Как появилась россия после ссср
Периоды становления Российской Федерации после распада СССР
После распада Советского Союза на карте мира появилось множество независимых государств, включая Россию. Становление Российской Федерации проходило в сложной обстановке. Внутренние войны и экономические кризисы существенно тормозили переформатирование экономики страны.
Предпосылки распада СССР
Экономика Советского Союза была изначально не самоокупаемой. Однако неимоверно богатые недра земли давали возможность стране держаться на плаву. Во второй половине 80х годов резко упали мировые цены на энергоносители. Как результат, экономические показатели государства пошатнулись. Это тут же сказалось на количестве выпускаемой продукции, а именно товаров народного потребления и продуктов.
В это время к власти пришел Горбачев. Стремясь поправить ситуацию, он пытался провести ряд реформ, в виде «перестройки» и «ускорения». Однако все эти начинания закончились провалом.
В это время резко обострилось противостояние между Горбачевым и Ельциным. Последний активно продвигает лозунг о суверенитете РСФСР. Кризис существующей власти и резкое ухудшение жизни народа приводит к тому, что СССР перестает существовать.
Периоды становления Российской Федерации
Становление Российской федерации как нового государства можно разделить на 3 периода, которые представлены в таблице.
Проведение радикальных реформ
Становление государственности в годы правления Ельцина
1991 – 1993 годы
Стремительно теряющая влияние власть попыталась спасти ситуацию и в августе 1991 года организовала путч, который вошел в историю под названием ГКЧП. Под видом отстранения Горбачева от власти страну должны были продолжать вести консервативные силы под руководством Янаева.
Народное недовольство, возглавляемое Ельциным, привело к поражению путчистов. Воспользовавшись ситуацией автономии, стали объявлять о своей независимости.
В итоге 8 августа 1991 года было подписано «Беловежское соглашении» между Россией, Украиной и Белоруссией о создании Союза Независимых Государств. Позднее к ним присоединился и ряд других автономий.
Этот период характеризуется наступательной политикой Ельцина на политическом и экономическом фронте:
Был выпущен ряд указов о приостановлении влияния Коммунистической партии. У нее арестовывались все счета и собственность. Запрет на ее деятельность продержался только год. Затем конституционный суд восстановил права рядовых членов партии, оставив в силе его действие только на верхушку.
Начались претворяться в жизнь законы рыночной экономики, которые были разработаны Егором Гайдаром. За счет либерализации цен страна постепенно стала наполняться товарами. Этот период носит название «Шоковая терапия».
В 1992 году был составлен договор с субъектами федераций. Сложности возникли с Татарстаном и Чечней. Если с первыми вопрос был решен дипломатическим путем, то чеченские войны оставили глубокий след в жизни России.
В результате существовавшего двоевластия начался конфликт между президентом и Верховным Советом, который возглавлял Хасбулатов. И в этом случае победа осталась за Ельциным. Сразу после этих событий им было инициировано проведение конституционной реформы.
1994 – 1999 годы
Этот период в жизни России характеризуется особой сложностью. В 1996 году Ельциным были выиграны повторные выборы. Конкурентом его был коммунист Зюганов. События носили следующий характер:
Первая чеченская война. Началась она из-за нежелания подписать Чечней федеральный договор. В ходе боевых действий Россия вывела свои войска из зоны конфликта, и независимость осталась за автономией.
Процесс приватизации. В результате непродуманных действий произошло неправомерное перераспределение материальных благ. В итоге небольшая кучка людей завладела большими объемами государственной собственности. Сюда входили крупные промышленные предприятия. Появилось такое понятия как олигарх. Кроме политической власти эти люди владели целыми отраслями промышленности и были хозяевами в информационном пространстве.
Кризис 1998 года. Основной причиной было падение мировых цен на энергоносители, которые составляли основную статью дохода страны. Как результат, вырос государственный долг. Это привело к дефолту. Более чем в 3 раза девальвировал рубль. Не выдержав дефолта, рухнула часть банковской системы, разорились небольшие предприятия, население лишилось доли накоплений.
1999 г – наше время
К 1999 здоровье Ельцина пошатнулось, и ему пришлось уйти в отставку. Перед своим уходом он активно подыскивал себе приемника. Был проверен ряд кандидатов, которые ставились на пост премьер министра, но потом проводилось их смещение. Наконец выбор был остановлен на Путине.
