Как появились олигархи в россии
Пять богатейших миллиардеров России: откуда взялось их состояние?
Жизнь
Россия является самой большой стране в мире, у нее много полезных ископаемых и она очень богата различными ресурсами. Никогда не задумывались, как и на чем человек смог сделать состояние? Читайте нашу статью про самых богатых миллиардеров России.
Он имеет непосредственное отношение к президенту России Владимиру Путину. После 2014 года и присоединения Крыма, въезд для миллиардера в США был ограничен.
Тимченко является компаньоном другого миллиардера – Леонида Михельсона. Геннадий российский и финский предприниматель, является владельцем инвестиционной компании «Volga Group». Миллиардер занимает пост президента в хоккейном клубе «СКА».
Кто хоть раз успел поработать с этим миллиардером, называют его одним из самых жадных. Лисин постоянно торгуется, бережет каждый рубль. Владимир начал работать обычным слесарем, потом стал начальником цеха.
Будущий миллиардер успел поработать главным инженером в крупных металлургических компаниях. Сейчас Лисин является председателем правления, а также владельцем контрольного пакета акций Новолипецкого металлургического комбината.
Он родился и вырос в простой семье, родители работали на заводе. Мордашов смог вырасти до директора по финансам на сталелитейном заводе, а потом его карьера пошла в гору.
До 2015 года миллиардер был директором компании «Северсталь», а теперь он держатель контрольного пакета акций. Также ему принадлежит 30% акций немецкой туристической компании TUI Group.
Свою деятельность будущий миллиардер начал в 90-х годах. Именно он придумал программу «займы в обмен на акции». Есть мнение, что Потанин стал одним из первых олигархов в России.
Сейчас Владимиру принадлежит ⅓ акций крупнейшей российской горно-металлургической компании «Норильский никель». Также он создал крупнейший коммерческий банк «Онексим-банк» вместе с миллиардером Михаилом Прохоровым.
Потанину принадлежит горнолыжный курорт около Сочи. Часть акций фармацевтической компании «Петровакс Фарм».
В самом начале своего пути будущий миллиардер работал прорабом на строящемся газопроводе в России. А сейчас он является самым богатым человеком страны, ведь его состояние 33,7 миллиарда долларов, это просто громадная сумма.
Михельсон является компаньоном Геннадия Тимченко, они владеют крупнейшей нефтедобывающей компанией «Сибур Холдинг». Изначально у Леонида было только 17% акций, но теперь их 48%.
Он также является основателем и представителем правления крупнейшего российского холдинга ПАО «Новатэк». Эта компания занимает второе место по уровню производства газа в стране.
Ранее мы писали про жену Градского Марину Коташенко Кто такая Марина Коташенко, которая стала женой Градского за месяц до его кончины Жизнь актрисы и судьбоносная встреча с известным музыкантом и рассказали, кто она такая.
Как появились олигархи
«Молодёжка» продолжает цикл статей, посвященных переломным периодам в истории нашей страны. В прошлых номерах мы рассказывали о революции 1917 года и последовавшем за ней красном терроре. Те события уже стали далёкой историей. А вот смуту в России в конце 20 века застало всё теперешнее взрослое население страны. И у каждого её свидетеля то время до сих пор вызывает неприятные воспоминания. Ни для кого не прошли бесследно лихие девяностые…
Переворот
1990-е годы начались для нашей страны с ощущения грядущих больших перемен. Люди к тому времени устали ждать светлого коммунистического будущего. Да и не верилось уже в такое будущее, когда в стране, где, не затихая, работали все заводы и фабрики, где народ-труженик пахал в три смены, на прилавках почему-то было пусто. Со всем этим нужно было что-то делать, только вот что – никто не знал. И, как всегда бывает в сложные времена, нашлись демагоги, которые были уверены, что, стоит им только дорваться до власти, они-то уж наведут в стране порядок. Такую смелость в августе 1991 года на себя взяли несколько партийных «шишек» и высоких чиновников. Все они тогда объединились в самопровозглашённый госкомитет (ГКЧП) и предприняли попытку насильственного отстранения тогдашнего президента СССР Михаила Горбачёва с его поста и смены проводимого им курса. Это событие вошло в историю как «августовский путч». Вряд ли эти люди, решившиеся на государственный переворот, думали тогда о благе для страны, о простом народе. Скорее всего, просто захотели «поиграть в больших политиков». В итоге горе-заговорщикам не удалось справиться не только с захваченной на несколько дней властью в стране, но даже с собственным волнением: многие до сих пор помнят, как по телевизору показывали трясущиеся руки вице-президента СССР Янаева. Тем не менее, хаоса в стране устроители путча добились. В это время огромная империя начала буквально разваливаться на глазах, когда одна за другой из её состава начали выходить союзные республики. Россия тогда была на пороге гражданской войны, и только чудо уберегло страну от массового кровопролития и самоуничтожения. Вместо этого, после смены власти в стране начались реформы. Но и они, вопреки ожиданиям людей, не принесли позитивных изменений.
