семибоярщина правила на руси в период

Семибоярщина – переходное правительство из 7 бояр, захватившее власть в России в июле 1610 года и формально просуществовавшее до избрания на трон Михаила Романова. Это краткое определение весьма неоднозначного времени в истории Российского государства. Чтобы постигнуть суть этого термина, необходимо вспомнить основные события, которые привели к созданию Семибоярщины.

Состояние государства к моменту создания Семибоярщины

После смерти Лжедмитрия І русский трон занял князь Василий Шуйский (1606–1610 гг.). Но это не только не прекратило Смуту, но ещё больше усилило её. В стране разразилась гражданская война. Шуйскому удалось справиться с восстанием Ивана Болотникова, но последующие события стали для него губительными. Россия одновременно оказалась:

Восстание Лжедмитрия II привело к образованию в стране двух царей и двух правительств. Чтобы подавить восстание самозванца Шуйский заключил союз со Швецией. Но этот шаг повлек за собой вторжение в Россию Сигизмунда ІІІ. Войска поляков и Лжедмитрия II двинулись на Москву.

В этот критический момент бояре организовали свержение Шуйского. Царя насильно постригли в монахи, а затем выдали полякам. Так начался период междуцарствия, длившийся с 1610 по 1613 год.

Правление Семибоярщины

В результате переворота, произошедшего в июле 1610 года, в России началось правление Семибоярщины или 7 наиболее влиятельных членов Боярской думы. В состав первой Семибоярщины входили Ф. Мстиславский (был главой), И. Воротынский, Б. Лыков, А. Трубецкой, И. Романов, Ф. Шереметев и В. Голицын. Что представляла собой внутренняя и внешняя политика этого боярского правления?

Князь Федор Иванович Мстиславский

Их главной целью было расширение власти Боярской думы. Не менее важным для участников Семибоярщины было прекращение смуты и избрание нового царя. Желая покончить с войной, бояре позвали на русский престол польского королевича Владислава, сына Сигизмунда ІІІ.

Официальное приглашение на трон Владислава состоялось в августе 1610 г., в то время под Москвой стояли войска польского гетмана Жолкевского. Столь неоднозначным способом бояре рассчитывали одновременно достигнуть двух целей – избавиться от польских захватчиков и сохранить свою власть. Члены Семибоярщины планировали получить правителя-марионетку, который бы делегировал ряд полномочий Боярской Думе. Это могло быть началом невиданных доселе реформ.

Владислав должен был принять православие, признать личную и имущественную неприкосновенность служилых людей и существенно ограничить количество приближённых лиц из поляков. Старания бояр не возымели должных последствий. Сигизмунд III не только не согласился на предложенные условия, но и потребовал русский трон себе.

Итоги боярского правления и мнения историков

В ночь на 21 сентября 1610 г. правительство Семибоярщины решило тайно впустить в столицу польские войска. Многие историки рассматривают этот факт как акт национальной измены. В некотором смысле это запятнало имена бояр, а в истории России понятие Семибоярщины стало символом предательства.

С октября 1610 власть в Москве сосредоточилась в руках руководителей польских военных формирований, С. Жолкевского и А. Гонсевского. С русским правительством поляки особо не считались, поэтому достаточно скоро бояре поняли, что совершили ошибку.

Семибоярщина номинально работала вплоть до освобождения страны от иноземных захватчиков Вторым ополчением, которое возглавили К.Минин и Д.Пожарский. Боярское правительство, олицетворявшее предательство, было свергнуто.

Стоит отметить, что в польской историографии период правления Семибоярщины имеет в основном положительную оценку. В любом случае, если бы первоначальный замысел бояр имел успех, Московское государство мог ждать совершенно другой путь развития.

Источник

masterok

Мастерок.жж.рф

Хочу все знать

Семибоярщина — принятое историками название переходного правительства из семи бояр летом 1610 года. Поражение войск Василия Шуйского от войск Речи Посполитой под Клушиным окончательно подорвало шаткий авторитет «боярского царя», однако победители не спешили захватывать Москву.

