российское телевидение история создания характер деятельности
История телевидения: от первых опытов до микросхем
17 декабря 1996 года Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 21 ноября Всемирным днем телевидения.
В настоящее время нет ни одного государства, не охваченного телевещанием. Телевидение является самым влиятельным электронным средством массовой информации.
О передаче изображений на расстояния человечество мечтало с давних времен, о чем свидетельствуют сказки и легенды про волшебные зеркала, тарелочки с яблочками, но прошло не одно тысячелетие, прежде чем эта мечта осуществилась. Во второй половине ХХ века стремительное развитие телевидения привело к тому, что уже выросло несколько поколений, не представляющих себе жизни без телевизора.
Первые этапы развития телевидения
Как телевещание стало массовым
Эксперименты с использованием электронных лучей для передачи и приема изображения на определенные расстояния начали проводиться в различных странах (США, Япония, Советский Союз) с начала 20-х гг. ХХ века. В результате в 1933 году американскому инженеру российского происхождения Владимиру Зворыкину удалось изобрести катодную трубку, являющуюся и по настоящее время главной частью большинства телевизоров.
Первые телевизоры, пригодные для массового производства появились в конце 30-х годов ХХ столетия. Однако этому предшествовало несколько десятилетий упорных исследований и множества гениальных открытий.
В конце 1936 года в американской научно-исследовательской лаборатории RCA, возглавляемой Зворыкиным, был разработан первый электронный телевизор, пригодный для практического применения. Несколько позже, в 1939 году, RCA представила и первый телевизор, разработанный специально для массового производства. Эта модель получила название RCS TT-5. Она представляла собой массивный деревянный ящик, оснащенный экраном с диагональю в 5 дюймов. Позже радиолампы были вытеснены полупроводниками. Первый телевизор на основе полупроводников был разработан в 1960 году фирмой Sony. В дальнейшем появились модели на основе микросхем. Теперь же существуют системы, когда вся электронная начинка телевизора заключена в одну единственную микросхему.
Сегодня качество вещания значительно возросло и стало цифровым. Сами телевизоры уже перестали восприниматься как «ящики», ибо появились плоские LCD и плазменные модели. Размеры экрана перестали измеряться парой десятков сантиметров. Телевидение стало нормой. К началу ХХI века методы и принципы телевещания значительно изменились. Возникло кабельное и спутниковое телевидение.
Телевидение в СССР и России
Хотя систему цветного телевидения разработал еще Зворыкин в 1928 году, ее реализация стала возможна лишь к 1950 году, да и то лишь в качестве экспериментальных разработок. Первый, пригодный к продаже цветной телевизор создала в 1954 году все та же RCA.
Эта модель была оснащена 15 дюймовым экраном. Несколько позже были разработаны модели с диагоналями 19 и 21 дюйм. Стоили такие системы дороже тысячи долларов США, а, следовательно, были доступны далеко не всем.
Единые стандарты (PAL и SECAM) появились и начали внедряться в 1967 году.
С 1967 года начались регулярные передачи цветного телевидения; в этом же году создана спутниковая система распределения телевизионных программ на сеть наземных приёмных станций «Орбита». К началу 1990-х годов две программы Центрального телевидения принимались практически на всей территории России.
Сегодня традиционное аналоговое телевидение практически исчерпало свои возможности. К 2015 году телевидение в России полностью перейдет на цифровой формат вещания, что позволит увеличить количество каналов в несколько раз. Специалисты отмечают, что Россия хорошо подготовлена к «цифровой революции». Уже сейчас многие российские компании выпускают цифровые передатчики, а также теле- и радиоприемники. Во многих регионах страны ведется строительство телевышек, поддерживающих цифровой формат.
Телевидение: ключевые этапы развития
О передаче изображений на расстояния человечество мечтало с давних времен. Впервые явление фотоэффекта обнаружил немецкий физик Генрих Герц в конце XIX века, а в 1888 году русский исследователь Александр Столетов провел опыт, наглядно демонстрирующий это явление.
В эти же годы немецкий инженер Пауль Нипков разработал первое устройство механического сканирования. Это вращающийся непрозрачный диск с нанесенными по спирали Архимеда отверстиями. Изображения сканировались световым лучом, после чего сигнал передавался на специальный преобразователь.
Первые телевизионные трансляции начинаются в начале 1920-х годов. Правда, телевизоры тогда мало походили на современные. Они напоминали большие радиоприемники с миниатюрным экраном. И качество изображения было чрезвычайно низким – различить можно было только силуэты.
Значительно улучшить качество картинки удалось шотландскому инженеру Джону Бэрду. В 1925 году он достиг успеха в передаче черно-белого изображения куклы чревовещателя. Изображение сканировалось в 30 линий по вертикали, передавалось пять изображений в секунду. Впервые в истории можно было различить детали передаваемого изображения.
Первый в мире цветной передатчик Бэрд продемонстрировал в 1928 году. В системе были использованы по три диска Нипкова в камере и телевизоре: в камере перед каждым диском стоял фильтр, пропускающий только один из трех основных цветов, а в телевизоре за каждым диском была установлена соответствующего цвета лампа.
Диск Нипкова был главным компонентом практически всех механических систем телевизоров, до их полного исчезновения. В середине 1930-х годов широкое распространение получили электронные телевизоры. Первый экземпляр был разработан в американской научно-исследовательской лаборатории RCA («Radio corporation of America»), возглавляемой Владимиром Зворыкиным – инженер родился и получил образование в России и впоследствии эмигрировал в США. Еще в 1931 году ему удалось создать конструкцию передающей трубки — иконоскопа, ставшего основой будущей системы электронного телевидения.
Между тем, первый телевизор, разработанный специально для массового производства, был представлен лишь в 1939 году. Модель получила название RCS ТТ-5. С этого времени, хоть и нерегулярно, начали выходить в эфир телепередачи. Расписания тогда еще не существовало.
Постепенно шло уменьшение радиоэлементов и увеличение диагонали экранов. На современные телевизоры начали быть похожими только в начале 1950-х годов. Тогда этот товар действительно становится массовым.
Первым советским телевизором, в котором был применен стандарт разрешения в 625 строк, стал Москвич-Т1. Его разработали уже после Великой Отечественной войны. Впервые в советском радиовещании была реализована система звукового сопровождения с частотной модуляцией, дававшая высокое качество звука. Стоил телевизор тогда чрезвычайно дорого – 3,5 тысячи рублей, а весил более 30 килограммов.
Первым массовым советским телевизором можно назвать КВН-49. Он был создан в 1949 году. Стоил аппарат значительно дешевле своего предшественника – «всего» 900 рублей. Экран имел размеры 105 на 140 миллиметров, поэтому для комфортного просмотра перед ним устанавливали линзу.
Как это было: история отечественного телевидения и телевещания
Автор: В.А. Мельник, Д.Ф. Кондаков
 Все статьи на QRZ.RU Экспорт статей с сервера QRZ.RU Все статьи категории «Наша история» |
Как это было: история отечественного телевидения и телевещания
В.А. Мельник, Д.Ф. Кондаков
Своим созданием телевидение во многом обязано нашим соотечественникам: Б. Розингу, О. Адамяну, Л. Термену, П. Шмакову, Б. Грабовскому, В. Зворыкину, Д. Сарнову, Я. Рыфтину, С. Катаеву, А. Полумордвинову, С. Новаковскому, П. Тимофееву и многим другим.
5 августа 1900 г. русский изобретатель инженер-технолог А.А. Полумордвинов предложил свою оригинальную цветную телевизионную систему, основанную, как и современная система цветного телевидения, на трехкомпонентной теории цвета и получил патент на «Светораспределитель для аппарата, служащего для передачи изображений на расстояние со всеми цветами и их оттенками и всеми тенями».
24 августа 1900 г. русский военный инженер К.Д. Перский на Международном электротехническом конгрессе в Париже впервые ввел в оборот термин «телевидение» («television»), который потом получил распространение во всем мире.
В 1921 г. в Москве рядом с улицей Шаболовкой завершено строительство 150 метровой башни по проекту инженера-изобретателя В.Г. Шухова. Позднее она была задействована для передачи телевизионных сигналов Московского телевизионного центра (МТЦ).
В 1925 году О.А. Адамян (СССР), Ч. Дженкинс (США) и Дж. Бэрд (Англия) независимо друг от друга, разработали телевизионную аппаратуру с механической разверткой и провели демонстрации с передачей и приемом простейших изображений.
9 ноября 1925 г. в Комитет по делам изобретений поступила заявка Б.П. Грабовского, В.И. Попова и Н.Г. Пискунова на первую в СССР полностью электронную ТВ систему (патент № 5592).
28 ноября 1925 г. А.А. Чернышевым предложена оригинальная передающая телевизионная трубка, вырабатывающая, кроме видеосигнала, еще и синхронизирующие импульсы.
В 1929 г. С.И. Катаев, изучая проблему электронного воспроизведения изображений, подверг резкой критике электронно-лучевые трубки с газовой фокусировкой и обосновал перспективность кинескопов с магнитной системой управления электронным лучом.
В начале 30-х гг. С.И. Катаевым, П.В. Шмаковым, Г.В. Брауде и другими отечественными учеными были изобретены электронно-лучевые трубки для передачи движущихся изображений и создана основа для развития электронного телевидения в стране.
В 1931 г. в Москве состоялась первая Всесоюзная конференция по телевидению.
С 1 октября 1931 года начались регулярные передачи механического телевидения из Москвы в диапазоне средних волн. Изображение передавалось через радиостанцию МОСПС (длина волны 379 м), а звуковое сопровождение через опытный передатчик НКПиТ (длина волны 720 м).
В 1932 г. в нашей стране разработан первый магнетронный передатчик. Его мощность составляла 10 Вт. Оригинальная отечественная разработка открыла пути в микроволновые диапазоны.
В 1933 г. созданы первые отечественные серийные кинескопы.
В 1933 г. В.К. Зворыкиным было завершено создание телевизионной системы с разложением на 240 строк.
В 1933 г. опубликована работа Г.В. Брауде, посвященная частотной, фазовой и противошумовой коррекцией телевизионных сигналов.
В 1934 г. М.Г. Греховой и В.М. Бовтеровым на базе двуханодного магнетрона получена излучаемая СВЧ мощность в 1 кВт, А.Н. Арсеньевым теоретически обоснована конструкция прямопролетного клистрона. С этого времени началось освоение метрового и дециметрового диапазонов.
В 1934 г. С.И. Катаев формулирует идею малокадрового телевидения, впоследствии сыгравшую важнейшую роль в космических экспериментах.
В 1935 г. в результате встреч, в которых участвовал В.К. Зворыкин, был заключен пятилетний договор между фирмой «Radio Corp. of America» (RCA) и Радиопромом СССР. По условиям договора эта фирма поставила комплект аппаратуры для Московского телецентра, организовала стажировку нескольких
групп наших специалистов на предприятиях США. Реализация этого договора сыграла положительную роль в развитии отечественной радиоэлектроники.
В 1935 г. был основан Всесоюзный Научно-исследовательский институт (ВНИИ) телевидения, ставший центром разработки большей части профессионального отечественного телевизионного оборудования.
9 марта 1937 г. впервые вышел в эфир МТЦ с опытной передачей телевизионной программы с разверткой изображения на 343 строки электронными средствами.
С марта 1938 г. становятся регулярными передачи из временной студии МТЦ. К подготовке этих передач привлекались лучшие творческие силы страны, известные деятели культуры, передавались в эфир и лучшие кинофильмы. В это время в Москве было всего. 30 телевизоров. Скорее всего, первыми телезрителями были сотрудники телецентра и высшее руководство страны.
В июле 1938 г. вышел в эфир ОЛТЦ с первой постановочной передачей.