К началу нового тысячелетия страна подошла с проблемами:
В отсутствии полноценно развитой экономики новой властью упор был сделан на национальное богатство. В первую очередь добычу нефти и газа.
И это дало плоды. Россия стала основным поставщиком энергоносителей западным странам. С 2000 года по 2014 резко поднялась цена на нефть. Это дало возможность поднять благосостояние граждан на высокий уровень. Одновременно был создан резервный фонд, который пригодился в последующие годы.
События последних лет показали, что основной ориентир на продажу энергоносителей делать нельзя. Статистические данные свидетельствуют, что цена на них может колебаться с большой амплитудой. В таком случае страна попадает в сложную ситуацию.
На основании этого можно сделать вывод, что становление России еще не закончено и произойдет это тогда, когда основная масса добытого сырья будет поступать на внутренний рынок, а импортироваться конечная продукция. Основа государства – сильная экономика.
Российская Федерация образовалась после распада СССР. Распад Советского Союза на республики стал крупнейшей геополитической катастрофой 21 века. В результате была сломлена двуполярная модель мира, и осталась единственная сверхдержава – США. Только к 2014-15 годам Россия стала выходить на такие отметки по ключевым показателям, которые позволили вновь говорить о многополярном мире, центром которого становится не только США, но и Россия, и Китай.
События новейшей истории России можно разделить на 3 этапа:
Федеральный договор
Федеральный договор 31 марта 1992 года закрепил создание России как государства. До этого была проблема – регионы хотели больше независимости, а некоторые и вовсе говорили об отделении от России. Это стало возможно после того, как Борис Ельцин, в последние годы существования СССР на встрече с лидерами регионов повторял одну и ту же фразу «Берите суверенитета столько сколько хотите». Они и брали.
Федеральный договор был подписан со всеми субъектами федерации кроме Чечни и Татарстана. Оба региона говорили о своей независимости. И если случай с Чечней известен всем – началась война, то мало кто знает, что российская армия была в шаге от похода на Казань. В дальнейшем вопрос Татарстана был решен дипломатическим путем, а чеченский вопрос – силовым путем.
События сентября-октября 1993
До октября 1993 года история Российской Федерации демонстрировала двоевластие: президент РСФСР (Ельцин) с одной стороны и Верховный совет с другой стороны. 21 сентября Ельцин издает указ №1400 «О поэтапной конституционной реформе РФ». Это была попытка привести Россию к действующему виду Конституции, но проблема в том, что это напрямую нарушало Конституцию, действующую тогда! Формально Ельцин нарушил закон. Это вылилось в то, что Верховный совет в ночь на 23 сентября 1993 года признает действия Ельцина государственным переворотом и снимает его с должности президента. В ответ вводятся войска в столицу, здание Верховного совета штурмуется 3-4 октября, и Ельцин забирает власть в свои руки.
По всем законам и нормам того времени это был вооруженный переворот, который едва не вылился в гражданскую войну (вернее вылился в нее, но только в одном регионе – на Кавказе).
12 декабря 1993 принимается новая Конституция. По ней Россия становится президентской республикой, тем самым все элементы СССР были упразднены.
Основные события этого времени:
Правление Б.Н. Ельцина
Этот этап российской истории можно охарактеризовать одним словом – КРИЗИС. Причем это был кризис повсеместный: экономический, политический, социальный, геополитический и так далее. Во всех областях жизнедеятельности государства был упадок.
Это привело к кризису власти 1996-1999 годов, в результате которого Борис Ельцин 31 декабря 1999 года добровольно покидает пост президента РФ, назначая своего преемника – Владимира Путина. На тот момент стояла реальная проблема сохранения целостности государства, и новому президенту нужно было ее решать.
Основные события этого времени:
Правление В.В. Путина
Владимиру Путину досталась страна с огромным количеством проблем, но все их он сумел преодолеть. Ключевые проблемы, которые требовали безотлагательного вмешательства:
Основные события этого периода:
12 июня – День выхода России из СССР. Причина распада СССР
12 июня официально называется Днем России. Такое определение дали этому дню в 2002 году. Но это определение ложное, фальшивое.
12 июня было названо Днем России, чтобы замаскировать истинный смысл этой даты в нашей истории и народ поскорее забыл о том, что случилось в этот день. И начал думать, будто тогда произошло нечто очень полезное для нашей страны.
На самом деле 12 июня – это день принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. И с 1992 по 2002 год этот день назывался именно так.
Вот только от кого Россия стала независимой?
