салтыков щедрин история одного города мнение
Отзывы на книгу « История одного города »
В чем состоит собственно задача его (летописателя)? В том ли, чтобы критиковать или порицать? — Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? — Нет, и не в этом. В чем же? — А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем [. ] и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном сознании. И получилось это знакомство на диво приятным и занятным, я бы даже сказал, удалым и разухабистым. Одно удовольствие читать «Историю одного города», доложу я вам, братики-сударики, да сестрички-сударушки! Конечно, если вы, движимые любопытством, заглянете на Википедию или ещё в какой справочник, дабы почерпнуть там информации о писателе, вас закономерно может смутить, что творил он в 19-том веке. Вы даже можете заподозрить, что предлагаемый фолиант написан на трудно читаемом русском языке, изобилующем устаревшими словами, оборотами и выражениями. Должен признаться, явления из предыдущего предложения имеют место быть, однако сие никоим образом не препятствует чтению, церковно-славянский и старорусский — тут присутствует в пренебрежимо малой пропорции (на 10 абзацев, может, разок или два проскочит, а то и нет), а весь текст целиком — совершенно и определённо читабелен для современников! Теперь, сочту за честь, немного осветить «Историю одного города» с точки зрения жанровой принадлежности, стиля и прочего, из чего обычно составляется литературное произведение. Первое, что стоит отметить: 19-тый век или нет, но в этой книге Салтыков-Щедрин для меня оказался завзятым сюрреалистом-модернистом! Так же данное произведение я бы отнёс к жанру. (внимание!) магического реализма. Да-да, именно так, любезнейшие. И сравнил бы я «Историю одного города» со «Ста годами одиночества» Маркеса, ни много ни мало (скажем так, энергетика схожа отчасти). И у меня большой вопрос, не вдохновлялся ли краем пера латиноамериканец Габриэль Гарсия русской классикой? Второе, что отмечу — это довольно своеобразный, но такой что ли родной абсурдный юмор, великолепная сатира о чиновничьих произволах, которые имеем по сию пору включительно, и сермяжном народе, готовом таким начальством удовлетворяться, лишь бы самому не думать. Такого рода юмор, мы видим впоследствии у таких известных работников пера и чернил, как Булгаков, Зощенко, Ильф с Петровым и других. Ну, и третье, что хотелось бы безо всякой задней мысли отметить, это, конечно, несомненное писательское мастерство. Учитывая то, что на тот момент, русская литература была достаточно скудна на примеры, коими можно было бы вдохновляться начинающему писателю (примеры существовали в зарубежной литературе), Салтыков-Щедрин выглядит уверенным властителем слов и дум. И фантазия и воплощение, на мой взгляд — у него на высоте. Единственный вопрос, который остаётся после прочтения книги: «И что? Что делать-то со всем этим?». А на него автор-то и не отвечает.
Рецензии на книгу «История одного города» Михаил Салтыков-Щедрин
В чем состоит собственно задача его (летописателя)? В том ли, чтобы критиковать или порицать? — Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? — Нет, и не в этом. В чем же? — А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем [. ] и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном сознании. И получилось это знакомство на диво приятным и занятным, я бы даже сказал, удалым и разухабистым. Одно удовольствие читать «Историю одного города», доложу я вам, братики-сударики, да сестрички-сударушки! Конечно, если вы, движимые любопытством, заглянете на Википедию или ещё в какой справочник, дабы почерпнуть там информации о писателе, вас закономерно может смутить, что творил он в 19-том веке. Вы даже можете заподозрить, что предлагаемый фолиант написан на трудно читаемом русском языке, изобилующем устаревшими словами, оборотами и выражениями. Должен признаться, явления из предыдущего предложения имеют место быть, однако сие никоим образом не препятствует чтению, церковно-славянский и старорусский — тут присутствует в пренебрежимо малой пропорции (на 10 абзацев, может, разок или два проскочит, а то и нет), а весь текст целиком — совершенно и определённо читабелен для современников! Теперь, сочту за честь, немного осветить «Историю одного города» с точки зрения жанровой принадлежности, стиля и прочего, из чего обычно составляется литературное произведение. Первое, что стоит отметить: 19-тый