спасо преображенский собор торжок история
Спасо-Преображенский собор Торжка
Спасо-Преображенский собор Торжка Lite
Пятиглавый Спасо-Преображенский собор стоит прямо на берегу реки Тверцы, в историческом центре Торжка. Построенное в начале 19 века здание являет собой классический пример русского зодчества эпохи ампира. Историки с некоторой долей уверенности утверждают, что автором проекта был знаменитый Карл Росси, сформировавший архитектурный облик Северной столицы, однако достоверных документов не сохранилось.
«Свято место пусто не бывает» — таким принципом веками руководствовалось культовое зодчество на территории России. Спасо-Преображенский собор не стал исключением — он был возведен в 1822 г. на месте другого храма 1364 г. постройки. Тот же, в свою очередь, вырос на пепелище деревянного храма Спаса, который татаро-монголы сожгли в 1238 г. во время одного из нашествий.
Что посмотреть
Светлое, статное здание собора с дорическими портиками и колоннами увенчано 5 аккуратными куполами нетривиального серо-голубого цвета. К сожалению, внутри храм осмотреть не удастся — он был закрыт в 1930 г. и до сих пор остается недействующим. В том же году собор лишился колокольни, также были утрачены мощи святой княгини Иулиании Вяземской.
До начала 19 века в старом Свято-Преображенском соборе было три придела — собственно Преображенский, Входа господня в Иерусалим и Пречистой Богородицы Одигитрии. Из старинных писцовых книг мы знаем, что стараниями местных дворян и гильдии купцов интерьеры храма слыли богатыми и нарядными: дорогие фрески, золотая церковная утварь, кресты с драгоценными камнями, старинные церковные фолианты. Новый храм частично унаследовал приделы, куски стен и некоторые реликвии, однако после разграбления в 1930-х гг. сюда не вернулся ни один из элементов внутреннего убранства.
Неподалеку стоит церковь входа Господня в Иерусалим — одноглавый теплый храм, по архитектурному замыслу очень похожий на своего величавого соседа. Его возвели в 1842 г. по проекту И. Ф. Львова.
Практическая информация
Адрес: Торжок, ул. Медниковых, 5.
Как добраться: от ж/д станции «Торжок» пешком по ул. Студенческой, налево по ул. Степана Разина, направо по ул. Карла Маркса и через мост до собора, всего 15-17 минут.
Спасо-Преображенский собор Торжок
Содержание:
Спасо-Преображенский собор в Торжке, как и большинство храмов города, — был построен в эпоху расцвета ампира, когда страной правил Александр I, и получился он действительно имперски торжественным. Однако храм Спаса Преображения в Новоторжском кремле существовал, видимо, с самого основания города.
История Спасо-Преображенского собора, впрочем как почти у всех храмов России, сделала резкий поворот в XX веке. Увы, счастливый конец этой истории еще не наступил: храм до сих пор пребывает в заброшенном виде, что особенно контрастирует с его ампирной статью.
Преображенский собор начали строить в год наполеоновского нашествия на Россию и завершили через десять лет. Он стал одним из лучших образцов ампира во всей храмовой архитектуре России.
В настоящем смысле слова «современная жизнь» для Спасо-Преображенского собора пока так и не наступила. Он до сих пор закрыт, не отреставрирован и не освящен. Производства в нем давно уже нет, что, вероятно, облегчит возвращение храма Церкви в будущем, однако по сути для храма продолжается советское безвременье.
Преображенский собор Торжок строительство и история
Строительство и история Преображенского собора
Преображенский собор в Торжке начали строить взамен изрядно обветшавшего старого собора в 1812 году, на кануне наполеоновского нашествия на Россию.
В то время еще было трудно представить, как драматично и стремительно начнут развиваться события летом. Возможно, если бы заложить собор до начала Отечественной войны не успели, его строительство могло бы сильно задержаться или вовсе не состояться. Однако постройка такого внушительного здания в любом случае не могла быть быстрой и все равно заняла 10 лет.
Вскоре после начала строительства — в 1814 году — разобрали старый собор. Тот был знаменит чудотворной Муромской иконой Божией Матери.
