Аристотель о сне и бодрствовании
Аристотель. О сновидениях. Глава 1
Сновидение не является ощущением, но оно также не есть мнение. Ибо во сне мы не только можем судить о том, что нечто приближающееся к нам есть человек или копь, по и что это нечто выглядит белым или прекрасным, а без ощущения мнение об этом не могло бы быть верным или ошибочным. Очевидно, однако, что во сне душа производит такие утверждения: мы равно хорошо видим и то, что приближающаяся фигура является человеком, и то, что этот человек белый. Во сне мы думаем также о чем-то ином и большем, помимо того, что нам непосредственно является, как во время прогулки, когда мы нечто воспринимаем, мы часто не только нечто ощущаем, но и размышляем об ощущаемом. Так же и во сне иногда возникают иные мысли, а не только являющиеся уму образы. Это станет ясно, если кто-нибудь постарается вспомнить то, что он испытал во сне сразу после пробуждения. Такие же сновидения бывают, например, у тех, кто, согласно мнемоническим предписаниям составляет в уме список являющихся во сне предметов. Ведь при этом занимаются чем-то иным помимо сна, а именно нахождением правильного места для образа в мнемонической схеме. Поэтому ясно, что не каждое видение во сне является просто чувственным образом и что последующее суждение происходит благодаря мнению.
Поскольку, как сказано в трактате «О Душе», воображение относится к той же способности души, что и чувственное восприятие, хотя само по себе воображение отличается от ощущения; и поскольку воображение есть некое движение, производимое действием восприятия; а сновидение, по-видимому, есть результат воображения; то из этого ясно, что сновидение есть некое действие восприятия, проявляющееся во сне.
Аристотель о сне и бодрствовании
Пер. В.Т. Звиревича. Ср. английский перевод П. Дэйвиса: «(21) Thus it happens that, even when they are sober, old men labor under the unpleasantnesses which attend drunkenness — for their limbs tremble, their speech is indistinct, they are talkative, and they are easily provoked to anger — and in their liability to these conditions old men sober resemble young men drunk. If, then, old men are but slightly under the influence of wine, they do not experience these unpleasant symptoms for the first time but rather exhibit in a more marked degree symptoms to which they have already become subject by reason of their age». — См.: Davies (tr.) 1963, p. 471.
См.: Петрова (2015В), с. 60–62.
См.: Петрова (2015Б), с. 72–81.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РНФ, в рамках проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Впервые опубликовано: ΣΧΟΛΗ (Schole) 10/2 (2016). c. 366–376.
Заметим, что в раннее Средневековье преимущественно была распространена литература о видениях, а не о снах. См., напр.: Amat, J. 1985; Dulaey, M. 1973.
См., напр., у Алкуина (Comm. in Ap. PL 100, 1089AB) и Седулия Скотта (Collect. mise. diuisio 40, 1). Подробнее см.: Петрова, М.С. 2007. 155-9.
Следует обратить внимание на примеры, взятые Григорием из Писания для обозначения четырёх видов сна (которые будут заимствованы многими средневековыми авторами (e.g.: Гонорий Августодунский [Eluc. III, 9: Undesomnia, PL 172, col. 1163A]). Указывая на иллюзорность сновидений, Григорий цитирует строки из Ветхого Завета (Сир. 34: 7; Лев. 19: 26). Для снов двойного происхождения, он приводит строфу из Екк. 5: 2 (размышление и иллюзии), а также упоминает историю Даниила, растолковавшего сон Навуходоносора (Дан. 2: 29–31) (размышление и откровение). Для обозначения снов, посланных Богом, происходящих от тайных откровений, Григорий указывает на сны ветхозаветного Иосифа (Быт. 37: 6–7 и 9) и Иосифа, супруга Марии, из Нового Завета (Мф. 2: 13). См. Greg., Dial (ad loc.). Также см.: Морозова, Е.В., пер. 2001, 355-7; 366-8.
См. Петрова, М.С. 2007. 135-54; 155-72.
