться ст 51 Конституции РФ и не давать показания против своих родственников.
Ответим: все те моменты, о которых говорилось выше, можно смело отнести и к тому случаю, когда человек свидетельствует не против себя, а против своих близких родственников.
Повод промолчать
Гражданин по этой статье имеет право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых очерчен законом. Вроде бы все просто. Но есть сложности.
В каких случаях человек может воспользоваться этой статьей? Ограничений нет: ни по процессуальному статусу (очевидец, свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый), ни по виду и стадии судопроизводства, а также независимо от любой формы общения и со всеми чиновниками.
Как правильно пользоваться статьей и когда это уместно?
Но если на тот же вопрос человек ответит: «при ответе на поставленный вопрос я воспользуюсь ст. 51 Конституции», то такой ответ не считается отказом. При ссылке на конституционное право граждане не подпадают под ответственность за отказ от дачи показаний.
А кто такие по закону близкие родственники? Где границы понятия «не свидетельствовать против себя самого» и какая информация под это подпадает? Право молчать распространяется не только на свидетельство против себя, но и запрещает принуждать свидетельствовать против близких родственников. Это супруг, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки. То есть по Конституции можно не давать любую информацию, которая касается этих людей, будь то их личная жизнь или работа.
Что значит «не свидетельствовать против самого себя»? Четкого ограничения в законе нет. Это должно решаться самим гражданином, а не диктоваться ему кем-либо чужим.
Важно, что не разъяснение гражданину статьи 51 Конституции может привести к признанию протокола допроса недопустимым доказательством.
И еще одна интересная особенность этой статьи. Конституционный суд РФ разъяснил в одном из своих постановлений, что право не свидетельствовать против себя предполагает не только возможность отказаться от дачи показаний, но и от предоставления органам предметов и документов и т.д., которые могли бы свидетельствовать против него.
Любое введение человека в заблуждение о его праве пользоваться статьей 51 является нарушением его конституционных прав и свобод.
Но нередко полный отказ человека отвечать на вопросы, прикрываясь этой статьей, дает возможность вести следствие в невыгодном для гражданина направлении. И это обязательно надо помнить.
Молчание бывает разным
Привести наглядный пример из практики по данной теме довольно сложно, так как ссылка в показаниях на ст. 51 Конституции РФ прямых последствий за собой не влечет, однако порой ее бывает достаточно, чтобы «закрепить» обвинение и постановить обвинительный приговор.
Статья 51 Конституции РФ гласит:
«1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.
2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания».
Наверное, каждый, столкнувшись хотя бы раз в жизни с законом в рамках уголовного или, например, административного судопроизводства, слышал о ст. 51 Конституции РФ. Отвечая на вопрос о том, в чем же заключается ее смысл, большинство, скорее всего, скажет, что статья дает ему право не отвечать на вопросы представителей правоохранительных органов (инспектора ГИБДД, следователя, дознавателя, судьи и т.д.), ничего не сообщать им.
Очевидно, что познания в этой части у общества в целом весьма поверхностны, многие ассоциируют смысл ст. 51 Конституции РФ с дежурной фразой полицейских из западных боевиков, которую те произносят при задержании подозреваемого, разъясняя его права: «У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде!» Это один из пунктов так называемого правила Миранды: юридическое требование по законодательству США, согласно которому любая информация, полученная от задержанного в ходе допроса до того, как ему были зачитаны его права, является недопустимым доказательством. Иными словами, подавляющее большинство людей заблуждается в сути конституционного «права на молчание» и, реализуя его, в некоторых случаях действует себе во вред.
Полагаю, необходимо разобраться в том, какой именно смысл несет в себе ст. 51 Конституции РФ, реализацию каких прав она гарантирует и какова цель этих гарантий.
Обратившись к истории возникновения этого «неотъемлемого права каждого», проанализировав его доктринальное толкование, в том числе и на соответствие международным стандартам по правам человека, я пришел к следующему.
Regina probationum – признание – царица доказательств (перевод с лат.). Эта фраза бытовала еще в Древнем Риме: так римляне нарекли признание вины самим подсудимым, в связи с которым терял смысл поиск иных доказательств, отпадала необходимость в поиске улик и дальнейшем расследовании дела в целом, то есть вина раскаявшегося в этом случае считалась доказанной.
