дача фурцевой в жуковке
Семейные тайны Фурцевых
* Падчерица Екатерины Алексеевны уверена, что у той склонность к суициду была с молодости
* Наследница громкой фамилии прощала любимому мужу измены
* Зятя дочери министра культуры СССР задержали с иконами на границе
40 лет назад не стало Екатерины ФУРЦЕВОЙ, единственной женщины в высшем руководстве СССР. Последние 13 лет жизни она занимала пост министра культуры. Вокруг имени Екатерины Алексеевны до сих пор ходят легенды и мифы. Обозреватель Наталия КОРНЕЕВА, автор книги «Мужские игры Екатерины Фурцевой. Политическая мелодрама», знала дочь Екатерины Алексеевны Светлану последние шесть лет ее жизни. О том, как жилось наследнице высокопоставленной мамы до и после ее смерти, этот рассказ.
Вернувшись около десяти вечера от Косыгина, Екатерина Алексеевна отдала Тане письмо для исполнения, переоделась в комнате отдыха и поехала домой, предупредив дочь Свету по телефону, что собирается лечь пораньше.
Екатерина Алексеевна с дочкой Светой и внучкой Мариной
Рита, по ее словам, приехала в квартиру отца и Фурцевой как раз в тот момент, когда выносили тело Екатерины Алексеевны, накрытое окровавленной простыней.
Внезапную кончину министра культуры официально замолчали. Было короткое сообщение в газете, и ее имя сразу предали забвению. Но по Москве ходили слухи о самоубийстве Фурцевой.
Супруг Светланы Игорь КОЧНОВ
Я познакомилась с дочерью Фурцевой Светланой в конце 90-х, когда она вернулась из Испании, где прожила почти десять лет. Приехав в Москву, Светлана хотела учредить фонд имени матери с целью возрождения культуры и в помощь актерам советского театра и кино. Она проводила вечера памяти Фурцевой, добилась установки мемориальной доски на доме возле Центрального телеграфа на Тверской, где они когда-то жили.
В те времена партийные руководители жили на казенных дачах. Собственные тоже, конечно, строили, но от греха подальше записывали на родственников. Когда на Фурцеву донесли, Комитет партийного контроля вцепился в нее мертвой хваткой. Едва дачу конфисковали, пошли слухи, что кому-то из Политбюро приглянулся этот дом. Светлана до конца дней не оставляла мысли вернуть недвижимость в Жуковке, но ничего сделать так и не смогла.
На свадьбе Светланы ФУРЦЕВОЙ и Олега КОЗЛОВА гуляло всё высшее руководство СССР, в том числе ХРУЩЁВ и МИКОЯН, а БРЕЖНЕВ был тамадой
После смерти матери она сразу почувствовала, что все вокруг нее меняется.
Но какая там легковушка, если высокопоставленная мать даже запрещала Светлане носить стремительно вошедшие в моду солнечные очки, замечая, что это дурной тон и признак буржуазности. А бабушка Матрена, мать Екатерины Алексеевны, деревенская полуграмотная женщина, под присмотром которой Света росла, действовала еще круче. Она, например, терпеть не могла внучкиных подруг в брюках и отчитывала их, не стесняясь в выражениях. А когда подросшая Света стала гулять допоздна летом на даче, Матрена однажды подкараулила ее и отходила пониже спины бельевой веревкой.
Впрочем, некоторые из окружения министра Фурцевой считали эти методы воспитания необходимыми для Светы. Называли ее взбалмошной и избалованной. Но, войдя в круг ее общения, ничего подобного лично я не замечала.
При Леониде Ильиче ФУРЦЕВА стала первой светской дамой страны
Неумелая сводница
Конечно, Светлана старалась вести тот загородный образ жизни, к которому давно привыкла. В ее большом трехуровневом деревенском доме царили уют и дух гостеприимства. Архитектор Аранаускас, которому было уже под 90, часто бывал у Светы в гостях. Удивительно милый, интеллигентный, знающий языки человек. Я интересовалась, помнит ли он дачу в Жуковке, которую спроектировал для Екатерины Алексеевны. И архитектор сразу же нарисовал план того, скромного по нынешним меркам, дома.
Света, к слову, очень смешно сводничала. Однажды ей пришло в голову, что, поскольку Леонид Семенович вдовец, я бы могла составить ему пару. Подруга совершенно искренне собиралась устроить мою личную жизнь, приговаривая:
— Будешь за ним как за каменной стеной. Он тебе квартиру отремонтирует.