Нищета
В январе 1992 года новое правительство отпустило цены на все товары – теперь каждый продавец на рынке мог продавать свою продукцию, за сколько ему вздумается. Стали создаваться мало кому понятные сырьевые биржи. Люди в шоке следили за тем, с какой ужасающей частотой менялись ценники в магазинах, и не знали, сколько завтра будет стоить хлеб. У пустых прилавков собирались нескончаемые очереди в надежде купить хоть что-нибудь поесть. Тогда же начались перебои с выплатами зарплат, многие остались без работы, ведь сотни предприятии по всей стране попросту остановили производство. Миллионы россиян в одночасье оказались за чертой бедности. В обществе орудовали мошенники, возросла преступность, процветал криминал, незаконная торговля и проституция.
Чтобы хоть как-то «поддержать» шокированный народ, власть придумала ещё один «фокус» – приватизацию. Этот опыт был проделан над измученными нищетой людьми по старому сценарию, которым когда-то пользовались большевики. Народу пообещали в собственность то, чего в России всегда было навалом – недра и прочие ресурсы. Каждый россиянин якобы мог получить свою часть национального богатства при помощи какого-то ваучера. Что это за бумажка – мало кто понимал, но люди уже были готовы на всё, лишь бы выжить. Правда, если в начале приватизации номинал ваучера – 10 ООО рублей – составлял стоимость автомобиля «Волга» (который за ваучеры не продавался), то через год за один такой купон можно было купить лишь бутылку водки…
Вообще, водка в начале 90-х годов была самой твёрдой и ходовой валютой. Именно в то смутное время пьянство в России приобрело катастрофические масштабы – народ попросту спивался, глуша водкой обиду и мысли о своём будущем. Не приукрасило жизнь и то, что в Россию в 90-е годы хлынули иностранные товары. У нас весь этот ширпотреб считался чем-то престижным только потому, что привезли его из-за рубежа. Народ скупал заграничную обувь из клеёнки, спортивные костюмы с нейлоновой полоской, диковинные шоколадные батончики… Всё это казалось частью красивой жизни, которая стала вдруг доступной простым гражданам, а на самом деле ещё больше подчёркивало убогость новой действительности.
В это же время, когда вся страна оказалась по уши в нищете, среди наших соотечественников вдруг стали появляться предприимчивые граждане, у которых получалось извлекать выгоду в такой, казалось бы, безвыходной ситуации, какая сложилась в стране в начале 90-х…
Новые русские
Выражение «новый русский» впервые появилось на страницах газет летом 1992 года. Кем же были эти новые русские, откуда они взялись? Это были выходцы из самых разных слоев населения, но объединяло их то, что все они были цепкие по жизни. Именно им довелось строить в России тот корявый капитализм, в котором все мы сегодня и живём. Первым отечественным коммерсантам пришлось тогда начинать всё с нуля. Дело в том, что Россия к началу 90-х была уникальной страной, другой такой не было во всём мире – у нас не было даже зачатков частного предпринимательства. Если кто в советское время и пытался заняться частным бизнесом, то делал он это из-под полы, назывался спекулянтом и в любой момент мог попасть за решётку. Когда же в 90-е годы в стране разрешили частную собственность, нашлись те, кто начал выбиваться исключительно за счёт своих личных качеств – хорошей хватки и предприимчивости, пусть и не всегда честной. Этим новым русским не с кого было брать пример, поэтому они начали делать деньги по своим правилам.
В те годы даже челноков, привозивших в клетчатых сумках товары из московских «Лужников», называли предпринимателями. Новые русские тоже были коммерсантами, но, в отличие от всех прочих, у них была отличительная черта – в них был шик. Новый русский – это не просто статус, это особый стиль жизни, это свой кодекс поведения, манера одеваться и даже свой язык.
Портрет типичного нового русского сохранили анекдоты 90-х годов. Малиновый пиджак, кожаная куртка, толстые золотые цепи на шее, шестисотый «Мерседес» – вот те атрибуты, без которых не обходился тогда ни один скоробогач. Откуда всё это появилось? На Неделе высокой моды в Париже в 1992 году известный итальянский дизайнерский дом представил свою новую коллекцию мужской одежды – малиновые пиджаки в сочетании с чёрными брюками и остроносыми туфлями. Через месяц все новые русские вырядились в эти малиновые пиджаки, потому что это было дорого, это было модно. Так в среде новых российских предпринимателей заработал первый закон: если ты крутой – докажи это. Показная роскошь, нарочитое разбрасывание денег стали нормой поведения для нуворишей. Чтобы ещё больше подчеркнуть своё отличие от остальных людей, тех, кто остался за бортом красивой и сытой жизни, они создают свой собственный язык. Новая русская речь с её блатными словечками как бы подчёркивала, к какой среде были близки первые коммерсанты. Эти люди говорили на только им понятном тюремном и воровском жаргоне. Не удивительно, что, когда у новоявленных бизнесменов возникали проблемы с делами, они обращались не к правоохранительным органам, а к бандитам.
