рижский омон история сотрудников
Последние рыцари Советского Союза. История рижского ОМОНа
В 1991 году практически вся армада Советской армии, МВД и КГБ пассивно наблюдала за распадом государства. На этом фоне выглядит совершенно необычно история рижского отряда милиции особого назначения. Омоновцы оказались последними героями разрушающегося государства.
В конце 80-х приказом МВД СССР были созданы отряды ОМОН. Впоследствии некоторые из них станут ядром новых национальных армий. В отряды набирали физически подготовленных преданных государству милиционеров.
Рижское подразделение поначалу не выделялось из общего ряда. Это было боеспособное хорошо мотивированное подразделение. Изначально отряд насчитывал 120 человек и никогда не превышал 150 бойцов. Латыши составляли лишь меньшую его часть — около 20%. В 1990 году отряд возглавил майор Чеслав Млынник. Этнический поляк (отсюда необычно звучащие имя и фамилия), он родился неподалеку от белорусского Гродно. В молодости Млынник служил в десанте и воевал в Афганистане, где проявились его лидерские качества, привычка действовать быстро и жёстко.
В последние годы существования СССР в Латвии перетягивали одеяло две силы. С одной стороны баррикад находились советские властные структуры и их сторонники, с другой — националистический «Народный фронт». Первоначально омоновцы поддерживали националистов. В мае 1990 года омоновцы разогнали колонну сторонников советской власти, шедшую на штурм Верховного совета республики. Однако быстро выяснилось, что потенциально нелояльным гражданам вообще и славянскому силовому подразделению в частности в новой Латвии места нет.
Поэтому ОМОН переменил позицию. Эта «смена флага» привела и к изменению состава отряда. Оттуда ушли многие местные уроженцы и почти все этнические латыши. Однако ОМОН быстро пополнялся сторонниками старой власти, искренне желавшими защитить страну от распада. Когда Латвия провозгласила независимость, Млынник и его люди отказались подчиняться. ОМОН перешёл под начало дивизии внутренних войск СССР. По этому случаю омоновцы получили армейское вооружение и даже пару бронетранспортеров.
глава рижского ОМОНа
В январе 1991 года рижские омоновцы начали уже свою самостоятельную войну. С 11 по 13 января в соседней Литве пролилась кровь, на улицах Вильнюса шли бои между активистами местных национальных движений и советскими силовиками. У Горбачёва почти сразу же сдали нервы, и он распорядился прекратить операцию. Литва фактически получила независимость, солдаты вернулись в казармы.
В Риге события пошли по схожему сценарию. 13 января в городе прошёл грандиозный митинг сторонников «Народного фронта», вокруг ключевых зданий начали возводить баррикады. И тогда ОМОН впервые проявил себя в качестве самостоятельной силы.
14 января омоновцы начали нападать на баррикады и разгонять строителей. Млынник действовал просто: подгонял бэтээры и сообщал людям на баррикадах, что перестреляет не желающих расходиться.
Коллаж © L!FE. Скриншот видео: youtube/Alexander Nevzorov
База омоновцев перешла на осадное положение. Базу охранял отряд десантников, а сами омоновцы ходили в рейды. Самостоятельная война ОМОНа венчалась захватом здания МВД Риги 20 января.
Коллаж © L!FE. Скриншот видео: youtube/Rukerpert
Памятник семи литовским должностным лицам в Мядининкае, убитым 31 июля 1991 года. Фото: © wikipedia.org
31 июля 1991 года на таможенный пост под городком Мядининкай на границе Литвы с Белоруссией ворвалась группа вооружённых людей. Таможенники, как обычно, легли на пол. Однако вошедшие на пост не ограничились сжиганием вагончика. Таможенников перебили выстрелами в затылок. Кроме того, погибли двое дорожных полицейских, пытавшихся вмешаться. Один из таможенников выжил, получив тяжелейшее ранение головы, и навсегда остался инвалидом.
Омоновцы позднее категорически отрицали свою причастность к расстрелу. Литовская прокуратура обвинила в этом преступлении именно рижский ОМОН. Предполагалось, что Млынник сформировал специальную группу для запугивания таможенников. По словам солдат ОМОНа, некая особая группа внутри отряда действительно существовала и аналогичное подразделение имелось и в вильнюсском подразделении. Впоследствии был задержан в Риге и осуждён к пожизненному лишению свободы один из бывших бойцов ОМОНа, Константин Михайлов. Однако его дело пестрит белыми пятнами, ключевой свидетель выступал анонимно. Хотя состав группы, расстрелявшей таможенников, считается «давно установленным», до сих пор невозможно понять, как именно его установили.