В Своде законов Российской империи собственное признание тоже считалось «лучшим доказательством всего света», и, несмотря на то что для его получения закон запрещал допросы с любого рода истязаниями и пытками, подобные случаи, как известно, имели место быть. А в конце 1920-х – начале 1950-х гг., во времена репрессий, в нашей стране была вновь возрождена древнеримская концепция, когда самооговор зачастую добивался пытками, шантажом и обманом, особенно по политическим преступлениям.
Сегодня преступлением «против правосудия» является любое принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий (ст. 302 УК РФ), а ст. 51 Конституции РФ в первую очередь является гарантией недопустимости такого рода принуждения к свидетельству против самого себя или своих близких. Иными словами, всякое признание вины должно быть добровольным, ведь целью гарантии, предоставляемой ст. 51 Конституции РФ, является недопустимость любой формы принуждения к свидетельству против самого себя, супруга или своих близких. Органы расследования и суд не вправе требовать или какими-либо методами добиваться не только признания вины, но и показаний, обвиняющих супруга и близких родственников даже при наличии фактов, при которых входящие в этот круг лица могли быть признаны соучастниками в преступлении.
«Право на молчание» является общепризнанной международной нормой, полностью согласующейся с Международным пактом о гражданских и политических правах. Хотя Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не содержит такого положения, однако Европейский суд по правам человека исходит из того, что эти положения лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст. 6 Европейской конвенции).
При этом ст. 51 Конституции РФ не исключает право на дачу признательных и изобличающих кого-либо показаний, «никто не обязан», но каждый имеет право свидетельствовать. При соблюдении остальных требований закона добровольно данные показания являются допустимым доказательством.
Наиболее ярким примером реализации рассматриваемой статьи будет применение ее норм в рамках уголовного судопроизводства. На практике обращает на себя внимание то обстоятельство, что следователь, дознаватель или судья почти всегда охотно принимают отказ от дачи показаний подозреваемого / обвиняемого, основанный именно на положении ст. 51 Конституции РФ, и, если даже этот отказ не будет устно подкреплен ссылкой на вышеназванную норму, формулировка «хочу воспользоваться правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ», скорее всего, найдет свое отражение в протоколе допроса или судебного заседания без подсказки допрашиваемого. И это несмотря на то, что законное право подозреваемого и обвиняемого не давать показания четко предусматривается законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, согласно которым указанные лица вправе отказаться от дачи объяснений и показаний.
В реальности, в случае отказа лица от дачи показаний, представителями правоохранительных органов соответствующие пункты ст. 46, 47 УПК РФ, как правило, подробно не разъясняются и сам отказ, мотивированный ссылками на эти нормы, большая редкость, тогда как указание в протоколе на ст. 51 Конституции РФ при отказе от дачи показаний является обычной практикой.
Анализ судебной практики, приговоров в отношении лиц, отказавшихся от дачи показаний, в том числе и в суде, позволяет в очередной раз прийти к выводу о том, что положения и права, предусмотренные п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, полностью игнорируются.
Казалось бы, это схожие по смыслу нормы, но они имеют разное юридическое значение и реализуют разные правовые гарантии в уголовном судопроизводстве.
«. свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников...» – по смыслу законодателя содержание ч. 1 ст. 51 Конституции РФ предполагает, что речь идет об отказе от дачи показаний лица в части признания им своей вины в совершении инкриминируемого ему преступления либо об отказе от дачи показаний против супруга или близких родственников по факту совершенного ими преступления, в зависимости от обстоятельств. Лицо не обязано свидетельствовать в тех случаях, когда это может изобличить (!) лично его, супруга или близких родственников. Из текста ясно, что обсуждаемая норма не освобождает от дачи любых показаний, нет в ней указания на то, что лицо имеет право ничего не говорить, речь идет лишь о праве не сообщать о противоправных действиях.
Проще говоря, отказываясь от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, подозреваемый / обвиняемый своими действиями поясняет примерно следующее: «Я совершил те или иные противоправные действия (преступление), но говорить об этом не хочу, так как имею полное право не рассказывать о том, что совершил» (не просто отказываюсь что-либо сообщать и пояснять, а именно не свидетельствовать против себя, то есть не изобличать!) или «Мой супруг (супруга, близкие родственники) совершил преступление, о котором идет речь, но рассказывать об этом и тем самым изобличать его я не хочу, имею на это законное право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ».