12 июня 1990 года Первым Съездом народных депутатов РСФСР была принята Декларация, в тексте которой утверждался приоритет Конституции и законов РСФСР над законодательными актами СССР. По существу это был акт выхода РСФСР из СССР – если союзные законы на территории РСФСР теряли юридическую силу.
Это положило начало процессу ликвидации СССР, потому что Союз не мог далее существовать как полноценное государство без системообразующей РСФСР.
Этим актом РСФСР, кроме всего прочего, подала пример остальным союзным республикам и дала официальный старт процессу, который получил название «парад суверенитетов».
До 12 июня 1990 года только три прибалтийские республики, Грузия и Азербайджан объявили о суверенитете, причем республики Прибалтики и АССР сделали это еще в 1988-89 годах.
После 12 июня 1990 года в течение трех месяцев примеру РСФСР последовали сразу 7 республик, в том числе УССР (16 июля) и БССР (27 июля). До конца года объявили о суверенитете и две оставшихся – Казахская и Киргизская.
Обратите внимание, что все это происходило в 1990 году, за год до ГКЧП и «беловежских соглашений».
Все последующие события, в том числе выборы Ельцина президентом РСФСР, проведенные 12 июня следующего года (случайно ли совпадение дня?), а также августовские события – прямые следствия декларации 12 июня 1990 года.
И сама декларация принималась под руководством Ельцина, занимавшего тогда пост председателя Верховного Совета РСФСР, именно он и подписал принятый документ.
Ельцин был лично заинтересован в той декларации: она давала ему всю полноту власти, выводя из подчинения союзному руководству и превращая в полностью самостоятельную политическую фигуру.
Однако сводить принятие декларации к одному только Ельцину в корне неверно, потому что она была принята абсолютным большинством Съезда народных депутатов. 907 проголосовали «за» – и только 13 против, 9 воздержались.
Возможно не все тогда понимали, что это за документ и какие будут последствия, но что это меняет?
Процесс ликвидации СССР от декларации 12 июня 1990 года до «беловежских соглашений» занял 1,5 года, но запущен он был именно декларацией о суверенитете РСФСР.
И что Россия получила в итоге? Независимость? Суверенитет? Но от кого, если не от самой себя?
Союзом управляла Москва, союзная власть находилась на территории России и формировалась тоже Россией, национальные республики при этом решающего голоса не имели.
Более того, Советский Союз по большому счету и был Россией, бывшей Российской империей, реорганизованной, получившей новое название и административное устройство.
РСФСР была лишь частью дореволюционной России, а полной Россией был именно Советский Союз.
Поэтому 12 июня 1990 года, приняв декларацию о суверенитете и объявив о выходе из союзного подчинения, Россия вышла из самой себя.
Часть России, называвшаяся РСФСР, вышла из целой России, называвшейся Советским Союзом.
Часть России, называвшаяся РСФСР, объявила о независимости от целой России, называвшейся СССР.
Декларация 12 июня 1990 года по существу стала актом сепаратизма – запустившим процесс ликвидации СССР и по существу приведший к расчленению Большой России, разделу ее народа и потере истинной независимости.
Истинной независимостью Россия обладала, когда была Советским Союзом. Эта независимость была основана на экономической самостоятельности СССР, его способности обеспечивать себя всем необходимым, не опасаясь никаких санкций или эмбарго.
Отказавшись от СССР, Россия утратила экономическую независимость и постепенно превратилась в сырьевой придаток Запада, вынужденный согласовывать свою политику с Европой и США. И жить в зависимости от цен на нефть, рыночной конъюнктуры, а также политики Брюсселя и Вашингтона.
Утратив экономическую и политическую независимость, Россия утратила еще и способность защищать себя, свои интересы, свой народ – события в Донбассе являются яркой иллюстрацией этой утраты.
Никакого суверенитета, никакой независимости Россия на самом деле 12 июня не получила, наоборот – утратила ту независимость и тот суверенитет, которым обладала, управляя Советским Союзом.
12 июня 1990 года Россия вышла сама из себя, отказалась от собственного геополитического проекта, который обеспечивал ее великий авторитет во всем мире.
Вот что случилось в этот день.
Суверенитет и независимость, как уже было сказано выше – это просто красивые слова, которыми Ельцин с соратниками прикрыли свое преступление против России и русского народа, совершенное с целью получения всей полноты власти.
