дачи писателей на нарочи
В поисках утраченного. Из истории нарочанского курорта
Кобыльники вкупе с Купой
Нынешний курортный поселок Нарочь расположен на северо-западном берегу озера на месте деревень Купа, Урлики и Степенево, которые до начала ХХ века были небольшими рыбацкими поселениями. Предполагается, что название Купа связано с языческим урочищем на холме у берега озера.
Видится неопределенность и с первым упоминанием названия «Кобыльники». Вроде как в XV веке в летописях Кобыльник уже прописан как городок, принадлежавший князьям Свирским. Но также можно найти сведения о том, что дата первого упоминания местечка непосредственно под названием Кобыльники — 1527 год, когда князь Свирский продал свои имения Мядель и Кобыльники виленскому воеводе Гаштольду «вечным правом». Мы принимаем к сведению все, а решать, что верно, — специалистам-историкам.
Живописные озерные места не могли не привлекать к себе внимания любителей отдыха на природе. После Великой Отечественной войны озеро Нарочь становится общепризнанным белорусским курортом: здесь прокладываются туристические тропы, строятся дома отдыха и санатории, куда приезжают люди с заболеваниями сердца, дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, нервной системы.
Они, конечно же, существуют. И конечно же, они о любви. Светлой, романтической и жертвенной.
Итак, когда-то озера здесь не существовало: стеной стоял высокий глухой лес, где в избушке жил скромный лесник с красавицей дочкой. Девушка полюбила смелого и сильного юношу. Мастер на все руки, он изготовил для возлюбленной чудо-зеркальце, которое отражало судьбу человека.
«Пастернак вел себя неадекватно» Как жилось в элитном поселке, который Сталин построил для писателей
Советский дачник в трико, калошах и с лопатой — фигура эпохальная. В свое время страну охватила настоящая дачная лихорадка, и те, у кого загородного участка не было, обязательно о нем мечтали. Ну а пределом таких мечтаний был подмосковный поселок Переделкино. Дача в Переделкине считалась настоящей роскошью, ведь там жили не только большие начальники, но и сливки интеллектуальной элиты СССР: поэты, писатели, драматурги. «Лента.ру» и компания Rehau рассказывают, как было основано Переделкино, за что его полюбила советская интеллигенция, какие удивительные истории там происходили и как изменился поселок в наши дни.
Дача как культурный феномен
Дача для россиян — это не просто загородный дом, а особый образ жизни, социальный феномен, о котором знают даже иностранцы. Слово dacha вошло в английский язык наряду с tsar и balalaika. Первые дачи появились в России несколько сотен лет назад, но особенного размаха дачное движение достигло в советское время.
В 1949 году Совет Министров СССР принял постановление, где впервые упоминаются знаменитые шесть соток — размер земельного участка, который выделяли рядовым советским гражданам. Поначалу жилые постройки там возводить запрещалось, только небольшие домики для садовой утвари. Но горожане все равно с нетерпением ждали воскресенья, чтобы вырваться из тесных коммуналок и однотипных пятиэтажек на загородную дачу.
Тишина, свежий воздух и работа на земле были для советских людей не только своеобразной медитацией, но и способом обеспечить себя продуктами впрок. Никому не хотелось зимой покупать в универмаге лежалую мерзлую картошку или морковку. А консервированные овощи, варенья из фруктов и ягод со своей дачи считались деликатесом, ими угощали гостей, их подавали к праздничному столу.
Дачи были и у советской номенклатуры, знаменитых артистов и писателей. Такие участки были гораздо крупнее стандартных шести соток, лучше обустроены, на них стояли полноценные загородные дома, а не хлипкие хижины. Туда ездили не полоть грядки, а отдыхать — читать книги, разговаривать об искусстве, принимать гостей.
Именно такие дачи строились в подмосковном Переделкине, который долгое время был неофициальным загородным клубом для интеллектуальной элиты СССР.
С чего начиналось Переделкино
Считается, что идея создания Переделкина появилась в 1933 году во время разговора Сталина с Максимом Горьким. Кира Васильева, автор книги «Переделкино. Сказание о писательском городке», вспоминает такую легенду: якобы Сталин спросил у Горького, как живут писатели за границей. «На дачах живут, — ответил Горький. — Уезжают от городской суеты». Сталин ответил, что в таком случае у советских писателей тоже должны быть дачи, и поручил составить для него список 40-50 самых достойных кандидатов на получение загородного участка.