Координировал строительство и руководил работами зодчий Иван Мокшев, ученик знаменитого Карла Росси. Через десять лет строительства жители города обрели новую доминанту как в архитектурном, так и в духовном смысле — огромный пятикупольный собор с тремя престолами. Центральный освятили в честь Преображения Господня, сохраняя тем самым преемственность старому храму, а боковые были посвящены святой Иулиании Вяземской, чьи мощи хранились в храме и составляли в течение многих веков его главную святыню, и Смоленской иконе Божией Матери.
Спасо-Преображенский собор был таким большим, что топить его в холодное время было накладно. Поэтому спустя два десятка лет, в 1841 —1842 годах, рядом с собором построили одноглавую зимнюю Входоиерусалимскую церковь в сходном с собором стиле. Она образовала со Спасским собором прекрасный и гармоничный ансамбль.
Во Входоиерусалимской церкви освятили пять престолов. Главный — в честь Входа Спасителя в Иерусалим (престольный праздник приходился, таким образом, на Вербное воскресенье); южный — в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина»; северный — в честь святителя Николая. Существовали еще два престола — во имя вмч. Никиты и свт. Митрофания Воронежского.
После революции
После революции были вскрыты и осквернены мощи святой Иулиании Вяземской, хранившиеся в храме много веков. К сожалению, мощи с тех пор утеряны; высока вероятность, что их уничтожили.
Не пощадила Тверскую область и война. Торжок, к счастью, оккупирован не был, фашистов остановили в двадцати километрах от города, но он не раз подвергался бомбардировкам и обстрелам. Тем не менее Спасо-Преображенский собор сохранился в своем великолепном (по крайней мере, снаружи) виде, как и многие другие памятники Торжка.
Внутреннего убранства собор не сохранил. После войны в Спасском соборе Торжка открылся городской клуб, а соседний зимний храм приспособили под завод. Вскоре клуб закрыли, и храм даже немного подремонтировали, после чего, правда, он тоже стал частью завода.
Современное состояние
Заводским нуждам до сих пор служит Входоиерусалимская церковь, а Спасо-Преображенский собор заброшен и пустует.
Архитектура Спасо-преображенского собора Торжка
Несмотря на внутреннее запустение, внешне Спасо-Преображенский собор Торжка по-прежнему великолепен и по праву носит звание символа города. Это полноценный, совершенно «столичного» уровня образец ампира, выполненный по проекту Карла Росси, главного творца этого стиля в России.
В основе Преображенского собора лежит классический крестово-купольный храм с большим центральным и четырьмя меньшими боковыми куполами. Эта форма, возникшая на Руси практически с момента принятия христианства и окончательно закрепившаяся в период роста влияния Московского государства в XVI веке, впоследствии «кочевала» практически по всем архитектурным стилям.
Пятикупольные соборы продолжали строиться и в эпоху елизаветинского барокко, и екатерининского классицизма. Характерно это и для десятилетий ампира, когда, кстати, немало похожих храмов возникло именно в Тверской губернии.
Спасо-Преображенский собор представляет собой в плане равноконечный крест с выступающими портиками по всем сторонам, включая алтарную. Портики поддерживают по четыре дорические колонны, с которыми перекликаются пилястры на стенах.
Увенчан храм массивными куполами на прямых световых барабанах. Барабаны боковых куполов ниже и шире, центральный барабан более пропорционален и изящен, но его размеры таковы, что он все равно перетягивает на себя внимание зрителя. Сверху купол украшен фонарем с крохотной главкой. В отличие от дорического ордера основного объема, полуколонны, идущие кругом по центральному барабану, — ионические.
Внутри Спасо-Преображенского собора Торжка
По некоторым старым фотографиям мы можем примерно представить себе, как выглядел Спасо-Преображенский собор до революции и закрытия. Судя по ним, внутри он был не менее великолепен, чем снаружи. Огромное здание благодаря большим окнам в барабанах прекрасно освещалось, храм был щедро украшен росписями и лепниной. Вполне в духе ампира колонны были не только снаружи здания, но и внутри, причем если на фасадах архитектор использовал дорический и ионический ордеры, то внутренние колонны — коринфские.