А в 2002 году было решено, чтобы окончательно прикрыть совершенное 12 июня преступление, назвать этот праздник-безобразник Днем России. Чтобы в народе поскорее забыл о случившемся в этот день – «и в воздух чепчики бросали».
Причина распада СССР — СССР
1. Наша родина — Россия.
2. СССР — совокупность сепаратистских образований на руинах нашей родины.
3. В составе СССР русский народ был лишен каких-либо прав и политической субъектности.
4. Именно административный формат СССР позволял с легкостью расчленять русские национальные территории: создать Украину, передать ей Донбасс и Крым, создать Казахстан, передать ему Южную Сибирь и т.д.
5. Причиной распада СССР было создание СССР. Этот распад был заложен и конституционно закреплен при его создании.
6. Объявление «государственного суверенитета РСФСР» 12 июня 1990 года было не восстановлением российской государственности, а советским сепаратизмом второго порядка.
7. По счастью жестокими и кровавыми методами удалось предотвратить сепаратизм третьего порядка — отделение от РСФСР-РФ автономных республик.
8. Русским только предстоит восстановить свой суверенитет в России и территориальное единство русского народа в реалистичных границах. Наша задача превратить РФ в Россию.
9. Все разговоры о «СССР 2.0» и прочем — это попытка лишить русских своей государственности, украсть еще раз нашу родину, а потому неприемлемы.
«Страну мы потеряем, а вы станете бедными и никому не нужными» 30 лет назад Россия объявила о независимости. Как это было?
30 лет назад Российская Федерация получила суверенитет — 12 июня 1990 года I Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о суверенном статусе самой большой республики СССР. Эта дата вскоре стала национальным праздником — Днем независимости, а позже получила название День России, но до сих пор не всем понятно, что конкретно празднуют в этот день россияне. Кто и зачем запустил процесс отделения России от СССР, какое значение имела декларация Ельцина и могли ли политики, армия и КГБ спасти Союз от распада — «Лента.ру» спросила у бывшего председателя Верховного Совета Российской Федерации Руслана Хасбулатова.
«Ни в каких федеративных государствах права выхода у субъектов нет»
«Лента.ру»: Парад суверенитетов — что это было вообще? Почему союзные, а за ними и автономные республики вдруг стали заявлять о суверенитете?
Хасбулатов: К сожалению, импульсы были даны самой верховной властью, когда Горбачев созвал Съезд народных депутатов и вместо того, чтобы, как планировалось, заниматься экономическими реформами, потерпев неудачу на этом фронте, решил возместить это за счет политического реформирования, заявив, что у нас, дескать, косная политическая система, она отстает, тормозит, не дает нам осуществлять экономические реформы. Потом это начал повторять Ельцин, если помните, в 1993 году, говоря, что без новой конституции у нас с реформами ничего не получается. В общем, примитивные это были люди, откровенно говоря. Я помню, что мы, экономисты, обсуждали эти вопросы очень часто и много. Конечно, мы удивлялись такому подходу, но что делать? Я тогда еще не был депутатом, это были 1988-1989 годы.
Ну, а потом на I Съезде народных депутатов СССР и на заседаниях Верховного Совета СССР были приняты важные нормативные акты, с одной стороны — усиливающие полномочия союзных республик, наделяющие их дополнительными полномочиями, а с другой стороны — сформировалась какая-то иррациональная система организации власти: соединение постов первых секретарей обкомов, крайкомов, рескомов (автономных республик) с исполнительной властью. То есть эти первые секретари были наделены огромными полномочиями. Причем везде, начиная от областей Российской Федерации и заканчивая союзными республиками. Фактически они стали диктаторами, их уже никто не контролировал. Они соединили всю мощь партийного аппарата и органов советской власти.
Я хорошо помню, как метался глава КГБ [Владимир] Крючков. Уже когда я был первым заместителем Ельцина в 1990 году, Горбачев часто созывал совещания руководителей союзных республик. Так как он враждовал с Ельциным, вместо него на этих совещаниях в Кремле приходилось бывать мне. И мы как-то сблизились с Крючковым. Он испытывал очень большой дискомфорт от того, что валом начала расти коррупция, а он ничего сделать не мог. Огромная армия кагэбэшников оказалась не у дел. Чем им заниматься? Подслушивать, следить за чем-то — это уже стало неактуально. Вот такая сила была дезорганизована и выведена со своего поля деятельности. Этой силе не дали возможность проявить себя в позитивном ключе.