Место для поселка выбрали около реки Сетунь, где раньше была деревня Передельцы. С XVII века тут находились судоремонтные верфи, на которых переделывали челны и баржи — отсюда и название. Здесь же раскинулся густой сосновый лес, благодаря которому в Переделкине такой чистый воздух. В 1939 году в поселке построили дом отдыха, а позже на его базе основали санаторий и госпиталь.
Уже к осени 1935 года в Переделкине построили около полусотни домов и в них стали въезжать жители — знаменитые писатели и поэты. Руководство страны выделяло им дачи пожизненно. Однако загородные дома, построенные по немецким проектам, оказались довольно холодными для суровых русских зим, а из-за болотистой почвы их часто затапливало.
Чтобы мороз не испортил отдых в дачном доме, он должен оставаться за порогом. Сохранить тепло домашнего уюта помогут окна Rehau с особой системой теплоизоляции, которая защищает даже от температур ниже 40 градусов.
В 1936 году в Переделкине, на улице Тренева, поселились Борис Пастернак и его семья. Но эта дача оказалась слишком сырой, поэтому в 1939 году писателю пришлось переехать в дом номер 3 на улице Павленко.
Этот дом был Пастернаку очень дорог. «Это именно то, о чем можно было мечтать всю жизнь. В отношении видов, приволья, удобства, спокойствия и хозяйственности, — это именно то, что… настраивало поэтически», — писал Пастернак своему отцу. На даче в Переделкине Пастернак писал роман «Доктор Живаго», тут родились циклы стихов «Переделкино», «Земной простор», «На ранних поездах».
Природа — источник вдохновения. Наслаждаться живописным загородным пейзажем без помех поможет панорамное остекление от Rehau.
Именно в переделкинском доме 23 октября 1958 года Борис Пастернак узнал о том, что ему присуждена Нобелевская премия по литературе.
Борис Пастернак и большой террор
В Переделкине Борис Пастернак встретил 1937 год, начало большого террора — самых суровых политических репрессий в СССР.
«В то жуткое время все в Переделкине запирали калитки и отгораживались друг от друга забором, потому что боялись: кого заберут завтра? — рассказывает заведующая «Дома-музея Б. Л. Пастернака» Ирина Ерисанова. — В эти годы Пастернак вел себя, как сейчас бы сказали, абсолютно неадекватно! Он демонстративно ходил в гости к человеку, над которым уже нависла беда, часами с ним разговаривал, здоровался на улице и пожимал руку. Пастернаку было важно сохранить лицо, не потерять себя в этом страхе».
Через дачу от Пастернака жил драматург Александр Афиногенов. «Его жизнь складывалась довольно благополучно, какое-то время Афиногенов был в фаворе у Сталина, лучший театр страны ставил его пьесы. Однако в 1937 году Афиногенов внезапно оказывается в опале. Летом 1937 года он сидел на даче и с ужасом ждал, когда его арестуют. Многие его избегали. Единственным человеком, с кем он тогда общался, был Борис Леонидович. При этом раньше они не были друзьями, Пастернак появился в жизни Афиногенова как раз в это время», — говорит Ирина Ерисанова.
В своем дневнике Афиногенов писал, что «разговоры с Пастернаком навсегда останутся» в его сердце. Драматург упоминал, что Борис Леонидович не любил уезжать из Переделкина в город, а хотел бы все время жить в поселке: гулять в одиночестве, смотреть на звезды, размышлять об искусстве и работать над своими произведениями.
Почему Корней Чуковский — леший
Через два года после Пастернака, в 1938 году, в Переделкине поселился Корней Чуковский. С тех пор вся жизнь писателя находилась в поселке, а в московскую квартиру Чуковский ездил только по делам.