Увы, сейчас всего этого нет. Храм не является храмом уже почти сто лет и с тех пор ни разу по-настоящему не реставрировался, хоть в нем и проводились ремонтные работы. Более того, официально внутрь храма даже нельзя попасть — объект закрыт и окружен оградой, а местные мальчишки и особенно настойчивые туристы залезают в собор через окно, чему, впрочем, призванные не пускать посторонних на территорию охранники не особенно препятствуют. Находиться в соборе безопасно, потому что он построен настолько добротно, что даже десятилетия запустения не привели его в по-настоящему аварийное состояние.
Так как в советские годы храм использовался в качестве производственного цеха, выглядит он изнутри соответствующим образом. Как часто делалось в больших церквях, превращенных большевиками в заводы, его пространство для экономии места разделено на два этажа. В первом этаже сложно отличить признаки того, что здесь был храм: пустые помещения с бетонным полом и стенами, частично покрытыми старой кафельной плиткой.
Сбоку лестница ведет на второй этаж, который выглядит совсем по-другому. Вы попадаете прямо под купол храма — так высоко в действующем соборе оказаться было бы невозможно — и сразу понимаете, что это за место. Своды и купол продолжают выглядеть великолепно. Из окон центрального барабана струится яркий свет.
Под арочными пролетами сохранились фрагменты лепнины (судя по старым фото, раньше в лепных рамках находились росписи, ныне замазанные), а украшения, идущие по кругу под центральным барабаном, можно даже назвать уцелевшими, хоть и требующими, как и все тут, серьезной реставрации.
ОБЩЕСТВЕННЫЙ МОНИТОРИНГ АРХИТЕКТУРНЫХ, ИСТОРИЧЕСКИХ И ПРИРОДНЫХ ПАМЯТНИКОВ ВЕРХНЕВОЛЖЬЯ
СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ СОБОР (1814-1822) И ЦЕРКОВЬ ВХОДА В ИЕРУСАЛИМ (1840-1842)
К осени 2017 года оба храма, долгое время использовавшиеся под производственные площади, пустуют. В 2017 году начат процесс передачи их под подворье Ниловой пустыни.
На протяжении конца XVII-XVIII вв. возле собора существовали несколько церквей. Деревянную церковь Афанасия и Кирилла Александрийских в 1769 году сменила каменная церковь Николая чудотворца, разобранная в 1840 году. В 1742 году упоминается деревянный храм святой Иулиании близ места погребения святой благоверной княгини Иулиании Новоторжской. Вид центра Торжка из альбома Августина Мейерберга (1661):
Регулярный план Торжка 1767-1779 годов практически не затрагивал кремлевскую территорию Нижнего Городища, долгое время остававшуюся еще островком средневекового города. И лишь к 1840-м годам она приобрела вид открытого в сторону реки великолепного классического ансамбля, запечатленного на многочисленных фотографиях:
Этот вид, к счастью, не очень сильно изменился и в наши дни (фото Александра Дылевского):
Утраты начались уже в раннее советское время. У закрытой в 1920-х годах церкви Входа в Иерусалим была разобрана колокольня, еще до войны на ее территории появились сараи и пристройки к зданию. В период бомбардировок Торжка немецко-фашисткой авиацией 13-14 октября 1941 года была практически полностью уничтожена деревянная застройка этой части города. Каменные здания на набережной, видные на фото Прокудина-Горского, были разобраны после войны. На их месте сейчас советская застройка 1950-х годов, а в 1966 году между ней и соборами прошла трасса нового моста через Тверцу. В 1970-х территория обеих церквей была отдана заводу «Элма», к церкви Входа в Иерусалим была сделана крупная пристройка с южной стороны с трубой от котельной.
В 1972-1975 гг. комплекс обеих церквей был отреставрирован снаружи. При этом внутри в Спасо-Преображенском соборе были устроены переборки, настолько капитальные, что даже удаление их будет стоит немалых средств. Здание сверху донизу переделано для заводских нужд. В частности, так выглядит подвал собора, место, где с 1406 по 1930 годы находилось место погребения княгини Иулиании:
При этом реставрация снаружи позволила этому ансамблю в большей части вернуть себе то исключительное место, которое соборный комплекс Торжка играл до революции. Это значение в полной мере можно ощутить, гуляя по городу, в котором из разных мест можно увидеть живописное многоглавие двух соборов, обычно в сочетании с еще какой-то церковью на городском посаде. Вид с Красной Горы:
С левого берега от места церкви Дмитрия Солунского:
С левого берега, от дома Олениных:
С колокольни Борисоглебского монастыря.