Борис Ельцин и Руслан Хасбулатов, август 1991 года
Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости
Так вот тогда и были приняты эти решения, в том числе право выхода союзных республик из состава СССР. Правда, оговаривалось, что есть какие-то условия. Вообще-то, надо заметить, такого права у составляющих федеративного государства нигде нет. Даже в Швейцарии, в конфедерации — и там нет. В Америке нет, в Индии нет, в Бразилии нет. Ни в каких федеративных государствах права выхода у субъектов нет. А здесь его провозгласили. Это и послужило катализатором.
Я точно не знаю, как обстояло дело, когда Ельцин готовился к этим вопросам. Но дело в том, что после того, как народные депутаты Российской Федерации были избраны в январе-феврале 1990 года, если не ошибаюсь, первая сессия состоялась только в начале июня (съезд проходил с 16 мая по 22 июня — прим. «Ленты.ру»). Если бы сразу собрали сессию, Горбачев смог бы провести свои кандидатуры, как он хотел. А он фактически предложил Ельцину заняться какой-то деятельностью: эти демократы стали кучковаться, договариваться, рисовать свои планы. Поэтому в июне развернулась серьезная борьба за пост председателя. Если помните, соперником Ельцина был Иван Полозков. Ельцинисты оказались более подготовленными. Тогда же и я к ним примкнул: когда Ельцин предложил мне стать его первым заместителем, я тоже стал активно работать на него.
В общем, с небольшим перевесом мы тогда получили руководство Верховным Советом Российской Федерации. И в тот момент Ельцин достает, как говорят, из рукава Декларацию независимости Российской Федерации. И воодушевленные соответствующими решениями своих старших товарищей по парламенту СССР депутаты проголосовали за этот декрет. Правда, я внес туда некоторые изменения, потому что там были слишком жесткие формулировки. На самом деле ничего страшного там не было с точки зрения содержательной, потому что десять самых основных полномочий — Ельцин потом согласился со мной — мы решили оставить в ведении союзных властей. Это оборонный комплекс, внешнеполитические отношения, трубопроводы, железнодорожный, морской, речной транспорт, авиасообщение — то есть все структурообразующие функции оставались в ведении СССР.
А что Российская Федерация провозглашала в рамках своего суверенитета? Это общеэкономическая деятельность на территории РСФСР, вся торговля, вся легкая промышленность, разные товарообменные операции, часть внешнеэкономических связей, которые не касались первой сферы, то есть общесоюзных интересов. В общем, если разобраться, ничего страшного, разлагающего, дезинтегрирующего там не было.
Но эффект был в другом: само принятие этой декларации, ее пропагандистское значение, ее общеэмоциональное значение — ах, суверенитет провозглашается! Никто уже не вчитывался в содержание этого документа, всех интересовало только название. После чего началось развитие этих процессов, причем оно усилилось из-за того, что, к сожалению, мои попытки (вместе со многими товарищами из союзного парламента, аппарата и ЦК партии, с которыми у меня были давние связи) как-то сгладить противоречия между Горбачевым и Ельциным оказались безуспешными. В этой борьбе обе стороны использовали негодные средства.
Борис Ельцин и Михаил Горбачев
Ельцин, как вы помните, провозгласил: «Берите столько суверенитета, сколько можете проглотить». В свою очередь, союзные власти начали вызывать руководителей Якутии, Чечено-Ингушетии, Дагестана, Осетии и предлагать им провозглашать свой суверенитет от Российской Федерации. Вот как было на самом деле. Я потом говорил с последним председателем Верховного Совета СССР Анатолием Лукьяновым: «Анатолий Иванович, что вы делаете?» А он в ответ: «А вы что делаете?» Я ему говорю: «Посмотрите, теперь в РСФСР 22 автономии». Мы спорили и часто связывались по телефону. Хотя и ругались, но у нас были уважительные отношения.
Часто бывало, что когда меня вызывал Горбачев, в его кабинете я видел кого-то из автономий РСФСР: то из Коми, то из Осетии, то еще откуда-то. Я был этим недоволен. Когда они выходили из кабинета Горбачева, я говорил (например, главе Верховного Совета Якутии Михаилу Николаеву): «Слушай, ты вроде в Российской Федерации, что ты все время болтаешься здесь, в коридорах у союзных начальников?» Я пытался их дисциплинировать, но они туда-сюда крутились. У меня был довольно жесткий стиль руководства, я любил поставить подчиненных на место.