Юлия Сычева, автор проекта о семье Чуковских «Chukfamily» рассказывает: «Во время жизни в Переделкине Корней Иванович строго соблюдал режим дня, это помогало ему бороться с бессонницей. Писатель вставал очень рано, работал, затем не меньше двух часов гулял по Переделкину. Вечером, чтобы уснуть, Чуковский просил кого-нибудь читать ему вслух. Сначала читали дети писателя, потом внуки, а потом и правнуки. Иногда даже гости читали ему на ночь, особенно любил Корней Иванович английские детективы».
Аркадий Райкин вспоминал, что Чуковский, прогуливающийся по поселку, «был как бы частью переделкинского пейзажа. Когда он гулял по переделкинским улицам (а гулял он в любую погоду, даже в трескучий мороз), то походил на лешего, осматривающего свои владения».
Принимать гостей Чуковский очень любил, его дом в Переделкине посетили множество известных писателей. «Корней Иванович получил звание доктора литературы в Оксфорде, что было очень почетно, и привез из Англии оксфордскую мантию с шапочкой. Он очень любил в нее наряжаться и встречать в таком виде гостей. Еще у него был настоящий индейский головной убор из перьев, в котором он тоже встречал посетителей. Причем это были не дети, а взрослые люди», — говорит Юлия Сычева.
В 1955 году в Переделкине построили Дом творчества писателей, куда во время прогулки любил заходить Чуковский. «Вокруг Корнея Ивановича, как всегда, толпятся люди, каждый его приход в Дом творчества — событие», — пишет в своих воспоминаниях сатирик Александр Раскин. Одну из таких встреч, во время которой Чуковский решил подшутить над приятелем и «упрекнуть» его в безделье, Раскин описывает в рассказе «Гаданье на поездах»:
— Не верьте ему! — своим высоким тенором восклицает Чуковский. — Он ничего не делает! Это мне достоверно известно. Все сочиняет его дочь Саша, талантливый ребенок. Он даже не переписывает, а так прямо и посылает в редакции. И все ему говорят: «У вас такой детский почерк». И он сам вздыхает: «Да, у меня такой детский почерк…» Недурно устроился, а?
Смех стоит вокруг нас, смеюсь и я: разве можно обижаться на Корнея Ивановича?
Рай Булата Окуджавы
Постепенно Переделкино разрасталось. После окончания Великой Отечественной войны в поселке построили около 20 новых домов, где впоследствии поселились многие поэты-шестидесятники: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава.
Окуджава получил дачу на улице Довженко в 1987 году. Здесь поэт и бард провел последние десять лет своей жизни, написал многие поздние стихи, рассказы и автобиографический роман «Упраздненный театр», получивший Букеровскую премию.
Золотая осень русских дач
В окрестностях Москвы расположены сразу несколько поселков, на старых улочках которых еще можно обнаружить отблески дачной культуры периода Серебряного века; увидеть дома, которые строили для себя ведущие советские архитекторы, и на один день приобщиться к загородному отдыху именитых писателей и композиторов. При этом, в отличие от заведомо курортных мест, такие стародачные места хороши в любой сезон, а добраться до них из столицы можно за час-полтора.
Знаковые исторические поселки Подмосковья; места, где жили и отдыхали Бунин, Шаляпин, Фадеев и Шагал; а также редкие сохранившиеся примеры дач XIX века — в специальном обзоре портала iz.ru.
Дореволюционные дачи в Сокольниках
Сразу несколько домов еще дореволюционной постройки находятся в московском парке «Сокольники». Лучше всего сохранилась так называемая Дача Ляминых. Большой деревянный дом с мезонином, террасами и множеством резных украшений был построен еще в 1860-х годах. Он принадлежал статскому советнику Ивану Лямину — московскому городскому главе и по совместительству главе комиссии по благоустройству Сокольников (тогда парк назывался Сокольничьей рощей).
Помимо вместительного дома, на своем участке Лямины поставили деревянный флигель, зимний сад, бассейн и грот. Находившийся в их владениях древний курган владельцы бережно сохранили. В конце XIX — начале XX века дачная культура тесно переплеталась с усадебной, а потому первые, самые зажиточные дачники, активно застраивали свои владения хозяйственными службами и замысловатыми павильонами для отдыха.
После революции вся большая семья — у Лямина было пять сыновей, — эмигрировала во Францию, а здание дачи заняла одна из первых советских лесных школ. Здание удалось сохранить именно благодаря стараниям педагогов.
