меском в ссср что это
Номенклатура СССР. Социализм не для всех
На словах, лозунгах и в телевизоре СССР был самой справедливой страной в мире, где «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Но в реальности, с самого начала существования нового советского государства началось новое расслоение на обычных людей и привилегированных, впоследствии получивших обобщенное название «номенклатура»
История возникновения зазеркалья
Придя к власти в 1917 году, большевики, разрушив всю экономику страны и на словах декларируя лозунги про всеобщее равенство, сразу же озаботились о создании спецобслуживания для своих вождей и людей, к ним приближенных. Для начала был основан Народный комиссариат продовольствия (Наркомпрод). Наряду с разными категориями пайков (академическим, красноармейским, рабочим) были учреждены так называемые «ответственные пайки». Для высших партчиновников и наркомов. Для государственных чиновников начали работать специальные столовые с более разнообразным питанием, чем в обычных столовых. Объяснение необходимости такого разделения было максимально бесхитростным – поскольку у чиновников был ненормированный рабочий день.
В условиях Гражданской войны красноармейский паек с осени 1918 г. вышел в лидеры по весу, количеству и значимости. Вскоре его распространили на сотрудников ЧК, милиции, рабочих крупных оборонных предприятий и всех партийных, советских и комсомольских функционеров до уездного уровня включительно. Естественно, красноармейский паек получили наркомы и члены ЦК, но при этом они еще получали и «ответственный паек».
Помимо продовольствия, спецраспределение коснулось квартир и дач. Причем дачи мгновенно стали признаком принадлежности к числу избранных. Высшие чины советского государства просто заняли бывшие дворянские усадьбы.
Это было начало возникновения «государства в государстве» и создания нового элитного и привилегированного класса чиновников и партийных работников. Постепенно развиваясь, своего окончательного расцвета он достиг во времена правления Брежнева.
Экономика спецраспределителей
Во времена Советского союза на спецраспределители работало целая «хозяйственная отрасль» страны. Существовали отдельные спецполя и парники, где выращивали экологически чистые злаковые культуры и овощи. Применение в таких спецколхозах пестицидов и различных химических удобрений было строго запрещено. На многих пищевых комбинатах существовали «закрытые цеха» по производству элитной продукции. Например, Ватутинский мясокомбинат снабжал своими колбасами все спецраспределители страны. И в них та самая «Докторская» была без бумаги и прочих перемолотых костей и жил. Икру поставляли комбинаты Дальнего Востока, фрукты – кавказские республики и дружественные страны.
Из-за того, что вещей и продуктов не хватало на всех, начала формироваться система советского распределения, которая имела несколько разновидностей. Во-первых, цепочки создавались «сверху— это когда определенная категория граждан, приближённых к власти, могла получить без очереди машину, купить мебельный гарнитур из какого-нибудь «спецфонда» или даже съездить за границу по «спецпутевке». И Само собой, был «спецпаек».
Цепочки распределения формировались также и «снизу» — когда обычные люди заводили себе знакомых среди завмагов или среди обычных продавцов, и те откладывали им тот или иной дефицитный товар — еду, одежду или мебель.
Анекдот эпохи Брежнева: «коммунизм наступит тогда, когда у каждого советского человека будет свой знакомый завмаг».
Избранные среди избранных
Самое интересное, что внутри номенклатурной распределительной системы в свою очередь была своя градация – для руководящих работников обкомов, райкомов, министерств и так далее, наполнение пайков было разным. Но было одно объединяющее правило – там были все продукты, которые для большей части остального населения СССР оставались недоступными. В спецпайках были импортные консервы и детское питание, была черная и красная икра, импортные фрукты, сырокопченые и вареные колбасы, сардельки, сосиски, крабы, балыки, замороженные креветки, мясо и многое другое.
Лечило номенклатуру Четвертое лечебное управление Министерства здравоохранения СССР, у которого была своя сеть поликлиник и больниц, в которых не было очередей и хамства персонала, зато были лучшие врачи и все необходимые лекарства.