Смысл же, вложенный законодателем в п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, заключается в праве (а не обязанности) отказаться от дачи любых показаний. Ведь одним из принципов уголовного судопроизводства является презумпция невиновности, согласно которой подозреваемый / обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания лежит на стороне обвинения. (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). С этим правом связан и запрет на повторный допрос обвиняемого без его согласия при отказе от дачи показаний на первом допросе по тому же обвинению (ч. 4 ст. 173 УПК РФ).
То есть если вы считаете себя непричастным к совершению преступления, в котором вас подозревают или обвиняют, если не хотите давать пояснения только потому, что вы не в состоянии быстро сориентироваться в сложной ситуации, для вас все происходящее ново, а рядом нет выбранного вами или вашими близкими защитника и без его консультации вы просто-напросто боитесь навредить себе неверно оброненным словом, то необходимо ссылаться именно на право не давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении вас подозрения / обвинения, а именно п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ соответственно.
Право гражданина не свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, безусловно, является его законной гарантией, неотъемлемой привилегией против самообвинения, и зачастую воспользоваться этим правом, настоять на его реализации весьма и весьма целесообразно. Однако с учетом сложившейся практики ссылка на ст. 51 Конституции РФ трактуется правоприменителем как косвенное признание вины. Для того чтобы позиция допрашиваемого могла быть истолкована именно так, как он предполагал ее донести, крайне важно понимать, к каким последствиям приведет молчание в каждой конкретной ситуации в зависимости от того, какими нормами руководствовалось лицо при отказе от дачи показаний. Ведь не секрет, что от результатов показаний могут зависеть дальнейшее процессуальное положение, тактика защиты, ход следствия по делу, ну и как итог – чья-то судьба.
Пример, как инспекция грозит прийти к директору в 6.00 утра с полицией и создать проблемы в бизнесе. А протокол допроса ведёт так, что это граничит с фальсификацией доказательств.
Идёт выездная налоговая проверка компании, вскрывшая много интересных для ФНС фактов о работе бизнеса. Налоговая собирает доказательства нереальности хозяйственных операций с целью доначислить налоги.
Проводя выездную проверку, инспекция анализирует работу нескольких звеньев контрагентов проверяемой компании. Если среди контрагентов первого звена нашлась техничка (или компания, которую можно выставить техничкой), то замечательно — считайте, доначисленные налоги уже в бюджете. Если сомнительная компания среди контрагентов второго звена — тоже хорошо. Здесь можно доказать нереальность сделки по всей цепочке поставщиков.
Вот инспекция и «прощупывает» контрагентов, чтобы получить нужную информацию.
Как вы уже знаете, один из лучших источников информации — допросы директоров контрагентов. Тут-то и начинается наша история.
В «Налоговые адвокаты» обратился директор компании второго звена относительно проверяемой компании (заказчика).
То есть «наш» директор возглавляет компанию, которая через одного посредника поставляет товары проверяемому заказчику. Инспекции хочется доказать, что наш директор — номинал, а его компания техничка.
На консультации директор рассказал, что несколько дней назад ему на телефон позвонил инспектор «чужой» инспекции (инспекции, обслуживающей территорию, где расположен проверяемый заказчик, а не компанию нашего директора) и предложил явиться на допрос.
Небольшой юридический комментарий: понятно, что телефонный звонок — это ненадлежащий способ вызова физического лица на допрос в инспекцию. Инспекция обязана вызвать директора повесткой (если он вызывается как физическое лицо) либо уведомлением на адрес юридического лица (если директор вызывается как представитель компании).
На резонный вопрос директора, с чего бы ему являться на допрос в инспекцию, от которой он не получил повестку и которая не обслуживает его территорию, инспектор начал угрожать.
Прозвучали угрозы явиться к директору в 6.00 утра с полицией, что неминуемо создаст у соседей впечатление, что здесь живёт чуть ли не бандит какой-то. Инспектор также пригрозил, что у директора будут проблемы в бизнесе (у директора есть еще 2 компании), что инспекция оповестит всех контрагентов, что директор противодействует налоговому контролю и т.д.
Взвесив «за» и «против» директор решил идти на допрос. Но перед этим он пришёл в «Налоговые адвокаты».
Мы прорабатываем стратегию и решаем ссылаться на статью 51 Конституции РФ
Перед нами встал вопрос — какую позицию выбрать?
Мы понимали, что во время выездной проверки инспекция собрала много интересной для себя информации. А значит, мы точно не знаем, в каком русле будет проходить допрос, как инспектор расставит акценты. Следовательно, подготовить директора к конкретным вопросам либо невозможно, либо крайне трудно, да и время поджимает.