век или нет, но в этой книге Салтыков-Щедрин для меня оказался завзятым сюрреалистом-модернистом! Так же данное произведение я бы отнёс к жанру. (внимание!) магического реализма. Да-да, именно так, любезнейшие. И сравнил бы я «Историю одного города» со «Ста годами одиночества» Маркеса, ни много ни мало (скажем так, энергетика схожа отчасти). И у меня большой вопрос, не вдохновлялся ли краем пера латиноамериканец Габриэль Гарсия русской классикой? Второе, что отмечу — это довольно своеобразный, но такой что ли родной абсурдный юмор, великолепная сатира о чиновничьих произволах, которые имеем по сию пору включительно, и сермяжном народе, готовом таким начальством удовлетворяться, лишь бы самому не думать. Такого рода юмор, мы видим впоследствии у таких известных работников пера и чернил, как Булгаков, Зощенко, Ильф с Петровым и других. Ну, и третье, что хотелось бы безо всякой задней мысли отметить, это, конечно, несомненное писательское мастерство. Учитывая то, что на тот момент, русская литература была достаточно скудна на примеры, коими можно было бы вдохновляться начинающему писателю (примеры существовали в зарубежной литературе), Салтыков-Щедрин выглядит уверенным властителем слов и дум. И фантазия и воплощение, на мой взгляд — у него на высоте. Единственный вопрос, который остаётся после прочтения книги: «И что? Что делать-то со всем этим?». А на него автор-то и не отвечает.
Благодарность, в данном случае, товарищу Паустовскому К.Г., т.к. после его «Золотой розы» меня потянуло на упомянутых в оной классиков, в т.ч. на Михаила Евграфовича.
К стыду своему, я думал, что Салтыков-Щедрин писал только басни про мартышек и очки и про ворон с сыром, а оказалось, что у него есть сатирические произведения размером с роман XIX века, и «История одного города» – одно из них. Читая, я сначала смеялся, но потом становился все сумрачней и сумрачней. К концу я стал совсем мрачен и суров, как Пушкин от прослушивания «Мертвых душ». Пушкин, по легенде, сказал тогда: «Боже, как грустна наша Россия!» Мне тоже стало так горько и так не до смеха от этого юмора, что захотелось выпить рома с колой и пересмотреть сериал «Друзья».
А грустно стало потому, что «История одного города» – это сатира на русскую историю. Россия выведена под названием города Глупова, да и содержанием глуповской истории является смена градоначальников от первого урода, через садистов, дураков и сладострастных ублюдков до совершенного идиота, причем очень злобного и агрессивного. С первого градоначальника история начинается, смертью последнего заканчивается. История вообще. То есть, и нету у нас другой истории, как истории нашей уродливой деспотической власти, которую мы более чем заслуживаем.
Сама композиция романа, приведенные последовательно портреты градоначальников, каждый из которых – определенный социологический тип, заставляет нас сравнивать «Историю одного города» с гоголевскими «Мертвыми душами». Но почему-то это сравнение оказывается всегда не в пользу Салтыкова-Щедрина. Написано хорошо – да не то что-то. Вроде бы талант могучий – да не такой какой-то. И не понятно, почему. Есть, правда, два не очень убедительных соображения:
1. За большей частью щедринских градоначальников просматриваются реальные прототипы: либеральный лентяй, ставший к концу жизни мистиком, конечно, – Александр I, солдафон-Бородавкин – Николай, Беневолинский, страдающий любовью к законодательству, – Сперанский, «толстомясая» немка – Екатерина II, последний «идиот» Угрюм-Бурчеев – это помесь Аракчеева опять же с императором Николаем I. Читаешь и прозреваешь, в силу своих скромных познаний, насколько точно и язвительно писатель-демократ высмеял того или другого русского монарха. Ну, высмеял, ну, и что дальше? Можно, конечно, провести аналогии с Путиными, Ельциными. И что? Было тошно, а станет еще тошнее. Вот и вся литература. Гоголь же никого конкретного не высмеивал. Против самодержавия и крепостничества не выступал. Большее того, он любил царя и был, стыдно сказать, против отмены крепостного права. А смеялся он над пороками и страстями, присущими людям вне зависимости от политического строя. Он занимался своей демонологией на уровне универсальных ценностей, там, где-то очень высоко над русской землей. И, в результате, «Мертвые души» – великая книга на все времена, а «История одного города» – жутко устаревшая сатира на самодержавие Романовых. Хотя, какой талант был у Салтыкова-Щедрина!