Млынник. Коллаж © L!FE. Скриншот видео: youtube/Alexander Nevzorov
Советские солдаты без Советского Союза
Коллаж © L!FE. Скриншот видео: youtube/Alexander Nevzorov
После инцидента на таможне Млынник приказал прекратить налёты на посты. Вскоре отряд попытались разоружить московские начальники, но Млынник встал на дыбы и сумел отстоять своих людей.
В течение буквально нескольких часов небольшие группы ОМОНа взяли под контроль ключевые здания в Риге. Сопротивление отсутствовало, боевые отряды латышей исчезли в одно мгновение, правительство никак себя не проявляло. Однако судьба СССР решалась в Москве. Через несколько дней путч провалился, СССР прекратил существование, а рижский ОМОН оказался воинской частью страны, которой нет. Тем не менее история отряда на этом не закончилась.
После этого омоновцев захватила волна войн, авантюр и уголовщины на руинах Советского Союза. Некоторые бойцы отряда подались в криминал. Однако в большинстве своём солдаты отправились на многочисленные войны бывшего СССР. Омоновцы воевали в Приднестровье, Абхазии. Некоторые бывшие бойцы ОМОНа подались даже в Югославию. Больше всего солдат ОМОН прошло через Чечню, где погибли два бойца, а более шестидесяти получили ранения.
Солдаты без родины Рижские омоновцы защищали СССР даже после его распада. За это их отдали под трибунал
Перед лицом катастрофы
К концу 1980-х СССР откровенно лихорадило. Происходило что-то невообразимое для советского человека: многотысячные антиправительственные митинги проходили по всей стране, от Москвы до среднеазиатских республик. Зачастую они перерастали в массовые беспорядки и погромы, справляться с которыми милиции становилось все труднее. В новых условиях перед МВД вставали новые задачи, и решать их надо было немедленно.
В 1988 году в структуре МВД начали создавать первые отряды милиции особого назначения (ОМОН), куда набирали физически и идеологически подготовленных сотрудников. Именно эти подразделения планировалось использовать для охраны общественного порядка на протестных акциях и для предотвращения беспорядков.
Материалы по теме
Кавказский раскол
Первые отряды ОМОН появились в 52 городах трех советских республик (РСФСР, Белорусская и Латвийская ССР). Поначалу рижское подразделение ничем не выделялось из общего ряда — 120 подготовленных и хорошо мотивированных бойцов. Латышей среди них было не более 20 процентов.
История этого отряда неразрывно связана с личностью возглавившего его в 1990 году майора Чеслава Млынника. Этнический поляк, родившийся неподалеку от белорусского Гродно, Млынник прошел Афганистан в рядах ВДВ. Именно на войне проявились его лидерские качества, привычка действовать быстро и жестко.
На службе новой власти
В конце перестроечных времен в Латвии существовали две влиятельные политические силы. Первая — советские властные структуры и их сторонники, среди которых были не только идейные коммунисты, но и обычные русские и латышские граждане, не желавшие распада страны. Вторая — партия латышских националистов «Народный фронт». Изначально ее сторонники выступали в поддержку перестройки, но к началу 90-х радикализировались, стали требовать рыночных реформ и выхода Латвии из состава СССР.
«Фронтовики», кстати, имели поддержку в самых верхах всесоюзного руководства. Соратник Горбачева, член Политбюро Александр Яковлев по итогам визита в Латвию после XIX Всесоюзной партийной конференции представил в ЦК КПСС записку, в которой поддержал деятельность «Народного фронта» как «наиболее соответствующую идеям и задачам перестройки».
Однако после того, как на выборах 1990 года «Народный фронт» взял две трети мандатов в Верховном Совете Латвийской ССР, его депутаты сразу же приняли Декларацию о восстановлении независимости. По иронии судьбы, в те майские дни рижский ОМОН разгонял манифестацию сторонников сохранения СССР — колонна шла штурмовать здание Верховного Совета республики.