Бандиты
В стране, где не было сильного руководителя, где царила анархия, первыми почуяли свободу именно криминальные структуры. Поняв, что слабая власть не может дать им отпор, преступный мир в 90-е расцвёл маковым цветом. Почти в каждом городе стали появляться бандитские группировки, которые засасывали в свои сети сотни подростков. Помимо «молодой крови», были в этих преступных сообществах и люди бывалые: бывшие спортсмены (боксёры, борцы, тяжелоатлеты), которые после развала СССР в раз остались без работы, и, конечно же, маститые уголовники. Все они готовили настоящую армию братков, которые могли контролировать всё – зарождающийся бизнес, жизнь обычных граждан. Именно тогда, в 90-е, появилось такое понятие, как «крыша» – бандитское прикрытие, под которым работали почти все новые русские, потому что иначе свой бизнес им было не защитить. Тогда же натасканных братков опытные криминалитеты стали использовать для рэкета – насильного отъёма денег у тех, с кого эти деньги можно было вытрясти. Хочешь жить спокойно – плати, хочешь и дальше работать – плати, хочешь вообще дожить до завтра – плати. Таков был суровый закон лихих 90-х. Сколько людей по всей России не дожили до того самого завтра – никто никогда не считал…
Олигархи
В те же годы появились люди, сумевшие сколотить себе целые состояния на народной беде и горе. Страна узнала о новоявленных березовских, гусинских, всяких мавродиях, абрамовичах, Прохоровых и им подобных. Все эти дельцы стали известны под общим понятием – олигарх, которое в русском языке сразу стало ругательным. Все прекрасно понимали, что новоявленные богачи зарабатывали свои миллионы самыми грязными средствами: жестоко убирали конкурентов, в прямом и переносном смыслах шли по трупам, разворовывали целые предприятия, выбрасывая на улицу тысячи и тысячи рабочих по всей стране, многие из которых вообще были вычеркнуты из жизни, превратившись в бомжей. Сколько обманутых, униженных людей тогда пропало, сгинуло, скатилось на дно бутылки, оставшись по милости первых олигархов без работы, без жилья, без средств к существованию. Сколько стариков умерло с голоду, сколько молодёжи полегло в этих разборках и борьбе за первый капитал…
Многие из тех первых миллиардеров поспешили укрыться от народного гнева где-нибудь подальше, перегнав свои состояния в заграничные банки и уютно устроившись за рубежом. Но некоторые из тех богатеев, как, например, небезызвестный Прохоров, вешая лапшу на уши, рассказывают, как в 90-е годы сколачивали деньги на разгрузке вагонов и варении джинсов, до сих пор мелькают на отечественных телеэкранах и даже пробуют себя в большой политике. Видимо, рассчитывают на то, что люди в нашей стране уже забыли, как они растаскивали национальные богатства, отбирали обманным путём заводы и фабрики, когда i большинство, пытаясь хоть как-то выжить, едва сводили концы с концами…
20 лет прошло со времени всех этих событий. А люди до сих пор с содроганием вспоминают 90-е годы – время повальной нищеты, бандитского беспредела, большого обмана и несбывшихся надежд. Уж точно не таких перемен тогда ждал народ разваливающейся на части огромной державы. Большинство всё же хотело спокойного, стабильного развития всей страны.
Олигархи 90-х: как они появились, чего они добивались, и что с ними стало
Дождь, 21.12.2016 https://tvrain.ru/lite/teleshow/vremja_peremen/kudrjavtsev-423904/
Лекция Демьяна Кудрявцева о становлении большого бизнеса в постсоветской России и трех волнах русских олигархов
Почему олигархи появились в 1996 году, что изменилось в их мироощущении после ареста Ходорковского, и как отличаются бизнесмены трех волн олигархата? Медиаменеджер и предприниматель Демьян Кудрявцев рассказывает о том, как пояивился и менялся большой бизнес в России.
Чем олигархическая эпоха 1990-х отличалась от нынешней?
Олигархическая эпоха 1990-х годов отличается от нынешней тем, что олигархи 90-х не были людьми назначенными. Они во многом были люди случайные, так же как сегодняшние. Но близость к власти не была начальной точкой их развития, а для многих, собственно говоря, была конечной.
Мы говорим на самом деле о пяти годах, а не о десятилетии. До 1996 года российский бизнес не мог, с моей точки зрения, называться олигархатом, потому что он ни в плохом, ни в хорошем смысле слова не брал на себя ответственность за решения федеральной власти, не подталкивал федеральную власть к решениям и публично не объявлял себя частью этих решений, несмотря на то, что, разумеется, никакой российский бизнес до 1996 года не состоялся бы, если бы даже на мельчайшем уровне не взаимодействовал с властью и во многом не коррумпировал бы эту власть, во многом бы не стал этой властью, по крайней мере на местах.
Первая заявка на появление олигархата была сделана в момент выборов 1996 года, точнее, в предвыборный период. После этого российский олигархат, воплощением которого стала группа из девяти-десяти человек, которых принято называть семибанкирщиной, проходил испытания и соблазны той позиции, в которую он себя поставил.
И, в общем, он эти соблазны не выдержал. В результате пришло время политического отката, политического регресса, который свойственен всем странам, в которых первый этап изменений экономики или становления нового государства связан с развитием крупных промышленных, криминальных, финансовых групп. Таких стран очень много: и Польша, и Индонезия, например.
Но в результате в процессе этого отката родились новые олигархи, которые получили свою долю от приватизации второй волны или отнятую у старых олигархов собственность. Чаще всего они приходили из бюрократической силовой элиты, они не были уж совсем бедными людьми. Первый миллион они, скорее всего, помнят, но не помнят пятого.