1 сентября 1938 года подписан акт об официальной приемке в опытную эксплуатацию ОЛТЦ и он приступил к регулярному телевизионному вещанию. ОЛТЦ был оснащен полностью отечественным оборудованием, созданным под руководством В.Л Крейцера, 3.И. Моделя, А.И. Лебедева-Карманова.
В конце 1938 года в Москве и Ленинграде проводятся регулярные телевизионные передачи.
31 декабря 1938 г. подписан официальный приказ Наркомата связи СССР о вводе МТЦ в эксплуатацию. Начались работы по распространению электронного телевидения на обширной территории страны. Директивно этот процесс был оформлен в постановлении XVIII съезда ВКПб (10-21 марта 1939 г.): «построить в ряде крупных городов телевизионные центры».
В 1939 г. электронное телевидение России окрепло настолько, что настала пора определиться со стандартом национального вещания. Активную позицию в этом вопросе заняли ведущие технические специалисты Москвы и Ленинграда. Разработку стандарта возглавили С.В. Новаковский, Р.С. Буданов, В.Н. Горшунов, А.А. Расплетин.
В мае 1939 г. ВНИИ телевидения начал разработку аппаратуры для системы телевизионного вещания по стандарту 441 строка, 50 полей в секунду, развертка чересстрочная. Передача в эфир с частично подавленной боковой полосой. Этот стандарт был официально утвержден 27 декабря 1940 г. Война прервала работу по внедрению первого национального стандарта. Московский телецентр был демонтирован, аппаратура отправлена в Свердловск.
В 1939 г. начаты работы по реконструкции телецентров в Ленинграде и Москве на базе разработанного во ВНИИТ отечественного оборудования.
В течение 1938-1940 годов отечественная промышленность выпустила небольшую партию телевизоров «ТК-1» на кинескопе 22-ЭЛПТ-1, с размерами изображения 14х18 см. Были разработаны и изготовлены опытные образцы настольных телевизоров «17ТН1», «17ТН-2» и «17ТН-3», к производству которых не удалось приступить из-за начавшейся Великой Отечественной войны.
2 июня 1940 г. В.Ф. Коваленко и Н.Д. Девятков сообщили об изобретении ими отражательного клистрона, а Н.Ф. Алексеев и Д.Е. Маляров опубликовали описание многорезонаторного магнетрона для генерации мощных колебаний в сантиметровом диапазоне.
27 декабря 1940 г. стандарт разложения 441/50 был утвержден как национальный стандарт ТВ вещания для СССР. ОЛТЦ стал первым в стране, где этот стандарт был реализован.
В 1940 г. завод «Радист» (Ленинград) приступил к серийному выпуску телевизора индивидуального пользования «17ТН-1».
В 1940 г. в Москве в одном из домов была оборудована опытная установка проводного телевидения, которая питала десятки телевизоров упрощенной конструкции.
К январю 1941 года у населения СССР в пользовании было 400 электронных телевизоров.
В 1941 г. Александровский завод выпустил первый советский телевизор «АТП-1» по своему качеству превосходящий американские «RCA».
С 1941 г. в условиях войны в СССР были прерваны исследования по повышению четкости изображения.
1944 г. Начаты работы по восстановлению МТЦ и началу послевоенных трансляций.
В 1946 г. в качестве нового отечественного стандарта телевизионного разложения был утвержден стандарт 625/50/2:1.
В начале 1947 г. начат выпуск первых отечественных электронных телевизоров типа «Т-1 Москвич» (разработка Е.Н. Геништа) на круглом кинескопе, диаметром 18 сантиметров. Телевизор принимал одну программу.
24 июня 1947 г. Совет министров СССР 24 июня 1947 г. своим постановлением поручает Министерству промышленности средств связи наладить производство студийного оборудования и выпуск бытовых телевизоров стандарта 625/50.
В августе 1948 г. ОЛТЦ начал временно трансляции телевидения по стандарту 441 строка на базе комплекта оборудования, поставленного ВНИИТ в 1939 г. На короткий срок в эфире появился не состоявшийся национальный ТВ стандарт СССР.
17 сентября 1948 г. состоялась последняя передача МТЦ по стандарту 343/50. Московский телевизионный центр на 50 дней прекратил работу. Эти дни понадобились для завершения полной реконструкции центра. Монтаж нового студийного оборудования проводился группой специалистов ВНИИТ под руководством Н.П. Сыромятникова.
С 4 ноября 1948 г. МТЦ начал регулярные передачи по стандарту разложения 625/50, что превышало американский (525/60) и английский (405 строк) стандарты. Радиус действия Московского телецентра на Шаболовке при приеме на простую антенну высотой 10-12 метров в зависимости от рельефа местности составлял примерно 60 км.
К началу 1948 г. основные работы по созданию комплекта оборудования для реконструируемого Московского телевизионного центра были завершены и начат монтаж аппаратуры в здании МТЦ (Шаболовка 53).
3 сентября 1948 г. М.И. Кривошеевым была нажата кнопка, давшая старт второй мировой системе телевизионного разложения. Советские и немецкие специалисты поздравляли друг друга, понимая важность события. Телевизионные сигналы принимались несколькими телевизорами «Москвич Т-1».
В конце 1948 года московское СКБ, возглавляемое А.А. Федоровым, было перебазировано в Ленинград и присоединено к ВНИИ телевидения. Именно этому ВНИИ было поручено развернуть работы по созданию типового комплекса аппаратно-студийного оборудования телевизионного вещания по стандарту 625/50, обеспечить реконструкцию МТЦ и впоследствии реализацию программы широкой телефикации страны.
16 июня 1949 г. После многомесячных испытаний МТЦ был официально принят в эксплуатацию.
В августе 1949 года вступил в эксплуатацию новый современный телевизионный центр в Киеве.
В 1950 г. профессор П.В. Шмаков с сотрудниками продемонстрировали работу созданной ими установки стереотелевидения.
В 1950-1953 гг. проблемами СССР стало освоение телевидением огромной территории. На первых этапах решающую роль играл энтузиазм любителей. В разных городах стихийно возникают любительские студии.
В 1950 г. Рязанский радиоклуб организует систематический прием сигналов МТЦ, удаленного на 170 км.
23 февраля 1951 г. в Харькове был открыт первый в стране радиолюбительский телецентр стандарта 625/50. Его построили активисты Харьковского радиоклуба при поддержке Ленинградского физико-технического института и, в частности, Я.А. Рыфтина. Регулярно принимали передачи из Москвы радиолюбители Владимира, Ярославля и других городов.
В 1951 г. С.В. Новаковский в НИИ радио создает крупную отраслевую лабораторию телевидения, которой руководит до 1963 г.
С 1 мая 1951 г. ОЛТЦ начал регулярные передачи по стандарту 625/50 и с этого момента в СССР был отменен стандарт 441/50.
С 7 ноября 1951 г. Киевский телецентр начал опытные телевизионные трансляции.
В 1952 г. в Сибири открыла первые передачи телевидения по стандарту 625/50 самодеятельная телевизионная студия Томского политехнического института.
В 1952 г. только в Москве и области парк телевизоров превысил 60 тысяч штук. Примерно столько же работало на остальной территории СССР. Было налажено серийное производство камер КТ-5 на супериконоскопе ЛИ-3, который позже был заменен на отечественный суперортикон. В камере впервые применен электронный видоискатель на кинескопе 18ЛК1Б, а также турель со сменными объективами. На базе ТВ камер КТ-5 во ВНИИТ создана трехкамерная ПТС-52. В ней была применена микроволновая линия связи на отечественном клистроне К-19. Частота несущей 2,5 ГГц. ПТС и радиолиния были рекомендованы в серийное производство.
История новой России
Качкаева Анна Григорьевна,
заведующая кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ, кандидат филологических наук,
обозреватель «Радио Свобода»
Будущее – в настоящем, но будущее – и в прошлом…
А. Франс
Со времен революционных преобразований ранних в телевизионной системе страны произошли тектонические изменения. Процесс был мучительным. Телевизионная система прошла через децентрализацию, передел собственности, создание сотен частных телекомпаний, через информационные войны, «закат» эры олигархов и усиление – экономическое и идеологическое – государственного влияния. Развивалась индустрия, рос рекламный рынок, трансформировалась программная политика, открывались новые каналы. В последние годы все очевиднее, что моноидеологическую модель советского Гостелерадио практически замещает другая модель – развлекательная идеология коммерческого телевидения, ориентированного прежде всего на прибыль.
Россия – страна телезрителей. Почти 90% населения смотрит телевизор каждый день. Больше половины работающих, возвращаясь домой, либо приходят уже к включенному телевизору, либо включают его, как свет – только войдя в помещение[1]. Не случайно один из руководителей национального телеканала НТВ призвал считать телевизор холодильником, зафиксировав тем самым важнейшие и новые качества телесмотрения. Оно – аполитичное, досуговое и часто фоновое.
Телевидение «переходного» периода
1985–1990 годы: пролог
У советского зрителя середины был весьма ограниченный выбор: главная информационная программа «Время», 90% продукции отечественного производства – в основном ческих и программ; трансляции съездов, концертов к датам, хоккейных и футбольных матчей, соревнований по фигурному катанию; редкие западные фильмы, прошедшие цензуру; никакой рекламы. Центральное телевидение в то время было воплощением авторитарного, идеологического телевидения, которое, с одной стороны, работало как полистическое предприятие, с другой – выступало ретранслятором неидеологических высоких образцов отечественной культуры (классическая музыка, театральные постановки). Телевидение финансировалось целиком из бюджета, управлялось административными методами, 90% продукции выходило в записи. Неповоротливая махина Гостелерадио стремительно дорожала по мере увеличения объемов вещания, развития наземных и спутниковых линий связи и растущей стоимости оборудования.
Эру гласности первыми ощутили читатели периодики. В 1986–1987 годах гласность стала прорываться и на телеэкран. Первые телемосты с Америкой, молодежная программа этаж», ленинградское «Пятое колесо» (1986), программа «Взгляд» (1987), прямые эфиры утренних и ночных передач, общественные дискуссии в прямом эфире, трансляции съездов народных депутатов и альтернативная генеральной программе «Время» новая информационная передача ТСН (1989).
С 1986 по 1988 год объем прямого вещания на Центральном телевидении увеличился почти в 30 раз. В 1990 году в недрах ЦТ по приказу председателя Гостелерадио было создано первое хозрасчетное предприятие с правами юридического лица – коммерческий канал «2×2». Лед тронулся[2].
1991–1994 годы: телевидение революции и периода первоначального накопления капитала
Децентрализация телевизионной системы обозначилась в конце годов и завершилась в 1994 году с ликвидацией «Останкино» – так после перестройки назывался «Первый канал» ЦТ. Государство практически утратило функции идеологического и финансового контроля.
Событиями общенационального масштаба стали:
– создание в 1990 году Российского телевидения на базе второй программы ЦТ, оппозиционного союзному вещанию; канала «2×2», на котором появилась первая примитивная реклама; распад Гостелерадио в 1991 году и рождение (на первом этапе совместное детище одного из прогрессивных функционеров Гостелерадио Эдуарда Сагалаева и создателя CNN Тэда Тернера);
– рождение НТВ в 1993 году. Этот период – лучшие годы талантливой и амбициозной команды НТВ;
– возникновение практически во всех регионах страны местных частных телекомпаний.
После митингового прорыва перестройки и гласности именно в эти годы, совпавшие с периодом приватизации, были заложены основы журналистики, ориентированной на западные модели. Тогда же обозначилось основное противоречие в развитии индустрии следующего десятилетия: государственные телерадиокомпании не были готовы конкурировать с мобильными и динамично развивающимися коммерческими станциями. Ситуация усугублялась «феодализацией эфира на местах».
В 1990–1993 годах госканалы и в центре, и в регионах накрыла рыночная стихия: движение денежных рекламных потоков никем не контролировалось. Рекламный бартер[3], когда за программы и фильмы расплачивались рекламным временем, которым каждый независимый производитель торговал по своему усмотрению, демпинговые схемы, пренебрежение лицензионными правами и таможенными правилами ввоза западной продукции – все это заложило основы будущего благосостояния многих независимых производителей и крупных рекламных агентств.