Попытка передать Россию под внешнее управление начиналась благостно, но закончилась резнёй. Те, кто пытался её осуществить, поначалу торжествовали, а потом дошли до того, что ели мышей, собак, кошек, даже человеческие трупы. И были с позором изгнаны…

В ночь на 21 сентября 1610 г. польские войска тайно, по-воровски, свернув знамёна, спрятав барабаны и даже замотав тряпками конские копыта, вошли в Москву. Справедливости ради надо сказать, что на сей раз свою воинскую честь поляки не запятнали. Бесчестье и позор, клеймо иуд и предателей, заслужили русские. Те, кто призвал поляков и открыл им ворота города.

Обычно ответственность за это гнусное предательство возлагают на некую политико-административную абстракцию. В учебниках так и пишут: «Семибоярщина пригласила польские войска под командованием Станислава Жолкевского нести охрану внутри Москвы». Поимённо тех, кто, собственно, и был Семибоярщиной, перечисляют не всегда.

Станислав Жолкевский — польский полководец начала XVII века, польный и великий гетман и канцлер великий коронный. Победитель русского войска при Клушине. Основатель города Жолква и Креховского монастыря.

И совершенно напрасно. Обвинение в предательстве страны и народа слишком тяжёлое, чтобы подводить под него ни в чём не виноватых людей. А таковые, как ни странно, в состав Семибоярщины входили.

Благие намерения

Экспозицию можно передать в двух словах. В России смута. За несколько месяцев до этого наши войска потерпели оглушительное поражение от поляков. Жолкевский во главе внушительного корпуса идёт к Москве с запада.

С юга к Москве подходит Лжедмитрий II, и тоже не с пустыми руками — его войско по-прежнему грозно и способно на решительные действия. Царь Василий Шуйский ситуацией почти не владеет, власть его призрачна.

Учитывая условия, Семибоярщину можно, при желании, назвать «Комитетом национального спасения». Царь, как не оправдавший надежд, и не способный соорудить хоть какую-то оборону, был смещён и насильно пострижен в монахи. Власть перешла в руки «седмочисленных бояр».

Насильственное пострижение Василия Шуйского (1610 г.). Гравюра П. Иванова. XIX век.

Их помыслы поначалу высоки. Бояре действительно пекутся о благе державы. Хотя бы отчасти. И потому сразу договариваются о самом важном: «Из рода русского, дабы не было никому обид и розни великой, царя не выбирать».

Подумав, сходятся на кандидатуре польского королевича Владислава. Опять-таки, никаких претензий — пятнадцатилетнему принцу выдвинули ряд условий. Прежде всего — принятие православия, помощь в разгроме Лжедмитрия, сохранение боярских привилегий и вольностей.

Очень кстати пришёлся исторический прецедент. Бояре отлично знали и помнили летописный сюжет о призвании Рюрика: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, приди княжить и володеть нами».

Некоторые даже вспомнили, что заключение договора с Рюриком тоже пришлось на 21 сентября. Какое многообещающее совпадение! Действительно, стоит лишь призвать варягов, а в данном случае — польского принца, и всё наладится само собой. Казалось, что вернулись времена начала Руси. Восторг и надежда.

Семибоярщина, боярская дума

Но так только казалось. Впоследствии о том, как именно проводили это решение в жизнь, летописец оставит горькое сообщение: «Не осталось более премудрых старцев, и силы оставили дивных советников». Ещё не было заключено никакого договора с Владиславом, а бояре уже заставляли Москву присягать ему, как новому русскому царю.

Предатель Романов

Вот тут в Семибоярщине наметился разлад. Наиболее благоразумные, например Иван Воротынский и Андрей Голицын, говорили, что спешить не надо. Что присягнуть успеется. Что нужно сначала обменяться послами и подождать заключения договора. И, главное, что пока этого не произошло, опорой всё-таки должно остаться русское войско.

Другие настаивали, что нужно как раз спешить. Что народ ненадёжен. Что только поляки, эти славные и победоносные воины, могут спасти государство от бунта и разорения. А поляки как раз рядом — так не лучше ли позвать их в Москву прямо сейчас? Фёдор Мстиславский и Иван Романов — вот кто продавливал это предательское решение.

Имя Ивана Романова в контексте предательства звучит крайне редко. Причина проста. Он из «тех самых» Романовых. Родной дядя Михаила Романова — будущего русского царя, родоначальника династии. А царям как-то не с руки быть в родстве с предателями и иудами.