И так далее. Но лучшим из всех является, безусловно, вид с Тверецкой набережной, при котором оба храма, стоящие на слегка возвышенном правом берегу, зрительно кажутся поднятыми на небольшой пьедестал и воспринимаются наиболее цельно при медленном движении вдоль берега (фото Александра Дылевского, март 2016 года).
В Торжке грамотнее выполнен портик, не забыты стенные лежачие прямоугольные ниши, серповидное окно над входом, мутулы во фронтоне и в карнизе, сами карнизы сделаны более широко и смело, что зрительно заостряет пропорции верхней части здания,
центральная глава сделана выше, украшена мутулами, вместо пилястр (как в Твери) устроены пристенные колонны ионического ордера с белокаменной резьбой и роскошным лепным карнизом с херувимами и гирляндами. Точно соблюдены положенные соотношения для выбранного антамблемента.
Это не считая самих пропорций стен и оформления наличников окон, которые в Торжке аккуратнее, намного вернее с точки зрения стиля и ордера выполнены. Главы завершены в Торжке сравнительно более высокими куполами, переход к которым выше уровня карнизов осуществлен через двойной постамент, отчего главы кажутся еще легче и стройнее.
В оправдание тверскому храму нужно сказать, что последний строился в условиях жесточайшей нехватки средств, после разборки рухнувшего в 1813 году почти достроенного собора 1810 года и, вероятно, частично тем же подрядчиком, который явно не относился к числу лучших строителей того времени в Тверской губернии. Этот факт говорит и о том, насколько серьезно могут даже ампирные храмы отличаться на практике от того варианта, который имелся в проекте или был уже где-то воплощен как образец.
Кроме того уцелели небольшие остатки лепнины на арках центрального подкупольного креста:
Открыты в интерьер все четыре боковых купола. Но в таком же состоянии, как и центральный.
Собор сохранил белокаменный цоколь и лестницы (аналогичные в Твери, к сожалению, утрачены).
А также полуподвальные окна, оформленные арочками изящного рисунка. Особенностью здания было богослужебное использование этого нижнего помещения.
В деталях здесь много утрат: сильно поврежден в советское время карниз, пристройки и внутренние переборки полностью уничтожили исторический интерьер здания (их остатки возможны только в куполе, где мы пока не имели возможности побывать).
Отделка фасадов лучше всего сохранилась в юго-восточном углу, обращает на себя внимание хорошо исполненный южный фронтон с тосканскими пилястрами, вторящими портикам Спасо-Преображенского собора.
Оба здания окружает ограда. Оригинальная вся утрачена, но сохранились ее металлические прясла, вложенные в новые столбики, выложенные уже в 1970-х годах.
Соборный комплекс заслуживает к себе самого бережного отношения и реставрации как один из ансамблей, фактически формирующих облик Торжка. Его расположение в туристической зоне, на дороге в Осташков и Тверь, делает его восстановление актуальной задачей в поднятии престижа и значения Торжка как центра всероссийского туризма. Пока это выразилось в установке пяти крестов (как обещано, временных, поэтому простой, не исторической, формы) на купола Спасо-Преображенского собора.
Павел Иванов. Фото автора и Александра Дылевского. 2008, 2010, 2015-2017 гг.
Торжок: русская Флоренция и ее люди
Роман в стихах «Евгений Онегин», известный всему нашему народу как энциклопедия русской жизни, имеет одну особенность – события пяти глав из восьми происходят в деревне. То есть литературный бриллиант России, строки про столичного денди из которого мы с таким удовольствием цитируем, по большей части описывает жизнь в глубинке. И сам Пушкин подмечал: «Петербург ─ прихожая, Москва ─ гостиная, деревня есть наш кабинет». Пушкинист-литературовед Валентин Непомнящий назвал деревню местом «эпическим», где человек «живет крупно», поэтому, оказавшись там, Онегин «очищается» и проявляет свои человеческие черты без прикрас.