Об известности ряда трактатов Аристотеля из Parva Naturalia в арабском мире, среди которых: De sensu, De memoria, De somno, De insomniis, De divinatione, De longitudine, см.: Donati, S. 2012, 346. Об арабских переводах Parva Naturalia, а также о гипотезисе существования различных версий этого собрания Аристотелевых текстов, их восприятии в арабском мире, см.: Di Martino, c. 2003, 375-8. О платонизированном Аристотеле см.: Hansberger, R. 2006 / 7; Eadem 2008, 50–77; Eadem 2010, 143-62; Eadem 2011, 57–84; Endress, G., 2012, 274-5. О малых естественнонаучных сочинениях Аристотеля О сне и бодрствовании, О сновидениях, О предсказаниях во сне см.: Чулков, О.А. 2005, 420-32; Чулков, О.А., пер. 2005, 423-32; Солопова, М.А. 2011,40–58.
О знании Галеном теорий Аристотеля см.: Балалыкин, Д.А. 2015А. 119-34; Балалыкин, Д.А. 2015Б, 95-112; Балалыкин, Д.А. 2015В, 124-43.
О чтении Гильомом Макробиева Комментария на «Сон Сципиона», см.: Jeauneau, Е. 1960, 17–23; Idem 1971, 95-102; Dronke, P. 1974, 13–78.
См. также: Dephil. mundi I, 21 (50AB); I, 23 (58A); II, 11 (6 °C); II, 32 (74A); IV, 15 (90B).
Латинское слово «fumus» (пар, туман) соответствует греческому ἀτμίς, ίδος (=ἀτμός). Ср. Arist., Met. I, 3 (340а 34–35, 340b 3, 340b 28); Ibidem I, 9 (346b 29 и 32); Ibidem I, 10 (347a 17, 19 и 24); Ibidem I, 11 (347b 24); Ibidem II, 4 (359b 30, 360a 23, 360b 35); Ibidem III, 3 (372b 32); Ibidem IV, 7 (384a 6); Ibidem IV, 9 (387a 25). Также см.: Idem, De gener. animal. 784b 15, 17–18 и 22; Idem, De gener. et corr. 330b 4; Idem, Probl. 906b 21, 907a 29, 924a 38, 927b 11, 935b 33, 937a 7, 939b 22, 941a 39, 947a 23; Idem, De sensu 443a 26 и 30.
Ср. трактат Аристотеля О сновидениях (особ. гл. 3), в котором идёт речь о «механике» и психофизиологии сновидений. См. также: Чулков, О.А. 2005, 421-2.
См. Dephilos. mundi IV, cap. XXI–XXII, PL 172, col. 94AC: [cap. XXI. De somno]: Somnus ergo est quies animalium virtutum cum intensione naturalium. Contingit autem, fumo humido ad superiora ascendente, implentur nervi quibus animalis virtus solet descendere. Desinit ergo videre animal, et audire, etc., donec naturali calore illo desiccato, animalis spiritus incipiat ascendere, et ad aliquem sensum animalem excitare; [cap. XXII. Unde somnia, et de animali et spiritali virtute]: Somnium vero ex reliquiis cogitationum, ex cibo et potu, et ex temperie, et ex complexione, ex qualitate jacendi, habet existere, et hoc nihil significat. Alia ex ministratione angelorum, alia ex mundi causa, alia ex virtute et libertate animae, quorum omnium probationes in promptu habemus. Sed quoniam nostro proposito hoc multum non attinet, et ad finem voluminis tendimus, illo praetermisso ad spiritualem virtutem transeamus. Praedictus ergo fumus per diversa foramina transeundo subtiliatus ad cor perveniens, ad attrahendum aera illud dilatat, ut interior calor temperetur: ad expellendas vero superfluitates idem constringit, et tunc dicitur spiritalis virtus, cui arteriae deserviunt. Sed ad animalem virtutem veniamus. Praedictus vero fumus per nervos ascendens colando, ita subtilis efficitur: qui, perveniens ad cerebrum, spiritus dicitur; descendensque per diversa instrumenta, diversas operatur animales virtutes, ut ostendemus: quae quia e cerebro prodeunt, de ipso ante dicamus, deinde qualiter sensus inde prodeant, et quoniam in capite continentur, ab illo exordiamur. Ср. Аристотель, О сновидениях 461а, 462ab (Чулков, О.А., пер. 2005, 428-32).