Но есть и хорошие новости — инспекцию интересует не компания нашего директора, а другая компания. Наш директор нужен инспекции, чтобы собрать компромат на заказчика. Компания нашего директора — не цель.
Исходя из этого, мы приняли решение — не давать свидетельских показаний на основании статьи 51 Конституции. Мы понимали, что вопросов будет много, и чётко ответить на них все почти невозможно. Если из 100-а вопросов директор чётко, полно и непротиворечиво ответит на 96, а на 4 он ответит недостаточно подробно, то на этих 4-х ответах инспекция будет выстраивать свою позицию о номинальности директора и отсутствии реальных операций между компаниями.
Когда свидетели ссылаются на статью 51 Конституции, инспекторы часто пытаются «вывернуть» эту ситуацию: раз свидетель отказывается давать показания, значит, есть, что скрывать. Но это полная чушь. Право на отказ от дачи показаний — безусловное. Реализация своего права не может влечь негативных выводов и негативную интерпретацию.
Итак, тактика определена. Директор и Роман Черненко идут на допрос.
Инспектор ведёт 4-часовой допрос и выдаёт «ниочёмный» протокол
Перед допросом инспектор демонстративно устанавливает и включает видеокамеру. Допрос записывается. Об этом делается отметка в протоколе.
Чтобы не тратить время, мы сразу заявляем, что берём статью 51 Конституции.
Инспектор соглашается, что такое право у свидетеля есть, но вопросы, тем не менее, задаёт. Всего было озвучено несколько десятков вопросов о самых разных аспектах деятельности компании и взаимодействии с проверяемой компанией.
Среди вопросов были явно некорректные и провокационные, например «осознаете ли вы свою номинальность в качестве директора компании?», «кто вам платит за ваше формальное участие в компании?» и подобные.
Почему инспектор задавал такие вопросы? Он пытался разговорить директора, который на все вопросы отвечал одной и той же фразой «от дачи показаний отказываюсь на основании статьи 51 Конституции Российской Федерации».
Инспектор, желая потянуть время и вымотать директора, долго и нудно записывал каждый заданный вопрос и ответ на компьютер. Это выматывало: вопрос формулировался в течение нескольких секунд, ответ директора также занимал несколько секунд. После ответа тянулись две-три минуты, пока инспектор запишет вопрос и ответ. Для директора это были тягостные и тревожные минуты ожидания следующего вопроса. А теперь вспомните, что всё это ещё и перед объективом камеры!
Наконец, вопросы закончились. Инспектор выходит из кабинета, говоря, что надо распечатать протокол допроса. Но мы понимаем, что на самом деле инспектор идёт согласовывать протокол с начальством. Отсутствует около получаса.
Инспектор возвращается и вручает свидетелю протокол допроса на двух листах, где после реквизитов, внизу уместилась одна строчка «. воспользовавшись статьёй 51 Конституции отказываюсь от дачи показаний».
То есть заданные во время составления протокола вопросы в протоколе отсутствуют!
Мы в замечаниях на протокол указали, что протокол составлен некорректно, и это подтверждается видеозаписью; что в протоколе должны быть указаны все заданные вопросы и ответы на них, как это было в действительности: звучал вопрос — давался ответ.
Инспектор начал спорить, говоря, что он задавал вопросы, только чтобы понять, на все ли вопросы свидетель будет отвечать 51-ой статьей Конституции. Но даже если так, то в протоколе должны быть отражены вопросы, на которые свидетель отвечал со ссылкой на 51-ую статью.
Более того, мы приложили к протоколу допроса заявление, в котором указали, что решение свидетеля ссылаться на 51-ую статью обусловлено давлением со стороны инспекции. А именно — угрозами явиться в 6.00 утра, создать проблемы бизнесу и т.д.
Инспектор пообещал вызвать свидетеля ещё раз, на что мы заявили, что свидетель свою позицию уже озвучил, и вызов свидетеля в рамках той же самой проверки будет расценен как давление на свидетеля.
Также мы потребовали выдать нам копию видеозаписи протокола. На момент написания этого материала ходатайство не удовлетворено.
Почему же инспекция решила не отражать в протоколе допроса заданные вопросы?