В противовес этим олигархам-силовикам олигархи первой волны были оппортунистами. Это были люди, которые использовали возможность. Люди, пришедшие им на смену, — это люди, получившие возможность. Она спустилась на них в каком-то смысле с неба. Их компетенция значительно уступала компетенции олигархов первой волны, хотя и первой волной русского олигархата были люди чудовищно малообразованные, к реалиям, которые им пришлось создавать или с которыми им пришлось иметь дело, не приспособленные.
Вопрос: могли ли они быть к ним приспособлены? Где были те учебники, которые они как бы должны были прочитать? Этих учебников, разумеется, не было, но… и всю гуманитарную часть российской и международной культуры они обычно пропускали, потому что в этот момент, собственно говоря, стояли в переходе. Но их рост с точки зрения сознания, с точки зрения глубины, ответственности, интереса, создания стиля, создания, найма команд, построения этих команд, конечно, был очень быстрым и очень мощным.
Как произошла смена поколений олигархии?
Если бы развитие первого олигархического капитализма в России заняло бы 30 лет по индонезийской модели, возможно, распад общества, социальное напряжение были бы не столь губительны, не столь чудовищны. Как следствие, откат сегодня был бы не такой сильный. Но история, как мы понимаем, не терпит никаких наклонений, поэтому мы имеем то, что мы имеем.
Олигархат первой волны, собственно говоря, довольно быстро перестал быть однородным. У них были разные интересы, они конфликтовали между собой, но до 1999 года перед ними не стоял никакой принципиальный выбор. В 2000 году он стал очевиден: выбор был между тем, чтобы примиряться с изменением правил игры, и тем, чтобы просто переехать жить в Ниццу.
И в этот момент выяснилось, что содержательно, эмоционально эти люди очень различные. И модели поведения, которые они выбрали, были разные. Поэтому до сих пор у нас представлены в списке Forbes олигархи первой волны, олигархи второй волны и олигархи условной третьей волны — это люди, которые не стали олигархами мгновенно, как первые и вторые, а тихо-тихо выросли.
Сегодня мы имеем такой триумвират: люди, построившие и не потерявшие реальный бизнес; люди, не примирившиеся и не отдавшие завоевания 90-х; и люди, получившие в начале 2000-х большой кусок собственности. Все остальные погибли, эмигрировали или разорились. Олигархи первой волны после посадки Ходорковского были вынуждены переформулировать уже не только стратегию развития, но и свое отношение к жизни, что совпало в целом со сменой поколений. Важно понимать, что олигархи 90-х — это молодые люди. Олигархи 2000-х — это либо их ровесники, но ставшие богатыми в другом возрасте, либо люди на поколение старше.
Поэтому когда олигархи 90-х вынуждены были осознать, что они находятся в другой ситуации, это совпало у кого-то с кризисом среднего возраста, у кого-то с взрослением уже следующего поколения. Они перестали ощущать себя молодыми людьми, и, собственно говоря, на этом история — лихого или славного, как угодно — первого поколения русского бизнеса закончилась.
Как олигархи представляли себе свое место в обществе?
Вопрос был в том, должен ли капитал назначать власть, или власть должна назначать капитал. Третьего не дано, при том что самые эффективные экономики мира развиваются по третьему пути, когда никто из них никого не назначает, а власть и бизнес существуют в органическом взаимодействии.
В 1988 году мы имели страну с полностью разваленными институтами. Кто такие бандиты? Бандиты — это люди, которые пытались заполнить вакуум силовых и судебных институтов. Да, они об этом не думали, они это делали с выгодой для себя, но де-факто они решали именно эту проблему. И как только государство или та олигархическая группа, которая стала государством, укрепила силовые структуры, бандиты исчезли как массовое явление. Олигархам и власти даже не пришлось давить бандитов, как в 1940-е годы в Америке. Они просто отпали за ненадобностью этих функций, частично интегрировавшись, разумеется, в силовиков.
Олигархи первой волны тоже подменяли институты. Собственно говоря, первый русский олигарх видел себя как «решалу». Это человек, который видел какую-то проблему и ее решал. Они не формулировали это так. Безусловно, до 1994 года олигархи первой волны — это были люди, которые занимались заменой старых развалившихся институтов на новые. Их попытка перейти в другой класс — это 1995–1996 годы, это выборы Ельцина.
В 1995 году они не думали, что придется обеспечивать следующий раунд преемственности и были не против, чтобы на следующих выборах победил не Ельцин. Просто важно, чтобы не победили коммунисты. Для них это воспринималось как откат назад.
Капитал стал воплощенным потенциалом нации, это олицетворение прогресса и мощи российской экономики. Знаменитая концепция, которая в пиар-кругах получила название «человек с рублем», который должен был заменить «человека с ружьем»: мы не должны диктовать президенту. Просто президент должен делать то, что считаем правильным мы, потому что это и есть новая Россия, это и есть капитализм.
Параллельно с этим шел другой процесс: сначала идет приватизация людей, потом — приватизация долгов и только потом — приватизация акций. Что такое приватизация людей? Это когда ты де-факто получаешь что-то во владение, не имея на это никаких оснований, кроме того, что ты контролируешь менеджмент — владельцев же не было, все было государственное. На втором этапе ты приватизируешь долги в том смысле, что ты реально начинаешь обладать какой-то документарной базой, которая позволяет тебе получать эти машины, руду, нефть и так далее уже на каких-то основаниях.
