старообрядцы в казани история
15-минутный путеводитель: люди и места казанского старообрядчества
В мае 2018 года в Покровском соборе на Ульянова-Ленина должен открыться музей казанского старообрядчества. Это важное событие в жизни местной общины, которая борется за свои права уже больше трех веков. «Инде» попросил журналиста и краеведа-любителя Григория Князева рассказать, чем интересна история казанских староверов.
Старообрядцы в Казани. Краткая история
Раскол православной церкви произошел в середине XVII века, когда затеянная патриархом Московским Никоном церковная реформа (унификация обрядов и книг, приведение их в соответствие с греческими образцами) встретила серьезное сопротивление множества священников и прихожан. Они разочаровались в официальной «никонианской» церкви и стали образовывать собственные общины, которые были вынуждены существовать на нелегальном и полулегальном положении. Казань не оставалась в стороне от противостояния: вождь раскола протопоп Аввакум в переписке со своими сторонниками сообщал о казанских прихожанах, которых сожгли за верность старой вере.
У раскольников, конфликтовавших с официальной церковью, было разное отношение к обрядовости и иерархиям. Наиболее радикальными староверами были отвергшие священство беспоповцы Поморского согласия (зовется оно так потому, что было организовано в землях поморов на Русском Севере). Добрались беспоповцы и до Казани: их поселения возникали в районе Суконной слободы (здесь же во времена правления Петра I селились ссыльные участники стрелецких бунтов).
Старообрядцы, не отвергшие священство, в Казани тоже жили, но целых полтора века их община (как и подобные общины по всей стране) находилась в состоянии мучительной реорганизации иерархий. В середине XIX века единая Русская православная старообрядческая церковь наконец оформилась в Белокриницкое согласие (по имени западноукраинского села Белая Криница, где служил возродитель иерархии митрополит Амвросий), и в ее составе создали Казанскую и Вятскую епархию. Организованная заново церковь продолжила борьбу против религиозной дискриминации и смогла добиться своего — в апреле 1905 года император Николай II издал манифест «Об укреплении начал веротерпимости», согласно которому старообрядцы получили право беспрепятственно исповедовать свою веру.
Позднее гонения вернулись, но уже от советской власти и на религию как таковую. В итоге полноценный выход казанского старообрядчества из подполья случился только в эпоху перестройки.
Казанские староверы: собрания на «складе», конфискованные храмы и сожжение тридцати старообрядцев
Заметки о казанских старообрядцах. Часть 1
Одной из самых малоизученных религиозно-культурных общин Казани, но заметно повлиявших на историю города, остаются старообрядцы различных направлений. Казалось бы, такие же русские люди, православные, но не приемлющие никонианские нововведения, за что жестоко преследовались несколько столетий церковью и светскими властями. Краевед и колумнист «Реального времени» Лев Жаржевский после заметок о еврейской общине новую авторскую колонку посвятил именно староверам Казани.
Под старообрядчеством понимается совокупность религиозных течений и организаций в русле русской православной церкви, отвергающих предпринятую в 1650—1660 годах патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем церковную реформу. Сейчас старообрядчество многими воспринимается как некая интересная этнографическая подробность, и лишь те, кто дает себе труд кое-что почитать о нем, понимает, насколько большую роль сыграл церковный раскол в русской истории: государство было потрясено чуть ли не до основания.
Старообрядчество играло большую роль в истории Казани. Не имея возможности для подробного и последовательного изложения, разумно будет провести некую экскурсию по местам, связанным с казанскими старообрядцами. Начнем с Суконки.
Портрет партиарха Никона с братией Вознесенского монастыря, начало 1660-х. Фото augustborg.ru
Суконная слобода
Издавна старообрядцы различных течений (поповцы, беспоповцы) селились в Суконной слободе. Известно, например, что старообрядец Крохин, дом которого находился у Георгиевской церкви, укрывал беглого Емельяна Пугачева. Наиболее плотно старообрядцы селились в районе кварталов 75-го, 121-го, 122-го, 118-го кварталов.