Сейчас в нем располагается частная школа. Внешний вид дома остался неизменным, а внутри есть даже мемориальная комната, посвященная первым владельцам.
Занятия в лесной школе в здании Дачи Ляминых, 1920 год
Это не единственная сохранившаяся дореволюционная дача в черте города: в тех же Сокольниках можно найти деревянную усадьбу Павла Цигеля начала XX века и дачу Марии Хлебниковой конца XIX века, однако оба здания сохранились значительно хуже владений Ляминых. А недалеко от Воробьевых гор, на улице Косыгина, до сих пор можно увидеть осколок богатой дореволюционной дачной застройки в этой местности — деревянный дом сейчас занимает одно из подразделений ДПС ГУВД.
Малаховка: издатель Блока, Шаляпин и Марк Шагал
Расцвет дачной культуры начался в конце XIX века, когда стало окончательно понятно, что дни величественных дворянских усадеб сочтены. Одним из символов дачной жизни периода Серебряного века стала подмосковная Малаховка.
В 1885 здесь начал строить первые летние дома застройщик Ф. Шпигель, в 1890-м — открылась железнодорожная станция. В Москве стали продавать открытки с видами малаховской станции — рельсы на крутой насыпи и вытянувшиеся вдоль них деревни. Открытки эти сохранились до сих пор. В те же годы часть территории выкупил юрист Соколов, который вместе с сыновьями занялся его развитием.
«Поселок очень благоустроен: центральные улицы замощены, все дачи окружены маленькими садиками, электрифицированы», — отмечалось в путеводителе «Дачи и окрестности Москвы», составленном специально для новых, пролетарских дачников, в 1930 году.
Один из двух сыновей Соколова, Сергей, был поэтом-символистом. Ему принадлежало издательство «Гриф», в котором, в том числе, был издан цикл первых стихотворений Александра Блока «О прекрасной даме». Неудивительно, что Малаховка пользовалась большой популярностью среди творческой интеллигенции.
Среди бывавших в поселке — художник Василий Суриков, писатель Иван Бунин, поэт Сергей Есенин, приезжавший в поселок в гости вместе с Дмитрием Фурмановым, автором знаменитой повести «Чапаев». Бывал здесь, очевидно, и один из самых именитых советских поэтов, Демьян Бедный, женатый на уроженке здешних мест. Для знаменитого оперного певца Федора Шаляпина в поселке вообще был построен отдельный дом.
Но одной из главных достопримечательностей стал местный летний театр — на его сцене в юные годы выступали Фаина Раневская и Алиса Коонен, здание театра можно увидеть в кинофильме «Душенька». Театр пользовался такой популярностью, что посмотреть на его спектакли люди специально приезжали из столицы.
В Малаховке до сих пор сохранились старинный замысловатый «дом Михельсона» на улице Некрасова и дача на Тургеневской улице, в которой квартировал Суриков. В некоторых домах даже осталась внутренняя отделка начала прошлого века, однако увидеть ее невозможно, поскольку все дома принадлежат частным владельцам.
Познакомиться с бытом именитых дачников можно в местном краеведческом музее, где хранятся фотоальбомы с редкими фотографиями, предметы интерьера и вещи отдыхающих начала XX века. А вот знаменитый театр сгорел в конце 1990-х годов, на его месте была выстроена современная парковая постройка.
Дача Марка Шагала в Малаховке
Кроме того, в поселке, скорее всего, сохранилась так называемая «Дача Марка Шагала» — изящный деревянный дом с резным крыльцом и остроконечной башенкой. Художник вместе с женой переехал в Малаховку в 1920 году с помощью наркома просвещения Анатолия Луначарского. В поселке Шагал работал учителем рисования в еврейской детской колонии, а жил на ее даче — которая, вероятнее всего, располагалась именно в доме с башенкой, недалеко от местного озера. Сейчас ее адрес — улица Пионерская, в здании располагается школа.
Переделкино: городок писателей
Уже к середине 1930-х в Подмосковье начали активно создаваться новые, советские поселки, ставшие не менее знаменитыми, чем дореволюционные. Первыми собственные поселки получали представители интеллигенции — работники науки, литературы и искусства.
