битва на испанском поле
Терции — испанская ярость
Терции — такой же символ Испании, как коррида или музей Прадо.
Арагон и Кастилия: к единству через Реконкисту
На западе происходят не менее любопытные процессы: во Франции заканчивается Столетняя война, а уже к концу века едва не погибшее королевство становится одной из доминирующих сил в Европе. Англия, пережив Войну Роз, замыкается на внутриостровных делах, а на Пиренеях наконец-то заканчивается Реконкиста.
Испания. Этапы Реконкисты. Источник: wikipedia.com
Земли, находившиеся под властью мавров несколько столетий, теперь под властью одной из корон: Португальской, Арагонской и Кастильской. Арагон и Кастилия образуют стратегический союз, перешедший в унию, а после слившийся в единую Испанию. Опорой власти испанских королей по всей Европе были пики её великих терций.
Испанская пехота: уроки Ренессанса
К XVI веку испанская военная машина подошла в весьма необычном состоянии — в отличие от своих северных соседей Испания фактически не имела опыта «современной» войны. Последние столетия прошли в бесконечных войнах с мусульманами, главной силой которых была в умелом применении лёгкой пехоты и конницы, тактике засад и неожиданных нападениях. В подражание своим извечным противникам испанцы создали особую для христианских стран военную школу: так у них имелась отличная лёгкая пехота застрельщиков-альмогаваров, чего не знали ни французы, ни немцы, а, кроме того, конница испанцев состояла больше из легковооружённых хинетов, чем закованных в броню жандармов. Это было одновременно и сильной, и слабой стороной испанцев: их войска имели большую тактическую гибкость и необычный опыт, однако не могли сравниться ни с рыцарской армией той же Франции, ни со швейцарской пехотой — королевой поля боя в то время.
Испанский пехотинец. Источник: printerest.com
Итальянские войны — родина терций
Вступив в борьбу с французскими королями за обладание Аппенинами испанские монархи ввязались в долгое и изнуряющее противостояние, которому было суждено сыграть важную роль в становлении военного искусства Нового времени. Так на полях Италии родилась испанская слава. И слава эта связана с именем «Великого капитана» — Гонсало де Кордовы. Именно этот испанский дворянин сумел уяснить суть военного искусства своего времени и преобразовал плоховооружённую, но сильную духом испанскую пехоту в нечто совершенно новое — в терции.
Само слово tercio означает «третий, третья часть, треть», что породило несколько версий того, почему же баталии испанский пехоты стали называть терциями. По одному предположению это произошло от того, что первоначально терций было всего три, вот каждая из них и называлась «третьей частью», по другой версии — терция насчитывала три тысячи солдат каждая, отсюда и название.
Самая убедительная версия гласит, что первоначально терции состояли из трёх родов пехоты: пикинеров, мечников-рондашьеров и аркебузиров. Так или иначе, первоначальный смысл постепенно забылся, а «терция» стала синонимом доблести испанцев. Любопытно, что сам Кордова, создавший свои терции по образцу римских легионов, назвал их коронелиями, состоявших из 10 когорт-рот каждая. Постепенно мечники исчезли из состава терций, которые стали ещё более похожи на своих «коллег» — швейцарцев и ландскнехтов, но не всё так просто.
Карл V — власть на испанских пиках
Преимущество терций начинало сказываться с момента их формирования. Те немногие из терций, что были собраны из собственно испанцев, отличались невероятной стойкостью в бою, потрясающим упорством и редким для этой эпохи терпением. И если швейцарские пикинеры, набираемые из людей одной национальности, сражались за чужого короля, то испанцы бились за своего. От ландскнехтов терции заимствовали разветвлённый аппарат управления и вертикаль власти, однако в бою сражались более стойко, зачастую не обращая внимания ни на какие потери. Со знамёнами короля солдаты терций побеждали и погибали, выказывая фанатичную преданность своему делу.
