стихи пушкина о царе александре 1
Стихи о Александре Первом
Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел —
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел!
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой
Над нами царствовал тогда.
Александру I
Ужасен времени полет
И для самих любимцев славы!
Еще, о царь, в пучину лет
Умчался год твоей державы —
Но не прошла еще пора,
Наперекор судьбе и року,
Как прежде, быть творцом добра
И грозным одному пороку.
Обетом связанный святым
Идти вослед Екатерине,
Ты будешь подданным своим
Послом небес, как был доныне.
Ты понял долг святой царя,
Ты знаешь цену человека,
И, к благу общему горя,
Ты разгадал потребность века.
Благотворить — героев цель.
Для сердца твоего не чужды
Права народов и земель
И их существенные нужды.
О царь! Весь мир глядит на нас
И ждет иль рабства, иль свободы!
Лишь Александров может глас
От бурь и бед спасать народы…
Смотри — священная война!
Земля потомков Фемистокла
Костьми сынов удобрена
И кровью греческой промокла.
Быть может, яростью дыша,
Эллады жен не внемля стону,
Афины взяв, Куршид-паша
Крушит последнюю колонну.
Взгляни на Запад! — там в борьбе
Власть незаконная с законной,
И брошен собственной судьбе
С царем испанец непреклонный.
Везде брожение умов,
Везде иль жалобы, иль стоны,
Оружий гром, иль звук оков,
Иль упадающие троны.
Равно ужасны для людей
И мятежи и самовластье.
Гроза народов и царей —
Не им доставить миру счастье!
Опасны для венчанных глав
Не частных лиц вражды и страсти,
А дерзкое презренье прав,
Чрезмерность иль дремота власти.
Спеши ж, монарх, на подвиг свой,
Как витязь правды и свободы,
На подвиг славный и святой —
С царями примирять народы!
Не верь внушениям чужим,
Страшись коварных душ искусства:
Судьями подвигам твоим —
И мир и собственные чувства.
Александру
Утихла брань племен; в пределах отдаленных
Не слышен битвы шум и голос труб военных;
С небесной высоты, при звуке стройных лир,
На землю мрачную нисходит светлый мир.
Свершилось. Русский царь, достиг ты славной цели!
Вотще надменные на родину летели;
Вотще впреди знамен бесчисленных дружин
В могущей дерзости венчанный исполин
На гибель грозно шел, влек цепи за собою:
Меч огненный блеснул за дымною Москвою!
Звезда губителя потухла в вечной мгле,
И пламенный венец померкнул на челе!
Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,
Он землю русскую не взвидел под собою.
Бежит… и мести гром слетел ему во след;
И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет!
Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!
Когда полки врагов покрыли отдаленье,
Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,
Колена преклонив пред вышним алтарем,
Ты браней меч извлек и клятву дал святую
От ига оградить страну свою родную.
Мы вняли клятве сей; и гордые сердца
В восторге пламенном летели вслед отца
И местью роковой горели и дрожали;
И россы пред врагом твердыней грозной стали.
«К мечам!» — раздался клик, и вихрем понеслись;
Знамена, восшумев, по ветру развились;
Обнялся с братом брат; и милым дали руку
О, сколь величествен, бессмертный, ты явился
Когда на сильного с сынами устремился;
И, чела приподняв из мрачности гробов,
Народы, падшие под бременем оков,
Тяжелой цепию с восторгом потрясали
И с робкой радостью друг друга вопрошали:
«Ужель свободны мы. Ужели грозный пал.
Кто смелый? Кто в громах на севере восстал. »
И ветхую главу Европа преклонила,
Царя-спасителя колена окружила
Освобожденною от рабских уз рукой,
И власть мятежная исчезла пред тобой!
И ныне ты к сынам, о царь наш, возвратился,
И край полуночи восторгом озарился!
Склони на свой народ смиренья полный взгляд —
Все лица радостью, любовию блестят,
Внемли — повсюду весть отрадная несется,
Повсюду гордый клик веселья раздается;
По стогнам шум, везде сияет торжество,
И ты среди толпы, России божество!
Встречать вождя побед летят твои дружины.