В общем-то, новая латвийская власть сама настроила отряд против себя. Несмотря на то что открытой конфронтации между силовиками и сторонниками независимости не было, представители «Народного фронта» сами дали понять командованию, что молодая республика не нуждается в таком потенциально нелояльном подразделении, тем более что представителей коренного населения среди его сотрудников было совсем немного. Да и те, что были, вскоре покинули подразделение — предпочли служить в латвийской полиции.
Правда, на их место быстро пришли те, кто искренне считал, что может спасти страну от распада. Когда в январе 1991 года Латвия провозгласила независимость, Млынник и его люди отказались подчиняться каким-либо распоряжениям республиканского руководства.
Своя война
Рижский ОМОН перешел в подчинение дивизии внутренних войск СССР. Командование передало бойцам армейское вооружение и несколько бронетранспортеров. На этом поддержка, в общем-то, закончилась, и с января 1991 года отряд действовал полностью автономно.
Тем временем в соседней Литве уже пролилась кровь. В Вильнюсе шли настоящие уличные бои между радикальными сторонниками независимости и советскими войсками. К такому развитию ситуации Горбачев был явно не готов: операцию быстро свернули, солдаты вернулись в казармы, а Литва фактически приобрела независимость.
Материалы по теме
«Ненавижу социалистический строй»
Неудивительно, что в Латвии «Народный фронт» решил действовать по схожему сценарию. 13 января, в тот день, когда закончились беспорядки в Литве, «фронтовики» начали выводить людей на улицы. В центре Риги собрался грандиозный митинг сторонников независимости. Вокруг ключевых зданий возводились баррикады. И тут ОМОН показал, на что он способен.
Млынник действовал довольно бесхитростно. К баррикаде подгоняли БТР, и строителям сообщали, что всех не желающих расходиться перестреляют к чертям. Срабатывало безотказно.
Омоновцы заняли Дом печати, чтобы прекратить распространение агитационных листовок «Народного фронта». После этого разоружили лояльные националистам подразделения милиции и школу МВД, для захвата которой была организована целая спецоперация.
Машину с группой захвата покрасили в опознавательные знаки ГАИ. Когда автомобиль впустили на территорию школы, из него высыпали омоновцы и, отняв у часовых ключи, запустили через ворота своих товарищей. Тех, кто оказал сопротивление, нейтрализовали гранатами со слезоточивым газом. Дверь в арсенал вскрыли ломом и забрали десятки автоматов, несколько пулеметов и гранатомет.
База ОМОН тогда перешла на осадное положение. Пока бойцы спецподразделения ходили в рейды, там постоянно дежурила помогавшая отряду группа советских десантников. Отряд в полторы сотни человек практически полностью контролировал крупный город, где на митинги с требованием независимости собиралось до полумиллиона человек.
Здание МВД вскоре пришлось оставить. Малочисленность ОМОНа не позволяла им удерживать под контролем все захваченные объекты, а помощи от союзных властей не было. Впрочем, и новые власти республики уже не стремились во что бы то ни стало истребить всех врагов независимости, а все силы бросили на создание новых законов и институтов. Омоновцы тем временем так и стояли на страже прежних законов в отдельно взятом городе. Однако, несмотря на странное двоевластие, жизнь в Риге постепенно вернулась в мирное русло.
Дела пограничные
Весной и летом 1991-го бойцы ОМОНа поставили себе новую задачу. Власти объявивших о независимости Литвы и Латвии начали устанавливать пограничные пункты и таможни вдоль бывшей административной границы союзных республик. Пункты эти представляли из себя простые вагончики, в которых сидели представители новосозданных силовых структур, подчинявшихся национальным властям. Понятие о «таможне» было у этих людей довольно своеобразным: их не раз обвиняли в незаконных обысках, грабежах и даже убийствах. Ликвидацией незаконных таможенных формирований и занялись рижане вместе с вильнюсским ОМОНом.
Материалы по теме
Двадцать лет спустя
31 июля 1991 года группа вооруженных людей в форме без опознавательных знаков ворвалась на таможенный пост рядом с городком Мядининкай, что на границе Литвы и Белоруссии. Восемь «таможенников» привычно легли на пол, однако их не стали обыскивать, а убили выстрелами в затылок. Пост сожгли, попутно расстреляв двух дорожных полицейских, ставших случайными свидетелями расправы. Один из «таможенников» выжил, однако получил тяжелую травму головы, навсегда став инвалидом.