Дискриминационная политика властей ущемляла старообрядцев как в гражданском, так и в религиозном отношении. Последнее проявлялось, в частности, в запрете на строительство церквей и других молитвенных зданий. Старообрядцам приходилось приспосабливать жилые помещения под богослужебные (например, дом Карпова на Большой Проломной). В этом смысле характерна история возведения нынешнего кафедрального собора Казанско-Вятской епархии Русской православной старообрядческой церкви, на истории собора которой стоит остановиться подробней.
Согласно документам Национального архива РТ (Ф.98 Оп. 1 Д. 1877 Л. 382), в 1877 году место будущего собора принадлежало купцу-старообрядцу Евлампию Алексеевичу Хворову, построившему на этом участке двухэтажный деревянный дом (Ф.98 Оп. 1 Д. 734 Л. 154). В 1884 году другой купец-старообрядец Андрей Иванович Володин возводит «складочное место», представляющее собой большое двухэтажное в два света строение. Так была построена основа здания собора.
И только более чем через два десятилетия удалось продолжить строительство храма. После обнародования в 1905 году манифеста о веротерпимости в ноябре 1906 года был открыт подписной лист пожертвований на строительство храма. В июле 1907 была совершена его закладка, а в сентябре 1909 года собор был освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы и славного явления чудотворной иконы ее во граде Казани (впоследствии его обычно называли храмом Пресвятой Богородицы). Несколько необычный вид храму придало то, что он не возводился заново, а перестраивался из существовавшего (упомянутого выше) здания «складочного места».
Чуть позже на ул. Вознесенской (ныне ул. Островского, 81) по проекту казанского губернского инженера Ф.Н. Малиновского возводится здание моленной для старообрядцев Поморского согласия. Таким образом, именно в Суконной слободе перед Первой мировой войной образовался «храмовый кластер» старообрядцев, сохранившийся до наших дней.
Над Суконной слободой вот уже более столетия возвышается здание Шамовской больницы, возведенной на средства купца из старообрядцев-поморцев Якова Филипповича Шамова и его жены Аграфены Хрисанфовны.
Булак
На углу Право-Булачной и Университетской улиц, сохранились два т. н. единоверческих храма. Они принадлежали господствующей церкви, но службы и таинства в них совершались по старым, дониконовским обрядам и по книгам, напечатанным в соответствии со старыми образцами. Единоверие первоначально было компромиссом между наиболее умеренными старообрядцами-поповцами и властями, но позже, при Николае I, стало формой борьбы со старообрядчеством, монастыри и храмы беглопоповцев стали обращать в единоверческие.
На участке нынешней Никольской церкви в годы правления Екатерины II, когда отношение к старообрядцам было более или менее терпимым, была выстроена каменная церковь в честь чудотворной иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость», принадлежавшая старообрядцам-поповцам. В Казани ее чаще называли Коровинской часовней.
При Николае I распространенным способом искоренения старообрядческих храмов было многолетнее запрещение со стороны строительных властей на ремонтные работы. Потом следовал закрытие храмов под предлогом ветхости. Так произошло и в Казани: в 1852 году «Коровинская часовня» была запечатана. Эту процедуру проводил специально приехавший из Санкт-Петербурга чиновник по делам раскола П.И. Мельников, впоследствии известный писатель Мельников-Печерский.
В 18581862 годах купцы-старообрядцы, принявшие к этому времени Белокриницкую иерархию, Арсений Кондратьевич Подуруев, Иван Игнатьевич Рязанов, Яков Петрович Жиров построили вместо снесенного новый однопрестольный каменный храм, использовав в качестве основы стоявший на углу улиц Университетской и Право-Булачной каменный флигель. Однако храм был фактически конфискован, обращен в единоверческий и освящен во имя Святителя и Чудотворца Николая. В 1870 году рядом выстроен еще один храм, зимний, освященный в честь Преображения Господня и занявший место снесенной Коровинской часовни. Еще в 1878 году архитектор П.И. Романов составил проект придела Спасо-Преображенского храма, фасадом выходящего на ул. Университетскую. Но этот проект был осуществлен лишь в 1905 году.