Борьба двух амбиций — этот фактор сыграл колоссальную роль во всех этих делах. Плюс я удивлялся, почему союзный центр не использовал соответствующие властные полномочия. Все это было как-то очень несолидно. Честно говоря, уже тогда я почувствовал, что с руководством и СССР, и Российской Федерации далеко не все в порядке.
«Горбачев разрушил все формы равновесия»
Почему союзное руководство вообще пошло на такой рискованный шаг? Неужели СССР казался им таким нерушимым? Они ведь фактически играли с огнем и должны были это понимать.
Да, они играли с огнем. Вот такая интеллектуальная неподготовленность. Горбачев, конечно, не был готов к руководству огромным государством. Он как-то не чувствовал своей ответственности. Он считал, что есть партия, есть вооруженные силы, есть КГБ, есть ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профсоюзов — прим. «Ленты.ру»), есть комсомол, есть разные организации, директора заводов, парткомы, и что бы он ни делал, какие бы эксперименты ни ставил, со страной ничего не произойдет. В результате были разрушены все формы равновесия. В любой социальной системе должно быть равновесие. Воздействие должно быть дозированным, осторожным. А здесь за одну неделю принимали десяток решений, которые зачастую противоречили друг другу. Не успеют принять одно постановление по экономике — тут же ему вслед идет второе. Никто не смотрит, не проверяет, как это отразится, какие будут последствия. Есть же какой-то временной лаг между принятием решения, периодом его воздействия и результатами. Но никто не следил за этим — все торопились.
Министерства, кстати, тоже. Любое в отдельности было коллективом превосходных специалистов, но когда от них что-то требовали, каждое стремилось провести какое-то свое постановление, которое считало важным для себя. Вот так и получилось, что экономика оказалась в состоянии хаоса. Вот в чем проблема то была. Хаос обнаружился. Ликвидировали Госплан, систему госснабжения, якобы ввели рынок. Ну какой рынок? Сегодня уже 30 лет прошло — до сих пор нет рынка. Это не такое простое дело.
И потом, когда [один из основателей теории экономики] Адам Смит писал, о чем речь шла? Никаких монополий не было, никаких транснациональных корпораций не было, вся экономика, которую мы считаем классикой, — это же изучение мелкого предпринимательства. Вот что такое рынок. А у нас огромные монополии, как ты его создашь?
Хорошо, ты все разрушил, передал какую-то часть другим. Ну и что, сразу появятся рынок и конкуренция? На это нужны десятилетия. Нужны фондовые и кредитные рынки, тысячи связей и взаимосвязей, перекрещивающиеся производственные цепочки и черт знает что еще. Всего этого не было. Это же надо было потихоньку создавать, не торопясь, как китайцы делали. У нас все думали: сейчас мы разгромим эти министерства, этих монстров, разгромим Госплан, разгромим госснабжение, дадим права предприятиям — и все пойдет, закрутится. Такое вот примитивное представление было. Просто невозможно описать.
Фото: Дмитрий Коробейников / РИА Новости
Я еще в юности, с МГУ, занимался капитализмом. Так больно было видеть, что они творили, ничего не понимая в капитализме! Причем специалистов по капитализму у нас хватало — десятки институтов Академии наук, в которых были хорошие специалисты, которые бывали в этих странах, знали их. Но их-то и не привлекали.
Сейчас понятие «парад суверенитетов» неразрывно ассоциируется с распадом СССР. Как оно воспринималось тогда? Было широкое ощущение, куда это приведет?
Какое-то смутное ощущение было, очень даже было. Я, например, часто печатал социальные статьи в «Правде», «Комсомолке». И я вам сейчас напомню один совершенно дикий эпизод: выборы директоров заводов. Тогда была огромная кампания. Помните рижский автомобильный завод РАФ? Там объявили конкурс. Со всей страны набралось чуть ли не полсотни претендентов.
Я тогда много ездил по стране с лекциями, еще с аспирантских времен. Нас с удовольствием направляли по линии общества «Знание» в разные районы. Благодаря этим поездкам у меня было большое количество знакомых среди директоров предприятий. Когда они бывали в Москве, мы встречались, и они рассказывали мне. Один говорил: «Что делать? Я ухожу. Мастер, которого я прогонял три раза, говорит: теперь наше время пришло, мы тебе покажем». Пьяницы-рабочие стали заводилами: «Теперь мы будем избирать». Уборщицы стали избирать директора Большого театра. В связи с этим я написал большую статью в «Правде», где указал, что при капитализме на предприятиях железная производственная дисциплина, никаких выборов не может быть. Что за выборы? Это же экономика, это вам не профсоюз.