2. И вот еще различие. Если Гоголь и смеялся над русским человеком, то у него получалось хорошо смеяться потому, что он видел в нем потенциальную возможность возрасти над собой, стать лучше, и видел какое-то великое будущее для всей России. А Щедрин не видел. Потому смех Гоголя светлый, а после Щедрина хочется напиться рома с колой!
Сказ о терпилах-жителях и татях-сибаритах-правителях.
Чёл я сию благолепную повесть по настоянию школьной программы и два дня. До оной знавал Салтыкова-Щедрина по мужику, прокормившему двух генералов, и сказкам про пескариков там премудрых. Учитель сказал, что первие надобно прочесть историю нашей родины, в частности 18-19 веков. Но, каюсь, не делал этого, понеже забыл. Абаче, братики-сударики мои наилюбезнейшие, это никоим образом не испоганило впечатленьице от прочтённого. Ещё нас предупредили: дабы полностью понять текст, нада думать, инако все метафоры и аллюзии едва ли будут сысканы, а тем горше поняты. Аце я не могу напрягать головёху и искать шо-либо промеж строк спрятанное, покамест читаю книжицу, а наипаче жалею литературу льгкую, развлекательную, неже мудрёную, аки гегелевские опусы, то продирался сквозь дебри истории Глупова, не общити внятия на всяческие средства художественной выразительности. Ако быти бы поумоиметельнее, негли, и вглядывался б в кийждо глагол.
Когда я открыл книгу, у меня сначало было такое же недоуменное лицо, а потом я подумал: “И что? Так будет на протяжении всей повести? Надеюсь, нет”. Возложенные надежды оправдались. Только в первой главе Михаил Евграфович “уносился по мурке”, активно используя церковнославянские слова и неудобоваримые предложения. В следующих главах, конечно, тоже проскальзывали словечки, вышедшие из употребления, однако как максимум одно-два словца на страницу, а это не шибко-то усложняет чтение. Думаю, ни для кого не секрет, о чём книга: история города Глупова, его жителей и градоначальников. У автора просто превосходный юмор – впрочем, недаром произведение сатирическое. Салтыков-Щедрин перетроллил-перевытроллил всех и вся: и жителей, и правителей России того времени. Но когда критики начали возмущаться: мол, мужик, ты какого беса глумишься над родиной нашей и над населением – он сказал, что это всего лишь вымысел, а такие заявления – всего лишь пустые придирки. В принципе, в ссылке уже бывал, так зачем же второй раз? В Глупове градоначальники меняются, как настроение у холериков: сначала один, потом почти сразу другой. И все они так забавно описаны и высмеяны Щедриным, что диву даёшься. Конечно, самое нелепое – причины смерти их: кого-то нашли в постели, заеденного клопами; кого-то растерзали собаки; кто-то скончался от натуги, пытаясь осилить сенатский указ; другой вообще от объедения; а ещё один от меланхолии.
Мне кажется, что давать такие произведения в 10 классе – ужасное расточительство. К тому же, в силу специфики языка и сюжета, книга не каждому будет понятна. По-моему, нашему министерству образования можно написать книжицу с громким названием: “Как отвратить вкус к чтению у школьников. Всего за 11 лет. Без СМС и регистрации”. Вот у меня многие одноклассники говорят: “Ничего не понятно, слишком сложно”. Охохо, следующая на очереди книга – роман-эпопея Толстого “Война и мир”. Чую, Лев Николаевич отрастит трёхметровую бороду и покрасит её в красно-оранжевый цвет. Ну, или начнёт вращаться в гробу со сверхзвуковой скоростью, тем самым обеспечивая все близлежащие галактики электроэнергией на два года. Извиняюсь заранее, Лев Николаевич.
Лирическое отступление:
Cалтыков-Щедрин для меня достаточно новый автор, в школьные годы я вообще о нем не слышала, а только в прошлом году имела честь наслаждаться книгами «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина». И, к сожалению, оказалось, что у автора всего три крупных романа и все. Мне очень понравились те две книги, указанные выше, я сильно их полюбила, меня увлекли характеры и образы, потрясающая сатира, удивительная глубина познания русской души. Я наслаждалась этими книгами. Но городом я насладится, увы, не смогла.