Литовская прокуратура обвинила в этом преступлении рижский ОМОН. По мнению правоохранителей, Млынник сформировал специальную группу для запугивания и шантажа таможенников. Впоследствии в Риге был задержан и осужден к пожизненному лишению свободы один из бывших бойцов ОМОНа Константин Михайлов. Его дело пестрит белыми пятнами, а ключевой свидетель давал показания на условиях полной анонимности. Литовские правоохранители заявляют, что весь состав группы, причастной к расстрелу, давно установлен, однако никаких фамилий, кроме осужденного Михайлова, так и не было названо. Как именно они установили личности нападавших, неясно до сих пор.
В 2016 году бывший работник генпрокуратуры Литвы Витаутас Янкаускас вспоминал, что на осмотр места происшествия в Мядининкай были направлены «патриоты». В итоге патриотизма в обвинительном заключении оказалось куда больше, чем профессионализма. Процесс никак нельзя было назвать образцовым, однако Михайлов продолжает отбывать наказание. Сейчас его дело рассматривает Европейский суд по правам человека.
После этого инцидента союзное руководство попыталось распустить вильнюсских и рижских омоновцев, однако Млыннику и командиру вильнюссцев Болеславу Макутыновичу удалось отстоять своих людей. Впрочем, рейды на таможенные посты пришлось прекратить.
Последний бой за советский строй
Затишье продлилось недолго. Августовский путч ГКЧП омоновцы расценили как свой шанс. Первым делом они разоружили единственное боеспособное формирование — батальон латвийской полиции «Белые береты». Те не смогли оказать достойного сопротивления, поскольку отцы-командиры сами разогнали своих подчиненных по домам не хуже омоновцев. Они понимали, что уровень подготовки белых беретов не позволил бы им одержать победу в открытом столкновении с ОМОНом.
Материалы по теме
«Эта хунта могла протянуть лет пять-семь»
Однако судьба Союза решалась не в Риге, а в Москве. Путч провалился. СССР окончательно рухнул. Все еще оборонявшие Ригу омоновцы оказались солдатами несуществующей страны.
Их направили в Тюмень, где часть отряда составила основу милицейского спецназа в Сибири. Впрочем, для многих распад СССР вовсе не означал окончания борьбы.
Трибунал
В Сибирь отправились 124 омоновца. Их разместили в пионерлагере «Юный дзержинец» под Тюменью. Впрочем, правительство Латвии, несмотря на обещание, не собиралось так просто отпускать врагов своей независимости. Вскоре Рига обратилась к президенту России Борису Ельцину с просьбой о «выдаче преступников из так называемого рижского ОМОНа». В Москве дали отмашку.
С ведома российских властей в Тюмень прибыла настоящая латышская группа захвата. Ее деятельность была санкционирована генеральным прокурором Валентином Степанковым и министром внутренних дел России генералом Андреем Дунаевым. Однако свою задачу группа выполнить не смогла. Омоновцев предупредили доброжелатели из столичного милицейского начальства, часть бойцов разъехалась, часть ушла в подполье.
В 1992 году Парфенова в Латвии приговорили к четырем годам тюремного заключения, однако уже в июле 1993-го по личной просьбе Бориса Ельцина он был выдан России и 3 августа помилован.
Материалы по теме
«Ни слова о русских оккупантах»
В 1994 году к условному сроку приговорили Дмитрия Машкова, который остался в Латвии и работал в полиции. Его обвинили в присвоении ценностей при исполнении служебного долга. В 2001 году Машкова снова арестовала полиция безопасности Латвии по подозрению в соучастии в организации взрыва у Рижской хоральной синагоги в 1998 году и убийстве судившего его судьи Яниса Лаукрозе, но вскоре он был освобожден «из-за отсутствия достаточных доказательств» и уехал в Россию.
В 1999 году были осуждены еще несколько бывших омоновцев, которые после развала Союза остались в Латвии. Их обвинили в уничтожении таможенных пунктов на границе и избиении людей при захвате здания МВД. Они получили от полутора до четырех лет лишения свободы. В 2004 году еще двоих приговорили к условным срокам. Изначально обвинение настаивало на статье о бандитизме, однако латвийский суд все-таки не смог признать регулярное боевое подразделение бандой.