Однажды приезжаю на званый обед, а в гостиной на диване сидит незнакомец. Пока Светлана хлопотала на кухне, мужчина встал и отрекомендовался:
И когда Света снова стала советовать, чтобы я не упускала из виду пожилого архитектора Аранаускаса, пришлось с улыбкой заметить:
— По-моему, граф мне больше подходит.
Леонид Семенович иногда подвозил меня домой от Светланы на своем тридцатилетнем «Жигуленке». При всей интеллигентности и солидном возрасте за рулем Аранаускас превращался в Шумахера. Так гнал по Рублевским горкам, что я умирала со страху: авто ходило ходуном.
Однажды я спросила:
— Леонид Семенович, почему не купите новую машину?
— А зачем? – флегматично ответил он.- Эта же ездит.
Брежнев был тамадой
Ее мучило чувство вины. Светлана всю жизнь не ладила с отчимом, вторым мужем матери, Фирюбиным, но однажды мне призналась:
— А ведь Николай Павлович был неплохой человек. Я испортила маме жизнь.
Однажды Светлана во время зарубежной деловой поездки с мамой влюбилась в иностранца. Но та на корню пресекла эти отношения. Тогда Светлана и решила при первой же возможности улизнуть замуж. Однако прогадала и снова попала за высокий забор в особняк партийного деятеля, где был точно такой же контроль.
Фонд, учрежденный Светланой, лежал на боку. У Светы не хватало организаторских способностей, но она не бросала начатое. Она хотела оставить своим девочкам дело.
Падение дома Фурцевых
16.03.2010 | Аронов Никита | № 09 от 15 марта 2010 года
. и дикое настоящее
В 2005 году умерла Светлана Фурцева, а дача дважды сменила хозяев. Сначала знаменитый дом купил некто Грудинин, который, видимо, быстро понял, что собственность обременена интересами со стороны ну очень серьезных людей, а потому от греха подальше перепродал дом Гарегину Гевондяну, нынешнему владельцу, который, когда совершал покупку, был свято уверен, что приобретает не только старый дом, но и землю под ним: было же на то и решение властей, и суда, и свидетельства о собственности и на дом, и на землю, и оформил его не шаромыжник какой-то — государственный регистратор (официальный бланк, гербовая печать, подпись).
Несмотря на все это, на основании составленного Поливакиным акта в сентябре 2009 года уголовное дело о сносе дома прекратили — его, дескать, уже осенью 2005 года не было. И 14 октября 2009-го РУЛОК обратился в Одинцовский городской суд с новым иском: потребовал признать Гевондяна утратившим права собственности на «объект недвижимости — жилой дом». В январе 2010 года суд так и сделал, да еще обязал владельца снести забор за собственный счет. Раз домовладения нет, то нет и права на землю.
Слово и дело государево
У чиновников едва все не сорвалось, когда в феврале 2009 года управление Росимущества по Московской области распорядилось прекратить право бессрочного пользования РУЛОК на землю и подготовило пакет документов для продажи земли Гевондяну. Но Управление делами президента не оставило Рублево-Успенский комплекс, то есть РУЛОК, в беде и вступило с Росимуществом в весьма занятную переписку. Замглавы Управления делами Иван Малюшин 29 апреля 2009 года пишет главе Росимущества Юрию Петрову с пометкой «Весьма срочно»: «С целью исключения обращения в правоохранительные органы прошу Вашего поручения об отмене вышеназванного распоряжения в самые сжатые сроки и об информировании Управления делами Президента Российской Федерации об этом». Территориальному управлению Росимущества из центрального аппарата поручают разобраться в сложном вопросе, но получают ответ, что все в порядке и вполне законно. Несмотря на это, 26 мая 2009 года Росимущество свое решение отменяет. Копии служебной переписки находятся в распоряжении редакции, в Управлении делами комментировать ее отказываются. Зато пресс-секретарь этой организации Виктор Хреков охотно описывает ситуацию как пример заботы о государственных интересах. «Уже несколько лет Управление делами ведет процесс по возвращению незаконно отчужденной госсобственности, — говорит чиновник. — Таким образом мы вернули государству очень много объектов и земельных участков. В частности, речь идет о комплексе «Дагомыс», в котором часть объектов была незаконно приватизирована, о незаконной долгосрочной аренде в комплексе «Пресса», комплексе «Известия» и т.д. Это не преследование со стороны властей. Все решает суд — в этом-то и смысл правового государства». Как считает Хреков, даже справка БТИ, на основании которой дочь Фурцевой в 2001 году оформила право собственности, и та поддельная.