Хотя по большому счёту именно на Романове — изменнике и трусе — лежит главная ответственность. Удивительное дело. Своё прозвище — «Каша» — Иван Никитич получил, в том числе, и за потрясающее косноязычие. Однако оно не помешало ему заразить паническими настроениями всех бояр. И даже самого патриарха Гермогена, который был категорически против ввода польских войск.

Всего нескольких слов: «А коли гетман Жолкевский отойдёт от Москвы, то нам, боярам, не останется ничего другого, как бежать вслед за ним для спасения своих голов». И вот уже ворота города открыты. Предательство свершилось.

А то, что это было именно гнусное предательство, подтверждают очевидцы событий: «Получили мы в славном городе Москве многочисленные полки поляков и других иноплеменников. Наши же бояре из страха, а иные ради корысти, вошли в соглашение с ними и повелели выйти из города воинам наших полков, и такой услугой врагам обезопасили себя и дом свой».

Европейские ценности

На излёте перестройки и незадолго до крушения СССР в среде московской либеральной интеллигенции бытовала хлёсткая фраза: «Хорошо бы окружить коммунистов в Кремле парочкой американских дивизий».

Желающие увидеть под стенами Кремля американцев отличаются дремучим невежеством и идиотизмом. Иначе обязательно провели бы соответствующие исторические параллели. Такое у нас уже было. И закончилось вполне предсказуемо.

Вот краткие извлечения из «Московитской хроники» шведского дипломата Петра Петрея де Ерлезунда. Они отлично показывают, как развиваются события, когда власть опирается на иноземные войска.

Коготок увяз — всей птичке пропасть. Сотней человек поляки не ограничились: «Благодаря этому поляки с каждым днём удобно пробирались очень удобно в город до тех пор, пока не набралось их до 6000 копейщиков, а также ещё 8000 немецких и иных солдат».

Вот теперь, когда набралась некая критическая масса, начинаются первые звоночки. Оказывается, иностранцы вовсе не такие славные ребята, как представлялось совсем недавно: «Русские жаловались на одного польского дворянина, который в пьяном виде три раза выстрелил в образ Девы Марии, поставленный на городских воротах».

Окончательное отрезвление наступает через пять месяцев:

Польская карта Москвы (1612 г.).

Может быть, москвичи сами виноваты? Может быть, они спровоцировали этих славных и гордых европейских воителей? Вряд ли. Свидетелем тому польский шляхтич Самуил Маскевич, оставивший дневник своего пребывания в России:

«Наши ни в чём не знали меры. Они не довольствовались тем, что с ними обходились ласково. Но что кому нравилось, то и брали силой, хоть бы и у помещика жену или дочь».

Окончательное решение

Снова говорит Самуил Маскевич: «В четверток мы принялись жечь город. Мы действовали в сём случае по совету доброжелательных к нам бояр, которые признавали необходимым сжечь Москву до основания. Пламя, раздуваемое ветром, гнало русских».

Его коллега, польский ротмистр Николай Мархоцкий, более конкретен: «Бояре сказали нам: “Хоть весь город сожгите!” Наши выжгли его до основания. Великие и неоценимые потери понесла Москва. Тем из московитов, кто всё же уцелел и сдался, вновь принеся присягу Владиславу, было велено носить особые знаки — препоясаться рушниками».

Идею отделять «нечистых» знаками на одежде впоследствии подхватят нацисты, обязав всех евреев носить жёлтую звезду Давида. Но до этого оставалось ещё 400 с лишним лет. А пока поляки, основательно зачистив город огнём и «замирив» его до состояния кладбища, демонстрировали истинно европейское поведение.

Вот что писал об этом немецкий наёмник Конрад Буссов:

«Когда город сгорел, и не было больше опасности от москвитян, поляки только и делали, что искали добычи. Брали только бархат, шёлк, парчу, золото, серебро, драгоценные каменья и жемчуг. В церквах они снимали со святых позолоченные серебряные ризы, ожерелья и вороты, пышно украшенные драгоценными каменьями и жемчугом.

На пиво и мёд даже не смотрели, а отдавали предпочтение вину, которого несказанно много было в московитских погребах — французского, венгерского и мальвазии. Кто хотел брать — брал.