К концу периода децентрализации телевидения (1995 год) начался первоначальный раздел рынка средств массовой информации теми представителями бизнеса, которые раньше других оценили его преимущества. На слуху – независимые телевизионные производители, сделавшие в хаосе перехода от одной модели к другой свои капиталы: «ВиД», АТВ, РЕН[4], крупные рекламные агентства «Видео Интернешнл» и «Премьер СВ», группы Березовского и Гусинского, которые тогда жестко конкурировали друг с другом.
1994–1996 годы: передел госсобственности и формирование новой пропагандистской системы
Этот этап начался в январе 1994 года с предоставления частному каналу НТВ шести часов для вещания на «четвертой кнопке» ЦТ и с акционирования в декабре 1994 года «Первого канала» – телекомпании «Останкино». Создание телевизионного кентавра под названием «Общественное российское телевидение», которое формально контролировалось государством, а фактически – бизнесменом Березовским (он лично никогда не был собственником ОРТ), – символ этого этапа.
За три года в результате политических интриг и лоббистских усилий новых владельцев СМИ не раз менялся статус основных общенациональных телеканалов (1995–1996 годы), президентскими указами телерадиовещание постоянно «совершенствовали»: государственные телерадиокомпании то акционировали, то превращали в унитарные государственные предприятия, то приравнивали к учреждениям культуры. На авансцену выдвинулись организаторы – бизнесмены, обеспечивавшие вещание в условиях полуразрушенной экономики инвестициями, полученными за счет кредитов и бартерных сделок с государственной правящей элитой. Телевидение вводило новых медиавладельцев во власть.
1996 год стал поворотным для развития российской медиасреды. Фронт «За Ельцина» не только оказался успешным[5] с точки зрения сохранения власти правящей элиты, но и принес его идеологическим бойцам вполне ощутимые экономические результаты. После выборов НТВ Владимира Гусинского получило весь четвертый канал, бизнесмены Борис Березовский (контролировал ОРТ) и Михаил Лесин (совладелец телекомпании «ВиД») – должности в Совете безопасности и администрации президента.
В те годы сложилась система вещающих и телепроизводящих организаций, определились контуры основных телевизионных сетей[7]; рекламный рынок поделили два рекламных агентства – «Видео Интернешнл» и «Премьер СВ». Гибридная полугосударственная получастная телевизионная система ощутила себя новой политической силой с собственной телевизионной элитой и стратегическими задачами
1996–1999 годы: активизация политических капталов и информационные войны
За годы реформ государственное телевидение так и не нашло своей ниши в разделении труда с частными компаниями и не приблизилось к модели вещания. Более того, утвердился особый вид концентрации – политической или бюрократической, когда партия власти – государственные чиновники, руководители администраций, губернаторы, мэры независимо от политических пристрастий на деньги налогоплательщиков или подконтрольных им местных коммерческих структур – стала учреждать, поддерживать и дотировать региональные СМИ. За минувшие с начала годы так и не удалось разработать открытую государственную информационную политику, когда любому важному изменению в вещании предшествуют дискуссии, исследование альтернатив, публикация планов реорганизации и их обсуждение в печати и парламенте. Не удалось создать ни сильных общественных органов для надзора за порядком в эфире, ни влиятельных профессиональных ассоциаций.
Банкиры и бизнесмены, объединившиеся в 1996 году для переизбрания Ельцина против угрозы коммунистического реванша, грозившего им потерей власти и капитала, разбились после выборов на враждующие лагери в борьбе за остатки неприватизированной государственной собственности и влияние на власть. Все это привело к тому, что неизбежная конкуренция между СМИ и стоящими за ними силами приняла в России уродливую форму информационных войн.
В 1996 году в российских СМИ появились понятия «семибанкирщина», «экономическое Политбюро», «олигарх». На головы миллионов зрителей обрушился поток компромата, связанного с противостоянием « (ОРТ, НТВ) и защищавшихся «реформаторов» (ВГТРК). дистские кампании имеют общий сценарий: начинаются с утечки, «раскрутки» компромата в СМИ, а завершаются кадровыми перестановками в правительстве и президентском окружении. Информационные войны сопровождали отставку правительств Виктора Черномырдина, Сергея Кириенко, Евгения Примакова.
В сентябре 1997 года после вызвавшей публичный скандал продажи части государственного холдинга «Связьинвест» президент Б. Ельцин пригласил в Кремль шестерых крупных бизнесменов и потребовал от них прекратить «поливать грязью» друг друга и министров правительства. Таким образом, в 1997 году Ельцин впервые косвенно, но публично признал, что редакционная политика центральных российских телеканалов отражает финансовые интересы ряда групп.
В итоге под разрушительным ударом оказались не столько банкиры и политики, сколько само российское государство. Наработанный в начале перестройки престиж журналистской профессии начал стремительно падать. Возникли понятия «персонифицированная пропаганда» и «политический заказ». Влиятельные телевизионные обозреватели, отбросив элементарные нормы профессиональной этики, не скрывали, что выполняют роль рупора конкретного олигарха или политика.
Политическая целесообразность выборов 1996 года, похоронившая романтическую идею о независимой прессе, приватизационные войны 1997 года, кризис 1998 года и как следствие – обвал рекламного рынка – чрезвычайно усилили политизацию телевидения, которая, в свою очередь, «медиатизировала» политику. По сегодняшним оценкам аналитиков, 50% бюджетов СМИ 1995–1998 годов имели политическое происхождение.
К 1994–1999 годам вполне применима формула – сторонников поведенческой концепции власти: «Политическая арена есть рынок власти» и означает, что «те, кто контролирует собственность, обязательно будут стремиться превратить доллары в голоса избирателей, свою собственность – в политическую власть. Бизнес – диктатор в семье власти». Эти слова написаны американцем давно и не про Россию. Но эти пять лет российской истории – наглядная иллюстрация того, как при активном участии власти ростки политической демократии превращались в олигархию, а сама власть становилась главным экономическим ресурсом.
1999–2000 годы: активизация государства
Этот этап наметился еще в 1998 году с создания единого ческого комплекса ВГТРК, а затем – соответствующего министерства. Созданием махины ВГТРК государство вроде бы намекало, что намерено превратиться в эффективного собственника разрозненного телевизионного хозяйства; упорядочить отношения вещателей и связистов; активнее действовать в области лицензирования. Проводником новых инициатив выступал недавний «олигарх» министр печати Михаил Лесин. Поэтому во всех этих начинаниях тогда усматривали только очередной передел рынка и недобросовестную конкуренцию.
С одной стороны, Лесин рассуждал как рыночник: «За 10 лет мы не сформировали рынка СМИ: у нас не продаются акции, у нас не продаются предприятия. У нас они не погибают. Ни одно СМИ не обанкротилось». С другой – к началу 1999 года стала вырисовываться иная, чем прежде, политическая линия: государственную телевизионную систему усиливали организационно и финансово для укрепления идей государственности. Приближались парламентские и президентские выборы. Причем группы Березовского и Гусинского, сплотившиеся в 1996 году, на этот раз оказались по разные стороны баррикад. Первый «ставил» на Путина, второй «играл» против него. В результате – очередной виток разрушительной информационной войны. События конца 1999 – начала 2000 года – взрывы домов в Москве, вторая чеченская война, «дело Бабицкого» – вернули в информационное поле понятия «государственная пропаганда», «национальная идея», «наши – не наши».
После победы Путина на президентских выборах конфигурация на телевизионном рынке серьезно изменилась.
2000–2001 годы: закат эры олигархов
Драму НТВ, которая завершилась весной 2001 года сменой основных владельцев и менеджмента телекомпании, можно считать финалом бурного, революционного десятилетия в развитии телеиндустрии России.
Накануне решающей битвы за медиаимперию Гусинского, осенью 2000 года, консультант президента Владимира Путина Глеб Павловский провозгласил «крушение СМИ демократической республики и закат эры олигархов». В этой фразе политического технолога в утрированной форме выражена сущность изменений в сфере массовой информации после Ельцина. К весне 2001 года двух главных медиаолигархов прежней эпохи в стране уже не было, в последующие два года их постепенно, но настойчиво выдавливали на политическую и медийную периферию.
Изматывающая двухлетняя война вокруг и «крушение олигархов» имели несколько последствий. С разгромом «партии НТВ», каким бы ни было отношение к Гусинскому, идеи «действующей демократической оппозиции» и «свободы слова» окончательно потеряли актуальность для многих граждан. Как результат акции против НТВ – снизилась «сопротивляемость» региональных телекомпаний административному давлению на местах. Например, некоторые частные владельцы поддержали идею создания окружного телевидения, создаваемого под патронатом представителей президента в семи федеральных округах.
С идеологической точки зрения идея нового, сильного, корпоративного государства (определения в СМИ разнились) стала воплощаться в деятельности телевидения под лозунгом конструктивного диалога и сотрудничества с властью. Диалог, сотрудничество, лояльность – новые характеристики информационного поля того периода. Они принципиально отличались от характеристик минувшего анархического, агрессивного информационного десятилетия.
В стране снова поменялась правящая элита: амбициозных олигархов сменили профессиональные бюрократы, сделавшие карьеру в минувшее десятилетие. «Усмирение» слишком самостоятельного бизнеса происходило по одной схеме: в государственных интересах менеджеров или владельцев с помощью судов, проверок и обысков устраняли от управления. Новая правящая элита постепенно приучила страну к необходимости вмешиваться в информационный процесс на основании недоверия к коммерческим «нелояльным» СМИ.
Телевидение времен стабильности и усиления государства
2002–2004 годы: модернизация власти и усиление государственной бюрократии
«Пресса должна знать свое место» – в этой незамысловатой формуле выражена суть взаимоотношений власти и СМИ времен Владимира Путина. На общефедеральном рынке все скандалы смикшированы. ОРТ, так и не став ни общественным, ни частным, формально опять превратилось в Первый государственный канал, сохранив ширму смешанной формы собственности. В 2003 году (нал») в целях обеспечения безопасности и защиты нравственности, здоровья и прав граждан попало в перечень 56 стратегических акционерных обществ наряду с военными и оборонными.
Никаких тендеров, никаких сообщений о продажах и зафиксированных сделках не было, кроме слухов и неподтвержденной информации о том, что «отступные» – 50 млн долларов – Борису Березовскому заплатил его бывший партнер Роман Абрамович и подконтрольные именно ему структуры формально остаются лояльными держателями частного пакета акций «Первого канала». С переподчиненного в интересах государства и новой элиты «Первого канала» не особенно требуют долг, выданный еще в 1998 году под залог акций (как теперь выясняется, чтобы в условиях обрушившегося рынка выдержать жесткую, в том числе политическую, конкуренцию с НТВ). Канал (или, может быть, государство как основной акционер) вроде бы исправно платит проценты по этому кредиту.
Накануне конкурса на «шестую кнопку» (2002 год) министр печати Михаил Лесин в интервью «Радио Свобода» признал, что частные СМИ стали слабее за последние два года. Это признание свидетельствует о том, что произошло «перевооружение» власти и государственной бюрократии, получившей мощный информационный ресурс в виде общенациональных государственных и государством налов. Но одновременно в те же дни министр сделал исторические заявления о желании государства сокращать присутствие на рынке СМИ и о необходимости создания в России общественного вещания.
Дробление и разукрупнение группировок (пример – ТВС) вполне в духе этой новой линии. Разных частных СМИ должно быть много (в самом, например, коммерческом секторе СМИ – радио – более 80%)[8]. Но возможности их влияния не должны быть выше, чем у контролируемых государством медиа.