В Никольской единоверческой церкви отпевали в 1908 году самого выдающегося из казанских краеведов Николая Яковлевича Агафонова.
Большая Проломная
Когда-то на месте дома 64 стоял дом А.И. Карповой, известный всей старообрядческой России. В начале восьмидесятых годов меня интересовало время постройки старообрядческого храма под Первой горой (о нем было написано выше). В архив тогда частному человеку с улицы путь был заказан, поэтому пришла мысль пролистать старообрядческие журналы того времени. Что и было сделано в Публичной библиотеке в Ленинграде (ныне это Российская национальная библиотека). Мне повезло: в первом номере за 1907 год журнала «Старообрядец» на страницах 85—93 находится статья И. Перетрухина «Казанская община старообрядцев, приемлющих Белокриницкое священство». Привожу выдержки, прямо касающиеся дома 64 по нынешней улице Баумана.
«При въезде на Проломную было особенно заметно предпраздничное настроение города: наступал вечер, спустились сумерки, шумно двигались взад и вперед битком набитые народом трамваи, один за другим тянулись легковые и ломовые извозчики; быстро мчались кровные рысаки, везя «самую» или «самого», непрерывным потоком текли по тротуарам волны пешеходов, в богатых залитых светом магазинах шла оживленная торговля, с колоколен величественных храмов, красиво выделявшихся своей архитектурой, неслись мощные звуки тысячепудовых колоколов.
Все говорило за то, что настает день великого праздника. Mы поравнялись со старообрядческой «Карповской» моленной. Снаружи она представляет из себя простое серое двухэтажное здание, ничем не выделяющееся от прочих домов, весь первый этаж сдан под торговые помещения, а верхний почти весь отведен для жилья, и только самые крайние три наглухо закрытых окна принадлежали из всего дома молельне. Мне стало почему-то грустно при виде такого бедного религиозного убежища старообрядцев. Но зато, какая глубокая вера, думал я, у крепких, стойких приверженцев старой дониконовской веры. Внешность не могла прельстить их простые религиозные сердца: ни прекрасные храмы, ни так трогающий русского человека мощный звон колоколов, ни блестящие архиерейские богослужения — ничто не прельщало их у никониан. Они предпочитали оставаться при бедных часовнях, лишь бы сохранить веру отцов. Да, велика вера у старообрядцев!
…После разорения часовни, как сказано выше, старообрядцы стали собираться для моленья в доме И.П. Карпова, в котором продолжают молиться и до настоящего времени. Сам И.П. Карпов — личность далеко не заурядная, чтобы обойти его молчанием. Не обладая большими средствами, (что имеет огромное значение в старообрядческом миpе, больше чем в общинах других исповеданий, так как в силу исторических условиях среди старообрядцев не могли развиться ни научные, ни литературные силы, не имелись представители власти ни гражданской, ни военной), — И.П., благодаря своему самобытному уму, пользовался огромной популярностью не только у казанских старообрядцев, но и далеко за пределами своего города.
За всякими советами, со всяким горем старообрядцы шли к И.П. Для всех он находил, что сказать, чем утешить. Уважала его за ум и местная бюрократия. Своим умом и находчивостью он поражал всех знающих его… С 1867 года, когда надежда на счастливый исход на возобновления богослужения в часовне окончательно исчезла, И.П. отвел в своем доме место для моления навсегда. Но молясь у него, казанские старообрядцы лелеяли надежду иметь общественное более обширное здание для богослужения».
В нынешнем доме вряд ли есть хоть один старый кирпич: он был построен заново в 1980-х и сейчас тут «Дом чая».