Отзыв:
Книга очень тяжелая для восприятия, она еще и начинается как какая-то очень древняя летопись, которую человеку, привыкшему к современному прямому тексту, переварить сложно. Вскоре текст приближается к обычному, но все равно тяжесть восприятия остается. У нас нет главных героев, есть только собирательные образы русских людей и образов этих, без преувеличения, сотни. На каждом мы останавливаемся не долго, ибо в темпе гиперболизированной сатиры, распинаться некогда. Нам вываливают очередную нелепость, громко над ней смеются и бегут искать следующую. Читателю не за что зацепится, ты как будто сидишь в поезде, а за окном в смазанном виде пролетает пейзаж, однообразный и неразличимый. Так и хочется сказать, что количество подпортило качество, но и задумку автора я понимаю. Это же тогда из пустого в порожнее сто однотипных романов пришлось бы написать, чтобы всех раскрыть, а тут раз и готово. Книга хороша для изучения и анализа, для наслаждения чтением слишком вкусовщина выходит.
А ничего более сатирического (и местами прямо таки юмористического) я в русской классике не читывал. Да и в мировой сложно найти нечто столь же значимое (некто Травников в своей лекции подсказал Апулея, Рабле, Гашека и т.д., но и их сатира мне видится «ситуативной»), высмеивающее не отдельное явление, а всю политико-социальную жизнь в совокупности.
Это уже 4-е прочитанное мной произведение Щедрина. Вот уж кто пёкся о своих согражданах, о простых Ивашках и Аксиньюшках! Он не издевается над народом, называя людей головотяпами и глуповцами, наоборот.
«Сказки» и «История одного города» похожи по сатирической составляющей, «Господа Головлёвы» же и «Пошехонская старина» имеют более низкий, почти нулевой градус сатиры и являются скорее историко-социальными романами. Теперь у меня на очереди «Помпадуры и помпадурши» и «Современная идиллия». Щедрин уже встаёт в один ряд с Достоевским и Гоголем как любимый русский классик.
А вот мне кажется, что наличие такого произведения в школьной программе как раз оправдано. Ничего не поймут, говорите? Наоборот: сейчас я уже сильно подзабыл историю своей страны и особенности личностей её «градоначальников» (а вы бы смогли сходу составить «опись» правителей Руси, хотя бы за последние 3 века? Я нет). А пока ты учишься, тебе проще сопоставлять Угрюм-Бурчеева с Аракчеевым, Двоекурова с Александром I, и т.д.
Кстати, нет ли взаимосвязи у щедринского Двоекурова с пушкинским Троекуровым, а у Фердыщенко Достоевского (из «Идиота») с однофамильцем у Щедрина??
Если поиграть в сатиру и вспомнить, что в «Истории одного города» военным методом насаждалось употребление горчицы, или издан был «Устав о добропорядочном пирогов печении», то было бы неплохо в наши дни издать указ «О Щедрина всеми градоначальниками чтении». Право слово, если бы «История одного города» была настольным чтением чиновников, жилось бы обывателям гораздо проще.
В рамках «Игра в классики»
Готовы испытать гордость за русскую литературу.
Шедевр. Ни больше и ни меньше.
Что безмерно восхищает. Богатейшая русская речь. Старинная, виньетчатая, с тончайшей иронией. Просто нет слов. Как говорил Михаил Задорнов: «Готовы испытать гордость. «
И напоследок. Я очарована. Читала всем. Всех достала. Здесь и язык,и стиль произведения,и менталитет, и затронутые темы. Итак: Готовы испытать гордость?
P.S. Чувствуете эволюцию системы откатов на Руси?