Внезапно обрушившаяся на нас пандемия помогла очиститься не только природе, но и душам тех жителей городов-миллионников, у которых была возможность уехать подальше от карантинного гетто с электронными пропусками, хлорными испарениями, закрытыми храмами и парками. А ведь еще недавно многие были уверены, что настоящую жизнь можно вкусить только в многостраничном меню столичной радости и печали, в свете огней большого города, под гулкий шум такси. Даже оказалось, что для перезагрузки совсем необязательно уезжать в деревню, – можно вырваться в исторический городок, где проживает несколько десятков тысяч человек, и процесс самоочищения запустится с троекратной скоростью. Особенно прекрасно вырваться жителю зажатой в карантинных тисках Москвы в древний русский город в пасхальные дни.
Торжок. Вид на Новоторжский Борисоглебский монастырь
Торжок – такое уютное для русского слуха название города, при упоминании которого сразу пахнет вкусными горячими пирожками и коржиками, – происходит от слова «торг». Это один из старейших городов России, основанный на рубеже X–XI вв. На протяжении долгого времени это живописное место называлось Новый Торг, а жители Торжка и сегодня именуют себя новоторами. Когда-то город был важным приграничным пунктом Новгородской республики, а по водам реки Тверцы, вдоль которой и сегодня сосредоточена вся городская жизнь, проходил путь из Новгорода на юг, и здесь даже чеканилась серебряная «деньга новоторжская». Город многократно подвергался многочисленным нападениям литовских войск, а в XIII веке Новый Торг сдерживал двухнедельную осаду войска Батыя – он в итоге был взят, но из-за проявленного мощного сопротивления захватчики не смогли добраться до Новгорода.
Торжок, 1910 г. Фото: Прокудин-Горский
После строительства Петербурга Торжок стал важным пунктом на пути между двумя столицами. В конце XIX века здесь появляется знаменитое производство золотошвейного шитья по бархату, а в городе работает свыше двух десятков фабрик и заводов. В период Великой Отечественной войны Торжок был прифронтовым городом и важным стратегическим звеном, связующим Москву с Петербургом. Командование фашистских войск придавало огромное значение захвату города, даже была заранее прописана точная дата – 25 октября 1941 года. Однако натиск противника был не только сдержан – в итоге сражение перешло в героическое и успешное для наших войск контрнаступление.
Торжок производит неизгладимое впечатление на тех, кому дорога живая история
Торжок производит неизгладимое впечатление на тех, кому дорога живая история – концентрация исторической застройки превосходит все самые смелые ожидания, при этом нет такого пластмассового послевкусия, каким сейчас страдают многие города Золотого кольца, чересчур увлеченные наращиванием туристического потока – например, Суздаль: вроде красиво, а жизни нет, особенно если отъехать от местного кремля на пару километров в сторону. В Торжке же история и повседневность живет и дышит, согревает тех, кого судьбой занесло на берега Тверцы. Облагорожена набережная, в классическом смысле этого слова, только в ее самой парадной части – напротив городской администрации, и в этом как раз и сокрыта вся соль – можно без помех гулять по утоптанной земле непосредственно у воды, наслаждаться видами раскинувшегося с противоположной стороны реки Новоторжского Борисоглебского монастыря, кормить уточек, сидеть на бревне, свесив ноги в воду, разделяя мысли Онегина на предмет суеты столичной жизни.
Храм Тихвинской иконы Божией Матери. Торжок
Многие историки приписывают возникновение имени героя романа Пушкина именно Торжку, где поэт бывал несколько десятков раз – по пути из Петербурга в Москву и обратно. Этот город стал родиной легендарных пожарских котлет, которые подавали к столу в гостинице у Дарьи Евдокимовны Пожарской. Недалеко от здания отеля находилась лавка с вывеской «Евгений Онегин – булочных и портновских дел мастер», которую наверняка не раз лицезрел Александр Сергеевич. Что касается мясного деликатеса, то он пришелся по вкусу как Государю Николаю I, так и Пушкину, который не раз здесь останавливался и обязательно съедал порцию котлет, и даже увековечил их в стихах:
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай
И отправься налегке.