На руинах империи
Многие омоновцы остались в Тюмени, однако другим на месте не сиделось. Своим навыкам они нашли применение в локальных конфликтах на территории бывших советских республик и Югославии. Рижане отметились в Приднестровье, Нагорном Карабахе, Абхазии и Боснии.
Материалы по теме
«Все равно где воевать, лишь бы против русских»
Бойцы рижского ОМОНа составили основу отряда «Днестр» — одного из самых боеспособных подразделений армии Приднестровской молдавской республики. Рижанин Сергей Мелешко вступил в 1-й Русский добровольческий отряд и в 1992 году погиб на территории Боснии и Герцеговины. Бойцы, которые продолжали нести службу в составе тюменского ОМОНа, принимали участие в двух чеченских кампаниях. Рижские омоновцы вообще были заметными фигурами в локальных конфликтах на постсоветском пространстве. Именно их выучка и опыт помогли абхазцам, приднестровцам и армянам Карабаха сделать первые шаги в формировании собственных профессиональных армий.
В 1992 году к Чеславу Млыннику неофициально обратились люди из руководства генштаба. Его попросили собрать команду для помощи абхазским вооруженным формированиям в связи с началом конфликта между непризнанной республикой и Грузией. Млынник собрал отряд в 26 добровольцев, который позже провел ряд успешных операций на территории Абхазии. Бывшему начальнику рижского ОМОНа даже вручили высшую военную награду республики. В 1993 году он помогал создавать отряды самообороны в Надтеречном районе Чечни, которые боролись с дудаевцами, побывал в Карабахе и Югославии, а в октябре 1993-го защищал в Москве Белый дом.
Рижский ОМОН стал одним из символов крушения СССР. Искренне желавшие спасти страну от распада и преданные ее идеалам бойцы были готовы воевать за свои убеждения и делали это очень эффективно. Причина их поражения заключалась в том, что они пытались спасти страну, сохранить которую не желало даже ее руководство. В этой войне ОМОН никак не мог победить.
РИЖСКИЙ ОМОН: ПРЕДАННЫЕ РОДИНОЙ (2 фото)
Но «великой и могучей» Родины, на верность которой они присягали, в одночасье не стало. Закон вдруг оказался на стороне тех, кто еще совсем недавно его попирал. А демократические власти новой России от них, «неудобного» рижского ОМОНа, поспешили откреститься, попросту списав этих людей со счета. Справедливость, как водится, все же восторжествовала, но для этого понадобились годы.
Между молотом и наковальней
Большая политика обходила рижских омоновцев стороной вплоть до мая 1990 года. Состоявшиеся весной выборы в Верховный Совет Латвийской ССР принесли полную победу националистическому Народному фронту, члены которого получили 2/3 мест в законодательном органе республики. Имея конституционное большинство, народнофронтовцы могли вносить любые изменения в конституцию, чем и не преминули воспользоваться. На одном из первых заседаний парламента при поддержке 135 депутатов, то есть двух третей списочного состава ВС, была принята декларация о восстановлении суверенитета Латвии. В Кремле латышский демарш, конечно же, признали незаконным, но в самой республике обстановка обострилась еще больше. Отряд милиции под командованием майора Чеслава Млынника, вопреки всему продолжавший выполнять стоявшие перед ним задачи, был для Народного фронта словно кость в горле. Тем паче, что сотрудники рижского ОМОНа наотрез отказались присягать новым властям, заявив, что будут защищать действующую конституцию и выполнять только приказы министра внутренних дел СССР. Началась травля.
«Коммуно-фашистский» ОМОН
Именно так благодаря стараниям «свободных» прессы и телевидения рижских милиционеров в то время называли чуть ли не на каждом углу. Многие вскормленные перестройкой акулы пера вместе с пережитками «тоталитарной журналистики» легко расставались даже с последними остатками человеческой порядочности, не говоря уже о профессиональной этике. А пришедшим к власти латвийским сепаратистам нужен был образ врага, и они нашли его в лице парней из непокорного ОМОНа.