Из спеси солдаты заряжали свои мушкеты жемчужинами величиною с горошину и с боб и стреляли ими в русских. Проигрывали в карты детей знатных бояр и богатых купцов, а затем силою навсегда отнимали их от отцов. »

Долг платежом

О том, что бывает с поборниками подобных ценностей, лучше всех рассказал один незначительный человечек по имени Богдан Балыка. Мелкий киевский купец, кое-как научившийся грамоте и сопровождавший поляков к Москве в надежде поживиться около грабителей.

Но ему не повезло. Вовремя уйти он не успел — русские довольно скоро оправились, встряхнулись, принялись мстить. И окружили Москву плотным кольцом блокады, исключив любой подвоз продовольствия.

Далее — простодушная, с очаровательным украинским колоритом, речь самого Балыки:

«Мышь по золотому куповали, за кошку пан Рачиньский давал 8 золотых, пана Будилова товарищ за пса давал 15 золотых, и того было трудно достать. Голову чоловечую куповали за 3 золотых, за ногу чоловечую, без мяса, только костки, давали 2 золотых. Пан Жуковский за четвёртую часть стегна (ягодицы) чоловечого давал 5 золотых...»

Князь Фёдор Иванович Мстиславский — последний князь-Гедиминович из рода Мстиславских, один из руководителей думской аристократии, боярин, старший сын главного московского воеводы и боярина князя Ивана Фёдоровича Мстиславского. Глава Семибоярщины.

По иронии судьбы именно Богдан Балыка стал свидетелем окончательного позора главы Семибоярщины — Фёдора Мстиславского. Человек, который вершил судьбы государства, который повелевал и отдавал приказы, пал настолько низко, что ему сочувствовал пришлый купчик:

«Жолнер Воронец и козак Щербина, впадши в дом Фёдора Ивановича Мстиславского, почали шарпать в поисках живности. Мстиславский стал их упоминати (упрекать, ругать), и таможе ударили его цеглою (кирпичом) у голову, мало же не помер».

Так обычно управляются с бешеными собаками, на которых жалко тратить пулю. Так управилась «заграница» с теми, кто считал, что «она нам поможет»…

Источник

Семибоярщина. Кратко

Состав Семибоярщины

Причины появления Семибоярщины

Весной 1610 года умер Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, родственник царя Василия Шуйского, талантливый военачальник, уважаемый, авторитетный в народе государственный деятель. С его смертью значительно осложнилось положение самого царя Василия.

И вот этого примирителя теперь не было более… Будущее для народа нисколько уже не связывалось теперь с фамилиею Шуйских: царь стар и бездетен, наследник — князь Дмитрий, которого и прежде не могли любить и уважать, а теперь обвиняли в отравлении племянника…можно сказать, что Скопин был последний из Рюриковичей, венчанный в сердцах народа.. на престоле московском» (С.М.Соловьев «История России с древнейших времен»)

в начале лета у смоленской деревни Клушино от польских сил потерпело поражение войско князя Дмитрия Шуйского. Поражение подвело черту под правлением Василия Шуйского. В июле он был свергнут. Москва осталась без власти. На неё претендовали 15-летний королевич Владислав, сын польского короля Сигизмунда, и Лжедмитрий-Второй, известный в истории под кличкой Вор.

Не смотря на заключённый под смоленском 4 февраля 1610 года договор о принятии русского престола Владиславом, дело застопорилось из-за деструктивной политики Сигизмунда, желавшего править Русью за спиной сына. Вора-Лжедмитрия боялось и не желало боярство и многие законопослушные русские люди. Вакуум власти был заполнен Семибоярщиной

Каким бы то ни было образом, во главе власти стала высшая знать страны: представители родовой знати тут смешались с выслужившимися при дворе боярами. В состав правительства не вошли несколько отсутствовавших в то время и И. С. Куракин: он был отстранен за свои чересчур явные симпатии к полякам. Впрочем, и возникновение и состав этой корпорации представляют много неизвестного» (К. Валишевский «Смутное время»)

История Семибоярщины. Кратко

Сам Жолкевский говорит, что эти новые подданные королевича были довольно верны и доброжелательны, часто приносили ему из столицы известия, входя в сношения с своими, и переносили письма, которые гетман писал в Москву к некоторым лицам, также универсалы, побуждавшие к низложению Шуйского» (Валишевский)