Вопросы несут в себе информацию. Из вопросов можно понять, что именно ищет инспекция:
Чтобы сохранить таинственность, инспекция решила не указывать в протоколе эти вопросы — а вдруг допрошенный директор передаст компании-заказчику протокол со всеми вопросами? И заказчик сможет сделать полезные выводы на основании этих вопросов?
Но инспекции надо понимать, что и у адвоката и у свидетеля есть техническая возможность негласно вести аудиозапись допроса. Во всех смартфонах есть функция диктофона, да и купить отдельный диктофон никаких сложностей не представляет.
Со статьёй 51 Конституции всё совсем не так просто
Возможность отказаться давать показания на основании статьи 51 Конституции — это намного более сложный инструмент, чем многие думают. Да, можно прийти в инспекцию и сказать «я отказываюсь давать показания против себя и своих близких на основании статьи 51 Конституции». Но что происходит дальше?
Инспектор не дурак. Он понимает, что человек перед ним — носитель информации. Эта информация нужна инспектору. И он начинает «разбалтывать» директора. Как? Это дело техники и опыта инспектора.
Инспектор может начать задавать двусмысленные вопросы, и директор начинает уточнять — «что вы имеете в виду, поясните». Вот уже директор и заговорил. Ещё минутка — и директор даёт показания, сам того не замечая.
Или другой вариант — инспектор вдруг бросает директору какое-то обвинение или задаёт провокационный вопрос (как в примерах выше), на который директор просто не может не ответить. И директор начинает защищаться. Полдела сделано — свидетель заговорил. 99% вероятности, что он уже не замолчит, забудет про Конституцию и 51 статью и выложит инспектору информацию, которая того интересует.
Сейчас, читая эти строки, вы можете пренбрежительно усмехнуться, подумав — о каких слабовольных директорах мы говорим в этих примерах! Ведь на самом деле человек, стоящий у руля бизнеса — выдержанный, волевой, прекрасно владеющий собой человек. Такого не разболтаешь! Многие так думают. А потом обнаруживают себя отвечающими на вопросы инспектора.
Помните, что умение разбалтывать директора — это просто одно из профессиональных умений инспектора. Точно такое же, как считать штраф по неуплаченным налогам. Вот и всё.
Что из этого следует? Даже если вы твёрдо решили, что будете использовать статью 51, знайте — у инспектора есть инструменты, как вас разговорить.
Поэтому даже директор, который решил держаться за 51 статью, должен идти на допросы с адвокатом. Адвокат знает инструменты инспектора и предотвращает нежелательный исход допроса. Адвокат может отвести те или иные вопросы, задать уточняющий вопрос, сбить тональность и темп допроса и т.д.
И вообще само присутствие адвоката дисциплинирует инспектора. Свидетель ощущает поддержку, ему в разы проще придерживаться заранее выбранной тактики — отказываться от дачи показания, ссылаясь на 51 статью.
Наш комментарий по этому случаю
У свидетеля есть все основания написать жалобу на инспектора, который:
По сути, речь идёт о фальсификации доказательств. Можно было бы направить жалобу в ИФНС, УФНС и (самое интересное) отправить копию жалобы проверяемому налогоплательщику — пусть знает, как инспекция выбивает показания из его контрагентов. Впоследствии, если проверяемая компания будет судиться с налоговой, это письмо станет ещё одним доказательством в её пользу.
Но, конечно, такая жалоба создаст проблемы нашему директору — инспекция будет иметь на него большой зуб.
Но передать проверяемому заказчику нужную информацию без лишнего шума ничто не мешает.
Выводы
Некоторые выводы из этой ситуации просты и очевидны. Но применение статьи 51 Конституции требует пояснения.
Практика показывает, что у многих свидетелей, решивших отказаться от дачи показаний по 51-ой статье, не получается сделать это — инспектор всё равно находит «ключик», и свидетель начинает говорить. Почему так? Потому, что статья 51 Конституции — это инструмент, которым надо уметь пользоваться. Поэтому если вы ранее не пользовались этим инструментом, лучше идти на допрос с адвокатом. Слишком велики риски. Не тот случай, чтобы учиться во время «боевой практики» — на допросе в ФНС.
Желая сделать доначисления проверяемой компании, инспекция готова идти на нарушения НК РФ с целью получить нужные ей доказательства. Как говорится, впрочем, ничего нового.
Мы описали этот случай, чтобы наши читатели как можно яснее представляли себе, как такие вещи происходят на самом деле. При этом мы надеемся, что с вами, уважаемые читатели, подобного не произойдёт.