См., напр.: MS Plut. 77. 6, f. 8 Г (Biblioteca Laurenziana, Florence); MS Hamilton. 11, f. 4 ra (University Library, Glasgow). Ср. Ioan. Saresb., Polycr. II, 14 (ed. Webb, p. 87–8 [428ad]). Здесь и ниже ссылки на манускрипты приводятся по работе A.M. Peden (см. Peden 1985, 72).
См., напр.: MS Hamilton. 11, f, 4 ra (Glasgow); MS Bibl. Pub. Lat. 168, f. 4 г и MS Voss. Lat. Q. 44, f. 3 v (Leiden, Bibliotheek der Rijksuniversiteit); MS Canon. Class. 257 (s. XIV), f. 5 rb (Oxford, Bodleian Library). Отметим, что Ж. Ле Гофф обращает внимание на то, что в латинском языке нет слова, обозначающего «кошмар». При этом он ссылается на Макробия, который не даёт латинского эквивалента греческому слову ἐπιάλτης. См. Чистякова, С.В.; Шевченко, Н.Ф., пер. 2000, 313.
См., напр.: Ms Hamilton. 11, f, 4 m (Glasgow); MS K. 506, f. 6 Г (Karlsruhe, Badische Landesbibliothek); MS Pal. Lat. 274, f. 39 Г (Biblioteca Apostolica Vaticana).
MS K. 506, f. 6 r (Karlsruhe).
MS Voss. Lat. Q. 44, f. 3 v (Leiden).
См. MS Hamilton. 11, f, 4 ra (Glasgow).
См. MS Gl. Kgl. S. 1910, f. 13 rv (Copenhagen), в котором воспроизводятся глоссы на Макробия, согласно MS R. 69, f. 15 r (Wroclaw, Biblioteca Uniwersytecka) и имеется продолжение комментария, согласно MS 199, f. 27 vb (Cologne, Dombibliothek).
См., напр.: MS Voss. Lat. Q.44, f. 4 v (Leiden); MS Clm. 407, f. 10 r (Munich); MS
ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ О СНАХ
Существуют разные философские взгляды в понимании значения такого феномена, как сон. Сновидение, несмотря на всю свою необычность, существует реально. Однако философы мира несколько расходятся в понимании генезиса и структуры сна, предлагая нам возможные способы толкования данного феномена. Философы мира рассматривают сны как особый тип реальности, без которой целостность человеческого бытия не может быть постигнута в полной мере. В этой статье мы попытаемся изложить некоторые философские теории о снах. Так, мы хотим увидеть внутреннюю структуру феномена для воссоздания в дальнейшем наиболее целостного концепта «Traum».
Интерес к снам появился с древних времен. Так, знаменитый философ, снотолкователь и гадатель II в. н. э., Артемидор называет сновидение «волнением души» или «созданием разных образов, знаменующих будущие блага или беды». По его мнению, сон есть контакт сновидца с его собственной душой, при котором последняя сообщает спящему грядущие события. Артемидор видит четкое отличие между сном (enhypnion/ derTraum) и сновидением (oneiros/das T raumgesicht), подчеркивая, что сновидение показывает сновидцу будущее, а сон настоящее [7, с.32-33]. Такое понимание он объясняет тем, что «некоторые ощущения обладают свойством возвращаться в душу, снова пребывать в ней и вызывать явления во сне. Влюбленный, например, обязательно увидит во сне своих любимцев, напуганный — причину своего испуга… в этих видениях, за которыми кроются ощущения, содержится не предсказание будущего, а переживание настоящего» [2, с. 212]. Сновидения, в свою очередь, Артемидор разделяет ещё на 5 видов: иносказательные, ясные, личные, чужие и родственные [там же, с. 219]. Ясные сновидения сбываются с полной точностью в краткий срок; иносказательные показывают свое значение символом-загадкой и сбываются лишь спустя время. Личные сновидения – это сновидения, в которых человеку снится он сам; в результате такого сна со сновидцем происходит нечто хорошее или плохое. Чужими сновидениями Артемидор называет те сновидения, при которых сновидец видит действующим другого человека; такие сновидения предвещают хорошее или плохое только для приснившегося. Родственные, исходя из самого названия, – это сновидения, во время которых сновидец видит своих родственников. По характеру выражения Артемидор выделяет четыре группы сновидений. Одни предсказывают многое через многое, другие – малое через малое, третьи – многое через малое, четвертые – малое через многое. Более того снотолкователь указывает на особую, отдельную группу сновидений, называя такие богопосланными [там же, с. 219].