Первым втравить офицеров во внутриреспубликанские политические разборки попытался глава МВД Латвии Бруно Штейнбрик. 15 мая 1990 года он отдал милицейскому спецназу приказ разогнать демонстрацию сторонников Интерфронта, протестовавших против декларации о независимости Латвии. Сменивший его на министерском посту Алоиз Вазнис в нарушение действовавшего союзного законодательства 15 августа издал приказ о деполитизации всей системы органов внутренних дел республики, который омоновцы выполнять отказались.
Принятие Верховным Советом Латвии декларации о независимости привело к тому, что более чем на год республика погрузилась в хаос. Часть местной милиции, которая примкнула к Народному фронту, вместе с боевыми отрядами латышских националистов пыталась повсеместно насаждать законы самопровозглашенного государства. Все это, как и следовало ожидать, привело к стычкам между ОМОНом и вооруженными формированиями. Подчиненные майора Млынника неоднократно разоружали в Риге группировки городских боевиков, устраивали рейды против новоявленных таможен латышей на границе с РСФСР.
Руководство Латвии продолжало давить на Москву с требованиями «урезонить» омоновцев, мешавших окончательно развернуться представителям новой национальной элиты.
«Жандармы» всея Прибалтики
К весне 1991 года уже все три прибалтийские республики в одностороннем порядке провозгласили независимость. Еще 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы принял акт «О восстановлении независимости Литовского государств», отменяющий действие на территории республики Конституции СССР. В Эстонии 3 марта 1991 года был проведен референдум о независимости республики. Союзный центр выказывал полнейшее бессилие в борьбе с вялотекущим балтийским сепаратизмом.
В той ситуации, которая сложилась в регионе, единственной, по сути, ударной силой действовавшего закона оставался только рижский ОМОН. О несгибаемом духе «черных беретов» ходили слухи, которые нагоняли на удельных князьков почти мистический ужас. Передававшиеся из уст в уста, обраставшие откровенной ложью рассказы о «головорезах Млынника, не останавливающихся ни перед чем ради выполнения приказов Москвы», подхватили и растиражировали газетчики. Искусственно нагнетавшаяся истерия привела к тому, что любой выход отряда из места постоянной дислокации заставлял власти самопровозглашенных суверенных государств чуть ли ни поднимать «в ружье» все имевшиеся в их распоряжении силы.
Предательство
Договоренность о передислокации рижского ОМОНа с Москвой все же была достигнута. Некоторые из бойцов отряда решили остаться в Латвии, большинство же приняли приглашение российской стороны. Слава о «черных беретах» как о профессионалах своего дела и людях, знающих, что такое долг, летела впереди них. Потому и посыпались, словно из рога изобилия, предложения о работе в ЮАР, Японии, Канаде. Но ребята отказались от этих заманчивых перспектив, предпочтя заморским странам российскую Сибирь. Причин тому было несколько, и одна из главных – занимавший тогда пост главы администрации Тюмени Геннадий Райков оказался единственным, кто согласился принять отряд полностью. А дробить подразделение, вернее то, что от него осталось, ни Млынник, ни Парфенов не хотели.
1 сентября в Риге приземлились российские Илы-76, которые и увезли омоновцев подальше отсюда в сибирскую Тюмень. Подчиненные майора Млынника стали одними из первых изгоев признанной уже к тому времени суверенной Латвии. Передислокацией отряда руководил сам командир. К новому месту службы ребята прибыли при всем своем, вплоть до автомобилей, среди которых были несколько уазиков и рафов. Отряд Млынника и Парфенова включили в состав областного ОМОНа. Рижанам надлежало теперь ловить сибирских бандитов, наркодельцов, спекулянтов золотом. Работу свою бойцы знали от и до, поэтому кривая пресеченных правонарушений в тюменском УВД поползла вверх.
Но у прошлого оказались длинные руки. Антиомоновская вакханалия в тюменской прессе, начавшаяся со дня их прибытия на сибирскую землю, уже спустя несколько месяцев перешла всякие границы. С газетных полос грязь и клевета лились на рижан полноводными реками. А вскоре в воздухе запахло предательством.
В Российской Федерации, еще 24 августа объявившей о своей независимости, шла незримая для большинства сограждан «охота на ведьм». Несмотря на то, что высокопоставленные зачинщики-путчисты находились за решеткой, новые российские власти продолжали выявлять их пособников по всей стране. Вопрос «где вы были в ночь с 19 на 21» многие воспринимали как шутку, но, как известно, в каждой шутке… И снова, уже на своей земле, сотрудники рижского ОМОНа стали заложниками политических игрищ.
