портрет брата анны монс фаворитки царя
Брат и сестра Монсы: опасная привычка писать про любовь
Если бы не влюбился восемнадцатилетний русский царь Пётр Алексеевич в немку, история России и история его семьи сложились бы по-другому. Мать и молодая жена Евдокия сразу поняли, откуда такая страсть и интерес у Петра к «неметчине». Просто прогулки молодого человека по Немецкой слободе («Кукую», как его называли русские) не дали бы такого стойкого интереса к немецким нравам и обычаям. Обе женщины закручинились.
Конечно, мать Петра, Наталья Кирилловна, хотела, как лучше, женив 16-летнего темпераментного подростка на благонравной, спокойной и хорошо воспитанной в русских традициях девице Евдокии Лопухиной. Но, как и большинство матерей, скоро поняла, что ранним браком сына не остановить. В молодой семье уже рос мальчик Алексей, когда его отец впервые влюбился.
По одной из версий на этом портрете неизвестного художника изображена Анна Монс. Фото: public domain/wikipedia
Петр увидел впервые, что женщина может быть такой откровенно привлекательной и отзывчивой на мужские желания. По сравнению с благонравной и скромной женой Евдокией Анхен была просто женщина-праздник. Какому восемнадцатилетнему мужчине не понравится кокетливая, весёлая, одетая в нарядное платье с открытой грудью девушка, которая предлагает выпить с ней вина и потанцевать? А жена? Ходит с постным видом в длинном сарафане, вечно опустив заплаканные глаза: «Петруша, Петруша». А он уже не «Петруша», а «гер Питер».
Портрет Петра I, 1717 год. Натье, Жан-Марк/wikipedia.org/Общественное достояние
Покровский женский монастырь расположен на правом берегу реки Каменка в северной части Суздаля. Основан в 1364 году при князе Дмитрии Константиновиче и первые деревянные постройки не сохранились. в XVI веке монастырь превратился в место заточения постриженных в монахини представительниц аристократических фамилий. 23 сентября 1698 года жену Петра — Евдокия Лопухина отправлена в Суздальско-Покровский монастырь (традиционное место ссылки цариц), где она была пострижена под именем Елены. Через полгода фактически оставила монашескую жизнь, став жить в монастыре как мирянка, и в 1709-1710 гг. вступила в связь с приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора майором Степаном Глебовым, которого ввёл к ней её же духовник Фёдор Пустынный. Фото: CC BY-SA 3.0/Ludvig14/wikipedia
Но настоящей царицей она не стала. И даже не стремилась к этому. Она добилась того, к чему её готовили в семье. И даже преуспела. Её мать, оставшаяся после смерти мужа с четырьмя детьми, была очень практичной женщиной, которая мечтала, чтобы её дети жили в комфорте и получали от жизни как можно больше удовольствий, используя для привлечения богатых покровителей все возможные и невозможные хитрости и приёмы.
Дочь-фаворитка царя — предел мечтаний и успеха, а царица — то ведь и ответственность какая. Зачем лишние хлопоты? За десять лет Анна Монс получила много милостей от своего венценосного поклонника. Не забывала она и о семье. Всем Монсам было хорошо, пока Петр любил Анхен и надеялся, что он у неё один. Но он был не один.
Дом Анны Монс в Немецкой слободе на картине Александра Бенуа. Фото: public domain/wikipedia
Несмотря на невозможность гулять на свежем воздухе (домашний арест всё-таки), Анна смогла добиться сочувствия у прусского посланника, который хлопочет за неё перед царём и выражает желание вступить с Анной в брак. Арест снят через 2 года, а с разрешением на брак пришлось подождать ещё несколько лет.
Церковь Святого Михаила (ул. Радио, 17) — «старая церковь» (кирха) или «купеческая церковь». Снесена в 1928 году. Фото: Н. А. Найдёнов./public domain/wikipedia; Церковь Святых Петра и Павла — «новая церковь» (кирха) или «офицерская церковь». Сгорела во время пожара 1812 года. Фото: CC BY-SA 3.0/wokipedia
У Петра уже давно новая подруга, Марта Скавронская, которая стала его женой — Екатериной Алексеевной. Пётр настолько незлопамятен, что при дворе служат брат и сестра Анны Монс. Сестра Модеста — фрейлина, замужем за генералом Балком. Брат, Виллим Монс, молодой человек полный всяческих светских достоинств. Он красив, галантен, умён. Молодой Монс — лейтенант лейб-гвардии Преображенского полка (с исполнением обязанностей адъютанта при государе).