Платон придавал снам большое значение. Философ разделял сновидения назначимые и не значимые. К первой группе относились сны «божественного происхождения», ко второй соответственно ночные видения «небожественного происхождения». Платон говорит о сне, как о способе увидеть, или как он выражается «подглядеть» иномирное пространство. Во многих своих работах он дает сну как позитивную, так и негативную окраску, объясняя это прямой зависимостью сна от спящего. В трудах Платона есть следующее объяснение: Боги сотворили человека и наделили его глазами, излучающими свет (т.е. зрение) наружу. Дневной свет попадает внутрь человека. С наступлением ночи человек засыпает, закрывая внутренний огонь, который создает яркие образы. Если же человек во сне производит движения телом, переворачивается, это немедленно отражается в сновидении и может помешать сообщению Богов. Так, чтобы увеличить вероятность общения с богами во сне, человеку было необходимо проводить очищающие ритуалы перед сном и засыпать в спокойной тихой обстановке[7, S. 19-21]. Философ выдвигает идею о трех началах души: вожделеющем, яростном и разумном. Если разумное начало души сновидца стоит во главе, укротив яростное и вожделеющее начало ему даются пророческие сновидения, открывающие истину. Ложные же сны и видения приходят к душам невежественным, находящимся под властью чувственных страстей и удовольствий. Платон так же предполагает возможность человека черпать вдохновение для жизни из пространства сна [4, с. 353-358].
Аристотель создал целый ряд философских произведений о снах. Среди них известны следующие работы: «О сновидениях» (Περὶἐνυπνίου / De Insomniis), «О сне и бодрствовании» (Περὶ ὗπνου καὶ ὶγρηγορήσεως / De Somno et Vigilia), «О гадании по снам» (Περὶτῆς καθ΄ ὕπνον μαντικῆς / De Divinationeper Somnum) [3, с. 420].В отличие от Платона, Аристотель полностью отрицает божественное происхождение сновидений. Философ объясняет это тем, что сны видит не только человек, но и некоторые животные. Он не видит причины общения Богов и животных, вследствие чего и указывает на демоническое происхождение сновидений. Само явление сна Аристотель называет физическим феноменом. Говоря о психо-физиологии и «механике» сновидений, Аристотель описывает некое прозрачное тело, которое находится между глазом и воспринимаемой вещью и является «опосредующим звеном в отношении видящего к видимому» [там же, с. 422]. Согласно такой теории, по словам философа «видения во сне возникают в результате отражения на внутренней поверхности век исходящих из глаз лучей света» (также как вышеописанный «внутренний свет» у Платона) [там же, с. 423]. Аристотель указывает, что видение снов не может быть следствием чувственного восприятия или мнения человека. Он утверждает, что наша душа имеет потребность к регенерации, поэтому люди спят и видят сны. Аристотель призывает исследовать «механизм сна», определить, как и каким образом происходит вѝдение снов. Останавливаясь на религиозном аспекте, следует заметить, что философ называет сны явлением «профанным», потому что если бы они были явлением «сакральным», так называемым «божественным откровением», сновидения приходили бы только лучшим людям, а не каждому без исключения [7, с 24-26].