Старик, счастливый век забыв Екатерины,
Взирает на тебя с безмолвною слезой.
Ты наш, о русский царь! оставь же шлем стальной
И грозный меч войны, и щит — ограду нашу;
Излей пред Янусом священну мира чашу
И, брани сокрушив могущею рукой,
Вселенну осени желанной тишиной.
И придут времена спокойствия златые,
Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,
В колчанах скрытые, забудут свой полет;
Счастливый селянин, не зная бурных бед,
По нивам повлечет плуг, миром изощренный;
Суда летучие, торговлей окриленны,
Кормами рассекут свободный океан,
И юные сыны воинственных славян
Спокойной праздности с досадой предадутся,
И молча некогда вкруг старца соберутся,
Преклонят жадный слух, и ветхим костылем
И стан, и ратный строй, и дальний бор с холмом
На прахе начертит он медленно пред ними,
Словами истины, свободными, простыми,
Им славу прошлых лет в рассказах оживит
И доброго царя в слезах благословит.
Конец пути страшит за три версты.
Смерть ненасытная везде подстерегает.
Когда придет к нам, Бог один лишь знает,
Ну а придет, и рушатся мечты.
Никчемной станет жизни суета.
Озарено, что было ярким светом,
Померкнет навсегда. Она ж при этом
Ликует, подлая, у слезного креста.
Смерть имя твое, краткое, как миг,
Но миг есть жизнь, а за тобою вечность,
А за тобой пустая бесконечность
Без счастья, горя и людских интриг.
Царь Александр Первый занемог,
Монарх «Благословенный» Божьей волей,
Ему стал трон давно черней неволи.
Своим пристанищем он выбрал Таганрог.
Нет, в Петербурге Александр еще здоров,
Хотя здорОво было только тело.
Ну а душа… Душа его хотела
Порвать железо царственных оков.
Подальше от греха, проч из столиц.
Душа в тиши находит искупленье.
Вот Божий дар: давать благословенье
Под шум листвы и пение синиц.
Поступок странный порождает слух.
Нас больше манит, что необьяснимо.
Ведь не проехал Таганрог он мимо.
ТеснО царю в столицах, даже в двух.
Намешано в правителях греха,
Но оправдание для них всегда найдется.
Народ что стадо: знай себе пасется,
Когда он доброго имеет пастуха.
Красив царевич, будто бы с икон.
Воспитан бабушкой своей, императрицей
Екатериной. Был любим в столице,
Европы дух изведал с детства он.
Пришла к нему и юность, вместе с ней
И вера в идеалы Просвещенья,
По правде,был ленив он чуть к ученью,
Лукавил всем в угоду все сильней.
Не по нему военная муштра.
Как хочется в свободную Европу
Долой от Петербургского галопа,
Самим собою быть всегда с утра.
Но вот беда: решила бабка, внук
Трон унаследует в обход отца. — » Негоже. —
— Решил царевич. — Ведь царево ложе
Мне рано занимать и недосуг.»
От недоверья к страху один шаг.
Русь Павел Первый принял, точно зная,
Не в ногу с сыном, доля уж такая.
Тут смуты жди, когда под боком враг.
А рядом с Александром голоса
Все громче и напор их все сильнее:
— «Ты нужен нам! Что для тебя важнее?
С тобою Бог, с тобою небеса!»
— «Он мне отец!» Но некому уж внять
Твоим мольбам, царевич, уговорам.
Все оказалось лишь минутным вздором,
Велик соблазн — отца на власть менять.
Так искренно ли смерти не желал
Отцу родному, ожидая вести,
И почему душа вдруг не на месте?
Всю жизнь страдал! Ты все, конечно, знал!
Вперед шел, да не по своей тропе.
В два русла — кто видал такую реку?
Нес ношу тяжкую немало — четверть века,
Был добрым и угодливым толпе.
Негоже нам, рабам, судить царей.
Порок у всех есть: у врага и друга.
Все! Нет его. Он умер от недуга,
Иль странником стал средь своих полей.
Не мне его грехи перебирать.
Он в центре города стоит на пьедестале.
Нести цветы молодожены стали
К подножью царскому. А я опять
Пытаюсь вдаль ушедшее понять…
Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда?