Возвращаясь к теме архитектурного облика города, сложно не упомянуть Спасо-Преображенский собор: путь любого человека на противоположную сторону Тверцы, ведущую к Новоторжскому монастырю и древней части города, проходит по мосту, который заканчивается этим шедевром, авторство которого приписывают самому Росси. Правда, очень тревожит, что всего в нескольких метрах от святыни постоянно проезжает тяжелый транспорт, который так сотрясает все вокруг с утра до вечера, что это может очень печально сказаться на самом соборе, который и так находится в аварийном состоянии. Этот памятник эпохи ампира был возведен во второй декаде XIX века, на месте разобранного в 1815-м году собора-предшественника 1364 года постройки. Сейчас на его территории находится подворье Нило-Столобенской пустыни.
Историческая часть Торжка встречает Новоторжским Борисоглебским монастырем и памятником святому Ефрему
Историческая часть Торжка встречает Новоторжским Борисоглебским монастырем и памятником святому Ефрему – в 1038-м году боярин венгерского происхождения основал древнейшую из сохранившихся сегодня обителей Центральной России, став ее первым настоятелем. В XVI веке его мощи были обретены нетленными, после чего он был канонизирован как преподобный в Соборе Новгородских святых. Сохранилось множество чудес, связанных со святым Ефремом, особенно он заступался за Торжок в период Смутного времени. И сегодня этим мощам можно поклониться в монастыре, основанном этим святым.
Неизгладимое впечатление производит главный собор обители, заложенный на месте старого во время проезда Екатерины II из Москвы в Санкт-Петербург через Торжок. Он был возведен в классических формах, под руководством гениального архитектора Николая Львова. Этот русский Палладио построил множество знаковых объектов русской классической архитектуры – здание Почтамта, Невские ворота Петропавловской крепости, Свято-Троицкую церковь («Кулич и Пасха») в Петербурге, многочисленные храмы и усадьбы в Москве и по всей России, но прежде всего архитектор следовал своему главному принципу – «где родился, там и пригодился». Рожденный под Торжком, Львов больше всего шедевров возвел именно в этом городе и его окрестностях. Борисоглебский монастырь в 1925-м году был распущен, а на его территории на протяжении полувека находилась тюрьма строгого режима. Затем здесь размещался лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков, а затем – историко-этнографический музей.
Благовещенская церковь. Торжок По соседству с Борисоглебским монастырем возвышается на высоком холме Благовещенская церковь, которую новоторы называют Михайло-Архангельской. Храм был основан в XVII веке, в XX веке разделил участь большинства: был разорен и осквернен большевиками и закрыт в 1936-м году. Однако вскоре после окончания Великой Отечественной войны он был снова открыт, и вплоть до 1995 года Михайло-Архангельская церковь оставалась единственной действующей в Торжке. Расписание богослужений не дежурно распечатано на принтере, а написано каллиграфическим почерком, с выделенными красным ключевыми богослужениями недели, а субботнее всенощное бдение, начинающееся в 15 часов, особенно растрогало. В самый разгар дня находиться в храме, славить Бога, а после службы иметь свободный вечер – разве это не прекрасно?
Настоятель храма и благочинный Торжокского района, митрофорный протоиерей Николай Алексеев, гостеприимно встречает любого посетителя, даже абсолютно незнакомого (а именно таким я и оказалась), в лучших православных традициях: любой гость – от Бога. Жители крупных городов уже редко с таким сталкиваются: из-за большого потока народа и серьезных расстояний священники не всегда могут уделять внимание каждому, а в небольших городах ситуация другая. Отец Николай родился на Николу Вешнего, 60 лет назад, в Старице, по соседству с Торжком, рос в обычной семье, армию проходил в войсках ВДВ в Литве, после чего окончил семинарию и стал иподиаконствовать у будущего митрополита Алексия (Коноплева), который затем рукоположил будущего батюшку в диаконы. После переезда в Смоленск в конце 1980-х годов будущий Патриарх Кирилл, тогда митрополит Смоленский и Калининградский, рукополагает отца Николая в священники.
Протоиерей Николай Алексеев
– Отец Николай, как вы пришли в Церковь?