Одним из самых известных стало Переделкино. Поселок существовал здесь еще до революции, одноименная платформа появилась, как и в Малаховке, в конце XIX века.
Посмотреть на дачу Бориса Пастернака:
Нарочь зовет. Сколько стоит красивая жизнь на главном курорте страны?
Когда жара на улице оглушает, под подъездом стоит автомобиль, а впереди жаркие выходные, в голове сама собой рождается мысль: к воде, к большой воде. А что для белоруса может быть больше и роднее, чем Нарочь? Одни рассказывают, как умирали на белорусском курорте от тоски, другие с упоением повествуют о прелестях места. Едем в туристический поселок, чтобы узнать, что сейчас происходит на Нарочи и за сколько можно арендовать жилье на время отпуска.
Нарочь как она есть
Дорога до Нарочи занимает от силы полтора часа — не так уж и много за возможность полностью сменить обстановку и окунуться в курортный релакс. Да, без отелей формата «все включено», запоминающейся набережной и баров-развлечений на каждом шагу, но и не без своих прелестей. Время на Нарочи течет будто медленнее, чем обычно. Здесь все так неспешно и безмятежно, что поневоле замедляешь шаг: надо соответствовать месту и наслаждаться каждой минутой погожего денька.
В знойный день величественная Нарочь блестит-переливается под солнечными лучами. На мелководье плавают чайки и лебеди — те самые, которые вот уже с десяток лет числятся главными «отравителями» золотых вод. Церкариоз для этих мест — нечто незыблемое: был, есть и будет. Сезон сменяется сезоном, а специфический дерматит по-прежнему тут. Хотя уже далеко и не в таких масштабах, как прежде.
Несмотря на «перемирие» на купальном фронте, отдыхающим по-прежнему предлагается не появляться на мелководье и вне официальных пляжей, сразу после выхода из озера пользоваться душем и не подкармливать тех самых водоплавающих птиц, которым приписывают все грехи. Эти нехитрые правила, по уверениям бывалых, помогают. Но осадочек-то, как говорится, все равно остается.
Вот и семья из Санкт-Петербурга, приехав на Нарочь, разочарована: природа, конечно, красивая и озеро впечатляет, но…
— Мы долго думали, куда отправиться летом. Уже вроде собрались в Архангельск, но там сейчас всего плюс 15. А в Беларуси гораздо теплее, — прячась в теньке, рассказывают россияне, оказавшиеся в нашей стране впервые. — Сели на машину и поехали. Всего сутки — и мы на месте. На Нарочи мы «в разведке»: нам сказали, что тут большое и красивое озеро. А оказалось, купаться в нем просто так нельзя, надо что-то придумывать, куда-то заходить. Зачем тогда такой отдых нужен…
Иностранцы сетуют, но наши люди знают: хорошему отдыху ничто не помеха. Впрочем, в пятницу днем на главном пляже озера малолюдно, на раскаленном солнышке лениво жарятся десятка полтора человек. Но такое затишье, уверяют местные, обманчиво: настанет суббота, и на нарочанский берег «понаедут» гости со всех концов страны. Уставшие бухгалтеры, программисты, учителя будут отдыхать как в последний раз — «без масок». Нарочь, говорят, отлично открывает людей.
Нарочь перспективная
Местные жители с ностальгией вспоминают девяностые, когда на Нарочи можно было видеть туристов разного происхождения: белорусы, россияне, «настоящие» иностранцы — все наслаждались недорогим отдыхом и с радостью отдавали деньги за проживание и нехитрые развлечения. Говорят, тогда с инфраструктурой было одинаково плохо везде, а в Беларусь хоть можно было доехать без сумасшедших трат. С тех пор весь мир серьезно шагнул вперед в плане отдыха, а мы будто замерли, будучи уверенными в том, что наши санатории могут заменить все на свете.
Сейчас на весь курортный поселок едва ли сыщется пяток приличных кафе-баров (некоторые заведения и вовсе закрываются в пять вечера). С клубами вообще провал. Последние четыре года довольно унылую атмосферу курорта для пенсионеров разбавляет бар «Фламинго», который старается доказать: на Нарочи можно не только лечить хвори, но и зажигать. Сейчас «Фламинго» является главным и чуть ли не единственным тусовочным местом курорта. Но пока сезон не начался, даже он живет только по выходным.