О праве на приватизацию земли у Управления делами тоже свое особое мнение. «Собственник дома имеет исключительное право, если приватизация идет. А приватизация не идет, — уверяет Хреков. — Федеральная собственность в этом месте не выставляется на продажу. Приватизация — это не обязанность, а право». Юристы считают по-другому. «Требования собственника совершенно законны, — утверждает Мария Истомина из юридической компании «Юков, Хренов и партнеры». — На основании ст. 28 ч. 3 Закона о приватизации государственного и муниципального имущества «отказ в выкупе земельного участка не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом». Не разрешить приватизацию можно, только если земля для чего-нибудь зарезервирована», — говорит Истомина. Земля, впрочем, не зарезервирована: «Когда будет решен вопрос с возвращением участка, будем думать, как его можно использовать», — сообщил The New Times Хреков. Впрочем, вариантов немного: участок Фурцевой с трех сторон зажат соседскими заборами, а с четвертой ограничен детской площадкой и дорогой. Построить там что-либо отличное от загородного дома сложно. С другой стороны, и сегодняшним чиновникам нужны дачи.
Падение дома Фурцевых
Почему исчезла дача бывшего советского министра культуры?
Если государство чего-то очень хочет, оно это обязательно получит. В своем желании чиновники не остановятся даже перед откровенным абсурдом, что Управление делами президента наглядно продемонстрировало на примере фантастического исчезновения дачи бывшего советского министра культуры. В деталях дела разбирался The New Times.
В 2005 году умерла Светлана Фурцева, а дача дважды сменила хозяев. Сначала знаменитый дом купил некто Грудинин, который, видимо, быстро понял, что собственность обременена интересами со стороны ну очень серьезных людей, а потому от греха подальше перепродал дом Гарегину Гевондяну, нынешнему владельцу, который, когда совершал покупку, был свято уверен, что приобретает не только старый дом, но и землю под ним: было же на то и решение властей, и суда, и свидетельства о собственности и на дом, и на землю, и оформил его не шаромыжник какой-то — государственный регистратор (официальный бланк, гербовая печать, подпись).
Новый собственник намеревался капитально перестроить дачу. Нанял рабочих, которые даже успели разобрать мансардный этаж, так что от дома осталась одна кирпичная коробка. И вдруг Гевондян, владелец участка и дачи, со всеми документами на руках получил решение суда об отмене приватизации земли. «Тогда, в 2005 году, мы решили не судиться дальше, а воспользоваться тем, что закон дает собственнику здания исключительное право на приватизацию земельного участка», — говорит адвокат Гевондяна Евгений Горбик. При такой приватизации земля переходит в частные руки не безвозмездно, но по цене, которая рассчитывается на основе ставки земельного налога, то есть существенно ниже рыночной. Дело тем временем приняло сюрреалистический оборот: исчез главный аргумент в земельном споре — собственно дача Фурцевой. Хотя еще в 2008 году дом точно был на месте (это подтверждают и спутниковая съемка, и соседи), с 2005 года РУЛОК начал собирать доказательства того, что здание уже разрушено. В ноябре 2005 года после отмены решения о приватизации на место выехал судебный пристав Поливакин, чтобы наложить на участок арест. В присутствии двоих понятых, одним из которых — вот ведь бывают совпадения! — оказалась главный юрист РУЛОК Динара Бакеева (потом она вышла замуж и поменяла фамилию), пристав составил опись имущества, где написал буквально следующее: «примерно в середине участка снесенный дом и строительный мусор». В марте 2008 года представители Рублево-Успенского комплекса обратились в одинцовское БТИ* * Бюро технической инвентаризации. с просьбой провести инвентаризацию и выдать заключение о том, что никакого дома на участке нет. Две недели спустя соответствующее заключение было готово и, без ведома владельца (Гевондян об инвентаризации и знать не знал), передано в РУЛОК.
Новость о том, что дачи Фурцевой по документам не существует, стала для собственников большим сюрпризом. «В январе 2009 года мы решили получить кадастровый паспорт дома и обратились в БТИ, — рассказывает Евгений Горбик. — А 28 января в БТИ ответили, что, по их данным, дом снесен. Мы предложили поехать и все посмотреть на месте. Они согласились сделать это только 3 февраля, когда, приехав со специалистами БТИ, мы обнаружили, что замки на воротах заменены, а дом действительно только что снесен. Судя по всему, это произошло, пока в БТИ тянули время». Было уже темно, а наутро адвокат поехал в Жуковку с фотоаппаратом: на снимках хорошо видны едва припорошенные снегом развалины, свежие следы строительной техники.