Для покупка долей Гусинского и выкуп своих долговых обязательств – сделка выгодная. Она помогла компании избавиться от «неконструктивного акционера» и консолидировать капитал, что, в свою очередь, усиливало позицию на переговорах, если «Газпром» начал бы избавляться от всех своих непрофильных медийных активов, как было обещано в 2001 году.
Осенью 2002 года грянул [12]. Менеджеры отошли за кадр, на авансцену вновь вышли журналисты. Замаячили поправки к законам «О средствах массовой информации» и «О терроризме». Медиасообщество, состоящее из конкурентов, вздрогнуло, скрипя зубами, объединилось, попросило «вето». И президент выдал прессе индульгенцию. Журналистов, правда, публично высек, упрекнув в желании «делать рейтинг на крови» в присутствии их же начальников.
Итак, к концу 2002 года выяснилось, что у свободолюбия в России новое лицо: амбициозный сорокалетний менеджер, который еще не стал владельцем, но имеет опыт, связи, влияние и желание владеть. Так в столице. На местах это за редким исключением робкий и незначительный по численности мелкий собственник, а в основном властный местный губернатор или мэр, который уже давно, владея и управляя, перераспределяет «информационный ресурс».
2003–2004 годы: переформатирование политического и информационного поля
Впервые за многие годы политические кампании 2003–2004 годов прошли под девизом, сформулированным в 2003 году одним из руководителей федерального канала: «Скучно – не грязно». Даже летний (2004 год) «скандал с «ЮКОСом» с последующими арестами, отъездами и судами над акционерами компании ничего принципиально не изменил в информационных сценариях.
Лозунги «Россия – для русских» и «Отобрать и поделить» умело поддерживались, когда надо – микшировались. В этом смысле телевидение в очередной раз доказало свою эффективность. «Кремлевский проект» под названием «Родина» во главе с Сергеем Глазьевым мог быть успешным и непредсказуемым, если бы за две недели до думских выборов «Первый канал» не прекратил масштабную, сквозную (один из лидеров «Родины» мог появиться в воскресный день сразу в трех программах – утром, днем и вечером) кампанию, а в период президентской гонки – не был наложен запрет на появление Глазьева в программах государственных каналов, включая новости (обязательные бесплатные дебаты не в счет).
Две предвыборные кампании – думская и президентская – иллюстрация к еще одному высказыванию крупного телевизионного руководителя: «Мы демократию поддерживаем, но не практикуем». Понятие «административный ресурс» окончательно оформилось и во всех сферах – от бизнеса до информационных кампаний – стало означать одно: связь с влиятельной госструктурой и вольное, если не сказать циничное, использование законодательства. Предвыборная телевизионная кампания, как и вся политическая кампания, стала имитацией борьбы.
Во время декабрьских (2003 год) выборов в Госдуму (в 2007 году ситуация кардинально изменилась) все партии были представлены на государственных телеканалах[13]. Массированная информационная кампания, проведенная основными каналами (лидеры «Единой России» – по совместительству министры и чиновники каждый день мелькали на экране, перемещаясь со стадионов в детские дома и прочие социально важные объекты), видимо, имела и побочный результат, связанный с эффектом привыкания. 12% телезрителей признали «партию власти» лучшей в дебатах, хотя «Единая Россия» в них не участвовала.
Президентская (2004 год) кампания была еще более скучной и предсказуемой. Государственные каналы путались в трактовке своей функции, рассказывая о кандидатах в президенты. То ли просто «информировали граждан» о действующем главе государства – в случае почти получасовой трансляции встречи кандидата Путина с доверенными лицами; то ли показывали «самые активные моменты борьбы» – это объяснение применялось, когда некоторым возмущенным тоже дали возможность показаться на несколько минут с доверенными лицами в прямом эфире.
«Полураспад» мощных олигархических империй, формирование новых медийных группировок, благословленных президентом, внешняя аполитичность рыночного процесса свидетельствовали о том, что в новом политическом цикле второго срока Путина телевизионная индустрия стояла на пороге нового передела – в меньшей степени политического: бороться не с кем и не с чем, в большей – экономического. Реформа правительства и отставка кабинета в 2004 году, с одной стороны, позволили фавориту навязать «повестку дня» в финале предвыборной президентской кампании, с другой – приблизили ощущение передела, легитимизировав смену элит[14].
В 2000 году политический технолог Глеб Павловский так характеризовал Михаила Лесина: «Хороший российский министр обязательно получает от интеллигенции если не пулю, то звание пса режима и душителя свобод. Это как диплом о профессии. Лесин – человек абсолютно адекватный задачам новой власти и свободный от аппаратной дури».
Новые «служивые». Итак, новые бюрократы, вышедшие из силовых ведомств, окончательно сменили «буржуа» и их лоббистов на ключевых государственных постах, укрепляя «служивыми» людьми[15]. Ректор Московской консерватории, теоретик музыки Александр Соколов возглавил объединенное Министерство культуры и массовых коммуникаций, а ректор Академии балетного искусства имени А. Вагановой Леонид Надиров стал его первым заместителем.
Правда, у слова «служивый» в русском языке есть буквальное значение – военнослужащий или отставной. Именно к этому определению люди, назначаемые после 2004 года в медиаиндустрию, имели непосредственное отношение. Как и Леонид Надиров, новый глава департамента по лицензионной работе министерства Борис Боярсков – из Петербурга. Так же, как и в биографии Надирова, который подтвердил, что служил во внешней разведке (интервью автору статьи на «Радио Свобода»)[16], в официальной биографии Боярскова есть пробел в несколько лет, что обычно указывает на работу в органах госбезопасности. О его причастности к спецслужбам говорит и тот факт, что несколько лет назад кандидатура Боярскова, по данным «Коммерсанта», рассматривалась на пост руководителя службы безопасности Центробанка. В годах банка «Еврофинанс», отвечавший за инвестиционные программы, в том числе в полиграфии и массовых коммуникациях, Борис Боярсков был назначен на одну из самых важных сфер медиарынка – лицензирование телерадиовещания. Инициатива его назначения, по сведениям прессы, принадлежала группе так называемых питерских силовиков, а решение принималось в Кремле.
Любопытно, что буквально за неделю до этого назначения группа «Еврофинанс» увеличила долю принадлежащих ей акций до 25,6%, обеспечив себе блокирующий пакет. Основной пакет акций ТРК «Петербург» (23,3%) «Еврофинанс» приобрел у правительства Ленинградской области в августе 2003 года, когда накануне выборов губернатора канал уже перешел под федеральный контроль благодаря замене его руководства менеджерами местной ТРК. Тогда в питерских СМИ прошла информация о том, что представлять интересы «Еврофинанса» в совете директоров телекомпании будет в том числе и Борис Боярсков.
Кстати, в момент объявления сделки летом 2002 года один из участников переговоров выразился по поводу нее весьма определенно – «приказано передать». Поэтому так и не ясно, была ли эта сделка на самом деле или вся эта двухгодичная история была только «операцией прикрытия». Руководство «Еврофинанса» ни разу не объяснило суть своей стратегии на медиарынке, мотивы вложений. «Еврофинанс» все это время напоминал контролера», который выполнял эту функцию до тех пор, пока его медиаактивы не понадобились выбранному лояльному владельцу.
Телевизионное поле и вертикаль власти. Весной 2004 года стало окончательно ясно – государство не собирается сворачивать свое присутствие на рынке. Федеральное государственное предприятие ВГТРК стало открытым акционерным обществом со госпакетом, а все входящие в ВГТРК компании – и прежде всего региональные ГТРК – превратились из дочерних предприятий в филиалы ВГТРК, утратив юридическую, экономическую, а в результате – и программную самостоятельность[17]. После очередных перетрясок в истеблишменте медиаотрасли глава ВГТРК Олег Добродеев, покинувший Гостелерадио СССР из протеста, в начале годов один из создателей «Вестей», а потом и один из основателей НТВ, высказался категорически против акционирования госкомпании, чтобы не повторить ошибки «начала приватизации», не отдать местные ГТРК «местным финансовым воротилам, а иногда и просто бандитам».
На медийном рынке после 2004 года существуют по крайней мере три крупных сектора: первый, мощный государственный – «Первый», РТР, НТВ (частично) и региональные каналы, учрежденные и финансируемые губернаторами и мэрами, второй – многочисленные популярные, но гораздо менее влиятельные частные холдинги и телерадиокомпании, третий, остаточный, переходный, гибридный – телекомпании смешанной формы собственности, которые напоминают конструкцию середины годов, когда частично принадлежали государству, частично – частным владельцам. Иными словами, как бизнес телевидение вроде бы существует, но ясных правил игры нет. Неразделенные и корпоративные интересы правящего истеблишмента так и не позволили создать стратегию развития отрасли и стандартизированную систему оценки региональных рынков и стоимости телерадиокомпаний. Через 15 лет после начала трансформации системы оставался непрозрачным, не были уточнены статусы владельца, издателя, учредителя. Государство – основной монополист средств распространения сигнала и один из главных игроков на рекламном рынке.
К 2004–2005 годам стало очевидно, что огромное влияние на общество оказало региональное телевидение хотя бы потому, что в провинции сформировался многочисленный, преимущественно молодой слой телевизионных работников, превращением которого в сообщество не занимались ни государственные структуры, ни «олигархи». Это сообщество своими программами «образовывало» региональную аудиторию, демократизировало властную бюрократию, приучая ее к новому стилю взаимоотношений с прессой, и подавало примеры грамотного ведения бизнеса.
Поэтому в 2004 году Академия российского телевидения, выросшая за счет «регионалов» до 134 членов, перед вручением «юбилейных» премий (вручались в десятый раз) распространила проект декларации, в котором, в частности, было сказано: «В финал „ТЭФИ“, как вы все знаете, вышли программы „Свобода слова“, „Красная стрела“ и репортажи из „Намедни“[19]. Ничего этого уже нет в эфире[20]. Очевидно, что решение о снятии с эфира было продиктовано не отсутствием популярности этих программ. Подобные решения принимаются не профессионалами ТВ, а властью и людьми, полностью зависимыми от нее. Эти эпизоды являются продолжением той политики, которую планомерно проводят властные структуры по отношению к российскому телевидению и СМИ в целом. Достаточно вспомнить печальную участь других опальных передач, ведущих журналистов и целых журналов… Мы строго следуем правилам Антитеррористической конвенции, которую подписали, мы соблюдаем законы РФ и стараемся следовать правилам международной журналистики. Но при этом мы считаем и хотим со всей ясностью заявить: ограничение права граждан на информацию, ущемление свободы слова неприемлемы для нашего общества». Эту декларацию подписали 36 человек: Э. Сагалаев, И. Петровская, С. Сорокина, Т. Миткова, Д. Крылов, А. Роднянский, Е. Киселев, В. Шендерович, Н. Фоменко, Е. Масюк, Ю. Мучник, А. Майофис, С. Муратов, С. Зеликин, И. Мишин, С. Колосов, Н. Зверева, И. Беляев, В. Герчиков и др.
Телевидение – как «утешитель» и «антидепрессант». 2003 год со всей очевидностью обозначил новую тенденцию на информационном рынке – моду на «аполитичность». На содержательном уровне – дискуссии об infotainment и всесилии рейтинга, на отраслевом – дискуссии о взаимоотношениях владельцев, менеджеров и журналистов, на политическом – дискуссия об опасности «сужения» критической площадки в сфере СМИ и усиление государственной пропаганды, прежде всего на телевидении. То есть коммерческая логика в развитии медиасферы начала превалировать не только потому, что «развлекательные форматы» прибыльнее, но и потому, что они – безопаснее[21]. Такая прекрасно ужилась с расширением государственных возможностей в сфере СМИ.
К началу 2004 года, особенно после закрытия ТВС и появления влившегося в государственный холдинг канала «Спорт» на «шестой кнопке», который, по выражению главы ВГТРК Олега Добродеева, «обладает уникальным психотерапевтическим воздействием в такой сложной стране, как Россия, где много депрессии и проблем», с точки зрения содержания телевидение окончательно разделилось на « и «развлекательное».