В отличие от немцев и швейцарцев на поле боя терции были гораздо более гибкой структурой. Баталии швейцарских копейщиков даже в XVI веке могли состоять из 5 000, а то и 7 000 воинов. Ландскнехты от них не слишком отставали. Терции же редко насчитывали больше 2 000 воинов, значительная часть которых (20, а иногда и 40%) составляли аркебузиры-мушкетёры. Это, кстати, было ещё одним важным фактором. В терциях существовала чёткая штатно-должностная структура и каждая испанская баталия поддерживалась огнём стрелков. Едва был изобретён мушкет, пуля которого была в 2−2,5 раза тяжелее аркебузной и не оставляла шанса ни одному современному доспеху, как в терциях тут же появились мушкетёры. Стрелки образовывали «рукава» терции — долгое время испанцы по интенсивности и организации огня превосходили всех своих противников, что было одним из залогов их побед.
В 1503 году «коронелии» Кордобы наголову разгромили французскую армию при Чериньоле — это был первый триумф испанской пехоты, которых за полтора века было немало. От Амстердама до Сицилии «испанские дьяволы» нагоняли ужас на своих врагов: железная дисциплина в бою, энергия и порыв в атаке, стойкость под огнём и религиозное неистовство не оставляли врагам шанса на победу. Вооружение солдат терций было типичным для того времени: пикинеры носили длинную 5,5-метровую пику, одинаково удобную как против конницы, так и против неприятельских пехотинцев. Солдаты первых линий носили тяжёлый латный полудоспех или доспех в «три четверти» — именно на них приходилась вся тяжесть боя. Сам вид мерно ступавших квадратов испанской пехоты, прикрытых отрядами аркебузиров,
Бикокка, Родос, Павия и мятеж «вольных рыцарей»
В 1515–1521 годах использование артиллерии европейцами приобрело поистине глобальный размах. Она решала исходы сражений на пространствах от недавно открытой Америки до Аравии и Индии. Но в период с 1522 по 1525 годы грохот пушек громче всего снова зазвучал в Европе. Здесь после взятия турками Белграда продолжалась экспансия Османского султаната на запад, и на этот раз мишенью для султана Сулеймана стал остров Родос. Христианская Европа в это время не спешит оказать помощь рыцарям-иоаннитам, а сама превращается в театр военных действий для армий могущественных монархов — императора Священной Римской империи Карла V и французского короля Франциска I. В Германии крупные феодалы подавляют восстание «вольных рыцарей».
Битва при Бикокке (1522 год)
Первый период войны Габсбургов и Валуа 1521–1526 годов завершается битвой при Бикокке. 27 апреля 1522 года испанско-папско-немецкая армия удерживает сильнейшую оборонительную позицию у охотничьего замка Бикокка к северу от Милана. Фронт обороняющихся защищён глубокой выемкой («глубиной 3 фута»), фланги прикрыты болотом и каналом с единственным мостом. Стрелки расположены в четыре ряда, имеют аркебузы и мушкеты, а стрельбу ведут рядами, поочерёдно. В промежутках между отрядами стрелков установлены орудия. За линиями стрелков расположена прикрывающая их немецкая и испанская пехота.
Лотрек, командующий франко-швейцарско-венецианской армией, посылает швейцарский корпус в атаку прямо на фронт позиции. Продвигаясь под сильным ружейно-пушечным огнём, швейцарцы преодолевают выемку, заставляют отступить стрелков и схватываются с ландскнехтами, однако несут столь тяжкие потери, что вынуждены отступить — что делают, впрочем, в порядке. Поражение швейцарского корпуса приводит к тому, что французский главнокомандующий приказывает отступить всему войску.
Осада Родоса (1522 год)
Гарнизон Родоса к тому времени включает до 5000 человек, из них 500–600 рыцарей и 1,5 тысячи наёмников. Главнокомандующим силами Родоса является великий магистр Ордена иоаннитов Де л’Иль-Адам. К 1522 году укрепления Родоса перестроены по новой итальянской системе и являются одними из современнейших на тот момент в Европе.
Турецкая экспедиция не оказывается для Ордена неожиданностью. Работы на укреплениях и накопление военных припасов начаты за месяцы до прихода султанского ультиматума о сдаче острова и укреплений (10 июня 1522 года). Весной 1522 года на Родосе до срока с полей собран урожай. Орден мобилизует и вооружает моряков, рыбаков и мещан Родоса. Крестьян, которые собираются со всего острова под защиту крепости, организуют в трудовую (сапёрную) армию. Невольников сгоняют на работы на укреплениях.