Учредители бара — Ян и Алексей — говорят, что создавали это место для молодежи: на Нарочи (главном курорте страны) до недавних пор не было заведения, куда можно было бы привести девушку и не краснеть перед ней за обстановку и меню.
— Все самое интересное начнется в июле — каждый вечер в баре будут танцы, песни, развлечения, — рассказывает Ян. — Прошлый сезон для нас вообще оказался ударным — сами порадовались результатам. Но в плане досуга Нарочь по-прежнему очень не дотягивает до звания курорта. Я прекрасно понимаю, что здесь нужно всего и побольше. Да, вопрос конкуренции меня волнует, однако лучше один раз перетерпеть и потесниться, но зато привлечь сюда людей, чем все время находиться в неведении: сложится или нет?
Чтобы люди поехали сюда, надо создать хорошую инфраструктуру. Если народ увидит, что здесь есть все то же самое, что и в Минске, то подумает: почему бы не разнообразить выходные и не провести время на Нарочи? Турцию и Египет перебить вряд ли скоро получится, но хотя бы из Минска вытянуть людей можно. Мы верим в Нарочь и ее будущее. Может, это локальный патриотизм, но мне кажется, что перспективы у места точно есть. Надо только вложить в него деньги. А вот рисковать большими суммами никто не хочет, потому что ты элементарно не знаешь, что будет в следующем году и останешься ли ты на своем месте.
Андрей и Сергей, родившиеся в этих местах, также верят в Нарочь. По крайней мере в курортный сезон. Молодые люди открыли небольшой бизнес — дают всем желающим прокатиться на электросамокатах. «Машины», выдерживающие до 150 килограммов живого веса, разгоняются до 30 километров в час и имеют запас хода в 40—50 километров — объездить все местные прелести хватит.
— На Нарочи развлечений объективно мало, поэтому мы и решили внести свою лепту. Пока у нас только семь электросамокатов, но впоследствии планируем расширяться и открывать еще одну точку. Поскольку о нас еще мало кто знает, цены невысокие — 15 рублей в час, последующие часы — 10 рублей (для сравнения: в Минске такая услуга стоит 35 рублей). Позже, когда начнется сезон, мы тоже несколько поднимем цены, — объясняют молодые люди, обосновавшиеся в курортном поселке на улице Песчаной, 2.
Жить красиво
Проживание в санатории по объективным причинам сильно дороже: тут тебя и полечат, и накормят. Сутки в здравнице стоят в среднем от 60 до 100 рублей на человека. И это в начале сезона. По окончании июня все санатории поднимут цены и будут забиты до отказа. Это чистая правда, а не маркетинговая уловка «остался только один номер».
В единственной на курорте гостинице тоже аншлаг: на вторую половину июля, когда белорусы особенно надеются на погоду, остались свободны только двухместные двухкомнатные номера. Сутки в них обойдутся в 102 рубля 12 копеек. Зато арендовать жилье можно хоть на день, хоть на пять — никаких условий, как с частниками.
Еще один вариант — агроусадьбы. Расположены они будут, как правило, заметно дальше от озера (сам курортный поселок в основном застроен малоэтажками), но в них, безусловно, есть своя прелесть.
Усадьба «На Нарочи» в Гатовичах
Усадьба Андрея находится между трех озер: до рыбацкого Мястро — порядка 200 метров, до Белого — километра полтора, до собственно Нарочи — 350 метров. Выбирай любое, но хозяин признается, что гости предпочитают непопсовое и чистое Белое. Жилье мужчина сдает с 2012 года. Владения Андрея — это большой ухоженный участок площадью 25 соток, на котором стоит два дома. В одном мужчина живет с семьей, второй, рассчитанный на десять человек, сдает.
180 «квадратов», разделенные на большую гостиную с кухней на первом этаже и четыре спальни на втором, сдаются примерно за 360 рублей в сутки в выходные. В будни — дешевле, в разгар сезона — дороже. Для десяти человек сумма небольшая, но поди еще насобирай столько народа.