2004–2005 годы: от «управляемой» к «цензурируемой» телевизионной политике
В телекомпаниях появились «черные списки» – не написанные на бумаге имена угодных и неугодных политиков, бизнесменов, политологов. Трагедия Беслана сопровождалась информационным сдерживанием (государственные каналы не торопились выходить в прямой эфир после начала штурма, искажалась численность заложников). Дело «ЮКОСа», смена власти на Украине, монетизация льгот – все эти события сопровождались пропагандистскими кампаниями и специальными проектами. «Свои – чужие», «наши – не наши», «враги – друзья», «предатели – патриоты». Таковы отчетливые, фиксируемые и насаждаемые государственным телевидением идеологические формулы 2004- 2005 годов.
Ясно, что на российском телевизионном рынке первого пятилетия ХХI века удивительным образом ужилось несколько тенденций. С одной стороны, под прямой государственный контроль перешли все общефедеральные каналы, установилась авторитарная модель управления вещанием, когда информационные потоки радикально контролируются, темы и участники немногочисленных дискуссионных программ согласовываются. С другой – выросла конкуренция, произошла естественная фрагментация аудитории, появились новые телевизионные проекты и технические способы распространения телевидения.
Были вынуждены отказаться от владения акциями канала РЕН ТВ «чужие» для правящей элиты акционеры и руководители другой сырьевой монополии – Р[24]. В результате акции Р были проданы группе «Северсталь», владелец которой Алексей Мордашов был доверенным лицом президента Путина на выборах. В свою очередь, 35% акций РЕН ТВ у «Северстали» уже через месяц выкупила компания «Сургутнефтегаз». Акции семьи Лесневских приобрела компания RTL, входящая в группу немецкого концерна «Бартельсман». Последующие скандалы со снятием сюжетов из информационных программ РЕН ТВ, уход ведущих сотрудников канала и демонстративное невмешательство немецких акционеров в конфликт доказали, что крупная телевизионная сеть в России рассматривается немцами как источник прибыли и перспективный успешный бизнес на бурно развивающемся рынке. Журналистами, заявившими о фактах цензуры, акционеры пожертвовали.
Иллюзии, будто иностранный капитал – это гарантия редакционной независимости рассеялись окончательно. История с РЕН ТВ подтвердила: иностранцы в России могут успешно развивать только в том случае, если из программных концепций принадлежащих им компаний исключены политика и новости («Стори ферст» и «СТС Медиа», MTG и ДТВ).
В 2005 году активно двинулся в регионы канал «Звезда», созданный как акционерное общество. Генерал армии Николай Панков из Минобороны отверг предположения журналистов, будто новый канал создан исключительно с пропагандистскими целями. От откровенно нерыночных шагов создатели канала есть общероссийскую сеть по письму министра обороны создавать не стали. Но каналу, который призван «развивать у граждан чувство патриотизма, любви к Родине, гордости за славное историческое прошлое, веры в будущее страны и создавать положительный образ российской армии», все время шли навстречу в Федеральной конкурсной комиссии при выдаче лицензий. Его поддерживали власти в регионах и бизнес во многом еще и потому, что канал неофициально позиционировался как один из ресурсов возможного преемника президента – министра обороны Сергея Иванова.
Летом 2005 года начал работать канал «Спас», созданный по инициативе и при участии Ивана Демидова, чье имя еще недавно ассоциировалось с каналом «Звезда». Несмотря на сугубо социальные функции – просвещать, наставлять, воспитывать, «Спас», как уверяли его основатели, задуман как (на деньги «православных предпринимателей»). 40% вещания этого спутникового канала составляет православная тематика. В том же году в Екатеринбурге при непосредственном участии местной епархии также появился местный канал «Союз».
Имидж России на Западе был призван улучшать англоязычный канал Russia Today TV, созданный в конце 2005 года на базе РИА «Новости» при активном участии тогда президента Путина Алексея Громова и советника президента Михаила Лесина.
Впервые в истории отечественного телевидения формат (телеканал ТНТ), который депутаты Московской государственной думы требовали закрыть за безнравственность, куплен компанией Sony Pc. Первая российская медиакомпания РБК разместила свои акции на иностранной бирже. Ее капитализация составила 153,5 млн долларов, а холдинг «Рамблер Медиа Групп» выручил за 26% своих акций 40 млн долларов. Впечатляют успехи «СТС Медиа», в группу компаний которой в 2005 году после покупки московского канала М1 добавился канал «частных ценностей» под названием «Домашний».
Две крупнейшие российские системы спутникового телевидения – и «Космос ТВ» стали предлагать пакеты программ, которые включают от 40 до 60 зарубежных и отечественных каналов. В мае 2005 года запущено цифровое «Стрим ТВ» – 100 спутниковых каналов и 4 собственных – «Ретро», «Здоровье», «Драйв» () и «Охота и рыбалка».
В 2005 году Министерство культуры и массовых коммуникаций совместно с ФГУП «РТРС» представило общественности Концепцию перехода на цифровое вещание, которая была включена в Концепцию развития отрасли до 2015 года, о своей концепции заявило и Мининформсвязи. Эксперименты по внедрению цифрового вещания в 2006 году начались в Удмуртии и округе.
В 2005 году пакет акций группы компаний «Видео Интернешнл» приобрело одно из крупнейших мировых агентств – WPP, что стало еще одним подтверждением роста и привлекательности рекламного и медиарынка России.
Весь 2005 год на разных уровнях продолжались дискуссии об общественном телевидении. Отвечая на упреки ПАСЕ (сессия 2005 года) в отсутствии у оппозиции в России возможности выражать свою точку зрения на телевидении, глава российской делегации в Страсбурге согласился с «идеей создания независимой телерадиовещательной корпорации», подтвердив, что «предусмотрена разработка проекта федерального закона о трансформации государственных СМИ в общественные». Трансформация эта не произошла и в очередном политическом цикле – уже при президенте Медведеве спустя четыре года.
Гламурный тоталитаризм: телевизионная индустрия в эпоху стабильности
Смена вех
К смене нового политического цикла 2008 года индустрия телерадиовещания России подошла существенно изменившейся и хорошо построенной – в смысле выстроенной и встроенной в обновленную политическую систему более богатой, но менее свободной по сравнению с предыдущим суматошным десятилетием. С новым набором легитимных партий, с побежденными врагами всех сортов и видов, с мощными полугосударственными монополиями в экономике, словесно оформившейся конфронтацией с Западом и идеологически яростной атакой на «лихие ». Сложившуюся в стране систему государства покинувший свой пост в декабре 2005 года экономический советник президента Путина Андрей Илларионов охарактеризовал как «корпоративистскую модель с участием госкорпораций, которые, будучи государственными по названию и по статусу, в первую очередь руководствуются собственными интересами». По мнению Илларионова, сформировалась идеология «своизма», или, пользуясь более распространенным термином, «нашизма», которая означает, что государство в лице группы чиновников вмешивается в частную жизнь хозяйствующих субъектов, активно перераспределяет ресурсы и «относится к другому субъекту как к своему»[26].
Идеологическая трансформация и перегруппировка государственной системы была поддержана повседневной работой СМИ, прежде всего электронных. Электронные медиа в это время совместили в себе моноидеологическую модель госкорпорации и развлекательную идеологию коммерческого телевидения, которое ориентировано на массового потребителя, на рейтинг и прибыль.
Новый потребитель и телевидение «развлечения»
К концу первого десятилетия ХХI века телевидение сформировало новый потребительский тип зрителя – «рейтинговое поголовье», приученное поглощать эмоции и развлечения, в основе которых так называемая «понижающая селекция». Несмотря на бурное развитие кабельного телевидения и интернета, перетекание части активной и платежеспособной аудитории в новые коммуникационные сервисы, Россия – страна телезрителей традиционного общедоступного телевидения.
«Нам следовало бы спросить бесконечно гоняющиеся за полемическими материалами телекомпании: какова же их конечная цель – просвещать или наживаться? Каков конечный результат – информировать или запутывать? Каким образом непрекращающиеся поиски большей насыщенности действием, большего возбуждения, более драматических событий служат стремлениям нашей страны к внутреннему спокойствию и стабильности?»[27] Это фраза из доклада США С. Агню (времена Ричарда Никсона, конец годов). Ее вполне бы мог произнести кремлевский чиновник начала годов в России. В Америке почти 40 лет назад, когда правительство приучало страну к вмешательству в информационный процесс на основании недоверия к коммерческим СМИ, тем не менее стремление к получению прибыли никто не отменил. Использовать же телевидение для отвлечения, успокоения и умиротворения, вводя сложную систему координации, соглашений и неофициальных договоренностей с госструктурами, с тех времен стали активнее и эффективнее.
Этим тончайшим искусством программирования и восприятия идей на национальном уровне в России окончательно овладели в 2001–2005 годах: сложилась почти сетевая система идеологических институций во главе с администрацией президента (технология «фремирования новостей», экспертные институты политических и прочих гуманитарных исследований, штат лояльных политологов, индустрия соцопросов, прокремлевские партийные и молодежные организации ). Частью этой системы стала налаженная коммуникация высших должностных лиц государства – чаще неформальная – с высшим и знаковыми ведущими телевизионной индустрии.
К завершению работы Олега Добродеева на ВГТРК (к 2006 году) была «построена и укреплена информационная вертикаль». «Вести» превратились в высокотехнологичные жесткие державные новости, были оптимизированы расходы, сотрудники – «энтэвэшные подранки», ушедшие на ВГТРК вслед за Добродеевым, либо встроились в новую политическую телевизионную систему координат, либо стали «гримерами власти», либо так и не смогли приспособиться и покинули компанию.
Осенью 2004 года, когда 36 членов Академии российского телевидения еще подписывали Декларацию в поддержку и защиту свободы слова, вручая «Орфея» уволенному за «нарушение корпоративной этики» Леониду Парфенову, президент Академии Владимир Познер заметил, что «история российского телевидения – это история борьбы за то, как быть личностью». Леонид Парфенов сказал, что «эти награды – словно веночки на могилу программы „Намедни“, но я надеюсь, что у нас, авторов этой программы, еще будет возможность поработать вместе как сплоченная ячейка гражданского общества»[28]. Поработать не удалось. Леонид Парфенов так и не вернулся на телевидение в качестве штатного работника. Ушла из эфира Татьяна Миткова, став заместителем Владимира Кулистикова. От былого информационного величия НТВ остался только информационный стиль.
К 2006 году после поисков своего влиятельного места в тройке «больших» канал сосредоточился на откровенно скандальной, журналистике, а в 2007 году встал в авангарде журналистики «треша», вернув утерянные рейтинговые высоты.
Телевизионные проекты, в которых только маячила возможность альтернативного высказывания, в 2005–2006 годах были закрыты даже не за инакомыслие, а за возможный потенциал. Программа «В круге света» со Светланой Сорокиной и Алексеем Венедиктовым на «Домашнем» не прожила в эфире и месяца. Дважды вышел в эфир и был закрыт на «доработку» молодежный формат «Бойцовского клуба» на ТВЦ. Из церемонии вручения «ТЭФИ» вычищали даже полунамеки на фронду на том основании, что Академия – «не политический орган». В 2006–2007 годах Академия как сообщество профессионалов пережила сильнейший кризис: из состава учредителей вышли каналы НТВ и ТНТ. О своем возможном выходе в 2007 году заявила и ВГТРК, но после переизбрания первого президента Владимира Познера (новым президентом стал опытный чиновник Михаил Швыдкой) осталась в числе учредителей. В предвыборную кампанию 2007 года после сдачи некоторых программ руководству универсальных каналов их создатели насчитывали до 22 купюр – так из уже записанного выпуска «вычищали» очередного несогласного.