Крепость размечена на участки, каждый из которых отдан под ответственность одной ветви Ордена: немецкий, оверньский, кастильский, арагонский, английский, прованский, итальянский. Внутреннее пространство крепости разделено дополнительными стенами и валами на случай вражеских прорывов. Вход в гавань закрыт прочными цепями. Пространство вокруг укреплений очищено от прикрытий и выжжено.
Работами на укреплениях руководит Тадини из Мартиненго, под именем Мартиненго известный в некоторых старых источниках, «блестящий инженер и непревзойдённый знаток математической науки ведения войны». Формально Тадини находится на венецианской службе, и Венеция, боясь турецких обвинений в нарушении нейтральности, запрещает ему участвовать в защите Родоса. Но Тадини с помощью Ордена прибывает на остров тайно.
Турецкая высадка на остров начинается 26 июня и длится две недели. 28 июля прибывает султан Сулейман. Поскольку за месяц предшествующих боёв успехов турки не имеют, предлагается считать, что «правильная» осада начата 1 августа. Стороны применяют все достижения крепостной войны: артиллерийский и ружейный огонь, апроши, подкопы и контр-подкопы, мины и контр-мины.
Первоначально артиллерия защитников полностью господствует над турецкой. Но вскоре после прибытия султана турки наводят порядок, и первым делом сбивают «первым же направленным туда выстрелом» колокольню церкви Святого Иоанна — прекрасный наблюдательный пункт. Далее турки с огромными людскими потерями выстраивают между бастионами Испании и Оверни два «огромных» кавальера, «превышающих высотою стены крепости на 10–12 футов», батареи с которых «бьют прямо в город». А вот попытка разрушить стены на немецком участке, где нет гласиса, не удаётся: батареи с ворот магистерского замка подавляют турецкие.
Всё же западная стена, поражённая более чем пятью сотнями ядер, обрушивается в ров, но за ней обнаруживается вновь возведённая «пизанская стена». Турки переносят огневой натиск на бастионы и держат их под постоянным обстрелом «около месяца». Стенка итальянского бастиона под огнём 17 осадных орудий разрушена почти полностью.
Всё это время турецкие сапёры не прекращают вести подкопы-апроши и минные галереи. По мнению Кризи, осада Родоса — это первый случай систематического использования апрошей в европейских войнах. Историки XIX века относили к осаде Родоса и первое применение разрывных снарядов, но в наше время эта дата отодвинута в XV век.
Обе стороны применяют ружья нового образца–аркебузы (и мушкеты?), выстрелы из которых точны и «многочисленны невероятно». Турки ведут прицельный огонь по защитникам на стенах — поразительной удачей для них становится тяжелейшее ранение Тадини в голову. Не менее поразительно то, что Тадини удаётся от этого ранения оправиться. Защитники прицельно выбивают турецких горняков-сапёров, работа которых «опаснее пушечной пальбы».
К этому времени начинают сказываться нужда защитников в порохе и численный перевес турок в людях и артиллерии. 10 октября турки добиваются крупного успеха, закрепившись в бреши на «испанском» [кастильском? арагонском?] участке. Но штурмы 12 октября, 23 октября и 30 ноября защитниками также отражены.
Примечательно, что, как и в случае с Белградом, несмотря на то что Родос является важнейшим опорным пунктом европейцев в Восточном Средиземноморье, христианнейшие государи не подают защитникам Родоса почти никакой помощи, поскольку сильно заняты — во Фландрии, Америке, Тунисе и Алжире.
Впрочем, выигрыш султана неизмеримо больше. Захват Родоса Османским султанатом снимает европейскую угрозу со стратегических морских путей из Малой Азии в Египет и, совокупно с нарастающим влиянием османов в Северной Африке, отдаёт под контроль султана практически всё Восточное Средиземноморье.