Марта Самуиловна Скавронская, в браке Крузе; после принятия православия Екатерина Алексеевна Михайлова — российская императрица с 1721 года как супруга царствующего императора, с 1725 года как правящая государыня; вторая жена Петра I Великого, мать императрицы Елизаветы Петровны; Свадьба Петра I и Катерины Алексеевны в 1712 году. Гравюра А. Ф. Зубова, 1712; Фото: public domain/wikipedia
Как говорится, «жена Цезаря — вне подозрений», поэтому казнили Виллима за «экономическое преступление». Его обезглавили на площади, голова несколько дней торчала на колу, а тело валялось на эшафоте. Сестра Модеста была публично выпорота кнутом на площади и отправлена в ссылку. С женой был, вероятно, «серьёзный разговор». Как результат — престолонаследие больше ей не гарантировалось.
Петр умер через несколько месяцев после этих событий, не оставив завещания. Ему было всего 52 года. Его последние слова, написанные дрожащей рукой императора: «Оставьте всё…» А «кому»? — не написал… И опять у России возникла проблема: что будет дальше?
И. Н. Никитин «Пётр I на смертном одре». Фото: public domain/wikipedia
Спасибо за использование нашего раздела комментариев.
Просим вас оставлять стимулирующие и соответствующие теме комментарии. Пожалуйста, воздерживайтесь от инсинуаций, нецензурных слов, агрессивных формулировок и рекламных ссылок, мы не будем их публиковать.
Поскольку мы несём юридическую ответственность за все опубликованные комментарии, то проверяем их перед публикацией. Из-за этого могут возникнуть небольшие задержки.
Функция комментариев продолжает развиваться. Мы ценим ваши конструктивные отзывы, и если вам нужны дополнительные функции, напишите нам на editor@epochtimes.ru
С наилучшими пожеланиями, редакция Epoch Times
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Цитатник
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Друзья
—Постоянные читатели
—Статистика
КНУТ, УРЕЗАННЫЙ ЯЗЫК И ТОПОР ПАЛАЧА — СУДЬБА РОДНИ ЦАРСКОЙ ФАВОРИТКИ
Она была почти царицей при Петре Великом, даже жену свою государь отправил в монастырь из-за «Монсихи». Близкие «Кукуйской нимфы», как именовал её царь, процветали. До поры…
Иоганн Монс, то ли виноторговец, то ли золотых дел мастер, приехал в Россию во второй половине 17-го века. У Иоганна и его жены Модесты было четверо детей: Модеста, Анна, Виллим и Филимон.
До того, как Анна стала любовницей царя Петра, дела отца семейства шли вяло, хотя в Немецкой слободе он и считался зажиточным. Но связь дочери с царем принесла немалые выгоды отцу и братьям-сестрам Анны.
Родственникам фаворитки Петр Великий мстить не стал. Они по-прежнему занимали видное положение, продолжали свой путь придворных. Но так уж получилось, что практически все они позже споткнутся.
Модеста Монс была сестрой старшей. Поговаривали, что вначале юный и пылкий Петр Алексеевич заприметил старшую из девушек Монс. Модеста стала его любовницей, но не удержала внимание царя.
Ее «обскакала» Анна. Старшая сестра зла не затаила, а стала помощницей Анны и Петра, помогая им устраивать тайные встречи. Этакие «сестры Болейн» кукуйского размаха.
В 1699 году Петр Алексеевич, всерьез подумывавший о женитьбе на Анне Монс, устроил брак ее сестры с полковым командиром Фридрихом Балком, будущим губернатором Москвы.
Модесту перекрестили в Матрену и даже, когда ее сестра Анна уже утратила любовь царя, положение Матрены не пошатнулось. Царь даже спешил на ее родины, когда вместе с мужем Монсиха-старшая «служила» в Прибалтике.
Там же, в Прибалтике Матрена сдружилась с новой любовницей царя — Мартой Скваронской, будущей императрицей Екатериной I.