Я помню, тогда в «Правде» был замечательный редактор, академик [Виктор] Афанасьев — участник войны, потом философом стал. Так вот, его вызвали в секретариат ЦК по поводу моей статьи. Он потом мне весело рассказывал: «В первый раз я с удовольствием выслушивал замечания, считая, что мы поступили правильно».
То есть я уже тогда высказывал опасения: какие выборы могут быть в экономике? Эта статья настолько близкой показалась многим нашим специалистам — и экономистам-теоретикам, и производственникам, — что редакция получила огромное количество писем. Многие люди выражали тревогу в связи с тем, что делается.
Поэтому, с одной стороны, эйфория была — по поводу гласности и демократизации. Но знающие люди выражали тревогу. Да, хорошо быть полезным и приятным для толпы. Но все-таки куда вы идете, ради чего, каким образом? Эти вопросы тогда возникали.
«Отрезанное уже не пришьешь — давайте смиримся»
А что вообще у людей творилось в головах? Например, на референдуме о сохранении СССР в марте 1991 года за сохранение Союза высказалось абсолютное большинство. На Украине было то же самое. При этом уже 1 декабря такое же абсолютное большинство украинцев на очередном референдуме высказались за независимость республики. Как такое возможно? У вас есть этому объяснение?
Да, у меня есть объяснение, и, на мой взгляд, обоснованное. Во-первых, современные утверждения, в том числе моего старого друга Гавриила Попова, о том, что произошла якобы буржуазная антисоциалистическая революция, — это все чушь. Советские люди вовсе не хотели капитализма. Я хорошо знал общество, ведь где я только не был. Наверное, во всем Советском Союзе не было областного города, где бы я не побывал. Никакого антисоциализма у нас не было. А эта узкая группа диссидентов — их было ничтожное меньшинство, и то их потом Андропов придавил. Так что народ не был настроен антисоветски и антисоциалистически. Это первое.
Второе. То, о чем вы говорите, удивительно, но только с внешней стороны. К тому времени, когда в августе 1991 года произошла попытка государственного переворота, Горбачев уже дискредитировал себя: ценовые реформы, на памяти еще был свеж запрет на алкоголь, вырубка виноградников, ну и, конечно, сплошной дефицит и исчезновение товаров, которые были в изобилии даже в послевоенные времена, даже спичек и табака. Это же вообще немыслимое дело!
Танк в Москве, 1991 год
Фото: Владимир Родионов / РИА Новости
Плюс эта попытка государственного переворота дискредитировала не социализм как таковой, а все руководство. И когда Кравчук провозгласил суверенитет Украины, он же не говорил, что она не пойдет по пути социализма. Никто этого не говорил. Все они были неглупые люди и понимали, что люди не стремятся к какому-то непонятному им капиталистическому обществу.
В общем, не было недовольства системой, но было недовольство людьми, которые не умели конкурировать с этими капиталистами и показывать преимущества своего строя. Так вот, тогда Кравчук сказал: мол, у них там в Кремле черт знает что творится, давайте мы будем верны нашей стране и великому учению, у нас богатая страна, а они пусть там разбираются, как хотят, там видно будет, а мы будем строить мирную счастливую жизнь. И за это, конечно, проголосовали все. Вот как обстояло дело.
А как вы считаете, мог ли сохраниться СССР после парада суверенитетов?
Видите ли, любое государство даже в самых трудных условиях имеет огромные внутренние силы, свои незримые формы существования, связи, взаимосвязи. Оно может довольно долго автономно развиваться, ожидая, пока не наладится какая-то система организации управления. Этот период можно было пережить, я более чем уверен. Но чтобы стать властелином главного кабинета в Кремле, Ельцин подговорил двух своих коллег, и они совершили удачный государственный переворот.
«Страну мы потеряем, а вы станете бедными и никому не нужными»
Как вы считаете, почему на этом парад суверенитетов фактически удалось остановить? Ведь после 1991 года Россия больше не теряла территорий. Как удалось удержать ее от дальнейшего распада?