Определённая историческая ирония есть в том, что несколько типичных образцов европейских орудий начала XVI века, захваченных турками на Родосе, сохранились до нового времени и вернулись в Европу в середине XIX века, когда им уже не грозила участь быть сданными на слом.
Войны в немецких землях 1522–1523 годов
Князья Гессена, Палатината (Пфальца) и Трира подавляют мятеж «вольных рыцарей» Рейнской земли, которыми руководит «последний истинный рыцарь» Франц фон Зикинген (тот самый командующий имперским корпусом при Мезьере в 1521 году). Осада Трира «вольными рыцарями» в сентябре 1522 года неудачна. Фон Зикинген запирается в своём замке Ландштуль и погибает при его осаде союзниками весной 1523 года. В том же году Швабская лига уничтожает военную силу франконского грабь-рыцарства, с которым не мог справиться император Максимилиан (среди франконских грабь-рыцарей той поры — известный Гёц фон Берлихинген «Железная рука»).
Эти конфликты демонстрируют бессилие в новых общественных порядках старой феодальной вольницы, «победу князей на рыцарями», подобно тому, что произошло с городами несколько ранее в Испании (бунт городов против Карла V — «война коммунерос» 1520–1523 годов). С военной точки зрения феодальные замки — как ранее в Италии — показывают свою систематическую несостоятельность против современных средств осады.
Замок Ландштуль в апреле 1523 года взят в осаду войском трёх князей общим числом около 1,5 тыс. пеших и 1,5 тыс. конных. После установки орудий укрепления подвергнуты такому обстрелу, какого «без сомнения, в этих землях не слыхали и не видали, и много дивились этой стрельбе». В первый же день батареи делают 600 выстрелов. Башня новой постройки, стены которой имеют 14 футов толщины и на которую Зикинген полагал большие надежды, разбита. В стене проделана брешь в 24 фута. При осмотре укреплений сам Зикинген смертельно ранен, и 6 мая замок сдаётся.
Последним не взятым замком зикингеновских владений оказывается Эбернбург — «пристанище справедливости», как его называет Ульрих фон Хуттен, литератор и поборник Реформации. Народная молва считает замок неприступным. 29 мая 1523 года замок окружён, и 1 июня начинается бомбардировка.
2 июня из Кайзерслаутерна прибывают тяжёлые орудия Палатината «пфальцграфский Лев» и «яростная Эльза» («der pfälzgrafliche Leu» и «die böse Else» соответственно). К 6 июня стены замка разрушены, и гарнизон заставляет коменданта Эрнста Шенка вывесить белый флаг. Замок, как и прочие, разграблен и сожжён. Среди прочего добра князья делят замковую артиллерию: в Трир попадают 4 орудия, среди них «Лев [der Leu]», в Пфальц — 3 орудия, среди них «Брат [der Bruder]», в Гессен — «Соловей [Nachtigall]» и «Петух [Hahn]». Нотшланг «Сестра [die Schwester]» при дележе идёт за довесок.
Войско Швабской лиги, которое планировалось собрать против франконских грабь-рыцарей под началом Георга фон Трухзеса (позже известного по крестьянской войне) в сентябре 1522 года, должно было включать три четверти пехоты с пиками и одну четверть — с ручницами и алебардами. При этом планировалось «девять десятых конницы вооружить копьями, одна десятая чтобы вооружилась арбалетами».
Особо отмечается необходимость иметь при войске достаточно «ломов, кирок, лопат, мотыг и прочих снастей, чтобы строить шанцы и прокладывать путь». На войско около численностью 6–7 тысяч («половина союзного сбора») планировалось иметь 22 орудия калибрами 5, 8, 20, 40 и 70 фунтов, одну 200-фунтовую мортиру и 60 доппельгаков на станках.
В действительности собранное союзное войско («полный союзный сбор») под началом того же фон Трухзеса на 1 июня 1523 года насчитывает 10,5 тысяч пеших и 1,5 тысячи конных при 36 орудиях, перечень которых показателен в смысле общепринятости «максимилиановой» стандартизации. В нём фигурируют:
Также в войске имеется 60 доппельгаков отдельным отрядом. 20 орудий и все доппельгаки предоставляет город Нюрнберг. Пушками занимаются 33 мастера-пушкаря из разных городов под началом цейхмейстера Маттеуса Гарда из Страсбурга. Также нанят один баварский «мастер по вагенбургам».