Петр смотрел на эту дружбу вполне благосклонно, он вообще не любил, чтобы его «метресски», как именовал любовниц, ссорились. «Балкша» в 1718 году была назначена статс-дамой императрицы Екатерины Алексеевны.
Как сложилась судьба брата Анны и Матрены по имени Филимон — неизвестно, а вот Виллим Монс в истории не потерялся. Мальчик появился на свет в 1688 году в Вестфалии, за год или два до того, как царь Петр стал завсегдатаем в московском доме Монсов.
Вероятно молодого государя забавлял это красивый и по-немецки аккуратный малыш, младший брат фаворитки. По иронии судьбы, в 1707 году Виллима Монса заново рекомендовал царю прусский посланник Кейзерлинг.
Анна Монс уже была уличена в измене, но Петр решил, что за грех его бывшей любовницы родные ответственности не несут. Виллима приняли на военную службу, где он сумел отличиться и в качестве адьютанта, и в качестве парламентера в переговорах со шведами.
В 1711 году Кезерлинг стал мужем Анны Монс, а Виллим — лейтенантом лейб-гвардии и личным адьютантом Петра I. Служил красавчик исправно, а в 1716 году с помощью сестры Матрены, Виллим стал служить не государю, а его жене Екатерине Алексеевне.
Любовники и их приспешница
Виллим вел канцелярию Екатерины Алексеевны, стал камергером. Он был чрезвычайно хорош собой, унаследовав красоту семейства Монсов. А Екатерина скучала: Петр легко заводил многочисленные связи на стороне, у него рождались дети. Жену он уже считал скорее другом, чем предметом страсти.
В 1718 году 30-ти летний Виллим Монс становится любовником супруги русского императора. А на «шухере» влюбленных прикрывает все та же незаменимая сестрица Матренушка.
Екатерина была старше Виллима всего на 4 года, но женщина часто рожала, увлекалась спиртным, так что разница казалась гораздо большей. Вероятно она любила своего обворожительного камергера и секретаря. А он любил подарки, деньги и власть.
Очень скоро к Матрене и Виллиму протоптали дорожки те, кто хотел чего-то добиться от государыни или царя. И те помогали: за огромные взятки.
Дома, имения, деньги у брата и сестры множились на глазах. Одно их слово могло помочь возвысить человека или навсегда кинуть его в грязь. И цену этого слова Монсы назначили высокую. Их фавор продолжался 6 лет.
В 1724 году Петр Алексеевич получил «подметное» письмо, как тогда называли анонимки. В этом письме было описано то, в каких отношениях Виллим Монс состоит с его женой и то, какие взятки брал любовник Екатерины.
Царь был в бешенстве, а кому понравится быть рогоносцем? Но судить жену за измену он не мог, как не мог и открыто обвинить Виллима в прелюбодеянии с царицей.
Так что красавца обвинили в казнокрадстве и лихоимстве. Взята была в застенок и Матрена Балк. Ее царь допрашивал лично. Вспомнить всех, кто делал ей щедрые подношения «Балкша» не смогла. Пришлось в газетах публиковать призыв откликнуться всех, кто давал ей взятки. Масштабы вскрылись ужасающие.
Матрену приговорили к 11 ударам кнута, что было равносильно смерти или увечью. Екатерина Алексеевна кинулась мужу в ноги и число ударов сократили до 5.
Виллима осудили строже. Главный «казнокрад», за сладкие годы, проведенные в постели с женой царя, угодил на плаху. Жену Петр Великий заставил смотреть на наказание ее подруги и казнь любовника.
Матрена, едва живая после кнута, поехала в ссылку в Тобольск, а голова красавца камергера угодила в сосуд со спиртом, который Петр велел поставить в спальне у жены. Чтобы помнила!
С воцарением Екатерины I Матрена Балк получила прощение, ее вернули из ссылки, но женщина так и не смогла оправиться от потрясений и вскоре умерла.
Еще в 1718 году дочь Матрены Балк Наталья была выдана по желанию царя за двоюродного брата первой жены царя Степана Васильевича Лопухина.
Еще до дела Виллима и Матрены Наталья и Степан Лопухины тоже оказались в ссылке. Степан Лопухин позволил себе быть слишком веселым на похоронах маленького царевича Петра Петровича. Говорили, что Лопухин радовался смерти ребенка от второй жены царя:
-Родного сына от моей сестры погубил, — якобы болтал Лопухин, — за это Бог прибрал и его незаконного выб..ка от Скавронской!