Правительство Латвии вопреки своему обещанию мирно отпустить изгнанников обратилось к президенту Ельцину с просьбой о выдаче «преступников из так называемого рижского ОМОНа». Отмашку из Москвы дали: от одиозных, скомпрометировавших себя связью с государственными изменниками, милиционеров здесь тоже хотели поскорее избавиться. О том, что офицеры просто выполняли свой долг и честно стояли на страже действовавших законов, а не вертелись, словно флюгеры на политических ветрах, за кремлевскими стенами не задумался тогда никто.
С ведома российских властей в Тюмень из Риги секретно прибыла латышская «группа захвата». Ордер на арест и депортацию в Латвию рижских омоновцев санкционировали российский генеральный прокурор Валентин Степанков и министр внутренних дел России генерал Андрей Дунаев.
Накануне «отлова рижан» их тайно предупредили об этом милицейские доброжелатели из Москвы. И преданные Кремлем переселенцы успели уйти в подполье, а вскоре разъехаться кто куда. Майор Млынник обрел анонимное убежище в Ленинградской области. Многие перекочевали в Приднестровье, другие отправились воевать в Абхазию, Закавказье и даже на Балканы к сербам. Не пытался скрыться лишь Сергей Парфенов. Он наивно полагал, что ему, не совершившему ничего противоправного, бояться нечего, тем более на своей земле. Но гражданина России выдали представителям иностранного государства без суда и следствия, вопреки всем действующим законам. Он был арестован рижскими следователями во время служебной командировки в Сургут: наручники офицеру надели прямо в кабинете начальника местного УВД.
Осенью 1992 года в Риге начался суд над Парфеновым. В обвинительном акте говорилось, что на заместителя командира отряда возлагается личная ответственность за январское и августовское кровопролития в Риге в 1991 году. Но спустя двенадцать месяцев тюремных допросов и очных ставок предварительное следствие смогло инкриминировать Парфенову лишь «превышение служебных полномочий». Причем те, кто наспех «шил» это насквозь политическое дело, обосновали обвинение смехотворным фактом: в октябре 1990 года омоновцы по заданию городских властей ловили рыночных спекулянтов водкой, поймали пятерых, разбили их бутылки, а самих барыг поколотили и заставили искупаться в Рижском заливе.
В 1999 году десять бывших омоновцев обвинялись в уничтожении таможенных пунктов на границе с Россией, захвате здания МВД и телецентра в Риге, а также в избиении людей и условно осуждены на сроки от полутора до четырех лет лишения свободы, а в 2004 к условным срокам были приговорены ещё двое.
В декабре 1999 года, в начале второй Чеченской кампании, бывший рижский омоновец, Гвардии капитан Д. Машков был награжден медалью Суворова за участие в успешной операции. В 2000 году по ложному доносу был арестован Полицией Безопасности Латвии по подозрению в организации взрыва в Рижской хоральной синагоге в 1998 году и убийстве Председателя коллегии по уголовным делам Яниса Лаукрозе.
В 2011 году Литовский суд приговорил бывшего бойца рижского ОМОНа Константина Михайлова (Никулина) к пожизненному заключению по обвинению в убийстве литовских пограничников в июле 1991. Михайлов свою вину не признал. Европейские ордера на арест выданы также на Александра Рыжова, Андрея Локтионова и Чеслава Млынника.
Потери боевые (общие):
– милиционер Сергей Кононенко – убит (Рига, январь 1991г)
– милиционер Владимир Гомонович – убит (Рига, январь 1991г)
– бывший боец Рижского ОМОН старшина Сергей Мерешко – убит (Югославия, сентябрь 1992г)
– бывший старшина Рижского ОМОН Александр Беляк – убит (Абхазия, 1993г.)
– бывший боец Рижского ОМОН Альфред Залялов – ранен, остался без ног (Абхазия, 1993г.)
Про других бывших рижских омоновцев, погибших и раненых, на фронтах разных стран и миров мне, к сожалению, ничего не известно. Кто–то погиб на криминальных фронтах, это тоже не редкость для бывших омоновцев. Известно, что в октябре 1993 года некоторые бывшие бойцы защищали Белый дом в Москве.