Фридрих Ницше называет сон своего рода «опьянением» и относит его к художественным силам природы. Вот как описывает философ ощущение сна человеком в одном из своих очерков: «наша внутренняя сущность, общая основа бытия во всех нас, испытывает сон с глубоким наслаждением и радостной необходимостью». По его мнению, человеческая жизнь состоит из двух половин: бдения и сна [9, ч.1]. Первая представляется человеку без всякого сравнения «более предпочтительной, важной, достопочтенной,жизне-достойной, даже единственно жизненной». Однако при всей видимости такого парадокса, Ницше утверждаеттаинственную основу сущности человека, и указывает на прямо обратную оценку сновидения. Философ наделяет сон силой и духом. Ницше говорит, что «мир сонных грёз» совершенен и не находится ни в какой зависимости от интеллектуального развития или художественного образования сновидца. Философ пишет, что «под воздействием сна человеку открывается единство с внутренней первоосновой мира в символическом подобии сновидения» [там же, ч.4]. Фридрих Ницше полагает, что сны пластичны и логичны. При невероятной пластической точности и верности сновидений философ видит во снах логическую причинность линий и очертаний. Ницше говорит, что если человеку отвлечься от собственной «реальности», и «принять своё эмпирическое существование, как и бытие мира вообще, за возникающее в каждый данный момент представление Первоединого», сновидение, таким образом, станет для человека «иллюзией в иллюзии». Так, он утверждает, что каждый сон дает возможность постичь переходность вещей, приводя в пример аллегорию «видящего сны грека и Гомера», где видящего сны грека по праву можно назвать Гомером, а Гомера — видящим сны греком. [4, с 340].
П. А. Флоренский описывает сон как ступень жизни в невидимом. Сон, по его словам, позволяет каждому «предощутить» существование иномирного пространства и осознать, что не единственно то, что мы склонны считать жизнью есть жизнь. Сном как таковым, философ называет именно глубокий сон, а сновидение, по его мнению, есть не что иное, как рубеж между сном и бодрствованием [5, с. 4-16]. Философ особо выделяет временнóе пространство сна, которое позволяет за короткое по внешнему измерению, время «прожить» гораздо более длительный период, чем на самом деле длится сон [там же]. Во сне система времени имеет совершенно иную систему, в которой время летит с неимоверной быстротой, относительно времени, воспринимаемого человеком в бодрствующем состоянии. Это же явление подтверждает эффект необычно быстрого забывания сна после пробуждения [там же].
Так, представив образы сновидений таких философов как Артемидор, Платон, Аристотель, Фридрих Ницше, П. А. Флоренский, мы показали насколько разнообразно можно истолковывать внутренний характер сновидений.
Аристотель. О сновидениях. Глава 3
Из этого ясно, что движения, проникающие извне сквозь отверстия к органам чувств или же возникающие внутри тела, воспринимаются не только при бодрствовании, но оказывают еще более сильное воздействие в том состоянии, которое называется сном. Ибо днем, когда эти движения сдерживаются чувственными ощущениями и рассудком, они незаметны, точно так же как за большим огнем не виден слабый огонь, или как незначительные страдания и наслаждения незаметны из-за сильных, но как только сильные впечатления исчезают, проявляются меньшие. Ночью же, вследствие бездействия некоторых органов чувств или их неспособности проявить себя, тепло перетекает из внешних во внутренние части тела, и эти движения передаются главным началам чувственного восприятия, и там являют себя посредством возмущения успокоенного движения. Необходимо предположить, что, подобно возникающим в реках маленьким водоворотам, каждое из чувственных движений оказывается неким постоянным сцеплением различных движений, часто сохраняющими подобие первоначальной формы, но так же часто разбивающимся при столкновении с препятствиями. Поэтому не происходит сновидений сразу после принятия пищи и у совсем юных детей, ибо у них эти движения избыточны вследствие выделяемого пищей тепла. Нечто подобное происходит с жидкостью: если ее сильно взболтать, то она не отражает никакого образа, хотя иной раз на ее поверхности появляется некий образ, но настолько искаженный, что он кажется вовсе непохожим на оригинал; когда же это движение успокаивается, отраженный образ чист и ясен; так же и во время сна видения или незавершенные движения, возникшие при бодрствовании, иногда совсем незаметны; или же зрению являются беспорядочные и удивительные образы сновидений, как это случается у страдающих от меланхолии или лихорадки, а также у опьяненных вином.