Так же для номенклатуры существовали отдельные дома отдыха и пансионаты, распределение путевок в которые было конечно же недоступно простым жителям СССР. Во всех курортных зонах страны в обязательном порядке присутствовал санаторий ЦК КПСС.
Власть в наследство
Ну и конечно же, номенклатура, как раковая опухоль на теле государства, непрерывно разрасталась – дети номенклатуры не могли пойти работать в те места, где работали обычные граждане СССР – родственные связи, так называемое «кумовство» стали доминировать при принятии решений о назначении на ту или иную должность.
И конечно же, при таком отборе и так невысокое качество управления начало резко снижаться в эпоху Брежнева. Компетентность при назначении переставала играть значимую роль. Имело значение уровень знакомств, родственные связи и принадлежность к номенклатурному сословию. Причем однажды попав в касту избранных, выпасть из нее было уже практически невозможно. Даже если тот или иной назначенец совсем не справлялся со своими обязанностями, его перемещали по горизонтали в другое место – и снова руководить.
Помимо закрытых спецраспределителей, где принимались специальные талоны, советские номенклатурщики могли отовариваться и валютных магазинах «Березка». Причем для этого необязательно было работать за границей. Просто надо было принадлежать к классу избранных, и часть зарплаты получать чеками «Внешпосылторга», которые принимались к оплате в этих магазинах.
200-я секция ГУМ
Одним из ярких символов скрытого неравенства, существовавшего в СССР, был московский ГУМ. Вернее не он сам целиком, а его 200-я секция, про которую в народе слагали легенды.
Все дело было в том, что само существование «двухсотки» тщательно скрывалось от обычных граждан, доступ в эту секцию имели лишь высшие представители советской номенклатуры.
Отчасти 200-я секция дублировала ассортимент ГУМа. Но в самом универмаге дефицитные товары расхватывались молниеносно, за ними приходилось стоять в очереди и часто те, кто встал в очередь слишком поздно, отстояв несколько часов, так и уходили без покупки. Другое дело тайная секция – в ней те же товары лежали и ждали немногочисленных покупателей.
Из одежды в этой секции были представлены ведущие образцы отечественной промышленности — обувь, платья, костюмы, галстуки, нижнее белье, ондатровые шапки, дубленки и так далее.
Встречались и лучшие модели западных домов мод, в основном итальянских или французских, кожаные пальто, кожаные перчатки, а так же джинсы.
В целом же это была обычная по меркам западных стран одежда, другое дело, что простым людям и её достать оказывалось очень и очень сложно. И дорого.
Цены. Еще одно отличие номенклатурного зазеркалья от реального мира. Цены на все – путевки, отдых, продукты питания, еду в столовых, одежду и так далее в спецраспределителях были в среднем в два раза ниже, чем на аналогичные товары или услуги, представленные в свободном доступе для жителей СССР.
Красноречиво и исчерпывающее о советской номенклатуре высказаласьГалина Вишневская:
«Я и вообразить себе не могла численность господствующего класса в Советском Союзе. Часто, стоя в Георгиевском зале Кремлевского дворца у банкетного стола, заваленного метровыми осетрами, лоснящимися окороками, зернистой икрой, и поднимая со всеми вместе хрустальный бокал за счастливую жизнь советского народа, я с любопытством рассматривала оплывшие, обрюзгшие физиономии самоизбранных руководителей государства, усердно жующих, истово уничтожающих все эти великолепные натюрморты.
Я вспоминала свои недавние скитания по огромной стране, с ее чудовищным бытом, непролазной грязью и невообразимо низким, буквально нищенским уровнем жизни народа, и невольно думала, что эти опьяненные властью, самодовольные, отупевшие от еды и питья люди, в сущности, живут в другом государстве, построенном ими для себя, для многотысячной орды, внутри завоеванной России, эксплуатируя на свою потребу ее нищий обозленный народ.