Серьёзного сопротивления союзное войско не встречает нигде. Часто замки и отряды сдаются без боя. Иногда грабь-рыцарям изменяют их собственные люди. Взятые замки, числом 23, уничтожаются взрывами и сожжением. Без боя сдаётся и замок Боксберг, принадлежащий Мельхиору фон Розенбергу, самая мощная во всей Франконии крепость в личном феодальном владении и самая в то время ненавидимая. Города Нюрнберг и Аугсбург, которым фон Розенберги причиняют особенный ущерб — «и сами взялись бы с ним воевать, хотя бы на это 100 центнеров [пороха] ушло». Боксберг сожжён дотла.
Уничтожен также замок Крюгельштайн, в котором была «башня могучая, стены вверху 8 футов толщиной». В эту самую башню
«зарядили 4 тонны пороху, запыжили как следует и подожгли; башню подняло взрывом, и вся она в ров обрушилась; такое редко увидишь».
Полного конца грабь-рыцарству франконская война не кладёт, но изрядно сокращает его военные возможности, подготавливая, тем самым, приход абсолютизма в немецких землях.
Битва при Павии (1525)
24 февраля 1525 года близ города Павия в Ломбардии — «города ста башен» и «ключа к Милану» — происходит сражение, окончательно разрешившее в пользу императора Карла Габсбурга первую его войну с королём Франциском Валуа. «Седан XVI века» — так назовёт эту битву Янс.
Перед битвой король Франциск держит в осаде Павию, где защищается имперский гарнизон из 5–6 тысяч немецких ландскнехтов, до полутысячи испанских стрелков и до 200 тяжёлых конников. В Павии мало еды и пороха. У короля имеются, по разным подсчётам, до 36 тысяч пеших и конных и до 55 орудий. В рядах королевского войска 5–8 тысяч немецких ландскнехтов («Чёрные дружины»), 6–8 тысяч швейцарцев, до 8 тысяч французов, 4–7 тысяч итальянцев. Знаменитых латников-жандармов в армии Франциска до 1700.
Имперская армия, подошедшая 7 февраля на выручку Павии, включает 12 тысяч немецких ландскнехтов, до 4 тысяч испанской пехоты и стрелков, 1 тысячу итальянской пехоты, до 2 тысяч конницы (испанцы, бургундцы и немцы, а также 500 албанских лёгких конников). При выходе из Лоди армия ведёт с собой 4 фальконета и 2 «очень плохих» железных орудия.
Королевское и имперское войска выстраивают к востоку от Павии два укреплённых лагеря, разделённых руслом ручья Верникула, «один от другого на расстоянии ружейного выстрела», и с 8 февраля оба войска пытаются друг друга оттеснить и овладеть руслом ручья. Ведутся артиллерийские и ружейные перестрелки, в которых как будто сильнее оказывается имперское войско. Орудия построенного имперцами кавальера сбивают орудия кавальера французского и заставляют королевские войска оставить монастырь Сан-Лазаро.
Время, однако, работает против императора, поскольку его солдаты давно не получают жалованья и угрожают разойтись. Особенно опасно недовольство ландскнехтов – основы имперского войска. Английский король затягивает присылку обещанных им Карлу 200 тысяч дукатов, и 10 февраля, когда немцы в имперском лагере поднимают крик «гельде! гельде!» («давай, мол, деньги!»), маркиз Пескара, один из военачальников, выплачивает им 4 тысячи дукатов из собственных средств.
Также 24 февраля имперский посланник в Риме почтительнейше напоминает Карлу, что «судьба Неаполя решается в Ломбардии, и вообще итальянские дела в опаснейшем состоянии». Таким образом, имперцы просто вынуждены быстрее завершать противостояние под Павией, пока у них ещё есть войско, и в ночь с 23 на 24 февраля, в 25-й день рождения императора Карла, наступает развязка.