В апреле 2007 года были изъяты серверы и вся документация в Фонде «Образованные медиа» (правопреемник АНО «Интерньюс»). Основание – нарушение таможенных правил главой Фонда Мананой Асламазян. Организация, которая 15 лет на средства грантов – западных и российских – помогала развитию российского телевидения и журналистского образования, прекратила существование. 2,5 млн подписей под посланием президенту в защиту Асламазян и «Интерньюс» стали последней данью уходящей эпохе, в которой профессиональное сообщество существовало – пусть и не очень сплоченное. Окончательно победила логика «своизма», которая идеологически обосновывалась необходимостью следовать в русле настроения большинства народа.
Уже не имело смысла говорить об «огосударствлении», «цензуре», «ущемлении свободы слова». В отсутствие официального института цензоров на общенациональных каналах сложилась отработанная система умолчания и согласования тем и событий, табуированных персон, не допускаемых к эфиру, фильтрации информационного потока в пропагандистском ключе, предполагающем оценочный, интерпретаторский подход к фактам. Никаких «списков» и «темников» в редакциях нет. Просто в редакционных коллективах федеральных каналов между начальством и работниками существует негласный договор – есть то или те, кого нельзя называть.
Предвыборная кампания 2007 года не предъявила реальных дебатов, а лишь формально выполнила функции «гримерки» для демократической процедуры с публичной борьбой идей и программ. Окончательное поражение потерпели либеральные партии, а вся зрелищная и мифологическая мощь телевидения сконцентрировалась на любви к одному человеку – Владимиру Путину, а к концу 2007 года – на любви к его объявленному преемнику Дмитрию Медведеву.
Информационное обслуживание правящего класса 2005–2008 годов привело к унификации новостей на каналах «большой тройки» – «Первом», «России», НТВ. При стабильной однотонности информационной картины для аудитории большинства появились новости для меньшинств: «фрондирующих» и либерально настроенных (РЕН ТВ, «5 канал»), и принимающих решения функционеров («Вести 24»), на экспорт (RT). Впрыскиванием полемичности в анемичное, подцензурное телевидение несколько сезонов подряд занимались на федеральных каналах, имитируя большой стиль дискуссионных программ.
Эмоции и развлечения стали главным и самым ходовым товаром на телевидении 2005–2008 годов. Это время рождения провокационного слогана «Выключи мозги. Включи «2×2» («2×2» – по сути альтернатива традиционному телевидению и отчасти пародия на его продукцию) и финального в завершившемся политическом цикле успеха сериала «Ликвидация» («Россия»), запущенного государственным телеканалом в ночь выборов в Госдуму. Ошеломляющее телесмотрение этого сериала (как, впрочем, и других успешных сериалов – главных поставщиков мифов о новых героях, истории и жизни) подтвердило: интерес к политическому процессу у населения ликвидирован, и для информационного телевидения на массовых каналах действительно нет места. Усилилась эмоциональная антигуманность «треша», где притупляется базовое чувство стыда (зона содержания, активно освоенная НТВ).
Все эти годы активно продвигались идеи выборочного примирения с прошлым и возрождения российского государственного величия, славянских ценностей и современного домостроя. Ценности индивидуальной свободы и гражданской активности стоят в ином идеологическом ряду «времен Путина» и массовому телевидению не нужны. Для идеологических и культурных меньшинств отведены телевизионные резервации (экранизация репутационной для каналов классики, канал «Культура», ночные «разговорные» и документальные программы общенациональных каналов, пакеты каналов).
Власть индустриальной корпорации: «присматривающие» и «служащие»
Новые бюрократы, вышедшие из силовых ведомств, плохо приживались на ключевых постах в медиаиндустрии, хотя институт «присматривающих» (в ранге советников, замов директоров) укрепился во всех крупных компаниях и холдингах. Правда, неэффективность этих, особенно министерских, управленцев к 2007 году стала окончательно очевидной.
Тем не менее прежний истеблишмент медиаиндустрии – ее лидеры и профессионалы, возглавлявшие ведущие каналы последние 12–15 лет, в целом поддержали трансформацию системы. Разница между этими людьми, пожалуй, только в их личных мотивациях и степени лояльности генеральной политической линии.
Откровеннее всех сущность выполняемой работы сформулировал Владимир Кулистиков: «Я, знаете ли, за свою жизнь поменял много мест… Везде работал адекватно и лояльно относился к руководству и к тем задачам, которые передо мной ставили. Вне зависимости от того, какие это были задачи. Я работал в общеарабской газете „“ в Москве, работал на „Радио Свобода“, финансируемом Конгрессом США, и тоже соответствовал тем запросам, которые там были. В советское время работал в журнале „Новое время“, который издавался под патронатом ЦК КПСС. Я профессиональный работник в сфере медиа и занимаюсь решением тех задач, которые ставит передо мной собственник данных медиа, и никто другой»[29].
Певец «Реальной политики», которая на экране свелась к сакральной ритуализации политического процесса, лукавит, оправдывая меньшее зло «местных мафий» по сравнению со «скупкой» телевизионного инструментария олигархическими группировками. Просто олигархическую «смуту», истерику и грязь «информационных войн» сменила смирная корпоративная идеология государства с «олигархами» нового типа – лояльными, непубличными, всегда готовыми оказать услуги власти. Не очевидно, что для развития современного общества эта идеология самая привлекательная. «Служивая» знать готова принять или поменять обслуживающую идеологию, если это отвечает или угрожает ее скрытым частным интересам. Общественное благо, каковым является любой национальный эфир и необходимость заботы о котором для пользы общества государство всегда декларирует, в этих интересах не учитывается. Телевидение – это всего лишь бизнес или только бизнес (этой формулой для удобства пользуются практически все телевизионные начальники – и те, кто руководит исключительно каналами, и те, кто возглавляет государственные каналы универсального содержания).
Александр Роднянский (СТС), вводя моду на развлекательное, позитивное телевидение, еще в 2003 году провозгласил, что «телевидение больше не миссионер, а вид досуга». Эта безальтернативная формула не оставила выбора и не добавила доверия и ответственности перед потребителями и гражданами. Вскоре стало ясно, что «досуг» и «развлечения» могут быть не только «позитивными», содержательно апеллирующими к гуманистическому началу в человеке, но и «негативными», обращенными к агрессивным, жестоким, низменным инстинктам. Роднянского в его утилитарном позиционировании телевидения новой эпохи поддержали коллеги. Владимир Кулистиков (НТВ) сравнил телевизор с «бытовым прибором, как холодильник»[31], который просто «делает шоу, и новости – это тоже шоу»[32]. Константин Эрнст («Первый канал») провел параллель с «общественной столовой»: «Мы работаем в сфере обслуживания»[33].
В результате ориентации на производство прежде всего эмоций и развлечений практически нивелировались общественно значимые цели телевидения: развитие личности, распространение адекватных времени представлений о действительности, проговаривание ценностного ряда и культурного кода новой России. Дело не в ограничении аполитичной «гламурности», которой противостоят «агрессивная криминальность» и «треш со стёбом». Это две стороны одной медали. Дело в том, что содержательно на телевидении нарушен разумный баланс между игрой на пороках, страстях, безысходности, показом демонстративной роскоши, скандалов и образа жизни звезд и восхищением человеческим достоинством, мужеством, трудом, порядочностью, милосердием.
Телевизионная вертикаль в условна. «Правила игры» и установки поддерживают, уточняют, интерпретируют многочисленные администраторы, кураторы, лоббисты и проводники их интересов из числа менеджеров среднего звена. «Хороший тон» этого времени, что называется, «за кадром» – брезговать своим телевидением, понимающе ухмыляться, сетовать, говорить о вынужденных обстоятельствах, а публично – объяснять сервильность, «заказуху», китч и аморальность требованиями клиента – обывателя или власти.
В 2005–2007 годах в сообществе постоянно курсировали рассказы о летучках с нагоняями, о кураторах из «ведомств», присланных в компании, о том, что и кому запретили, рефлексии по поводу того, как это все противно, но куда же денешься, оправдания таблоидной и агрессивной журналистики невозможностью заниматься другой. В результате это «двоемыслие» и становится основой непоколебимых «правил игры», которые в конце концов начинают понимать и без слов.
Всего лишь бизнес…
Правильные покупатели и новые олигархи. Единственная новая группа крупных собственников электронных медиа, в интересах которой перераспределялись или покупались активы в 2005–2007 годах, имеет питерское происхождение. В период первого президентского срока Владимира Путина, когда перегруппировались активы «империи Гусинского», на медиарынке появилась группа «Еврофинанс» (конец 2002 года). Во время второго президентского срока – с 2004 года – активным расширением медиаактивов занимался Юрий Ковальчук, председатель совета директоров банка «Россия», которого называют близким другом Владимира Путина.
Так и не ясно, чего именно не сумели сделать владельцы «Еврофинанса»-то ли у банкиров, «прикрывавших» передачу медианаследия Владимира Гусинского, не хватило хватки, то ли связей, то ли умения сбалансировать интересы сторон. К 2005 году, так и не заявив о себе как о серьезном владельце медиаактивов, «Еврофинанс» был постепенно вытеснен с телевизионного рынка. Активы в итоге перешли в подчинение Газпромбанка, акции канала «Петербург» были выкуплены компанией «Северсталь», которая по сути тоже оказалась лишь назначенным финансовым инвестором для формирования новой медиагруппы «друзей президента». Именно «Северсталь» Алексея Мордашова в итоге заменила в схеме покупки РЕН ТВ ранее планировавшийся «Еврофинанс Моснарбанк».
В 2004–2005 годах интрига вокруг покупки и продажи холдинга и канала РЕН ТВ была самым заметным событием. Для участников медиарынка не было секретом, что Лесневские были готовы сами выкупить акции канала у своего основного партнера и главного акционера – Р, доведя свой пакет до 51%. Однако в условиях согласования о крупных медиаактивов с Кремлем Лесневским этого сделать не позволили. Не смог договориться об этом и глава Р Анатолий Чубайс. Лесневские продали свою долю в компании в 2005 году. Впервые, пожалуй, в истории телевизионного российского бизнеса была осуществлена цивилизованная смена есть у них ничего не отобрали, они не уехали за границу и к тому же получили хорошую цену.
В ноябре 2005 года сменился собственник у ТРК «Петербург – 5 канал». Новые владельцы – группа «Северсталь», дочерняя компания питерского банка «Россия» и медиакомпания «Волна», принадлежавшая главе Балтийской медиагруппы Олегу Руднову. В результате сложных сделок между владельцами РЕН ТВ, «5 канала» и Балтийской медиагруппы после покупки нескольких питерских газет и канала «СТО» (основным собственником этого канала был глава «Ленэнерго», входившего в Р) к 2007 году в сложилась новая мощная медийная группа. Ею владеет Юрий Ковальчук (банк «Россия»). Благодаря лоббизму этого очень закрытого для прессы бизнесмена «5 канал», получивший в течение года почти 70 частот, впервые в истории лицензирования выставленных таким «пулом», стал новой региональной сетью. В апреле 2007 года стало известно, что под контроль инвестиционной компании «Аброс» – «дочки» банка «Россия» – перешло 70% акций РЕН ТВ, а 5 ноября 2007 года указом президента Путина «5 каналу» был присвоен статус общероссийского канала. Такой же указ президента Ельцина, подписанный в 1996 году и касавшийся ОРТ, РТР и НТВ, всегда был поводом для упреков в неравной конкуренции на рынке и считался успешным лоббистским проектом прежних владельцев НТВ.
В декабре 2007 года под контроль Ковальчука перешла и газета «Известия», а чуть раньше – газета «Жизнь». Кроме того, считается, что акционерами банка опосредованно контролируется Издательский дом «Комсомольская правда», сделка по продаже которого холдингом группе компаний «ЕСН» была завершена весной 2007 года (Олег Руднов в июле 2007 года возглавил совет директоров одного из ведущих в России издательских домов)[34]. На таких деталях, как неравные условия конкуренции или дружеские связи, непрозрачность, а также стремительность, с которой группа Ковальчука получила контроль над двумя общефедеральными каналами, один из которых был практически создан с нуля, в годы стабильности внимание не акцентировалось. Технологии создания «своих» бизнесов новые олигархи успешно унаследовали из «проклятых ».