Вернулись они ко двору только при мальчике-императоре Петре II, чьим двоюродным дедом был Лопухин.
А при следующей царице Анне Иоанновне, за благоденствие семьи отвечала уже Наталья Лопухина: она стала при Анне статс-дамой, любимой подругой, законодательницей мод, интриганкой. Поговаривали, что Лопухина травила своих врагов ядом прямо на пирах у императрицы.
На красоте Натальи Лопухиной не сказывались 9(!) рожденных детей, бывало, что через пару дней после очередных родов она уже порхала на балах, свежая, как майская роза.
Роза ее и подвела. Уже при Елизавете Петровне, умудрилась красавица Наталья прийти на бал в прекрасном платье с цветком в волосах. Точно таким же, каким украсила свою прическу Елизавета Петровна.
Императрица поставила Лопухину на колени и ножницами выстригла цветок вместе с волосами. После чего, закатив придворной даме две звонкие оплеухи, продолжила танцевать.
-А не надо было обижать Елизавету в прежнее царствование, — шептались при дворе, — да и не прилично быть красивее, чем императрица и поклонников у нее сманивать!
Но испорченная прическа была только началом. В 1743 году Лопухины, Анна Бестужева (родственница тогдашнего вице-канцлера) и София Лилиенфельд были обвинены в заговоре с целью свергнуть Елизавету и посадить на престол бывшую правительницу Анну Леопольдовну.
С этих событий начинается известный фильм Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед». Обвинения были сфабрикованы с целью свалить канцлера Бестужева. Но до кучи добавили еще заговорщиков из числа неугодных.
Лопухину обвинили в том, что она распространяла слухи, что отцом Елизаветы Петровны был ее дядя, Виллим Монс, а это уже ставило под угрозу трон императрицы и законность ее власти.
Наталью Лопухину, как когда-то ее мать Матрену, приговорили к битью кнутом и колесованию. Потом опомнились и «смягчили» приговор. Кнут оставили, колесование заменили урезанием языка.
Безъязыкая, с драной спиной, племянница бывшей фаворитки Петра Великого поехала по Сибирским острогам. Вместе с ней сослали и ее дочерей Настасью, Анну и Прасковью.
Из ссылки Лопухина вернулась только через 20 лет, при императоре Петре III. Говорила она с трудом: во рту остался только небольшой обрубок. Умерла Наталья Лопухина в 1764 году уже при Екатерине II, пережив на своем горьком веку взлеты, падения и целых 7 монархов.
| Рубрики: | История/Царская Россия ЖЗЛ, биографии, судьбы |
Метки: история России Петр I царские жены и любовницы
Процитировано 1 раз
Понравилось: 11 пользователям
Кто такой Монс и как его голова оказалась в банке
Родился Монс в 1688 году, был он братом Анны Монс, первой возлюбленной Петра.
Двадцатилетним поступил в армию, участвовал в сражениях под Лесной и Полтавой. Пётр заметил ловкого и смышлёного молодого человека и взял себе в адъютанты. Ещё одна сестра Монса, Матрёна Ивановна, по мужу Балк, статс-дама царицы Екатерины Алексеевны.
В 1716 году, благодаря поддержке сестры Матрёны, он был определён камер-лакеем к императрице Екатерине Алексеевне и управлял вотчинной канцелярией государыни, занимаясь её перепиской и бухгалтерией (финансами). Сопровождал Екатерину во всех походах и поездках, включая Европу и персидский поход.
Монсу нет ещё тридцати, царица только на четыре года его старше. Он очень хорош собой, в меру воспитан и умеет развлечь скучающую государыню. Пётр же весь в делах и заботах, всё время в разъездах, к тому же стал часто болеть. И Екатерина допустила его к телу, о чем сразу же узнал весь Двор.
Сын золотых дел мастера из Немецкой слободы в Москве, Виллим Монс стал «сильной персоной». К нему начали обращаться за помощью многие люди, и он помогал, конечно, не бескорыстно. Все знали, что царь любит свою Катеньку и мало в чём может ей отказать. Ну а Катенька всегда готова была пойти навстречу Виллиму Ивановичу.