Дело начинается ночной попыткой имперского войска глубоко обойти французские позиции и соединиться с осаждённым гарнизоном. Утром это движение замечено противником и фактически остановлено огнём французской артиллерии, которым умело руководит Галиот де Женуйяк, герой Мариньяно. Огонь французской артиллерии «убийственный», «удар за ударом пробивает прорехи во вражеских рядах, так что только головы и руки разлетаются». К 10 часам утра кажется уже, что битва имперцами проиграна.
В результате эта главная ударная сила французов практически уничтожена. Несколько позже огонь стрелков заставляет отступить и пуститься в бегство швейцарский отряд. Имперская же артиллерия в ходе битвы «не делает ни одного выстрела».
В результате к 12 часам дня ход сражения полностью переворачивается, и вопрос лишь в том, сколько времени продержатся остатки французской латной конницы, среди которых сражается король Франциск. Вскоре всё завершается. Потери королевского войска составляют не менее 10 тысяч убитых и утонувших при панической переправе вплавь. Пленён сам король и все уцелевшие вельможи.
Как отмечает Дельбрюк, сражение оказывается
«последней крупной битвой своей эпохи. Войны будут и потом, но целые кампании будут проходить без единого настоящего сражения».
Война за Испанское наследство (1700-1714 гг.)
В 1700 г. скончался последний испанский король из династии Габсбургов — Карл II. У усопшего монарха не было детей, и на вакантный престол огромной испанской империи предъявили права сразу два претендента. Первый — Филипп Анжуйский, внук сестры Карла II Марии Терезии и французского короля Людовика XIV. Второй претендент — Карл Габсбург был внуком другой сестры Карла II, Маргариты Терезии, и императора Священной Римской империи Леопольда I.
Умирающий Карл завещал престол Филиппу Анжуйскому, и тот короновался на испанский трон под именем Филиппа V, оставаясь ещё и наследником французской короны. Таким образом, возникла возможность объединения Франции и Испании под властью монарха-француза, что означало установление в Европе французской гегемонии. Эта угроза привела к созданию в 1701 г. анти-французской коалиции, в которую вошли Англия, Голландия, Священная Римская империя, Дания, Бранденбург, Португалия и Савойя. На стороне Франции выступили только испанские сторонники Филиппа V, а также баварский и кёльнский курфюрсты.
Французская армия Людовика XIV на тот момент по праву считалась сильнейшей в Европе. Усилиями реформаторов — Ришелье, Мазарини и в особенности Кольбера — она превратилась из ополчения наёмников в 200-тысячное регулярное дисциплинированное войско абсолютной монархии. На море покой королевства охранял самый крупный в то время в мире военный флот из 206 судов. С севера-запада Франция была надёжно защищена «железным поясом» новых крепостей. Английские и австрийские (габсбургские) войска по своей организации и боевым качествам уступали армии французов, но ими управляли талантливые полководцы — герцог Джон Мальборо и принц Евгений Савойский. Армии каждой из этих стран насчитывали по 100 тыс. человек. Английский военный флот состоял из 150 кораблей, но союзники располагали ещё и сильным голландским флотом.
С начала войны французы предприняли попытку захватить инициативу. В Нидерландах перешли в наступление войска маршала де Буфлера, а в Германии командующий французскими войсками Вилар захватил город Нейбург и одержал победу при Фридлингене, за что получил маршальский жезл. Но затем военная фортуна отвернулась от Людовика XIV. Герцог Мальборо во главе англо-голландской армии овладел бельгийскими городами Гельдерном и Льежем и атаковал другие крепости в Бельгии, защищавшиеся франкоиспанскими войсками. Однако его попытки проломить «железный пояс» оказались безуспешными. В Италии Евгений Савойский 1 сентября 1701 г. разгромил французов при Кьяри. В августе 1704 г. английский адмирал Рук взял стратегически важную испанскую крепость Гибралтар. А в 1705 г. Карл Габсбург (Карл III), претендент союзников на испанский престол, высадился в Испании. На его сторону перешли богатые города Барселона и Жерона.