Любой может убедиться в том, что сказанное истинно (что в органах чувств присутствуют некие воображающие движения), если попытается вспомнить те впечатления, которые возникают при погружении в дрему или при пробуждении. Иногда, в момент пробуждения, он удивляется тем образам, которые являлись ему во сне, и обнаруживает, что в действительности они суть движения, таящиеся в органах чувств. Кроме того, некоторые дети в темноте даже с открытыми глазами видят множество движущихся пред ними призрачных образов, и часто от этого испытывают страх. Из всего этого следует сделать вывод, что сновидение есть некий возникающий во сне фантазм; поскольку только что упомянутые образы) не являются ни сновидениями, ни какими-либо видениями, являющими себя, когда чувственные восприятия отсутствуют. Ведь не каждый фантазм во сне является сновидением. Ибо, во-первых, некоторые во сне действительно некоторым образом воспринимают звуки, свет, запах и прикосновение; однако видят и слышат их неясно и отдаленно. И бывали случаи, когда во сне, сквозь приоткрытые глаза, смутно видят (как полагают сами спящие) свет лампы, а проснувшись, сразу же узнают в нем свет от настоящей лампы; в других случаях спящие смутно слышат петушиный крик или собачий лай, каковые звуки они действительно обнаруживают сразу же после пробуждения. Некоторые также отвечают во сне на задаваемые им вопросы. Ибо вполне возможно, что во сне или бодрствовании, пока что-либо представляется обычным ощущением, все остальное также должно казаться таким же обычным восприятием. Но ни один из этих случаев не может быть назван сновидением. И верные мысли, в отличие от фантазмов, также не следует считать сновидениями. Ибо сновидение есть фантазм, возникающий во сне при движении чувственных впечатлений; ведь сновидения суть сны.
Случается, что в течение всей жизни никогда не видят снов, другие же начинают видеть сны лишь в преклонном возрасте, никогда не видов их прежде. Отсутствие снов может быть вызвано тем же, что происходит с детьми или же тем, что случается сразу после еды. Ясно, что сновидения редко бывают у тех, чье естественное устроение таково, что наполняющие их обильные испарения поднимаются вверх и, опускаясь вниз, производят множество движений, которые не способствуют появлению фантазмов. Потому не удивительно, что с возрастом им должно являться больше сновидений, ибо, по мере старения, их состояние по необходимости изменяется к противоположному.
Медицинские интернет-конференции
Языки
Объяснение феномена вещих сновидений в философии и психологии
Никульникова А.Д., Мухамедвалиева З.А
Резюме
Известно большое количество случаев, когда увиденное во сне впоследствии осуществлялось в реальности, однако в научной литературе мало исследований, подтверждающих существование данного феномена. В статье проанализированы концепции генезиса, структуры и толкования таких сновидений в философии и психологии. Предпринята попытка поиска и тщательного анализа происхождения и толкования сновидений, которые в ненаучной среде получили название «вещие».
Ключевые слова
Статья
Никульникова А. Д., Мухамедвалиева З.А.
Научный руководитель: ассистент Чебан А.Г.
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ
Кафедра философии, гуманитарных наук и психологии
Сновидение — субъективное восприятие образов, возникающих в сознании спящего человека.
Однако, известны неоспоримые факты того, что некоторые сновидения сбывались наяву. Свидетельства о таких снах сохранились в исторических летописях и мемуарах современников тех людей, которые видели «вещие сны».