Естественно, представители собственника обратились в одинцовскую милицию, и дело со скрипом, но завели. Появился даже рапорт участкового, старшего лейтенанта Ахметшина о том, что на месте происшествия видели принадлежащую РУЛОК «газель». Но этим все и ограничилось: ни показаний соседей, ни записи с камер видеонаблюдения к делу не приобщили. Не быть такого видео просто не могло — любой примыкающий к злополучному участку забор буквально утыкан камерами. Не приобщили к делу и заключение экспертов, изучивших два спутниковых снимка, сделанных в июле 2008-го и марте 2009-го соответственно. Там четко написано, что на первом снимке с высокой долей вероятности запечатлен дом с разобранной крышей, а на втором никакого дома уже нет. Охранник одного из соседних участков тоже подтвердил The New Times, что в 2008 году первый этаж дачи Фурцевой еще был на месте.
Несмотря на все это, на основании составленного Поливакиным акта в сентябре 2009 года уголовное дело о сносе дома прекратили — его, дескать, уже осенью 2005 года не было. И 14 октября 2009-го РУЛОК обратился в Одинцовский городской суд с новым иском: потребовал признать Гевондяна утратившим права собственности на «объект недвижимости — жилой дом». В январе 2010 года суд так и сделал, да еще обязал владельца снести забор за собственный счет. Раз домовладения нет, то нет и права на землю.
Слово и дело государево
У чиновников едва все не сорвалось, когда в феврале 2009 года управление Росимущества по Московской области распорядилось прекратить право бессрочного пользования РУЛОК на землю и подготовило пакет документов для продажи земли Гевондяну. Но Управление делами президента не оставило Рублево-Успенский комплекс, то есть РУЛОК, в беде и вступило с Росимуществом в весьма занятную переписку. Замглавы Управления делами Иван Малюшин 29 апреля 2009 года пишет главе Росимущества Юрию Петрову с пометкой «Весьма срочно»: «С целью исключения обращения в правоохранительные органы прошу Вашего поручения об отмене вышеназванного распоряжения в самые сжатые сроки и об информировании Управления делами Президента Российской Федерации об этом». Территориальному управлению Росимущества из центрального аппарата поручают разобраться в сложном вопросе, но получают ответ, что все в порядке и вполне законно. Несмотря на это, 26 мая 2009 года Росимущество свое решение отменяет. Копии служебной переписки находятся в распоряжении редакции, в Управлении делами комментировать ее отказываются. Зато пресс-секретарь этой организации Виктор Хреков охотно описывает ситуацию как пример заботы о государственных интересах. «Уже несколько лет Управление делами ведет процесс по возвращению незаконно отчужденной госсобственности, — говорит чиновник. — Таким образом мы вернули государству очень много объектов и земельных участков. В частности, речь идет о комплексе «Дагомыс», в котором часть объектов была незаконно приватизирована, о незаконной долгосрочной аренде в комплексе «Пресса», комплексе «Известия» и т.д. Это не преследование со стороны властей. Все решает суд — в этом-то и смысл правового государства». Как считает Хреков, даже справка БТИ, на основании которой дочь Фурцевой в 2001 году оформила право собственности, и та поддельная.
О праве на приватизацию земли у Управления делами тоже свое особое мнение. «Собственник дома имеет исключительное право, если приватизация идет. А приватизация не идет, — уверяет Хреков. — Федеральная собственность в этом месте не выставляется на продажу. Приватизация — это не обязанность, а право». Юристы считают по-другому. «Требования собственника совершенно законны, — утверждает Мария Истомина из юридической компании «Юков, Хренов и партнеры». — На основании ст. 28 ч. 3 Закона о приватизации государственного и муниципального имущества «отказ в выкупе земельного участка не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом». Не разрешить приватизацию можно, только если земля для чего-нибудь зарезервирована», — говорит Истомина. Земля, впрочем, не зарезервирована: «Когда будет решен вопрос с возвращением участка, будем думать, как его можно использовать», — сообщил The New Times Хреков. Впрочем, вариантов немного: участок Фурцевой с трех сторон зажат соседскими заборами, а с четвертой ограничен детской площадкой и дорогой. Построить там что-либо отличное от загородного дома сложно. С другой стороны, и сегодняшним чиновникам нужны дачи.
Ося земли