Сожжение протопопа Аввакума. Художник Г. Мясоедов, 1897
Жгли и еще как. В Казани тоже
В околоцерковной литературе — что исторического, что публицистического направления — часто проводится мысль о том, что в отличие от католической церкви русская православная церковь если и практиковала иногда сожжение еретиков, то это были единичные случаи, носившие, как сейчас принято говорить, характер «эксцесса исполнителей».
Но даже беглое знакомство с литературой предмета убеждает, что сожжение тех, кого господствующая церковь считала еретиками, носило вполне массовый характер и предписывалось церковным руководством. Зверство следует называть зверством, кто бы и когда его ни творил, и тут не должно быть исключений — для церкви в том числе.
Жгли старообрядцев и в Казани. В «Житии протопопа Аввакума» мы находим следующие строчки: «В Казани никониане тридцать человек сожгли, в Сибири столько же, во Владимире — шестерых, в Боровске — четырнадцать человек». А Сводный старообрядческий Синодик сообщает о нескольких групповых казнях в Казани: «В Казани по многих муках сож, инока Гедеона и иже с ним. Инока Корнилия и прочих 40. Инока Илариона». Про «церковных раскольников, которые за церковные раскольства сожжены в Казани» сказано и в отписке вятского воеводы 1675 года.
«Огромное большинство преследуемых христиан бежали в пустыни, леса, в горы, где заводили себе приют. Но и там их отыскивали, жилища разоряли, а самих приводили к духовным властям для увещаний и, если они не изменяли своей вере, предавали мучениям и смерти. Через четыре года после узаконения статей Софьи патриарх Иоаким издал указ: «Смотреть накрепко, чтобы раскольники не жили в волостях и в лесах, а где объявятся — самих ссылать, пристанища их разорять, имущество продавать, а деньги присылать в Москву».
За рамками заметок осталось многое. Автор практически не коснулся персоналий, порой очень известных. Ни слова не сказано о великолепных домах, в которых жили богатые старообрядцы. Не показано и настоящее положение казанских старообрядцев. Но формат есть формат, его же не прейдеши. Обо всем этом в следующей колонке.
История Казанско-Вятской епархии
Самые ранние сведения о местных старообрядцах относятся к первым десятилетиям после никоновской реформы: в одном из старообрядческих сочинений, «Епистолии страдальческой…», сообщается, что в Казани 35 человек сожгли за старую веру.
В петровскую эпоху в Казань были сосланы — по городскому преданию — участники памятных стрелецких бунтов, в большинстве своем приверженцы старой веры. Действительно, Суконная и Кирпичная слободы (ныне улицы Петербургская, Островского и прилегающие места), где были поселены стрельцы, с XVIII века стали неофициальным «старообрядческим
районом» Казани.
Фото: kazan3goroda.ru
Создание Казанско-Вятской епархии
Вторая половина XIX века характеризуется уходом религиозной деятельности общин в частные молельни, которые существовали у обоих течений местного старообрядчества. Продолжались гонения, направленные на духовных лиц и исполнение общественного богослужения, составлялись регулярные отчеты в Синод и Министерство внутренних дел о численности и поведении старообрядцев.
В то же время — крупнейшая часовня старообрядцев, приемлющих священство, располагалась в течение всего этого периода в доме купца И.П. Карпова (он являлся главой общины) на Большой Проломной улице, в самом центре Казани.
Через несколько лет после установления Белокриницкой иерархии (1846) и основания Московской Старообрядческой архиепископии (1853) была учреждена Казанско-Вятская епархия,
которую возглавил старообрядческий епископ Пафнутий (Шикин), сыгравший важную роль в истории старообрядчества, особенно в принятии Окружного послания. Его основной резиденцией был монастырь под Хвалынском, но он часто приезжал в Казань, тайно жил в доме И.П. Карпова. Казанские старообрядцы Белокриницкого согласия в большинстве своем были т.н. «окружниками», то есть последовательно поддерживали новую иерархию. Позднее при Карповской молельне жил преемник епископа Пафнутия (после его кончины в 1890 году), епископ Иоасаф (Зеленкин).