К ним можно отнести сон Менделеева, в котором он увидел периодическую таблицу химических элементов, видение во сне своей смерти Авраамом Линкольном, смерти своего отца Михаилом Ломоносовым, завоевания Франции и поражения в войне против России Наполеоном. Грибоедову приснился сюжет «Горя от ума», Шлиману – местонахождение Трои, Кекуле – циклическая формула бензола…
Феномен «вещих сновидений» не оставлял равнодушным философов и психологов. Среди них существуют разные мнения о природе такого явления. Рассмотрим взгляды некоторых из них на проблему существования «вещих сновидений» и объяснения их природы.
Артемидор Далдианский, автор «Онейрокритики», – труда, который явился первой в своем роде попыткой привести в единую систему многочисленные верования, связанные с толкованием сновидений. В нем он разделил сновидения на простые и вещие.
2) «чужевещие»: в них человек видит малознакомых или неизвестных ему людей;
Также он объясняет, почему не каждому человеку снятся, например, великие открытия: «То, о чем не заботишься, не увидишь и во сне. Человеку ничтожному не дано во сне созерцать великие дела, смысл которых он не сможет даже понять»[1, c.35].
Рассуждение о природе сновидений мы так же встречаем и в трактате Платона «Тимей»: «Когда же ночь скроет родственный ему огонь дня, внутренний огонь как бы отсекается: наталкиваясь на то, что ему не подобно, он терпит изменения и гаснет, ибо не может слиться с близлежащим воздухом, не имеющим в себе огня. Зрение бездействует и тем самым наводит сон. Дело в том, что, когда мы при помощи устроенных богами природных укрытий для глаз, то есть век, запираем внутри себя силу огня, последняя рассеивает и уравновешивает внутренние движения, отчего приходит покой. Если покой достаточно глубок, то сон почти не нарушается грезами, но если внутри остались еще сильные движения, то они сообразно своей природе и месту порождают соответствующие по свойствам и числу изображения, отражающиеся внутри нас и вспоминающиеся после пробуждения как совершившееся вне нас». [3, c.31]
Так, если «человек ведет разумный образ жизни, соблюдает себя в здоровой воздержности и способен укротить вожделеющее и яростное начала» [3, c. 60], то ему не будут сниться «беззаконные видения» и «благороднейшее в человеке, будучи спокойным и свободным от страстей, без помехи, само по себе, в совершенной своей чистоте стремится к исследованию и ощущению того, что ему еще не известно, будь то прошлое, настоящее или будущее» [3, c. 62]. Следовательно, Платон не отрицает возможность пророческих сновидений, но они даются только тому, «кто очищает свою душу от страстей и порочных желаний» [3, c.63]. Здесь действует платоновский тезис: «созерцаемое подобно созерцающему».
Древнегреческий философ Аристотель вопросу сновидений посвятил 3 своих работы: « О сне и бодрствовании», « О сновидениях» и « О предсказаниях во сне». «Вещим» Аристотель называет сновидение, содержание которого «предвосхищает» будущее и позволяет узнать о нем до того, как увиденное произойдет в реальности.
В своих ранних диалогах Аристотель допускает вещие сны. Он соглашается со взглядами Платона, считая, что душа может отделяться от тела, существовать независимо от него во время сна и видеть будущее: «Когда душа во сне становится сама собою, тогда, воспринявши свою собственную природу, она пророчествует и прорицает будущее. Таковою же она становится и при отделении от тела по смерти». [2, c.301]
В более поздние годы творчества Аристотель изменяет свое мнение о возможности существования вещих сновидений. Философ настроен на поиск естественнонаучных причин и избегает то, что можно было бы счесть мистическим и сверхъестественным, утверждая: «если [сны] посылает бог, то он посылает их не самым хорошим и благоразумным, а кому придется. Если же отрицать бога как причину вещих снов, никакое другое объяснение не кажется основательным, ибо принято думать, что требуется разумение, превосходящее человеческое» [2, c.304]. Философ уже не допускает, что во время сна душа может действовать независимо от тела, познавать в этом освобожденном состоянии истину или пророчествовать. Сон лишь позволяет восстановить физические силы. Все ночные видения возникают в душе в результате ее «дневной деятельности восприятия». Таким образом, в трактате «О предсказаниях во сне» Аристотель отрицает искусство предсказывать будущее, а совпадение некоторых снов с реальностью объясняет следующим:
1)Сны показывают то, чем мы сильнее всего озабочены.