В этот момент ты уже не ловчила ни в собственных, ни в чужих глазах. Ты как бы бизнесмен. Ты еще ничем не владеешь, но уже имеешь какое-то право, добытое силой или подкупом. Твой статус меняется. Но выясняется, что актив, который ты хотел, тебя не кормит. И ты начинаешь конвертировать эти долги, тем или иным образом сформулированные, во владение. И в этот момент выясняется, что твоя логика полностью меняется. Ты больше не хочешь взять побольше и дать поменьше. Ты начинаешь привозить новые станки и менеджеров с Запада.
Что дал российскому обществу опыт олигархии 1990-х?
Важно понимать, что российское общество в целом, будучи глубоко европейским по модусу и пристрастиям, никогда не было европейским по образу действия. И в этом смысле Россия на всей своей огромной территории никогда не управлялась так, как управлялись европейские державы.
Были периоды заморозков, были периоды расслабленности, но всегда это было связано либо с тем, что царский указ идет куда-то три с половиной месяца, либо с тем, что никакого царского указа нет. В России был либо прогресс без воли, либо воля без прогресса, либо прогресс и воля без ограничений. Возможно, только в короткий период перед и во время Первой мировой войны и вот этот вот странный период между 1989 и 1999 годом — это были времена, когда в стране были воля, разная, противонаправленная, и ее ограничения. И в этом смысле это важнейший и бесценный опыт, который отразился на всем нашем поколении.
Выводы из этой истории все сделали разные. Но, безусловно, этот опыт вошел в плоть и кровь русской культуры, даже учитывая то, что он никогда не был художественно верно осмыслен. Важно то, что мы не перешли из точки А в точку Б и там теперь будем сидеть, а мы живем в обществе, в котором все возможно.
В каком-то смысле общество благодаря 90-м стало бинарным. Оно имеет две или три точки зрения на всё и при этом развивается. Не всегда туда, куда я считаю нужным или куда считают нужным герои 90-х, но оно изменяется и осознает свои изменения. У нас есть частная собственность, у нас есть необходимость разговаривать. Это последствие 90-х.
Любой публичный человек в России должен знать, как он относится к власти, должен знать, как он относится к собственности, и должен знать, как он относится к 90-м годам. Без этого его невозможно идентифицировать, у него нет лица. И это продолжают удивительным образом делать люди, не заставшие 90-е годы.
ГЛАВА 14
Откуда взялись российские олигархи?
На этих страницах уже неоднократно встречался термин «олигархи», однако значение его в условиях нашей действительности никак не разъяснялось. Между тем, это весьма заметное явление в современной российской политике.
Под олигархами сегодня обычно имеют в виду нескольких крупнейших бизнесменов, обладающих в России огромным политическим и экономическим влиянием. Так они окрестили себя сами, когда в начале 1996 года договорились между собой о поддержке Ельцина и, по существу, наняли А. Чубайса для исполнения функций менеджера президентской избирательной кампании.
Но начнем с самого начала. Уже с 1994 года заметную власть в стране стали приобретать ведущие банкиры и предприниматели, число которых тогда было сравнительно невелико: В. Гусинский (группа «Мост»), А. Смоленский (банк «Столичный»), М. Ходорковский («Менатеп-банк»), В. Потанин («ОНЭКСИМбанк»), Б. Березовский (тогда – «Логоваз»), М. Фридман («Альфа-банк») и В. Виноградов («Инкомбанк»). Заработанные на высокой инфляции деньги эти банкиры частично использовали в целях коррупции – для контроля над чиновниками и средствами массовой информации.
В прошлом в группу олигархов входили также О. Бойко («Национальный кредит»), А. Ефанов («Мик-родин») и некоторые другие крупные бизнесмены, но их империи зашатались и рухнули – далеко не все смогли научиться реальному бизнесу и выдержать испытание деньгами.
Руководители крупнейших промышленных корпораций вроде «Газпрома» или «ЛУКОЙЛа» также, по существу, были лидерами отечественного бизнеса, но на прямое участие в политике они не претендовали и всегда держались от нее несколько в стороне. Они производили реальную продукцию, имели свои промышленные и финансовые империи, однако действовали больше по сложившемуся с советских времен образцу и стремились лишь сохранить свои феодальные владения.
До 1996 года названные люди еще не играли столь заметной политической роли, как сегодня, и вели себя не в пример скромнее. Это потом некоторые из них попали во власть на самые высокие должности и в правительственных офисах почувствовали себя полновластными хозяевами страны, а тогда – году, скажем, в 1993-м – все было куда умереннее и приличнее. В то время никто из них себя олигархами не называл и проблемы олигархов, как таковой, не существовало. Существовала просто проблема коррупции, но и она была еще более или менее контролируемой.
Настоящая история российской олигархии началась с 1996 года. Тогда, помимо уже упоминавшихся выше банкиров (Потанин, Гусинский, Фридман, Ходорковский и т. д.), к этой группе примыкали – по силе и политическому влиянию – Р. Вяхирев и некоторые нефтяные «генералы».