Вплоть до 1709 г. война шла с переменным успехом, хотя постепенно превосходство союзников становилось всё более заметным. Несмотря на военную и экономическую мощь Франции, война с тремя великими державами того времени — Англией, Священной Римской империей и Голландией и их союзниками — оказалась для неё тяжёлым испытанием. Экономика страны была на пределе, а в провинции начались бунты голодных крестьян.
В августе 1704 г. Евгений Савойский наголову разбил 50-тысячную французскую армию графа де Таллара при Хёхштедте. Почти вся французская пехота сдалась в плен. 11 июля 1708 г. под Аудернардом войска Мальборо и Евгения Савойского нанесли французам новое поражение. Ночное отступление французов превратилось в беспорядочное бегство. Однако подобные катастрофы случались нечасто. В ходе кампании преобладали осады городов, небольшие стычки, хитрые тактические передвижения. Происходили и крупные сражения, но полководцы проводили подобные операции осторожно, стараясь не рисковать своими армиями.
Крупнейшим сражением войны стала кровавая битва при Мальплаке 11 сентября 1709 г. В течение целого дня 110-тысячная армия союзников сражалась с 70-тысячным французским войском под командованием маршала Вилара. Французы не только удерживали хорошо укреплённые позиции, но и неоднократно переходили в контратаки. К концу дня армия Вилара оставила поле боя, но победа сил коалиции была пирровой. Вилар, сам тяжело раненный, писал Людовику XIV: «Если Господь нам окажет милость проиграть ещё одну такую битву, можно считать, что враги Вашего Величества уничтожены». Французы потеряли около 10 тыс. человек убитыми и ранеными, а их противники — более 20 тыс.
После сражения при Мальплаке положение Франции стало постепенно улучшаться. Значительных успехов добился Филипп V, подчинивший большую часть Испании. Его войска нанесли поражение сначала английскому экспедиционному отряду графа Стейнхопа в битве при Бриуэга 6 декабря 1710г., а спустя четыре дня императорскому корпусу Штаремберга в битве при Вилья-висьосе.
Важную роль в Войне за испанское наследство сыграли операции на море. Флот Людовика XIV старался избегать решающих сражений с эскадрами англичан и голландцев. Все силы французских моряков были направлены на обеспечение безопасного прохода конвоев с драгоценными металлами из испанских колоний в Европу. В 1702 г. английскому флоту удалось уничтожить один из таких конвоев в гавани испанского порта Виго, но это был редкий успех. Большинство испанских талионов под охраной французских кораблей благополучно пересекали Атлантику, что позволяло французам и испанцам финансировать продолжение боевых действий. Немалых успехов добились и французские каперы, которыми командовали талантливые капитаны Жан Бар, Дюге Труэн и де Ибервиль. Значительная роль каперов в этой войне после заключения мира повлекла за собой неожиданные последствия. С флотов Франции, Англии, Голландии и Испании было списано более 14 тыс. моряков, что вызвало резкий рост пиратства. Безработные моряки и капитаны решили теперь грабить для себя, а не для собственных правительств.
Каперы — суда, занимавшиеся во время войны пиратством в отношении судов противника с разрешения властей своей страны
Война истощила все страны, принимавшие в ней участие. Но в течение долгого времени мир был невозможен из-за жёсткой позиции, которую занимали союзники по отношению к Франции. Голландцы, англичане и австрийцы хотели навсегда ликвидировать «французскую угрозу». Но в апреле 1711 г. скончался австрийский император Иосиф I, что сделало Карла Габсбурга не только претендентом на корону Испании, но и властителем Священной Римской империи. Возникла реальная возможность возрождения империи Карла V и Филиппа II, что было для европейцев ещё менее приемлемо, чем французский принц на испанском троне.
Мирный конгресс открылся в январе 1712 г. в голландском городе Утрехте. В это время боевые действия продолжались. Свою последнюю победу французские войска одержали 24 июля 1712 г. при Денене, когда мирные переговоры уже подходили к концу. Филипп V признавался королём Испании, но при этом был вынужден отречься от французской короны. Англия получила контроль над колониями, ранее принадлежавшими Испании и Франции. Священная Римская империя расширила свои владения в Италии. Франция не получила ничего, её экономика была обессилена войной, зато армия подтвердила славу сильнейшей в Европе.