2)«Некоторым людям, по натуре болтливым и возбудимым, мерещится множество всевозможных видений, а поскольку с ними случаются различные происшествия, бывает, что им везет, и некоторые из их видений соответствуют действительным событиям. Но таково же везение игроков в чет и нечет: чем чаще бросаешь кости, тем больше вероятность удачного совпадения – то же самое получается с гаданием во сне». [2, c. 320]
3)Сновидения могут быть связаны с восприятием воздействий на тело во время сна: «Спящим кажется, что гремит гром и сверкает молния, если уши воспринимают слабый шум». [2, c.321]
Таким образом, Флоренский утверждает, что сновидения насыщены смыслом иного, невидимого нам мира, но представляются нам, облаченые в тонкую материю символов, ликов, идей, навязанных реальностью. Происхождение знаменательных снов определяется как внезапный кратковременный отрыв от действительности в пучину неведомого.
Психолог К.Юнг считал, что сновидения являются конкретными проявлениями психической деятельности. В своей психотерапевтической практике он стремился отыскать, прежде всего, реалистическое толкование сновидений пациентам, однако сам считал возможным существования «вещих» сновидений, предвосхищающих события в жизни человека.
Но и это не является своего рода предзнаменованием в чистой форме. Психолог пытается объяснить, что многие кризисы в нашей жизни могут иметь предысторию. В сознательной жизни мы подвергаемся влияниям извне, которые незаметно подводят нас к смещению душевного равновесия, которое имеет место восстанавливаться в сновидениях: «Нам снится именно то, что требуется для тонкой регулировки психического баланса» [5, c. 24]. Этому явлению Юнг дает понятие вспомогательной или компенсаторной функции сновидения.
Психолог ясно дает понять, что «вещее» сновидение не является чудом, а, скорее, предупреждает сновидца о случае, возможно даже несчастном, провокатором которого он и является. Ведь кризисы в нашей жизни имеют предысторию, которую фиксирует подсознание и преобразует в сновидения. Тем самым Юнг подчеркивает важность анализа сновидений в своей практике.
Сон – одна из сложных, малоисследованных сторон жизни человека. С древних времен он был окружен ореолом таинственности, легендами, мифами и философскими рассуждениями. Имеется множество фактов о том, что видимое человеком во сне иногда сбывалось. Вещие сновидения являются реальностью, однако философы и психологи расходятся в понимании их генезиса и структуры, предлагая нам различные возможные толкования данного феномена. Так, Артемидор, Платон и П. А. Флоренский считают такие сновидения деятельностью души, которая проникает в неведомое, трансцендентное. Вещие сновидения предупреждают нас, подготавливают к тому, что должно случиться, либо являются вознаграждением за чистоту помыслов или формой естественного, божественного откровения, доступного душе. Аристотель же отрицает возможность существования вещих сновидений, говоря, что сны лишь показывают нам то, о чем мы много думаем во время бодрствования. Они так же могут быть результатом воздействия на тело во время сна, либо являются просто случайностью. Юнг признает возможность предвидеть события будущего во снах, однако не связывает это с мистическим происхождением таких сновидений, а считает их результатом деятельности бессознательного, говорящего с нами посредством «символов» которые способны показывать нам незамеченные в реальности влияния, в дальнейшем способные изменить нашу жизнь.
Литература
1. Артемидор. Онейрокритика. – Кристалл, 1999. С. 448.
2. Аристотель. О душе. М., – Мир книги, 2009. С.400.
3. Платон. Филеб, Государство, Тимей, Критий. М. – Мысль, 1999. С.656