Александр Пушкин писал об Александре I:
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.
«Нечаянно пригретый славой» – поэт здесь имеет в виду победу над Наполеоном в войне 1812 года и поясняет, что это бог помог русскому народу, а вовсе не царь.
При чём тут либеральные реформы? Да при том, что это четверостишие ведущего светского поэта того времени наглядно демонстрирует отношение к Александру I части элиты либерально настроенной. Тильзитский мир, заключённый в 1807 году, считался позором для России. Да, мы вынуждены были пойти на уступки, которые дали Наполеону больше власти, однако эта отсрочка в пять лет была нам необходима, чтобы собраться с силами и дать отпор вражеским войскам – война была неизбежна. Однако поэт этого в расчет не берёт. Кроме того, к императору, который попытался перестроить Россию на европейские рельсы и остановился на полпути, одурманенные декабризмом относились, как к предателю.
Почему же так произошло и что явилось основной причиной прекращения либеральных реформ? Конечно, война с Наполеоном.
События 1812–1815 годов оказали большое влияние на внутреннюю политику России. В русском обществе они подняли волну патриотизма и интереса к политике, пробудили надежду на преобразования и расширение прежней программы реформ. Однако русское правительство, напротив, взяло курс на консерватизм и не желало возвращаться к прежним, слишком либеральным для России реформам. Борьба с последствиями французской революции добавила масла в огонь. Стало ясно, что невозможно за пределами государства проводить консервативную политику, а внутри страны – продолжать революционные для того времени преобразования.
Поэтому правительство не свернуло реформы сразу, а продолжало еще некоторое время делать вид, что прежнее направление развивается. Эта имитация нужна была для того, чтобы подавить недовольство либерально настроенных кругов высшего общества.
Напишите свой комментарий, предварительно прочитав правила обсуждения.
Орфография и пунктуация автора сохранены
На Александра I (Воспитанный под барабаном…)
Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел —
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел! 1820–1826 гг.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
А.С.П. ЖИВ
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.
«Эрмитаж» нашёл самые, скажем так, деликатные строки. В них нет ни переслащенной хвалы, ни переперченной хулы. Между тем, Пушкин писал об Александре довольно много. Писал диаметрально противоположные вещи. В юности случалось ему слагать и подобострастные хвалебные вирши «на заказ». Вот, например, лицейский труд выпускного года :
Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!
Когда полки врагов покрыли отдаленье,
Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,
Колена преклонив пред вышним алтарем,
Ты браней меч извлек и клятву дал святую
От ига оградить страну свою родную.
Стихи Пушкина «На возвращение Государя Императора из Парижа в 1815 году», отрывки из которых мы приводим выше, в печати появились лишь в начале 1818 г. В Обществе Любителей Российской Словесности при Московском Университете читывал их дядя поэта Василий Львович Пушкин в заседании этого Общества еще 28 апреля 1817 г.
Были и другие лицейские стихи 1813г. И их не декламировали в обществах изящной словесности. Эпиграмма «ДВУМ АЛЕКСАНДРАМ ПАВЛОВИЧАМ». Александр Павлович Романов воспет в одном ряду с лицейским гувернёром Александром Павловичем Зерновым:
Романов и Зернов лихой,
Вы сходны меж собою:
Зернов! хромаешь ты ногой,
Романов головою.
Но что, найду ль довольно сил
Сравненье кончить шпицом?
Тот в кухне нос переломил,
А тот под Австерлицем.
Среди посвящённых Александру I стихов есть одно очень любопытное, написанное в форме французской рождественской сказки о рождении Христа. Есть основания полагать, что Пушкин написал несколько сатирических Ноэлей (Noël), но до нас дошла лишь одна.
Ура! В Россию скачет
Кочующий деспот.
Спаситель горько плачет,
За ним и весь народ.
Мария в хлопотах спасителя стращает:
«Не плачь, дитя, не плачь, сударь:
Вот бука, бука — русский царь!»
Царь входит и вещает:
«Узнай, народ российский,
Что знает целый мир:
И прусский и австрийский
Я сшил себе мундир.