Книга, которая слишком обогнала свое время
Честно говоря, оценку ставлю выше по старой памяти. Читала еще в школе и, насколько я помню, мне понравилось. После прочтения я долго игралась в выдумывания биографии городам, это было забавно. Сейчас же книга не шла вообще никак. Может, если бы я лучше знала историю России (а знаю я ее постольку поскольку), читать было бы интереснее? Я бы понимала, на кого та или иная аллюзия. А так узнала только Петра Первого. И вообще, местами это трешак какой-то:
Выходили на улицу и кулаками сшибали проходящим головы, ходили в одиночку на кабаки и разбивали их, ловили молодых парней и прятали их в подполья, ели младенцев, а у женщин вырезали груди и тоже ели. Распустивши волоса по ветру, в одном утреннем неглиже, они бегали по городским улицам, словно исступленные, плевались, кусались и произносили неподобные слова.
А местами хотелось спросить, что такое забойное курил автор:
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
В общем, сейчас не сложилось и не впечатлило. Но допускаю, что книга на деле хорошая и остроумная. Просто сейчас я сатиры не люблю и не понимаю. А в детстве/юности наоборот вот такое абсурдное мне нравилось.
Рецензии на книгу « История одного города (шелк) » Михаил Салтыков-Щедрин
Замечательная книга! всем рекомендую
Одна из любимых книг Салтыкова-Щедрина. Читая ее понимаешь, что отношение власти к народу в России неизменно во все времена. Издание потрясающее, приятная обложка, плотная бумага и приятный шрифт, яркие и самобытные иллюстрации. Подойдёт и как хороший подарок любителю классики.
Я в полном восторге от книги. Долго держала в руках, рассматривала. Огромное спасибо издательству за такую книгу и за то, что она у меня есть. Рекомендую к покупке данное издание этого произведения.
Долго думала над приобретением этой книги, потому что стоит она не мало, но в результате решилась и не пожалела. Те, кто любит книги, как искусство, не просто прочитать в электронном варианте, а как вещь, в которую ты возможно влюбишься, если возьмёшь ее в руки, которую бережно будешь хранить в своей библиотеке и потом подаришь своим детям или внукам, вот для таких людей эта книга. Она приятна на ощупь, запах и внешний вид. Её хочется читать неспешно, потягивая кофе, чтобы никто не мешал и не отвлекал. Она очаровывает рисунками и качеством бумаги, ну а когда это все вместе с одним из классических нестареющих произведений- что ещё надо. И да! Она прекрасно подойдёт для подарка. Дорогого всегда к месту подарка.
«Был в древности народ, головотяпами именуемый. и прозвали их так оттого, что имели они привычку «тяпать» головами обо все, что бы ни встретилось им по пути».
Об издании. Книга сделана, как говорится, на века. Очень плотный офсет. Стильный, комфортный для чтения шрифт. Отличная верстка. Книга надёжно прошита. Переплет покрыт шелком. Иллюстрации изумительные, и их очень много. Я очень довольна покупкой.
Для наглядности прикрепляю несколько фотографий.
Отзывы на книгу « История одного города »
В чем состоит собственно задача его (летописателя)? В том ли, чтобы критиковать или порицать? — Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? — Нет, и не в этом. В чем же? — А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем [. ] и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном сознании. И получилось это знакомство на диво приятным и занятным, я бы даже сказал, удалым и разухабистым. Одно удовольствие читать «Историю одного города», доложу я вам, братики-сударики, да сестрички-сударушки! Конечно, если вы, движимые любопытством, заглянете на Википедию или ещё в какой справочник, дабы почерпнуть там информации о писателе, вас закономерно может смутить, что творил он в 19-том веке. Вы даже можете заподозрить, что предлагаемый фолиант написан на трудно читаемом русском языке, изобилующем устаревшими словами, оборотами и выражениями. Должен признаться, явления из предыдущего предложения имеют место быть, однако сие никоим образом не препятствует чтению, церковно-славянский и старорусский — тут присутствует в пренебрежимо малой пропорции (на 10 абзацев, может, разок или два проскочит, а то и нет), а весь текст целиком — совершенно и определённо читабелен для современников! Теперь, сочту за честь, немного осветить «Историю одного города» с точки зрения жанровой принадлежности, стиля и прочего, из чего обычно составляется литературное произведение. Первое, что стоит отметить: 19-тый век или нет, но в этой книге Салтыков-Щедрин для меня оказался завзятым сюрреалистом-модернистом! Так же данное произведение я бы отнёс к жанру. (внимание!) магического реализма. Да-да, именно так, любезнейшие. И сравнил бы я «Историю одного города» со «Ста годами одиночества» Маркеса, ни много ни мало (скажем так, энергетика схожа отчасти). И у меня большой вопрос, не вдохновлялся ли краем пера латиноамериканец Габриэль Гарсия русской классикой? Второе, что отмечу — это довольно своеобразный, но такой что ли родной абсурдный юмор, великолепная сатира о чиновничьих произволах, которые имеем по сию пору включительно, и сермяжном народе, готовом таким начальством удовлетворяться, лишь бы самому не думать. Такого рода юмор, мы видим впоследствии у таких известных работников пера и чернил, как Булгаков, Зощенко, Ильф с Петровым и других. Ну, и третье, что хотелось бы безо всякой задней мысли отметить, это, конечно, несомненное писательское мастерство. Учитывая то, что на тот момент, русская литература была достаточно скудна на примеры, коими можно было бы вдохновляться начинающему писателю (примеры существовали в зарубежной литературе), Салтыков-Щедрин выглядит уверенным властителем слов и дум. И фантазия и воплощение, на мой взгляд — у него на высоте. Единственный вопрос, который остаётся после прочтения книги: «И что? Что делать-то со всем этим?». А на него автор-то и не отвечает.