Откуда они взялись? В этом смысле показательна история Владимира Потанина. В советское время он уже работал в системе Минвнешторга и вращался в достаточно профессиональной среде. В начале девяностых он вместе со своим главным партнером М. Прохоровым привлек к работе большое число молодых и талантливых выпускников Московского финансового института, благодаря чему был создан довольно эффективный банковский конгломерат.
Тем не менее до 1994-1995 гг. про Потанина и Прохорова мало кто даже слышал. Однако, почувствовав вкус успеха, они стали проводить все более агрессивную политику, заключая альянсы с чиновниками типа А. Коха, и все более делая ставку на бизнес с привлечением возможностей государства. В конце концов это привело В. Потанина на должность вице-премьера. Его империя разрасталась в геометрической прогрессии – правда, и количество скандалов вокруг его имени множилось с той же скоростью, отчего деловая репутация В. Потанина сильно проигрывала.
То же можно сказать и о репутации ближайшего делового партнера В. Потанина – Бориса Иордана, американца русского происхождения. Он очень энергичен и талантлив, но на каком-то этапе легкие деньги, всеобщая коррупция и атмосфера вседозволенности побудили его заключать сомнительные альянсы и принимать участие в подозрительных проектах. В итоге его реноме в глазах многих серьезных иностранных инвесторов заметно упало.
Определяющее условие для статуса олигарха – наличие крупной экономической структуры, имеющей возможность оказывать влияние на государство благодаря своим финансовым возможностям. Первоначально такую структуру представляли собой коммерческие банки, но потом большинство банкиров стали промышленниками, приобретя пакеты акций нефтяных, металлургических или иных компаний.
Второй фактор – наличие подконтрольных влиятельных средств массовой информации, особенно телевидения (Березовский и Гусинский).
Третий фактор – хорошие контакты с Кремлем, с людьми, близкими к Президенту или к членам его семьи. Контакты эти могут основываться на взаимной приязни людей, но чаще они строятся на обоюдном материальном интересе.
Как становятся олигархами? Если внимательно присмотреться, то все, кто сегодня считается олигархами, много лет занимались банковским бизнесом, торговлей, приватизацией, средствами массовой информации и так постепенно приобретали все больший и больший экономический и финансовый вес, оставаясь при этом просто банкирами и предпринимателями. И только после установления альянса с Кремлем, они воистину стали олигархами. Переломным моментом здесь можно считать президентские выборы 1996 года.
Именно тогда олигархи вошли в тесные взаимоотношения с властью и в дальнейшем, используя подкуп и компрометацию, побуждали крупных чиновников принимать решения в свою пользу.
Вот несколько примеров взаимоотношений олигархов и государства:
Залоговые аукционы, о которых мы уже упоминали,инициированные А. Чубайсом с подачи ряда олигархов.Методика простая: в обмен на кредиты бюджету банкирам передаются контрольные пакеты акций крупных компаний (в основном, нефтедобывающих). Известно, чтокредит никогда не будет отдан. Известно, что доступ каукциону открыт только для своих. Прокуратура молчит.МВФ молчит. Воровство всем очевидно, но никто ничегоне предпринимает. В итоге олигархи разбогатели, а те, ктоимел несчастье быть их партнером (Дж. Сорос в «Связьинвесте», «Бритиш Петролеум» в «Сиданко»), понесли большие потери. Главная цель олигархов – оседлать финансовый поток, предпочтительно связанный с экспортом.А. Чубайс, запоздало понявший опасность усиления олигархов и попытавшийся от них дистанцироваться, подвергся с их стороны массированной травле.
В период президентских выборов 1996 года оченьмногие крупные коммерческие структуры активно участвовали в финансировании избирательной кампанииЕльцина ( было выделено около трехсот миллионов долларов США) на основе различных взаимовыгодных схем,подразумевающих, как правило, льготы со стороны государства – зачеты, налоговые освобождения и т. д. Покрайней мере, столько же денег пошло в карман олигархам, что дало им необходимую финансовую мощь для скупки средств массовой информации. Все это делалось опять же за счет государства.
В награду за помощь в президентской кампаниираздавались должности (В. Потанин, например, стал первым вице-премьером), ОРТ и «Аэрофлот» пошли Б. Березовскому, «Агропромбанк» с его гигантской сетьюфилиалов – А. Смоленскому и т. д. Практически, все, чтобыло ценного в стране, поделили, так что очередныепретенденты на власть алчно смотрят на разрезанныйпирог и жаждут передела.
Очень популярными стали операции с бюджетными деньгами. Все олигархи стремятся получить для своих банков статус уполномоченных – например, по северному завозу (финансирование завоза продукции на Крайний Север), по финансовой помощи сельскому хозяйству, по обслуживанию таможенных органов, по размещению депозитов Министерства финансов, по передачевалютных облигаций, принадлежащих государству, вуправление и т. д. Если через ваши банковские структуры пропускают крупные финансовые ресурсы, то у васвсегда есть возможность неплохо на этом заработать.
Иными словами, любимцам власти фактически были переданы на откуп области крайне выгодного бизнеса, за что эти любимцы и сами любят власть, точнее – конкретных ее представителей.
Финансово-промышленные империи разрастались на глазах – некоторые «наши» граждане даже вошли в списки самых богатых людей мира, публикуемые в журнале «Форбс». Некоторые олигархи уже «сходили» в исполнительную власть (В. Потанин), другие фактически непрерывно в ней пребывали (Б. Березовский).