— Компании приезжают разные. Бывает, что большую усадьбу выбирают специально как место встречи людей, живущих в разных концах Беларуси или даже в разных странах: весь год не виделись, а сюда приехали и живут вместе неделю-другую. У каждого своя история. Само собой, есть постоянные гости, которые приезжают из года в год. Есть те, кто несколько раз в месяц появляется — в основном на выходных. То есть люди предпочли не покупать участок и строиться, а ездить. Тоже очень неплохой вариант.
Но вообще, по моим ощущениям, платежеспособность народа сильно упала. Даже россияне — и те любят Нарочь, но уже издалека. На мой «арендный» век, увы, не выпал тот момент, когда люди массово ехали сюда и сорили деньгами.
К слову, конкуренция среди агроусадеб довольно высокая. Только в наших Гатовичах есть еще усадеб семь. Но крайне важно, чтобы люди понимали, куда они едут. А то некоторые удивляются: ой, мухи, комары, муравьи, пляж не прямо за забором. Со временем уже по телефонному разговору чувствуешь человека, иной раз и отговариваешь его: не стоит ехать. А то ведь горожанин думает, что все будет как на Мальдивах, а приехав, разочаровывается. Нарочь — это особенный отдых, его надо понимать, чувствовать, — рассуждает мужчина.
Усадьба «Нарочанская хатка» в агрогородке Нарочь
Галина с супругом — малоизвестные среди нарочанцев землевладельцы. Рекламируют себя в основном через международные сервисы и ни на что не жалуются. В деревне Нарочь (не путать с курортным поселком Нарочь) у них усадьба, состоящая из двух домов и бани. Земли — 15 соток, также есть небольшой бассейн.
— Агрогородок Нарочь, курортный поселок Нарочь — люди нередко ошибаются и не сразу могут сориентироваться, где находятся, — рассказывает Галина. — Раньше, до переименования было проще: Кобыльник и Купа. Сдачей недвижимости в аренду мы занимаемся с 2010 года. Гости приезжают круглый год, но основной наплыв, конечно, в июле и августе.
В домике, который ближе к дороге, две комнаты. Он рассчитан на восемь человек (в каждой комнате по две двуспальные кровати). Второй — пятикомнатный, тут могут разместиться десять гостей. Хотя бывало и так, что, отмечая праздники, у нас останавливались сразу 25 человек. Все, что вы видите (особенно по дереву), сделано руками моего мужа — от идеи до воплощения.
Гости — самые разные. Есть даже две семьи, которые когда-то познакомились, снимая у нас домики, а теперь специально подгадывают свои отпуска так, чтобы арендовать «Нарочанскую хатку» и отдыхать вместе — каждый в своем доме.
Секрет регулярной загруженности апартаментов — цена. Целый дом сдается от 100 рублей в сутки — это если проживает не много человек. Если же гостей становится больше, то расчет идет из ориентира 30 рублей на человека в сутки. От агроусадьбы до большой воды порядка четырех с половиной километров. Так что без машины никак. Зато буквально за забором — территория одной из местных здравниц.
— В последнее время на отдых приезжают только белорусы. Иностранцы уже давно не появлялись, хотя раньше были. Кстати, некоторые гости просчитали: жить в агроусадьбе и ходить на процедуры в санаторий дешевле, чем купить путевку в здравницу. Именно из таких соображений одна семья жила у нас три недели. Плюс к этому во многих санаториях уже работают спа-центры, проводятся дискотеки, так что даже в непогоду есть чем себя занять. К тому же недалеко от нас есть конюшня, где предлагаются прогулки на лошадях, — отвечает на главный вопрос, чем занять себя в дождь, хозяйка агроусадьбы.
Усадьба «Дом на холме» в деревне Голубеньки
Эта агроусадьба еще не введена в строй. Галина с мужем заканчивают бумажный этап и очень надеются успеть захватить сезон-2019. Живописный участок «выглядел» супруг женщины еще лет десять назад и понял, что хочет построить здесь фазенду. Найти хозяев разваливающегося деревянного дома на холме было делом техники. С тех пор семья потихоньку строит новую усадьбу.
25 соток, большая терраса, беседка «для рок-фестивалей» и баня — это то, что видно снаружи. Внутри — большая гостиная с кухней и уютные спальни.