«Потепление» было сразу же использовано в Казани. Так, старообрядцы Белокриницкого согласия пытались построить храм в Суконной слободе, для которого было отведено массивное здание из красного кирпича. Однако открытие часовни в этом здании было запрещено.
Начало XX века
Самым благоприятным был для казанского старообрядчества, как и по всей России, период после принятия законоположений о веротерпимости 1905-1906 годов, в значительной степени
положивших конец религиозным и гражданско-правовым лишениям старообрядцев. В Казани были зарегистрированы Община старообрядцев, приемлющих священство
Белокриницкой иерархии; Община христиан древлеправославного кафолического вероисповедания и благочестия Старопоморского согласия; Община старообрядцев
Поморского согласия, приемлющих брак и молящихся за царя (с 1917 года — за российский народ); так называемое Новопоморское согласие.
Самой многочисленной оставалась община старообрядцев, приемлющих священство, что типично для крупных городов, где позиции Белокриницкого согласия обычно были сильны.
В ноябре 1906 года был открыт подписной лист пожертвований на строительство храма, в июле 1907 была совершена его закладка, а в сентябре 1909 года собор был освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы и славного явления чудотворной иконы Ее во граде Казани (впоследствии его обычно называли храмом Пресвятой Богородицы). Несколько необычный вид храму придало то, что он не возводился заново, а перестраивался из существующего (упомянутого выше) здания, предназначавшегося в 1880-е годы под часовню и пробывшего четверть века под запретом. В освящении собора участвовали архиепископ Московский Иоанн (Картушин) и епископ Казанский Иоасаф.
В создании собора участвовали и затем служили в нем два священника — о. Петр (Данилович) Залетов и о. Алексей (Иванович) Калягин. А.И. Калягин служил в Покровском храме с момента его строительства и вплоть до закрытия в советское время. Под храмом («под алтарем») были погребены епископ Иоасаф (скончался в марте 1912 года) и о. Петр Залетов (сентябрь 1917). В 1914 году на старообрядческую Казанскую епархию был рукоположен епископ Филарет, который окормлял епархию до 1930-х годов.
Во владение общине перешел и дом Карповой (бывший И.П. Карпова), где была зимняя домовая церковь.
В составе членов прихода были не только жители Казани и близлежащих мест, но и более отдаленных уездов — Лаишевского, Тетюшского и др. Сохранившиеся метрические книги позволяют судить о местах компактного проживания старообрядцев в Казанской губернии, о составе общины, родственных связях внутри нее и пр. При храме было небольшое домовладение, состоявшее из дома для причта и богадельни.
Состоятельные купцы-старообрядцы имели крупные домовладения в торговом центре Казани и соседних с ним улицах — на Большой Проломной, Вознесенской; даже на Грузинской (в исконно дворянской части города). Некоторые здания — городские купеческие усадьбы патриархального облика и особняки в новом вкусе — до сих пор украшают город. Исстари много
старообрядцев среднего и небольшого достатка обитало в городских окраинных слободах — Ямской, Мокрой, Ягодной, Козьей. Сохранялась старообрядческая среда и в
пригородных селениях, где в начале XX века были построены несколько храмов Белокриницкого согласия и поморских молелен.
Происходило интенсивное развитие торгово-промышленной деятельности, увеличение личных и семейных состояний купцов-старообрядцев, рост их общественного авторитета. Особенно заметны были в городском обществе Романовы, Барабановы, Свечниковы, Четверговы, Афанасьев (Белокриницкое согласие).
Видные члены общины имели высокий социальный статус; среди них были коммерции советники, потомственные почетные граждане; все они относились к первой купеческой гильдии, прошли путь от небольших заведений (или даже службы приказчиками) до крупных торговых домов.
С 1860-1870-х годов и в последующие полвека наиболее авторитетные члены общины занимали прочное положение в городском самоуправлении (являлись гласными Казанской городской думы; дважды избирались городскими головами); в ряде финансово-кредитных учреждений (банков) и обществ (прежде всего в Обществе взаимного кредита), Биржевом комитете. В общественной деятельности они представляли интересы купеческого сословия, были членами Купеческого собрания.