Почти все бывшие банкиры, как я уже говорил, стали владельцами гигантских холдингов типа «Интерроса» или «Роспрома», крупных компаний типа «ЮКОСа» и «Сибнефти», «Сиданко» и «Норильского никеля». Наиболее прозорливые из олигархов поняли, что без средств массовой информации далеко не уедешь: В. Гусинский создал холдинг средств массовой информации «Мост-Медиа», Б. Березовский активно занимался ОРТ.
Близость к исполнительной власти создавала у многих крупных бизнесменов ощущение всемогущества. Олигархи стали наглее, у них появилось презрение к государственным чиновникам, которых они считали ниже себя по государственному значению. В связи с этим стали возникать мифы о том, что олигархи могут все. Например, миф о Б. Березовском достиг таких масштабов, что едва ли не любое событие в стране начинали связывать с его именем, будь то действия чеченских террористов, выборы губернаторов или отставка Ельцина.
Некоторые олигархи, например, В. Потанин, совершенно сознательно стали воссоздавать у себя в кабинетах обстановку советской бюрократии, любой ценой выбивая себе правительственные телефоны, устанавливая государственный флаг и вешая на стены портрет Б. Ельцина. В приемных у олигархов можно встретить министров и губернаторов, начальника налоговой полиции и депутатов. Они чувствуют запах власти и безошибочно идут на него.
Ходят истории о том, как олигархи, практически, ставили ультиматумы перед некоторыми министрами. Прикрываясь своими особыми отношениями с обитателями Кремля, они ведут себя как подлинные хозяева жизни. Пожалуй, если бы они при этом непрерывно не дрались между собой и не тратили время на удовлетворение собственного тщеславия, то их реальное влияние было бы еще больше.
Впрочем, личное тщеславие и купеческие замашки были характерны лишь для самых слабых из олигархов – кто не смог перерасти уровень психологии уличных фарцовщиков и мелких бизнесменов. Для таких олигархов нормой были попойки на милллион долларов, свиты моделей-проституток, подкуп, взятки, провокации, угрозы применения насилия и т. д. Любые методы казались им дозволенными. Разумеется, такого рода деятели первыми потерпели фиаско и исчезли из рядов олигархов.
В качестве примера подобного «первобытного» ведения дел можно привести любопытную операцию по охмурению российских нефтяных «генералов» на одном из международных форумов в Давосе. Из Парижа для этого специально привезли большую группу моделей-проституток, выбрали дорогой ресторан с каменным полом, чтобы удобнее было бить фужеры после каждого тоста, и начали «работу» с нефтяниками. После того как те «размякли», приступили к обсуждению вопросов крупного бизнеса.
Одному заместителю министра финансов, который пересидел на своем посту как минимум пятерых министров, говорят, поставляли проституток прямо домой в любое время дня и ночи, а потом даже внедрили одну из них в качестве жены. Было время, когда олигархи говорили, что этот уважаемый человек имеет больше денег в наличной форме, чем любой из них. Правоохранительные органы таких чиновников, даже бывших, стараются не замечать. Тем не менее многие из этих людей теперь подались в депутаты Госдумы ради обеспечения собственной безопасности.
Был еще случай, когда знаменитую кинозвезду Шарон Тейт в Ницце выселили из апартаментов под каким-то нелепым предлогом, так как наш олигарх, желая занять ее номер, подкупил администрацию отеля. Когда она спросила менеджера, почему в номере кто-то живет, если там что-то не в порядке, менеджер улыбнулся: «Что вы хотите – русские…»
Однако в России есть много других крупных финансово-промышленных групп, хозяева которых не теряют время на личную рекламу, стараются не «светиться» лишний раз, не лезут в федеральные министры, но свое влияние тем не менее непрерывно усиливают. Мало кто знает, например, что-то конкретное про холдинговую компанию «Система», принадлежащую московским властям. А она, между прочим, охватывает, по меньшей мере, несколько десятков предприятий. Господин Евтушенков – фактический руководитель холдинга – давно превратился в олигарха, но формально остается сравнительно скромным московским чиновником.
Вместе с тем какой-то, еще вчера никому не известный, красноярский бизнесмен А. Быков может в одночасье усложнить жизнь «самому» генералу А. Лебедю. А ведь руководитель Красноярского алюминиевого завода, между прочим, обеспечивал избрание того же А. Лебедя губернатором, и последний не мог не знать о криминальных связях своего «партнера». И таких быковых в стране наберется не менее одного-двух десятков, так что перегруппировка сил на Олимпе отечественного бизнеса неизбежна. Тем более, что пример того же Лебедя показывает – власть при желании может справиться с любым магнатом.
Олигархи чувствовали приближение финансового кризиса 1998 года заранее, так как собственные интересы заставляют бизнесменов в России лучше анализировать ситуацию, чем это делает правительство. Они понимали, что их империи шатаются. Многие крупные коммерческие банки уже в начале лета испытывали серьезные финансовые трудности, поэтому летом 1998 года именно олигархи настаивали на том, чтобы в правительство был введен хотя бы один компетентный человек, отвечающий за отношения с МВФ и общую экономическую политику. Многим казалось, что очередная порция вливаний западных денег может спасти ситуацию, как это не раз уже случалось в 1994-1997 гг., когда с помощью МВФ поддерживалось ложное ощущение благополучия.