Реструктурировав бизнес в 2005 году, консолидировав сразу два телеканала – и Rambler TV, а затем купив в 2006 году Rambler Group целиком, генеральный директор Рафаэль Акопов (бывший заместитель Бориса Йордана на НТВ) обозначил новую тенденцию рынка – движение крупного капитала в сторону мультимедийных, конвергентных холдингов[35]. наряду с – один из крупных медиахолдингов в России (кредитуется через ВТБ)[36].
До 2008 года удачно складывалась судьба телевизионных активов – одного из крупнейших в России консорциумов. «Альфа» в большинстве своих бизнесов имеет дело с британцами, норвежцами и американцами. В 2003–2006 годах, в неспокойный для олигархов прежней волны период, когда бизнесом «Альфы» активно интересовались налоговики, в появился экстравагантный аналитик – американец Кристофер Уифер, который сделал прогноз о том, что только сохранение в 2008 году на посту президента Путина обеспечит финансовую и экономическую стабильность России. «Утечка» из его доклада бурно обсуждалась в 2005 году зарубежными и российскими СМИ.
Канал СТС, основанный в 1996 году международной компанией Story First Communications, был, пожалуй, первой телекомпанией, перед которой с самого начала не ставились политические цели. Отказавшись от новостных выпусков, он культивировал развлекательные программы. Новый менеджер канала – Александр Роднянский, который был пригашен акционерами в 2001 году, стал одним из главных апологетов не только философии канала, но и развлекательной философии телевидения конца первого десятилетия XXI века. Во многих своих интервью Роднянский настойчиво проводил одну мысль: «Закончилась эпоха „мыльной оперы“, где политики играли роли персонажей, за которыми можно и нужно было следить. Наступило время приоритета частной жизни и личных ценностей»[37].
В 2002–2003 годах благодаря Роднянскому активно включилась в дистрибьюторскую деятельность, ослабив главного конкурента СТС на рынке – телеканал НТВ. В 2003 году приобрела на 50 лет у компаний Владимира Гусинского права на 540 часов старых сериалов, а также заказал производство 196 часов новых сериалов компании «Дом Фильм», возглавляемой Владимиром Досталем. Так на российском рынке появилась кредитующая производителей кинокомпания [38]. В год покупки «пакета Гусинского и Досталя» права на эти фильмы закончились у НТВ[39].
В результате: стала первой российской телевизионной компанией, чьи акции торгуются на мировой бирже. При IPO рынок оценил эту компанию почти в 2,7 млрд долларов, уже через полгода ее капитализация превысила 3,4 млрд долларов. На примере подтвердилась формула телевизионного бизнеса «эпохи стабильности»: каналы, уйдя от освещения политической ситуации в стране, создают собственную реальность[40].
Причины интереса крупных инвесторов к электронным СМИ очевидны: начиная с 2005 года они прибыльны. Рынок телерекламы прибавлял почти по 40% в год. Рунет демонстрировал фантастический рост: в 2005 году объем рынка рекламы в нем вырос на 90%, в 2007 году – почти в 3 раза.
Индустрия на подъеме. Телевидение – двигатель коммуникационного бизнеса
-е – годы бурного развития так называемого «другого телевидения», связанного с новым состояниям коммуникационной среды – «цифровизацией», интерактивностью, развитием интернета. Помимо привычных уже услуг спутникового телевидения (первые «тарелки» стали появляться у потребителей в 1998 году) развивается сеть «АКАДО» (коммуникационный бизнес группы «Ренова» Виктора Вексельберга), компании широкополосного доступа в интернет заявляют свои права на «другое телевидение» («Корбина ТВ»), кабельные и спутниковые операторы начинают охотиться за производителями контента – как отдельных программ, так и целых каналов. Внутри них создаются производящие подразделения (например, в компании «Стрим ТВ» – компания ).
Государственные холдинги стали создавать специализированные каналы. Летом 2005 года генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев заявил о желании создать информационный канал на базе «Вестей» и детский канал. Его планы реализовались в следующие два года. В 2006 году в кабельные и спутниковые сети вышел канал «Вести 24». К началу 2007 года канал начинают транслировать в эфире 32 регионов, где у ВГТРК есть собственные частоты (коммерческие сети СТС и ТНТ, а также сеть ТВЦ, у которых были договоры на ретрансляцию с местными ГТРК, сменили региональных партнеров для широкомасштабного проникновения в эфир государственного информационного канала). Аудитория канала «Вести 24» в начале 2007 года достигла 36 млн человек.
В России при всей ее сырьевой мощи примерно 1,7 млн человек вообще не могут смотреть телепрограммы эфирного телевидения, а около 65% смотрят не более четырех программ. При этом в Москве уже работает мобильное телевидение (300 абонентов), а (например, www.russia.ru) фиксирует несколько миллионов просмотров видеоконтента в месяц.
В ближайшие 5–7 лет предстоит сократить разрыв в коммуникационном неравенстве людей и регионов. Для крупных магаполисов проблема «цифровизации» так остро не стоит, там есть выбор: успешно развивается кабельное телевидение, – услуги широкополосного доступа. Тем не менее переход на «цифру» в России оценивается в 2 млрд долларов. Расчетный объем финансирования в рамках Федеральной целевой программы – 127 млрд рублей, в том числе около 80 млрд – внебюджетные средства[44].
За доступ к внедрению «цифры» почти три года сражались несколько игроков. Бывший министр связи Леонид Рейман (с 2008 года – советник президента) успешно продвигал позицию своего ведомства: государство должно обеспечивать инфраструктуру в виде услуг спутниковой группировки, а приемом и распространением сигнала будут заниматься частные компании. Глава ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» Геннадий Скляр (с 2009 года РТРС возглавляет Алексей Малинин), пытаясь удержать на плаву свое старенькое хозяйство технических центров с башнями по всей стране, настаивал на создании централизованной сети управления передачей и приемом сигнала под эгидой своего предприятия[45]. Прежний глава Росохранкультуры Борис Боярсков, отправленный в отставку в 2009 году, стремился расширить охранительную функцию своей службы и внедрить поголовное лицензирование в новой цифровой среде. Бывшее Минкультуры во главе с Александром Соколовым неспособности возглавить процесс прислонялось то к одному игроку, то к другому. Согласование интересов всех лоббистских групп продолжалось до ноября 2007 года, когда три концепции были сведены в общий документ (во многом – декларативный).
Отдельный разговор о владельцах крупнейших коммуникационных сетей. В 2006 году сформировалась «большая тройка»: Сулеймана Керимова (часть ее медиаактивов в 2008 году продана «Национальной медиагруппе»), «Система » (входит в АФК «Система») Владимира Евтушенкова, Виктора Вексельберга. По оценкам экспертов, эта тройка контролирует 30–40% рынка «платного» телевидения. Во всяком случае, в обеих столицах и еще в паре десятков крупных городов услуги кабельного телевидения и интернета предлагают компании, входящие именно в эти корпорации.
Кратко о перспективах
На протяжении 20 лет так и не решена фундаментальная проблема разделения собственности и власти. Ее производными в области телевидения стали политическая концентрация и монополизация национального эфира в интересах правящих групп, нетранспарентность телекоммуникационного бизнеса, корпоративистская модель управления медиаактивами, снижение общественной роли журналистики
Известный Мишель Фуко[46] полагал, в отличие от Маркса, что власть не есть результат объединения производителей или владельцев средств производства, скорее следует говорить о сетях взаимодействия между знанием и властью («могу – знаю»). С его точки зрения, сложные разнообразные властные отношения охватывают все стороны социальной, культурной и политической жизни, вовлекают все противоречивые мнения. В эпоху коммуникационных технологий знания (информация) наиболее для власти, становятся мощнейшим фактором в борьбе за власть.
Развитие новых медиа, для которых интерактивность и сетевой принцип существования – родовые понятия, принципиально отличающие их от традиционного телевидения, возможно, ускорит снижение «символического влияния» телевидения на массы и умы истеблишмента. Это позволит сделать телевизионный бизнес более прозрачным, менее политизированным и – более бизнесом. Но сначала правящая российская элита должна преодолеть убежденность в том, что нужны не идеи, а только эффективный менеджмент.
Следующий цикл – телевидение нового технологического скачка. Для телевидения на новых носителях и для нового потребителя будут характерны минимизация, «цифровизация», интерактивность и конвергентность.
Телеиндустрия дробится и фрагментируется. Кроме привычных и понятных в традиционную телевизионную эпоху вещательных организаций появляются иные равноправные участники рынка: производители контента (содержания), операторы доставки, связи (транспорт и трансляция), потребители (абоненты, пользователи). Все они заявлены в «Концепции развития телерадиовещания в РФ до 2015 года».
Традиционное телевидение свободного доступа вряд ли принципиально изменит содержательный набор: кино, развлечение, спорт останутся основой массового универсального канала для зрителя, который не хочет и не ищет информационного выбора. Новости безвозвратно уходят на периферию телевизионного развлечения. А вот новый потребитель видео в интернете в возрасте от 18 до 34 лет, расставаясь с традиционным телевидением, предпочитает смотреть именно новости, выбирая и компонуя их из разных источников.
Рыночная конкуренция, ориентация на рейтинг вопреки представлению о том, что она ведет исключительно к разнообразию выбора, на телевидении будет приводить к стандартизации и унификации. Поэтому массовое телевидение России будет дрейфовать в русле глобального телевидения и обкатанных на среднестатистическом потребителе форматов. Продолжится и концентрация капиталов в руках немногочисленных групп и владельцев, которые наверняка начнут экспансию на рынки ближнего зарубежья. Символическая власть останется орудием для продвижения образа жизни, культурных матриц и будет подтверждать тех, кто владеет медиа.
[1] В 2008 году телеаудитория в России в три раза опережала число пользователей интернета и составляла 90–102 млн человек старше четырех лет в сутки. И хотя далеко не все они (лишь 8–10 из каждых ста) смотрят информационные, тем более, аналитические передачи, способы восприятия и понимания происходящего в конце первого десятилетия XXI века в большей мере определяются ТВ. См. подробнее: Российское телевидение между спросом и предложением: В т. /Под ред. и. В. Кирия. М., 2007; Mickiewicz Ellen. Television, power and public in Russia. Cambridge University Press, 2008.
[3] Коротко суть этого явления на телевидении состояла в покупке минуты рекламы по минимальной цене, которая оценивалась на глазок, и последующей ее перепродаже по более высокой цене. Процент, который поставщик (производитель или посредник) отчислял телекомпании за возможность размещать рекламу в своих программах, выплачивался с минимальной суммы, то есть с той, по которой рекламное время было куплено у «Останкино». Перепродавалось и свободное время, которое оставалось у производителей программ и за которое они не были обязаны отчитываться перед телекомпанией. По схеме бартера велась и закупка кино. В справке Контрольного управления администрации президента РФ «О результатах проверки деятельности РГТРК „Останкино“ за 1993 год» сказано: «…В договоре без соответствующих экономических расчетов предоставлено этому агентству („Премьер СВ“. – А.К.) 120 минут рекламного времени на 30 серий фильма (сериал „Твин Пикс“. – А.К.), что по самым минимальным расценкам составляет около 596 млн рублей при общей стоимости проката фильма 159 млн рублей. Более того, рекламное агентство „Премьер СВ“ передано эксклюзивное право на подбор и размещение рекламы в принадлежащее компании время (180 минут) со скидкой расценок на 30%, в результате чего агентству предусмотрены дополнительные доходы в сумме 273 млн рублей». Доходило до курьезов. Когда в 1993 году попытались снять программу (если бы не дальнейшие перемены на «Первом канале», программа могла бы быть в эфире и в наши дни – договор был заключен на 30 лет), на имя тогдашнего председателя «Останкино» Вячеслава Брагина из президентской канцелярии пришло официально письмо с требованием вернуть передачу в эфир. В уголке этого документа в адрес руководителя «Первого канала» было размашисто выведено: «Не балуй! Б. Ельцин». (См. подробнее: Качкаева А. Укрощение «джинсы». Краткая финансовая история «Первого канала» // Журналист. 1997. № 10. С. 33–37).