Бояре и всякие люди приговорили: бить челом государю царю Василию Ивановичу, чтоб он, государь, царство оставил для того, что кровь многая льется, а в народе говорят, что он, государь, несчастлив… В народе сопротивления не было… Во дворец отправился свояк царский, князь Иван Михайлович Воротынский, просить Василия, чтоб оставил государство и взял себе в удел Нижний Новгород. На эту просьбу, объявленную боярином от имени всего московского народа, Василий должен был согласиться и выехал с женою в прежний свой боярский дом»

В тщетных переговорах прошло три недели; ждать дольше было невозможно: у самой столицы стоял самозванец, это во-первых, а во-вторых Клушинские победители, не получая жалованья, стали делать вид, что они не прочь последовать примеру всех наемников. При таком стеснительном положении Жолкевский решился вступить в сделку. Условившись относительно вопросов, связанных с материальными интересами, он сумел обойти молчанием вопрос о вере, и Владислав был избран на московский престол»

Жолкевский от имени короля обязался вывести польские войска из всех занятых ими территорий
Не могли придти к соглашению в особенности относительно обращения в православие будущего царя, решение этого вопроса было отложено до непосредственных переговоров с Сигизмундом

Польское и московское войско соединились у Коломенской заставы и пошли к Угрешскому монастырю, но из Москвы успели уведомить Лжедимитрия об опасности, и тот бежал в Калугу. Отогнав Лжедимитрия, гетман начал настаивать на скорейшее отправление послов к Сигизмунду…Льстя В. В. Голицыну, он уговорил его принять на себя председательствование в этом посольстве; удалось ему включить в посольство и Филарета, отца Михаила Федоровича Романова. Вошли в него также Авраамий Палицын с Захаром Ляпуновым и представители всех сословий, избранные в таком количестве, что посольство состояло из 1246 лиц, сопровождаемых 4000 писарей и слуг»

Итог семибоярщины

«По всей стране бродят казаки, везде грабят и жгут, опустошают и убивают. Это казаки, или вышедшие из Тушина после его разорения, или действовавшие самостоятельными маленькими шайками безо всякого отношения к тушинцам, ради одного грабежа. Северо-западная часть государства находится в руках шведов. Их войско после Клушина отступило на север и с того времени, как Москва признала Владислава, открыло враждебные действия против русских, стало забирать города, ибо Москва, соединяясь с Польшей, тем самым делалась врагом Швеции. Но и Польша не прекращала военных действий против Руси. Поляки осаждали Смоленск и разоряли юго-западные области. Сама Москва занята польским гарнизоном, вся московская администрация — под польским влиянием. Король враждебного государства, Сигизмунд, из-под Смоленска распоряжается Русью своим именем, как государь, без всякого права держит в то же время, как бы в плену, великое московское посольство, притесняет его и не соглашается с самыми существенными, на московский взгляд, условиями договора Москвы с Владиславом» (Платонов «Полный курс русской истории»)

Источник

СЕМИБОЯРЩИНА

Происхождение термина

историографический термин, применяемый для обозначения регентского совета из семи московских бояр, управлявшего Московским царством после низложения царя Василия Шуйского 17 июня 1610 года до избрания на царство князя Михаила Романова на Земском соборе 21 февраля 1613 года. Согласно одной версии, термин имеет народное происхождение (ср. пословицу «Лучше грозный царь, чем семибоярщина»), согласно другой – литературное, поскольку данная пословица была впервые зафиксирована только в «Сборнике пословиц, поговорок, примет и др.» 1882 года, причём составитель (отшельник Мери-Хови) признал, «что ряд пословиц здесь может иметь литературное происхождение». В художественной литературе термин «семибоярщина» впервые был зафиксирован в повести А.А. Бестужева-Марлинского «Наезды, повесть 1613 года» (1831), в исторической науке – в первом томе «Русской вивлиофики» В.А. Полевого (1833). В исторических источниках XVII века термин «семибоярщина» не встречается, однако в «Ином сказании» (вероятный автор – Стахий, книгохранитель Троице-Сергиева монастыря) применяются иные купные обозначения для регентского совета, базировавшегося в Московском кремле: «седмочисленные бояре», «седмь московскихъ бояриновъ».