К стыду своему, я думал, что Салтыков-Щедрин писал только басни про мартышек и очки и про ворон с сыром, а оказалось, что у него есть сатирические произведения размером с роман XIX века, и «История одного города» – одно из них. Читая, я сначала смеялся, но потом становился все сумрачней и сумрачней. К концу я стал совсем мрачен и суров, как Пушкин от прослушивания «Мертвых душ». Пушкин, по легенде, сказал тогда: «Боже, как грустна наша Россия!» Мне тоже стало так горько и так не до смеха от этого юмора, что захотелось выпить рома с колой и пересмотреть сериал «Друзья».
А грустно стало потому, что «История одного города» – это сатира на русскую историю. Россия выведена под названием города Глупова, да и содержанием глуповской истории является смена градоначальников от первого урода, через садистов, дураков и сладострастных ублюдков до совершенного идиота, причем очень злобного и агрессивного. С первого градоначальника история начинается, смертью последнего заканчивается. История вообще. То есть, и нету у нас другой истории, как истории нашей уродливой деспотической власти, которую мы более чем заслуживаем.
Сама композиция романа, приведенные последовательно портреты градоначальников, каждый из которых – определенный социологический тип, заставляет нас сравнивать «Историю одного города» с гоголевскими «Мертвыми душами». Но почему-то это сравнение оказывается всегда не в пользу Салтыкова-Щедрина. Написано хорошо – да не то что-то. Вроде бы талант могучий – да не такой какой-то. И не понятно, почему. Есть, правда, два не очень убедительных соображения:
1. За большей частью щедринских градоначальников просматриваются реальные прототипы: либеральный лентяй, ставший к концу жизни мистиком, конечно, – Александр I, солдафон-Бородавкин – Николай, Беневолинский, страдающий любовью к законодательству, – Сперанский, «толстомясая» немка – Екатерина II, последний «идиот» Угрюм-Бурчеев – это помесь Аракчеева опять же с императором Николаем I. Читаешь и прозреваешь, в силу своих скромных познаний, насколько точно и язвительно писатель-демократ высмеял того или другого русского монарха. Ну, высмеял, ну, и что дальше? Можно, конечно, провести аналогии с Путиными, Ельциными. И что? Было тошно, а станет еще тошнее. Вот и вся литература. Гоголь же никого конкретного не высмеивал. Против самодержавия и крепостничества не выступал. Большее того, он любил царя и был, стыдно сказать, против отмены крепостного права. А смеялся он над пороками и страстями, присущими людям вне зависимости от политического строя. Он занимался своей демонологией на уровне универсальных ценностей, там, где-то очень высоко над русской землей. И, в результате, «Мертвые души» – великая книга на все времена, а «История одного города» – жутко устаревшая сатира на самодержавие Романовых. Хотя, какой талант был у Салтыкова-Щедрина!