– Благодаря нашим бабушкам у нас уже было заложено семя веры, ходили на Пасху в церковь, после чего нас отчитывали в школе. Я иногда анализирую, почему я священником стал – к этому привело тогдашнее безбожье и фальшивость жизни, думаю, что также это был протест. Я родился в старинной Старице, где до революции было 17 храмов, и все они разрушены. Это постоянно наводило на мысли: а почему, а зачем, а для чего. Если все это связано с нашей историей, то зачем такой труд попран? Тоска по раю есть у каждого человека.
Тоска по раю есть у каждого человека
После моего рукоположения в священники будущий Патриарх Кирилл направляет меня служить в поселок Озерный на границе с Тверской областью, где мы всего за полтора года на пожертвования простых людей построили храм, который впоследствии освящал владыка Кирилл. Затем он перевел меня служить благочинным и настоятелем кафедрального собора в Вязьме, постройка XVI века, находившаяся в аварийном состоянии – с трещинами размером в кулак, – его мы тоже постепенно привели в порядок. Принялись за строительство церкви в доме престарелых, которую я сам и называл – церковь Самсония Странноприимца. Это была пора восстановления храмов и приходов, строительство новых церквей.
Во время визита в Торжок Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, 21 июля 2019 г.
По линии церковной миссии приходилось бывать в Польше, Чехии, Словакии, Германии, Австрии, Бельгии, Франции, Люксембурге, Нидерландах, Ираке, Сирии. В Ирак мы ездили еще при Хуссейне – тогда мы организовывали визит митрополита Кирилла. Когда ездили по стране, она находилась в состоянии блокады, и была страшная девальвация денег – их носили сумками, и они ничего не стоили, все выдавали по карточкам.
– А как вы оказались в Торжке?
– Сюда меня перевели из Вязьмы. Вскоре тут появилось Торжокское и Старицкое благочиние, ведь количество приходов увеличилось, поэтому и было разделено. Здесь моя деятельность все также связана с восстановлением храмов.
– Батюшка, как вы думаете, спасаться человеку сейчас проще, живя в провинциальной России или в больших городах?
– Авраам и в Содоме спасся. Можно бесчинствовать и в деревне, а можно и в большом городе жить благочестивой жизнью – ко мне много москвичей приезжает. Более того, я вам скажу, интенсивная столичная жизнь – она-то иногда как раз людей и наводит на мысль о спасении. А в провинцию они чаще всего приезжают на отдых и думают, что тут идиллия, а на самом-то деле тут свои страсти.
– А какие?
– Все те же самые, что и в больших городах. Ведь говорят же: весь народ из одних ворот. По-моему, еще Юлий Цезарь сказал: «Лучше я буду правителем галльской деревни, нежели вторым человеком в Риме». Везде, в любом обществе, даже самом мелком, присутствуют одни и те же страсти.
Можно бесчинствовать и в деревне, а можно и в большом городе жить благочестивой жизнью
– Вы были очевидцем возрождения Православия в нашей стране, и на протяжении многих десятилетий. Изменился ли наш народ за это время?
– Главное, в чем изменился наш народ, – он стал открыто веровать. Кто верует сейчас, тот уже не стесняется. Раньше бывало, как, находишься в приходском доме у церкви, видишь в окно – мимо идет человек, особенно когда молодой, всегда оглянется – нет ли кого рядом, а уже потом перекрестился. Раньше только старушки не боялись. А сейчас сидишь перед церковью на лавочке, мимо идут школьники в школу, и подавляющее большинство крестится и кланяется. А раньше наша вера была забита в глубокое подполье. Мне на день Ангела наш пономарь подарил книгу «Анатомия человека». Я ему говорю: «А зачем мне анатомия человека?» – «А вы, – говорит, – откройте». Я открыл – а там труды Иоанна Златоуста. Дореволюционное издание в советской обложке. Вот как люди раньше маскировались. Это же книга из библиотеки какого-то интеллигентного человека, может быть, врача, она стояла у него на полке, и никто не знал, что там находится.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в Благовещенском храме во время своего визита в Торжок 21 июля 2019 г.
– Какой вы видите старую и новую Россию?