0 радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;
Меня газетчик прославлял:
Я пил, и ел, и обещал —
И делом не замучен.
Послушайте в прибавку,
Что сделаю потом:
Лаврову дам отставку,
А Соца — в желтый дом;
Закон постановлю на место вам Горголи,
И людям я права людей
По царской милости моей
Отдам из доброй воли».
От радости в постеле
Расплакался дитя:
«Неужто в самом деле?
Неужто не шутя?»
А мать ему: «Бай-бай! закрой свои ты глазки;
Пора уснуть уж наконец,
Послушавши, как царь-отец
Рассказывает сказки».
«И людям я права людей… Отдам из доброй воли». — Имеется в виду речь Александра I в Варшаве при открытии первого сейма Царства Польского 15 марта 1818 г., в которой он обещал «даровать» России конституцию. Эти невыполненные обещания и названы в сатире «сказками».
Интересно, что это стихотворение очень перекликается со сценой народа в Девичьем поле из «Бориса Годунова». Вспомните, — баба с ребёнком очень похожа на Марию из Ноэля. Сцена 
эта не будет пропущена цензурой уже при следующем царе — Николае Павловиче.
Агу! не плачь, не плачь; вот бука, бука
Тебя возьмет! агу, агу. не плачь!
В 1825г по Петербургу расходится новая пушкинская эпиграмма:
Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел —
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел!
Автограф не сохранился. Пушкинисты пишут, что эпиграмма Пушкина ругала Александра I за потерю престижа в вопросах международной политики, что выразилось в его неудаче на петербургской конференции европейских держав в феврале 1825 г., на которой он оказался единственным монархом.
19 октября 1830г. уже зрелый Пушкин сжигает в Болдино десятую песнь «Онегина». Остались лишь обрывки. Но эти бесценные кусочки дали финальную Пушкинскую оценку Александру Павловичу, который отправил поэта в его первую ссылку. Александр Сергеевич должен был отправиться в Сибирь, но заступничество Карамзина и Жуковского спасло его от этой незавидной участи.
Моя родословная
Смеясь жестоко над собратом,
Писаки русские толпой
Меня зовут аристократом.
Смотри, пожалуй, вздор какой!
Не офицер я, не асессор,
Я по кресту не дворянин,
Не академик, не профессор;
Я просто русский мещанин.
Понятна мне времен превратность,
Не прекословлю, право, ей:
У нас нова рожденьем знатность,
И чем новее, тем знатней.
Родов дряхлеющих обломок
(И по несчастью, не один),
Бояр старинных я потомок;
Я, братцы, мелкий мещанин.
Не торговал мой дед блинами,
Не ваксил царских сапогов,
Не пел с придворными дьячками,
В князья не прыгал из хохлов,
И не был беглым он солдатом
Австрийских пудреных дружин;
Так мне ли быть аристократом?
Я, слава богу, мещанин.
Мой предок Рача мышцей бранной
Святому Невскому служил;
Его потомство гнев венчанный,
Иван IV пощадил.
Водились Пушкины с царями;
Из них был славен не один,
Когда тягался с поляками
Нижегородский мещанин.
Смирив крамолу и коварство
И ярость бранных непогод,
Когда Романовых на царство
Звал в грамоте своей народ,
Мы к оной руку приложили,
Нас жаловал страдальца сын.
Бывало, нами дорожили;
Бывало… но — я мещанин.
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
Его пример будь нам наукой:
Не любит споров властелин.
Счастлив князь Яков Долгорукой,
Умен покорный мещанин.
Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью третьего Петра.
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин,
И присмирел наш род суровый,
И я родился мещанин.
Под гербовой моей печатью
Я кипу грамот схоронил
И не якшаюсь с новой знатью,
И крови спесь угомонил.
Я грамотей и стихотворец,
Я Пушкин просто, не Мусин,
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой: я мещанин.
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб.
И был отец он Ганнибала,
Пред кем средь чесменских пучин
Громада кораблей вспылала,
И пал впервые Наварин.
Решил Фиглярин вдохновенный:
Я во дворянстве мещанин.
Что ж он в семье своей почтенной?
Он. он в Мещанской дворянин.