2. И вот еще различие. Если Гоголь и смеялся над русским человеком, то у него получалось хорошо смеяться потому, что он видел в нем потенциальную возможность возрасти над собой, стать лучше, и видел какое-то великое будущее для всей России. А Щедрин не видел. Потому смех Гоголя светлый, а после Щедрина хочется напиться рома с колой!
Чёл я сию благолепную повесть по настоянию школьной программы и два дня. До оной знавал Салтыкова-Щедрина по мужику, прокормившему двух генералов, и сказкам про пескариков там премудрых. Учитель сказал, что первие надобно прочесть историю нашей родины, в частности 18-19 веков. Но, каюсь, не делал этого, понеже забыл. Абаче, братики-сударики мои наилюбезнейшие, это никоим образом не испоганило впечатленьице от прочтённого. Ещё нас предупредили: дабы полностью понять текст, нада думать, инако все метафоры и аллюзии едва ли будут сысканы, а тем горше поняты. Аце я не могу напрягать головёху и искать шо-либо промеж строк спрятанное, покамест читаю книжицу, а наипаче жалею литературу льгкую, развлекательную, неже мудрёную, аки гегелевские опусы, то продирался сквозь дебри истории Глупова, не общити внятия на всяческие средства художественной выразительности. Ако быти бы поумоиметельнее, негли, и вглядывался б в кийждо глагол.
Когда я открыл книгу, у меня сначало было такое же недоуменное лицо, а потом я подумал: “И что? Так будет на протяжении всей повести? Надеюсь, нет”. Возложенные надежды оправдались. Только в первой главе Михаил Евграфович “уносился по мурке”, активно используя церковнославянские слова и неудобоваримые предложения. В следующих главах, конечно, тоже проскальзывали словечки, вышедшие из употребления, однако как максимум одно-два словца на страницу, а это не шибко-то усложняет чтение. Думаю, ни для кого не секрет, о чём книга: история города Глупова, его жителей и градоначальников. У автора просто превосходный юмор – впрочем, недаром произведение сатирическое. Салтыков-Щедрин перетроллил-перевытроллил всех и вся: и жителей, и правителей России того времени. Но когда критики начали возмущаться: мол, мужик, ты какого беса глумишься над родиной нашей и над населением – он сказал, что это всего лишь вымысел, а такие заявления – всего лишь пустые придирки. В принципе, в ссылке уже бывал, так зачем же второй раз? В Глупове градоначальники меняются, как настроение у холериков: сначала один, потом почти сразу другой. И все они так забавно описаны и высмеяны Щедриным, что диву даёшься. Конечно, самое нелепое – причины смерти их: кого-то нашли в постели, заеденного клопами; кого-то растерзали собаки; кто-то скончался от натуги, пытаясь осилить сенатский указ; другой вообще от объедения; а ещё один от меланхолии.
Мне кажется, что давать такие произведения в 10 классе – ужасное расточительство. К тому же, в силу специфики языка и сюжета, книга не каждому будет понятна. По-моему, нашему министерству образования можно написать книжицу с громким названием: “Как отвратить вкус к чтению у школьников. Всего за 11 лет. Без СМС и регистрации”. Вот у меня многие одноклассники говорят: “Ничего не понятно, слишком сложно”. Охохо, следующая на очереди книга – роман-эпопея Толстого “Война и мир”. Чую, Лев Николаевич отрастит трёхметровую бороду и покрасит её в красно-оранжевый цвет. Ну, или начнёт вращаться в гробу со сверхзвуковой скоростью, тем самым обеспечивая все близлежащие галактики электроэнергией на два года. Извиняюсь заранее, Лев Николаевич.
Лирическое отступление:
Cалтыков-Щедрин для меня достаточно новый автор, в школьные годы я вообще о нем не слышала, а только в прошлом году имела честь наслаждаться книгами «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина». И, к сожалению, оказалось, что у автора всего три крупных романа и все. Мне очень понравились те две книги, указанные выше, я сильно их полюбила, меня увлекли характеры и образы, потрясающая сатира, удивительная глубина познания русской души. Я наслаждалась этими книгами. Но городом я насладится, увы, не смогла.