Приход к власти
Низложение Василия Шуйского. 17 июня 1610 года московские бояре свергли и насильно постригли в монахи царя Василия Шуйского. Причиной этого было, с одной стороны – недовольство нетитулованной знати (боярства) кадровой политикой Шуйского, который ставил во главе войск князей (93% всех назначений), в более, чем половине случаев – из своего собственного рода (Д.И. Шуйский, И.И. Шуйский, М.В. Скопин-Шуйский). С другой стороны, после смерти талантливого полководца М.В. Скопина-Шуйского войска царя Василия были разбиты в битве при Клушине 24 июня 1610 года. Московские бояре оказались в затруднительном положении, поскольку к Москве двинулись как польская армия во главе с гетманом Станиславом Жолкевским, так и казаки Лжедмитрия II. В.И. Пичета писал: «В стране царила анархия и угрожала социальным переворотом. Вступление поляков на государственную территорию грозило завоеванием страны. Московское правительство, очутившись среди двух течений, одинаково опасных для целостности государства, должно было стать на сторону наименее вредного. Таким явились поляки».

Правительство семи московских бояр начало переговоры с польским королём Сигизмундом о воздвижении на российский престол королевича Владислава, в то время как свои притязания на трон высказывали многие местные династии (Голицыны, Романовы, Воротынские), в том числе – и члены самой семибоярщины. В.Г. Ананьев полагает, что избрание в 1610 году одной из местных княжеских династий «неминуемо вызвало бы неудовольствие со стороны других и тем самым сыграло бы на руку» Лжедмитрию II. При этом переговоры продвигались с трудом: только шведская оккупация Новгорода в 1611 году подвигла короля Сигизмунда к тому, чтобы отказаться от собственных притязаний на московский трон в пользу своего сына.

Состав семибоярщины

Совет комплектовался в соответствии с «Боярскими списками» 1610–1611 гг. из наиболее знатных бояр, которые на тот момент находились в Москве; при этом в составе совета происходили изменения. Первым государственным документом, который издали московские бояре (бояр. кн. Ф.И. Мстиславский, бояр. кн. В.В. Голицын, бояр. Ф.И. Шереметев), был договор с гетманом С. Ходкевичем о призвании польского королевича Владислава на российский престол от 17 августа 1610. На 11 сентября 1610 года в состав совета входили уже не три, но семь бояр: бояр. кн. Ф.И. Мстиславский, бояр. кн. И.М. Воротынский, бояр. кн. А.В. Трубецкой, бояр. кн. А.В. Голицын, бояр. И.Н. Романов, бояр. Ф.И. Шереметев, бояр. кн. Б.М. Лыков. Они подписали соглашение с гетманом Ходкевичем о вступлении в Москву польско-литовского гарнизона. Бояр. кн. В.В. Голицын был исключён из состава совета, поскольку был направлен с посольством на Варшавский сейм. 15 октября поляки арестовали И.М. Воротынского и А.В. Голицына по обвинению в заговоре. Состав совета известен также по грамоте от 25–26 января 1612 года, в которой московские бояре призывали Переяславль-Залесский, Кострому и Ярославль признать власть королевича Владислава. В состав тогдашнего совета входили: бояр. кн. Ф.И. Мстиславский, бояр. кн. И.С. Куракин, бояр. кн. А.В. Трубецкой, бояр. М.А. Нагой, бояр. И.Н. Романов, бояр. Ф.И. Шереметев, бояр. кн. Б.М. Лыков. Основную часть совета составляли служилые князья и старомосковские бояре.

В современном общественном сознании образ «семибоярщины» ассоциируется с олигархатом, основанным на личных договорённостях между влиятельными людьми (ср. деривационный термин «семибанкирщина»), либо же с изменой Отечеству и сотрудничеством с оккупантами. Семибоярщине зачастую ставятся в вину сдача Москвы полякам и стремление посадить на престол иноземного правителя, однако В.Г. Ананьев доказывает, что «сами поляки никогда не считали всех членов семибоярщины своими ярыми сторонниками». В пользу этого говорит характер тех пожалований, которые сделал в России Сигизмунд III. Лишь трое из десяти московских бояр получили поземельные грамоты, изданные польским королём; при этом они касались, по большей части, прародительских вотчин, либо же реституции земель, конфискованных при Б. Годунове и В. Шуйском. В неизмеримо большем масштабе польские пожалования получили те русские дворяне, которые прежде поддерживали тушинского вора, а в начале 1610 года перебрались к Сигизмунду и даже получили боярский чин, как например, Салтыковы.

Источник