– Дореволюционная жизнь не во всем была идеальна, но ключевую роль тогда сыграли недоброжелатели России, в том числе и свои, доморощенные, которые сыграли на недостатках – и вместо социальной справедливости привели страну к революции, убили практически весь культурный слой русского народа, к началу Великой Отечественной войны уничтожили практически всю Церковь, и в результате получили то, что получили. При этом, например, бедные всегда будут – они и сейчас есть, вопрос в итоге не решен. Коммунисты часто восхваляют свое образование, но ведь оно было очень однобоким: атеистическое, и все это «Будь готов! – Всегда готов!» У нас до сих пор есть сторонники идеи о том, как хорошо мы жили. Вы знаете, какой самый главный показатель процветания народа? Все просто: в 1814-м году, то есть после войны с Наполеоном, была перепись российского населения.
Следующая наступила через 100 лет, в 1914-м году. В стране с 1814 по 1914 гг. население удвоилось, а сколько войн тогда было и эпидемий. А первые фельдшерские пункты у нас в деревнях появились только после земских реформ, т.е. подавляющее количество населения жило в деревнях, без особой медицинской помощи, если не считать знахарок, и тем не менее население удвоилось. А с 1914 по 2014 наше население в два раза уменьшилось. О чем это говорит? Не было абортов и была высокая рождаемость, поэтому население увеличивалось. Аборты появились при Советах, наша страна стала первой в мире, которая их узаконила. И, имея такую статистику и взращенные коммунистами идеалы, перед нами стоит серьезный вопрос сохранения восточных территорий, имея рядом серьезных соседей.
– Батюшка, Торжок произвел на меня невероятное впечатление, но очень жаль, что такое количество прекрасных храмов все еще не восстанавливаются. Можно ли с этим что-то сделать?
– Многие храмы уже отреставрированы, но есть и те, которым это только предстоит. Еще хочу отметить, что сейчас не особенно много людей у нас наполняют храмы. И эпидемия это еще больше подтвердила. Очень жаль, что коммунисты стали инициаторами развала и разгрома наших храмов, используя государство. Ведь именно той государственной властью храмы были приведены в такое состояние, а не народом. Если бы церкви не трогали, то помаленьку, даже в условиях свирепствования атеистической пропаганды, думаю, что все равно народ бы эти святыни поддерживал. А ведь что было сделано: отняли – закрыли – привели в некультовый вид, многие храмы здесь были взорваны. Считаю, что обязанность государства – восстановить разрушенные по всей стране храмы, особенно это важно для сельской местности. Другой вопрос – будут ли они использоваться как религиозные учреждения или нет.
Обязанность государства – восстановить разрушенные по всей стране храмы
Мы уже покрыли крыши около 30 сельских храмов в Старицком и Торжокском районах, чтобы они не разваливались дальше. Сейчас очень остро стоит сейчас проблема отношения к нашему культурному наследию. Я был в одном храме 40 лет назад, он был в прекрасном состоянии – заходи и служи. Стоял каркас иконостаса, две или три иконы на самом верху – видимо, разорители так и не могли снять, – плиточный пол. Приехал я туда 40 лет спустя: видимо, кто-то обрезал стяжки, и храм обрушился, одни руины.
Возможно, что осталось всего одно десятилетие, максимум два, чтобы приложить максимум усилий для того, чтобы не позволить этим храмам превратиться в руины, их нужно срочно сохранять. Церковь этим занимается в меру своих сил, сколько можем, мы делаем, но для всех этих процессов нужны такие средства, которых мы не имеем. Сейчас нам дали Спасо-Преображенский собор, надеюсь, что будет восстанавливаться и Воскресенский монастырь XVI века, закрытый в 1920-е гг.
– Помимо того, что Торжок – незабываемый старинный город, куда хочется возвращаться снова и снова, очень трогает атмосфера храма, богослужение, открытость прихожан к гостям.
– Народ у нас просто замечательный, прихожане помогают нам во всем, сохраняют традиции. Все время прихожанки приходят бескорыстно, убирают храм, дежурят каждый день, а ведь это сейчас уже редкость, сейчас все везде больше за деньги. А у нас эта традиция помогать передается от мамы к дочке, от дочки к внучке и так далее. Женщины выходят на пенсию, но многие считают для себя почетным хотя бы раз в неделю приходить и ухаживать за храмом.