Отзыв:
Книга очень тяжелая для восприятия, она еще и начинается как какая-то очень древняя летопись, которую человеку, привыкшему к современному прямому тексту, переварить сложно. Вскоре текст приближается к обычному, но все равно тяжесть восприятия остается. У нас нет главных героев, есть только собирательные образы русских людей и образов этих, без преувеличения, сотни. На каждом мы останавливаемся не долго, ибо в темпе гиперболизированной сатиры, распинаться некогда. Нам вываливают очередную нелепость, громко над ней смеются и бегут искать следующую. Читателю не за что зацепится, ты как будто сидишь в поезде, а за окном в смазанном виде пролетает пейзаж, однообразный и неразличимый. Так и хочется сказать, что количество подпортило качество, но и задумку автора я понимаю. Это же тогда из пустого в порожнее сто однотипных романов пришлось бы написать, чтобы всех раскрыть, а тут раз и готово. Книга хороша для изучения и анализа, для наслаждения чтением слишком вкусовщина выходит.
история города Глупова прежде всего представляет собой мир чудес, отвергать который можно лишь тогда, когда отвергается существование чудес вообще. Но этого мало. Бывают чудеса, в которых, по внимательном рассмотрении, можно подметить довольно яркое реальное основание.
Стоит отметить, что зарисовки из периодов правления многочисленных градоуправителей содержат сатиру не только на действия власти (что естественно) но и на глупость, закостенелость, невежество обычного народа. Обычный люд сначала ищет себе первого правителя а затем терпеливо терпит произвол всех последующих. Именно этот факт, что достается не только власти, но и народу, чаще всего способствует неприятию читателями данного произведения. Может даже показаться, что автор буквально глумиться над народом. Но это все же не так, о чем автор упоминает сначала в самом произведении:
икакого преднамеренного глумления в рассказе его не замечается; напротив того, во многих местах заметно даже сочувствие к бедным ошеломляемым. Уже один тот факт, что, несмотря на смертный бой, глуповцы все-таки продолжают жить, достаточно свидетельствует в пользу их устойчивости и заслуживает серьезного внимания со стороны историка.
А затем в письме-ответе на критику:
Вообще недоразумение относительно глумления над народом, как кажется, происходит от того, что рецензент мой не отличает народа исторического, то есть действующего на поприще истории, от народа как воплотителя идеи демократизма. Первый оценивается и приобретает сочувствие по мере дел своих. Если он производит Бородавкиных и Угрюм-Бурчеевых, то о сочувствии не может быть речи; если он выказывает стремление выйти из состояния бессознательности, тогда сочувствие к нему является вполне законным, но мера этого сочувствия все-таки обусловливается мерою усилий, делаемых народом на пути к сознательности.
Как видим, Салтыков-Щедрин связывает свое уважение к народу с его желанием выйти из состояния «бессознательности», то есть с желанием двигаться по пути либерализма. Стоит предположить, что основное предназначение «Истории одно города» как раз и состоит в зарождении у читателей этого самого желания. Но тут, к сожалению, помимо вышеобозначенного момента с «глумлением», способного оттолкнуть как раз таки простого читателя, имеется, на мой взгляд, ещё и проблема художественного наполнения произведения. Уж слишком сумбурно продается история в целом. Если отдельно взятая глава ещё и представляет целую картину, то сопоставление нескольких глав делает эту задачу излишне сложной.
Но при всем при этом, в «Истории одного города» есть немало интересных моментов, актуальных и сегодня. К примеру, после главы о путешествии градоначальника по углам выгона где в каждом его встречали со всей присущей политике помпезностью, недавнее посещение на вертолете нашим губернатором нового предприятия воспринимается уже в новом свете. Чего уж говорить о поездках президента и министров под которые целые улицы волшебным образом преобразуются? Или вот отрывок-рекомендация о подавлении протестов:
Но если и затем толпа будет продолжать упорствовать, то надлежит: набежав с размаху, вырвать из оной одного или двух человек, под наименованием зачинщиков, и, отступя от бунтовщиков на некоторое расстояние, немедля распорядиться. Если же и сего недостаточно, то надлежит: отделив из толпы десятых и признав их состоящими на правах зачинщиков, распорядиться подобно как с первыми. По большей части сих мероприятий (особенно если они употреблены благовременно и быстро) бывает достаточно; однако может случиться и так, что толпа, как бы окоченев в своей грубости и закоренелости, коснеет в ожесточении. Тогда надлежит палить.