Именно тогда произошло известное «голосование» представителей олигархических группировок по поводу кандидата на роль главного переговорщика с МВФ. Дело было в «доме приемов» у Б. Березовского, который в кризисные моменты всегда признавался остальными олигархами «патриархом». По рассказам очевидцев, всем участникам (около дюжины бизнесменов) было предложено назвать свои кандидатуры, написав соответствующее имя на бумажке.
А. Чубайс получил абсолютное большинство голосов (кроме него предлагали меня и А. Шохина), и олигархи использовали все свои возможности, чтобы убедить власть (Кремль) в необходимости пригласить на эту роль именно Анатолия Борисовича Чубайса. Мне кажется, это решение очень польстило самолюбию Чубайса, благодаря чему он и попался в западню.
Так А. Чубайс, будучи руководителем коммерческой организации, стал полномочным представителем Президента по вопросам взаимоотношений с МВФ (прежде такой должности не было). Наверное, он и вправду был лучшим кандидатом для такой роли, но форма давления олигархов на исполнительную власть перешла все допустимые границы.
Я уверен также, что олигархи оказывали существенное давление на российское правительство и перед 17 августа 1998 года – с целью побудить его принять срочные меры и снять груз проблем с плеч крупного бизнеса, обремененного гигантскими финансовыми обязательствами. Олигархи непрерывно обрабатывали членов правительства и кремлевской «семьи». При этом речь идет не только о ГКО (необходимость решительных действий в этой области была всем очевидна), но и о двух других пунктах решений 17 августа 1998 года.
Во всяком случае, трудно иначе объяснить наличие в тогдашнем заявлении правительства и Центрального банка такой странной меры, как мораторий на исполнение коммерческими банками обязательств перед Западом. Интересы конкретных финансово-промышленных групп были поставлены выше интересов государства. Крупные финансовые структуры получили столь нужную им передышку, что позволило многим из них выжить. При этом, тем банкам, которые готовы были выполнять свои обязательства, это запрещалось (под угрозой серьезных санкций).
То же произошло и с девальвацией рубля. Рублевые обязательства в условиях девальвации рубля быстро таяли (в реальном выражении), и это, определенно, выглядело привлекательным для многих олигархов. В то же время, для экспортеров это был самый простой и эффективный способ выйти из кризиса, так как доходы в рублях выросли намного больше, чем выросли рублевые цены.
Сразу после 17 августа 1998 года я несколько раз имел возможность наблюдать собрания олигархов, принимал их у себя в кабинете, присутствовал на их встречах с высшим руководством страны. В такие моменты меня не оставляла мысль, что я, возможно, вижу перед собой одних из наиболее талантливых, энергичных и влиятельных людей России (их средний возраст между тридцатью и сорока). И вместе с тем меня поражало, что большинство из них преследует исключительно личный сиюминутный интерес. Они не заглядывают в будущее и не доверяют друг другу. Благодаря этой узости взгляда некоторые олигархи давно перешли границу, отделяющую настоящий бизнес от беспринципных спекуляций, и не раз использовали несовершенство законодательства и слабость власти в целях личного обогащения.
Эта же узость взгляда не позволила многим из них адекватно отреагировать на кризис. В результате некоторые финансово-промышленные империи рухнули (например, «Инкомбанк»), были подмочены многие деловые репутации.
Заметно ослабли позиции В. Потанина, М. Ходорковского, В. Гусинского и др. Многие из них, благодаря росту цен на нефть, девальвации и отказу от уплаты долгов, безусловно, выживут, однако будут вынуждены постепенно переходить к более цивилизованным и профессиональным формам предпринимательства.
Зато финансово-промышленная группа «Альфа» смогла пережить кризис относительно благополучно и продолжает набирать обороты (особенно после того, как сделалась акционером «Тюменской нефтяной компании»). Полноценным олигархом стал Р. Абрамович («Сибнефть»), который раньше прятался за спиной Б. Березовского. В начале 2000 года появилась информация о том, что Р. Абрамович берет под свой контроль несколько алюминиевых заводов, а Б. Березовский пытается вернуть себе контроль над «Аэрофлотом».
Со временем, я думаю, появятся и новые крупные предприниматели, которые уже не будут пытаться взять власть в свои руки и доверятся демократии. Но до этого еще очень далеко.
Должен признаться, что лично на меня летом 1998 года никто из олигархов не пытался оказывать серьезного давления. Отношения у нас были весьма ровными, если не сказать дружескими. Возможно, я лучше других чиновников понимал интересы крупных бизнесменов, в то время как некоторые из них понимали ситуацию в стране лучше многих министров. С крупным бизнесом можно и нужно сотрудничать, но государственные интересы при этом должны неизменно преобладать. В противном случае страна несет урон, что мы и наблюдаем в России в последние годы.
Негативная роль олигархов не вызывает сомнений. Она состоит не только в разграблении государственной собственности и финансовых ресурсов, но и в дискредитации идей экономических реформ. Олигархам реформы, по сути дела, не нужны, им выгодно их сдерживать.