Так это сделал Верховный Совет во главе с его председателем. Я стал систематически собирать на совещания в Белом доме председателей областных, краевых, республиканских и все время им говорил: «Смотрите, что произошло с Советским Союзом. Неужели вы хотите того же? Что вы будете делать со своими «государствами»? Страну мы потеряем, а вы станете бедными и никому не нужными, к тому же вас вышвырнут, вместо вас придут другие — вы и месяца не усидите на своих постах. Вы разве не видите, к чему все идет? Если мы сейчас не будем обеспечивать и защищать друг друга и нашу страну, Российскую Федерацию, мы все потеряем. Вы этого хотите?»
В общем, постепенно мне удалось подвести к подписанию федеративного договора всех, кроме Татарстана и Чечено-Ингушетии. Я помню, этим тогда был страшно обрадован Ельцин. И после этого исчезла сама проблематика. А если бы не был расстрелян Верховный Совет, ничего не было бы и на Северном Кавказе. То, что произошло на Северном Кавказе, в Чечне, — это была игра кремлевских деятелей. Если бы они не расстреляли Верховный Совет, там бы никто не погиб, мы этот вопрос решили бы. Я считаю, что вопрос был бы решен до конца 1993 года. Так что все эти события — десятилетняя война, гибель тысяч людей, уничтоженные ресурсы — все это на совести ельцинистов.
Вы согласны с тем, что сама природа советского государства способствовала возникновению центробежных процессов и распад советского государства в любом случае рано или поздно должен был произойти?
Я считаю это чушью. Это не имеет ничего общего с понятием государства, с эволюцией государства, развитием государства. Советское государство было уникальным явлением. Во-первых, это было экспериментальное государство, потому что никогда ничего подобного в истории не было. Были лишь наметки, вроде знаменитой «Утопии» Томаса Мора или зарисовок идеального государства у Платона и Аристотеля. А здесь на общетеоретических высказываниях, причем не только утопистов, но и Маркса с его последователями, построили реальное государство, в котором нет эксплуатации, нет частной собственности.
Конечно, возникли колоссальные противоречия между идеалами, которые провозглашались в социалистических учениях, и практикой. В частности, это свирепые расправы Сталина, которые ни в какую теорию не укладываются. Но вместе с тем было единство и отсутствие концентрации богатства под контролем небольшой группы людей, эксплуатации других, реальное равенство, реальное ощущение того, что ты действительно в свободной стране, что ты имеешь возможность и учиться, и продвигаться по пути нормальной карьеры. Это было действительно великое чувство, которое объединяло всех. Расцвет науки, культуры, творчества, художественной прозы, поэтического творчества наших выдающихся деятелей — где это было, когда это было? Это же дал именно социализм, а не что-нибудь другое. Конечно, развиваясь, любая политическая система совершенствуется. Она учитывает какие-то прежние несовершенства и исправляется. Так же могло произойти и с тем, что мы называли Советским Союзом. Никакой обреченности не было абсолютно.
Стоит ли нам ждать нового парада суверенитетов?
Если жизнь не будет улучшаться, всего можно ожидать. Пока я не вижу чего-то позитивного. Вот посмотрите, сейчас ходит страшная болезнь. Ученые и специалисты предрекают какие-то новые условия. Возможно, государства будут в большей степени опираться на свои внутренние силы, не полагаясь на большие объемы внешней торговли, импорт товаров, экспорт своего сырья, а больше производить. Я, в частности, уже 25 лет пишу одну книгу за другой, раз за разом говорю в статьях: почему мы не развиваем свой машиностроительный комплекс, почему мы не развиваем свою текстильную промышленность, почему мы должны все потребительское товары постоянно откуда-то завозить?
Так вот, в этих условиях, казалось бы, сделайте упор на это. Страна должна же что-то производить! Что мы производим для себя? Все говорят — цифровизация. Это, конечно, хорошо. Но разве цифровизация дает молоко? Кстати, Москва, наверное, единственный большой город, где вы не найдете коровьего молока. Я не знаю, например, где оно продается. Мы страна, которая ничего не производит для себя, зато все, что можно вывозить, мы вывозим. Нам говорят: не нужен ваш газ. Нет, мы все равно навязываем этот газ. У нас треть населения не имеет газа, а мы навязываем его на внешнем рынке. Куда угодно, только не своим гражданам.
Я себя тоже считаю виновным и причастным к этим большим бедам. Я все время анализирую, мучаюсь, думаю: вот, если бы не проиграл я Ельцину, наверняка сегодня мы бы имели очень богатое государство, процветающий народ, а не один из самых бедных в Европе.