Развивалась благотворительность, причем она имела как патриархальные (лично-семейные) и общинные формы, так и осуществлялась через различные общества и попечительства. Казанские старообрядцы особенно опекали Александровскую ремесленную больницу, Общества призрения и образования глухонемых детей, трезвости, призрения бедных и больных
детей.
Белокриницкая община заведовала бесплатной столовой имени старообрядцев Ивана и Марии Саниных (на Георгиевской улице), которая была учреждена «на вечные времена» потомственной почетной гражданкой М.К. Саниной (1913).
Старообрядцы также участвовали в развитии образовательных учреждений, главным образом, Реального и Коммерческого училищ.
Н.Я. Агафонов прославился как уникальный знаток-исследователь городской истории, автор книги «Казань и казанцы». Ценным источником остается описание казанских кладбищ, сделанное Н.Я. Агафоновым, так как в нем выделены и старообрядческие захоронения. Это позволяет достаточно полно установить состав старообрядческих общин с конца
XVIII по начало XIX века. Собрание Н.Я. Агафонова включало крупную библиотеку (со значительным числом книг по истории старообрядчества), коллекцию рукописей и печатных документов, богатый личный архив. Он составил обширные материалы по родословиям и биографиям многих казанских дворян и купцов.
Купец Ф.Т. Васильев, член Совета Белокриницкой общины, был нумизматом, собирателем древностей, рукописных и старопечатных книг, старинных вещей. Он считался лучшим в Казани знатоком русского монетного дела; принял участие в систематизации коллекций Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Ф.Т. Васильев был
одним из самых щедрых дарителей для Казанского Городского научно-промышленного музея (ныне Национальный музей РТ), жертвовал книги, исторические документы, монеты, медали и другие предметы. О книжном собрании Ф.Т. Васильева упоминает книговед У.Г. Иваск: «Библиотека заключает в себе около 2 тысяч томов по русской истории и археологии, старопечатных книг, духовно-нравственных изданий и собрание лубочных картин». Ф.Т. Васильев обладал рукописью начала XIX века «Завещания епископа Павла Коломенского».
Советский период
После октября 1917 года наступил новый период истории старообрядчества — время гонений, теперь уже разделенных с официальной церковью и большой частью общества. Были разрушены социальная и материальная основа существования старообрядческих общин; структура их жизнедеятельности.
Современный период
Современный период, начавшийся с середины 1980-х годов, проходит в Казани под знаком динамичного возрождения деятельности общины старообрядцев Белокриницкого согласия (с 1988 года — Русской Православной старообрядческой церкви). Общине был передан бывший молитвенный дом Новопоморского согласия; освящение состоялось осенью 1989 года во имя Пресвятой Богородицы в честь явления Ее иконы во граде Казани. Реставрация храма (где размещалась ранее авторемонтная мастерская) была проведена исключительно на средства и усилиями прихожан. С этого времени заметно оживляется приходская жизнь, возвращаются потомки исконных старообрядцев, есть случаи перехода в старообрядчество лиц, не принадлежащих изначально к этой среде, в том числе представителей татарского населения. В 1997 году была восстановлена Казанско-Вятская епархия. Возвращен Покровский храм, началась его постепенная реставрация как будущего кафедрального собора. В 2001 году в сан епископа был рукоположен священноинок Андриан (А.Г. Четвергов). В состав епархии входят приходы по республикам Татарстан, Удмуртия, Марий Эл, Чувашия, Мордовия; по Кировской и Ульяновской областям. В 2003 году епископ Андриан был возведен в сан митрополита Русской Православной старообрядческой церкви.
7 августа 2011 года во епископа Казанского и Вятского был рукоположен священноинок Евфимий (Дубинов), по сей день являющийся правящим архиереем Казанско-Вятской епархии