[4] К началу годов главные редакции «Первого канала» ЦТ были превращены в студии или творческие объединения. Всего их было 12. Некоторые получили статус юридического лица, что позволяло учреждать собственные коммерческие подразделения. Между этими 12 студиями и был поделен эфир «Первого канала»: программы «Новой студии» ( вещание) выходили в эфир по понедельникам, а программы студии «Эксперимент» (молодежная тематика) – по пятницам. Почти все директора останкинских студий одновременно оказались владельцами и учредителями коммерческих фирм, образовавшихся в рамках или на базе творческих объединений все еще государственного ТВ: руководитель «Новой студии» стал директором фирмы «Авторское телевидение», директор студии «Эксперимент» – одним из учредителей телекомпании «ВиД» Параллельное существование государственных и «независимых» структур было выгодно первым телевизионным бизнесменам: производящая структура не тратила денег на оплату эфира и производственных мощностей – она получала все это по договору о совместном производстве с одной из 12 студий; «независимый» руководитель студии «Останкино» (по совместительству владелец коммерческой фирмы), по сути, покупал программы сам у себя; в обеих структурах, как правило, работали одни и те же люди, поэтому зарплату они получали в двух местах; цену программы, по которой производитель продавал ее каналу, старались завысить – чем выше цена, тем больше рекламы можно было выторговать. Так, в ситуации «скудного» госфинансирования и попыток поддержать телевидение, помимо бюджета, родилась практика расплачиваться с независимыми производителями рекламным временем.
[5] Кампания 1996 года была срежиссирована по законам западных предвыборных проектов, и ее организаторов консультировали американские технологи. По сути, это была первая полномасштабная война телевидения против политических противников демократической власти.
[6] 1 марта 1995 года был убит первый директор ОРТ Владислав Листьев. Убийцы и заказчики до сих пор не найдены.
[7] Старейшие – СТС, ТНТ, РЕН.
[8] За 1999–2004 годы российские власти выдали более 6000 лицензий на вещание теле- и радиокомпаниям. По данным МПТР, на январь 2004 года в России насчитывалось около 3200 телерадиокомпаний, примерно 1000 из них считались независимыми от государства с точки зрения прав собственности.
[9] Борис Йордан – генеральный директор НТВ с 2001 по 2003 год.
[10] В 2002 году, например, сетевой развлекательный ¬нал СТС (детище американской компании «Стори ферст» и россий¬ской ) впервые перестал быть дотационным, выйдя на самоокупаемость. В 2004 году генеральный директор СТС, украинец Александр Роднянский впервые на постсоветском пространстве и первым из отечественных менеджеров признан западным бизнесом и назначен главой «Стори ферст», владевшей более 40 теле- и радиостанциями в Восточной Европе. Украинское прошлое и связи с Западом позже сослужили недобрую службу Роднянскому, который долго не мог стать «своим» для медиаиндустрии.
[11] «Государство должно резко ограничить свое присутствие на рынке, прекра¬щать быть главным игроком. Формула „одна газета, одно информагентство, один телеканал, одна радиокомпания“ рассматривается нами как наиболее приемлемая. …Мы должны организовать это как постепенный обдуманный процесс, при котором в свободное плавание уйдут не ледоколы государственной собственности, способные нарушить зыбкое равно¬весие рынка, а компактные маленькие парусники, продажа которых может еще и принести средства в бюджет». (Из выступления М. Лесина на Всероссийской кон¬ференции «Индустрия СМИ: Направление реформ», 19 июня 2002 года).
[12] Захват заложников в театральном центре на Дубровке в Москве и последовавший за ним штурм.
[13] Следившие за ходом кампании аналитики ОБСЕ провели мониторинг и анализ пяти национальных каналов («Первый», «Россия», НТВ, ТВЦ, РЕН ТВ), 12 газет и 12 региональных телекомпаний. В результате на центральных каналах в новостных программах, без дебатов 35–38% эфирного времени было отведено информации о президенте, около 11–13% – деятельности федерального правительства, 11–17% – «Единой России», 11–13% – коммунистам (главным образом в негативном ключе). От 2 до 12% времени в зависимости от канала отводилось «Яблоку», СПС, ЛДПР, Народной партии, Партии пенсионеров. Более сбалансированным, в том числе по соотношению «положительной» и «критической» информации о партиях, выглядел эфир канала РЕН ТВ, хотя присутствие в новостях информации о СПС (до 20%) не вызывало сомнений в его предпочтениях (одним из акционеров РЕН ТВ того времени было Р, возглавляемое А.Чубайсом).
[14] Показателен уход министра печати Михаила Лесина, в смысле олицетворявшего пятилетие на рубеже веков. Он приложил немалые усилия, чтобы про¬изошло «перевооружение» власти и государственной бюрократии, получившей мощный информационный ресурс в виде общенациональных государственных и государством контролируемых каналов.
[15] В 2004 году еще не партийный функционер и ненадолго главный редактор нового патриотического канала «Звезда», создаваемого Министерством обороны и уже получившего частоту в Москве, Иван Демидов о будущей редакционной политике канала: «Я глубоко убежден, что в постсоветское десятилетие „заказ“ жизни в стране осуществляло „третье сословие“ – буржуазия. Это происходило и в политике, и в экономике, и в идеалах, и в СМИ. За последние несколько лет стало понятно, что оно не выиграло конкуренцию за умы народа. Сегодня очевид¬но, что свой взгляд на нашу жизнь предлагают „служивые люди“ – „второе сосло¬вие“ – государственные чиновники, учителя, врачи, все те, кто служит. Эта иде¬ология традиционная для России». (См.: Ивану Демидову дали армейс¬кую «Звезду» // Известия. 20 марта 2004 года).
[16] Лицом к лицу. Леонид Надиров // Радио Свобода, эфир 6 апреля 2004 года.
[17] При реформировании местных ГТРК была оптимизирована их структура, упразднены все тематические редакции, кроме новостей, уволены сотни человек, всякая экономическая и программная самостийность была упразднена, назначения председателей местных руководителей государственных филиалов перестали согласовывать с губернаторами. Их, как и полпредов, стали назначать из Москвы. Информационное вещание ВГТРК теперь ведется по сетевому принципу – филиалы выпускают «Вести» региона вслед за федеральным выпуском «Вестей» в единой стилистике и с согласованной версткой.
[19] Программу «Свобода слова» вел Савик Шустер, главными персонажами «Красной стрелы» были компьютерные поросенок Хрюн, заяц Степан и другие животные, программу «Намедни» придумал и вел Леонид Парфенов.
[20] Программы были планомерно закрыты после того, как канал НТВ возглавили сначала Николай Сенкевич, а потом и Владимир Кулистиков.
[21] Глава Агентства печати и массовых коммуникаций Михаил Сеславинский отмечает устойчивую тенденцию: в 2003 году во время конкурсов на частоты региональные партнеры московских сетевых каналов отказывались «создавать свои программы с участием вещателей, которые имеют сильную информационную составляющую, например, с «Эхо Москвы». (См. подробнее: «Смотрим телевизор» // Радио Свобода, эфир 22 марта 2004 года).
[22] Злобин поговорил с Путиным // Газета. 8 сентября 2004 года.
[23] НТВ нужно вернуть ореол объективности и беспристрастности // Коммерсант. 19 июля 2004 года.
[25] По данным ВЦИОМа, в феврале 2005 года ответы на вопрос: «Какие каналы нужны российскому зрителю?» – распределились следующим образом: тематические – 21%, детский развлекательный – 28, учебный – 16, (подобно ) – 13, отечественной и зарубежной киноклассики – 12, полезных передач – 11, развлекательный (, сатира, юмор) – 10, – 9, передач – 8, телесериалов – 7, передач об искусстве – 7, религиозных передач – 4, о моде и стиле жизни – 4, о товарах и услугах – 3%.
[26] Илларионов А. Рецепт: Как победить инфляцию // Ведомости. 31 октября 2005 года.
[27] См. подробнее: Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980. С. 169.
[29] Бородина А. НТВ нужно вернуть ореол объективности и беспристрастности // Коммерсант. 19 июля 2004 года.
[30] Павловский Г. Публичная лекция в МГУ 22 ноября 2006 года. (Цит. по: Живой журнал выпускника журфака МГУ Александра Уржанова. – http://onair.livejournal.com/154377.html).
[31] Известия. 19 июля 2005 года.
[32] Коммерсант. 4 июля 2007 года.
[33] Сеанс. 15 декабря 2006 года. № 29/30.
[35] Канал переформатирован в канал мистики и страшилок; канал «2×2» превращен в первый мультипликационный канал для «кидалтов» – взрослых детей; в холдинг также входят телеканал МTV, радиостанции – «Авторадио», «Юмор FM», «Радио Алла», кинокомпания «Централ Партнершип», издания и сервисы «Афиша.ру», Lenta.ru, Rambler Group.
[36] В начале кризиса, осенью 2008 года холдинг пересмотрел бюджет, сократил людей и расходы (о трех вариантах бюджета на время кризиса заявляли и в ). Рафаэль Акопов уверен, что отрасль меняет правила – на смену существовавшему в последние годы закону «content is king» в 2009 году придет более актуальное «cash is king», а прогнозируемое падение рекламных сборов загонит в зону нерентабельности практически всех российских вещателей, если они резко не сократят расходы. Радио первым встретило кризисную волну – многие постоянные клиенты в ожидании спада потребления начали пересмотр своих рекламных стратегий по отношению к традиционному радио, предпочитая (по разным причинам) размещение в других медиа. Телевидению пока везет больше, хотя и в этом сегменте ситуация неопределенная. (См.: Материалы Конгресса НАТ, ноябрь, 2008; Надо перестать относиться к падению цен на рекламу как к оскорблению // Коммерсант, 15 января 2009 года).
[37] См. подробнее: Российское телевидение проиграло, заменив информационную журналистику пиаром // Время новостей. 15 июля 2004 года; Винокурова Е. вместо реальности // Компания. 30 июня 2007 года.
[38] В начале 2009 года стало известно, что консорциум переуступил (управлял библиотекой российских телесериалов стоимостью более 100 млн долларов, среди которых «Бандитский Петербург», «Улицы разбитых фонарей») директору по инвестициям X5 Retail Group Вагану Абгаряну и бывшему начальнику отдела управления активами Денису Петушкову. До этого распродала большую часть библиотеки федеральным телеканалам, а в 2009 году закрыла сделку с последним покупателем – компанией «Централ Партнершип». (См. подробнее: Гончарова О., Сичкарь О. Группа распродала библиотеку // Коммерсант. 31 марта 2009 года).
[39] Пакет Гусинского достался // Коммерсант, 14 мая 2003 года.
[42] Гончарова О. «Бибигон» идет вслед за «Теленяней». ВГТРК запустила собственный детский телеканал // РБК дейли. 20 августа 2007 года.
[43] В декабре 2008 года новый министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев (Министерство культуры, печати и массовых коммуникаций было расформировано) объявил, что в обязательный пакет (первый мультиплекс) войдут «Первый канал», «Россия», «Вести плюс», «Культура», «Спорт», НТВ, «5 канал», «Детский канал», который будет скомбинирован из передач «Бибигона» (ВГТРК) и «Теленяни» («Первый канал»), а также три радиостанции – «Маяк», «Радио России» и «Вести FM». Весной 2009 года президент подписал соответствующий указ.