Взятки «за помощь» Монсу давали князья Долгорукие, Голицыны, Черкасские, Гагарины, граф Головкин, баронесса Шафирова, Артемий Волынский и многие другие. И самые запутанные, самые «неправедные» дела быстро решались.
Даже всесильный Александр Данилович Меншиков не раз обращался к Монсу, дарил ему породистых лошадей, кареты. Царь устал уже от безудержного воровства своего некогда любимого Данилыча. Петр легко казнил за лихоимство. Например этой участи не избехал сибирский губернатор князь Матвей Гагарин. Меншикову грозила та же участь. И Виллим Иванович помог через Екатерину. Царь сказал только: «Если, Катенька, он не исправится, то быть ему без головы. Я для тебя на первый раз прощаю».
В конце 1723 года, после двенадцати лет супружества, Пётр решил короновать свою Катеньку. Коронация состоялась 7 мая 1724 года в Успенском соборе Московского кремля. Екатерина Алексеевна стала императрицей. По случаю такого события многих наградили. Монс в те дни стал камергером.
Родные Виллима Монса и люди, к нему расположенные, не раз убеждали его, что Егора Столетова надо от дел отстранить. Монс же отвечал так: «Виселиц у нас много! Если Егор какую пакость сделает, то не миновать ему виселицы». И всё оставалось по-прежнему.
Был у Монса ещё один доверенный человек, Иван Балакирев, бывший стряпчий, а потом солдат гвардии. Нам он известен как знаменитый шут, которым стал, однако, только при Анне Иоанновне. Зашёл как-то Балакирев к своему приятелю, обойного дела ученику Ивану Суворову. Рассказал, что носит письма от царицы из Преображенского к Монсу в село Покровское. А письма те опасные. И если что, то ему первому головы не сносить.
Суворов и раньше знал, что это за письма, и вскоре (в ночь на 27 апреля) поведал о них своему приятелю, Михею Ершову. Добавил, что одно письмо было «сильненькое», так что и говорить о нём страшно. В нём рецепт питья из трав для «хозяина». Вроде как отрава. Ершов решил обо всём этом сообщить властям (или, как тогда говорили, подать извет). Надо полагать, боялся за себя: как бы голову не сложить за недонесение.
5 ноября 1724 года дворцовый лакей Ширяев шёл по Невской першпективе, как вдруг кто-то сунул ему в руки письмо, якобы взятое с почты. Ширяев разорвал пакет, внутри был ещё один, на имя царя Петра. Дворцовым служителям было категорически запрещено принимать какие-либо письма или челобитные в адрес государя. Ширяев подумал и отнёс-таки этот пакет, не вскрывая, кабинет-секретарю императора Макарову.
В пакете оказался майский донос Михея Ершова и, видимо, то «сильненькое» письмо, о котором уже упоминалось. Пётр сразу же распорядился доставить Ивана Суворова в Тайную канцелярию. Были арестованы и привезены в Петропавловскую крепость Столетов и Балакирев. Начались допросы «с пристрастием».
Московский дом Анны Монс – сестры Виллима Монса. А.Н. Бенуа, 1909 год.
8 ноября Пётр ужинал у Екатерины. Монс в тот день был в ударе и, по словам саксонского посла Лефорта, «долго имел честь разговаривать с императором, не подозревая и тени какой-нибудь немилости».
Вернувшись домой после застолья у её величества, Монс уже готовился ко сну, когда к нему без стука вошёл начальник Тайной канцелярии Андрей Ушаков и предъявил ордер на арест. У Монса отобрали шпагу, опечатали все бумаги и отвезли его в дом Ушакова, которого даже в официальных бумагах именовали «инквизитором».
В понедельник, 9 ноября, в кабинете императора уже лежали бумаги Монса, а потом привели и его самого. Несчастный любовник не выдержал ужасного, полного жажды мести и, вместе с тем, презрительного взгляда царя и упал в обморок.
Царь велел убрать Монса, а сам стал просматривать его бумаги. Там было много писем разных лиц с просьбами «помочь», но любовных записочек Екатерины не нашлось. Кстати, императрица, вообще-то говоря, писать не умела. Свои любовные послания она диктовала сестре Монса, Матрёне Балк.
Весть об аресте бывшего фаворита мгновенно разнеслась по Петербургу. Царица заперлась во внутренних покоях дворца. Царь продолжал разбирать бумаги Монса и вероятно, в тот день он уничтожил своё завещание о передаче престола в случае своей смерти Екатерине.
Карл-Фридрих, герцог Голштейн-Готторпский жил в России уже четвёртый год. Этот невзрачный молодой человек маленького роста, слабого телосложения мог претендовать и на шведский престол, и на владение герцогством Шлезвиг. Пока же он владел только городом Киль. Герцог приехал к Петру Первому за поддержкой, а также с тем, чтобы жениться на одной из его дочерей. Шли месяцы и годы, царь всё обнадёживал герцога, поил его вином без всякой меры, но не говорил ничего определённого. И вот теперь желанный час для Карла-Фридриха настал.
Вернёмся, впрочем, к несчастному любовнику. 10 ноября Пётр сам допрашивал Монса. Записи этого допроса сохранились, однако речь там идёт только о взятках. Говорили, что Пётр, вернувшись с допроса, чуть не зарезал Екатерину. Известный русский историк М.И. Семевский считал этот слух маловероятным. По его мнению, Екатерине и на этот раз удалось обуздать бешеный нрав мужа. Но, конечно же, в их отношениях появилась глубокая трещина. Пётр даже собирался судить жену за супружескую измену, однако князь А.И. Репнин и некоторые другие вельможи уговорили его этого не делать. Судьба царской династии в этом случае могла оказаться под угрозой.
Рано утром 16 ноября на Троицкой площади в Петербурге голова Виллима Монса скатилась с плеч.
Сначала, выставленная на шесте, она пугала петербургских жителей, а затем голова его была заспиртована и по легенде Петр приказал поставить банку в спальне Екатерины. Банка простояла не долго. Петр и Екатерина больше не ели за одним столом и спали в разных комнатах.
Через два месяца, 28 января 1725 года, умирает Пётр. Гвардия, вопреки его воле (благодаря Меншикову), провозглашает Екатерину самодержавной императрицей. О смерти императора, полках и «свободном голосовании»
Портрет И.Н. Никитина «Петр на смертном одре» и посмертная маска.
Новая самодержица вернула свободу всем осуждённым по делу Монса. В своей спальне она хранила его табакерку, трубку и лорнет. Процарствовала самодержавная Екатерина недолго, всего два с лишним года, и скончалась в мае 1727-го. Правда, выдать свою старшую дочь Анну за герцога Голштинского всё-таки успела. И в результате этого, в сущности, случайного брака не угасла династия Романовых. возможно лучше бы она угасла, но это уже другая история.
В конце XVIII века княгиня Екатерина Дашкова, проверяя счета Российской Академии наук, наткнулась на необыкновенно большой расход спирта, и прониклась соответствующими подозрениями.
Но вызванный к начальству смотритель Яков Брюханов оказался сухоньким старичком, рассказавшим, что спирт употреблялся не сотрудниками Академии, а на научные цели — для смены раствора в больших стеклянных сосудах с двумя отрубленными человеческими головами, мужской и женской, около полувека хранившихся в подвале.
Дашкова заинтересовалась, подняла документы и выяснила, что заспиртованные головы принадлежат Марии Гамильтон и Виллиму Монсу (Мария Гамильтон была любовницей Петра и фрейлиной Екатерины; казнена за детоубийство).
Головы осмотрела и императрица Екатерина II, подруга Дашковой, «после чего приказала их закопать в том же подвале». Историк Семевский приводит эту легенду, но высказывает сомнение в ней, так как Дашкова, оставившая подробные мемуары, сама об этом факте не упоминает.
По другим сведениям, голова Виллима до сих пор находится в Кунсткамере, а о голове Марии существует следующая легенда: «Голова хранилась заспиртованной в стеклянной колбе. Однажды неким посетителем спирт был использован по прямому назначению, а голова исчезла. Обеспокоенные хранители музея обратились к морякам стоящего напротив Кунсткамеры корабля с просьбой найти экспонат. Моряки пообещали, однако корабль ушёл, и матросы надолго пропали. А чуть ли не через год они появились в музее и предложили взамен одной головы английской леди целых три головы подстреленных басмачей».