У них свои закрытые продовольственные и промтоварные магазины, портняжные и сапожные мастерские, со здоровенными вышибалами-охранниками в дверях, где всё самого высокого качества и по ценам намного ниже официальных цен для народа. Они живут в великолепных бесплатных квартирах и дачах с целым штатом прислуги, у всех машины с шофером, и не только для них, но и для членов семей. К их услугам бывшие царские дворцы в Крыму и на Кавказе, превращенные специально для них в санатории, свои больницы, дома отдыха…
В собственном «внутреннем государстве» есть всё. Искренне уверовав в свою божественную исключительность, они надменно, брезгливо не смешиваются с жизнью советских смердов, надежно отгородившись от них высокими непроницаемыми заборами государственных дач. В театрах для них отдельные ложи со специальным выходом на улицу, и даже в антрактах они не выходят в фойе, чтоб не унизиться до общения с рабами.»
Так бы и существовало дальше это государство благоденствия внутри Советского союза, да только сам СССР развалился. Но та номенклатура никуда не исчезла, а просто на ходу переобулась, и теперь точно так же продолжает жить в своем собственном мире, только уже особо не скрывая своих привилегий, богатства и презрительного отношения к простым людям.
«Большевистская партия была сектой» Почему идея мировой революции умерла вместе с первым поколением советских вождей?
Ровно 30 лет назад, 21 декабря 1991 года, на встрече в Алма-Ате к Содружеству Независимых Государств (СНГ) присоединилось сразу восемь бывших союзных республик. В итоге президенты одиннадцати суверенных государств документально закрепили ликвидацию СССР, развал которого сопровождался не только обострением этнополитических конфликтов, но и открытым противостоянием интеллигенции, бюрократии, «красных директоров» и руководства союзных республик. О том, почему советская эпоха ушла вместе с первым поколением советских граждан и какую роль в распаде СССР сыграла его номенклатура и интеллигенция, в интервью «Ленте.ру» рассказал историк-славист, эксперт клуба «Валдай», профессор Калифорнийского университета в Беркли (США) и член Американской академии наук Юрий Слёзкин.
«Лента.ру»: Почему советская эпоха уместилась в жизнь одного поколения? Дети и внуки старых большевиков перестали верить в идеалы коммунизма?
Юрий Слёзкин: Дело в том, что большевистская партия была не партией, а сектой. При этом не просто сектой, а апокалиптической, милленаристской сектой. То есть они верили, что в результате вселенской катастрофы при их жизни или, самое позднее, при жизни их детей старый мир будет разрушен, и на смену ему придет мир без несправедливости и угнетения, без страдания и насилия.
Таких сект в истории человечества было очень много, и почти все они дольше одного поколения не просуществовали, поскольку предсказанный ими конец света не наступал. Все противостояли окружающему миру, который считали безнадежно греховным и подошедшим к краю бездны. Большевики тоже из этого исходили. Марксизм был наукообразной версией апокалиптического сценария.
Большевики не считали свою партию партией в том смысле, в каком ее определяют политики и социологи. Потому что она представляла собой организацию, целью которой было не завоевание власти в рамках существующей политической системы, а свержение этой системы в контексте крушения старого мира.
Ленин называл ее «партией нового типа», но мог бы назвать сектой обычного типа
Так что ничего удивительного нет. Была предсказана всемирная революция — ее не случилось. Было предсказано пришествие коммунизма — его не произошло. Есть, конечно, милленаристские секты, которые успешно выжили. То, что предсказывал Иисус Христос, не сбылось ни при жизни его учеников, ни столетиями позже, но христианство процветает и по сегодняшний день. Но большевизм, в отличие от христианства, растафарианства, мормонства, ислама, и других выживших милленаристских движений, потерпел поражение. Его хватило только на одно поколение.
Владимир Ленин (второй слева) и Яков Свердлов (третий слева) во время открытия временного памятника Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу на площади Революции в Москве, 7 ноября 1918 года
Но большевики были успешны, они пришли к власти.
Да, они были невероятно успешны в том, что пришли к власти на пике милленаристского энтузиазма, то есть веры в то, что старый мир вот-вот погибнет, а на его руинах вырастет новое, никогда ранее не виданное общество.
Большевизм начался как обычная апокалиптическая секта, но ему невероятно повезло. Первая часть пророчества исполнилась — старый мир рухнул
Большевики пришли к власти, не успев (в отличие от христиан) свыкнуться с мыслью об отсрочке. И создали государство, которое можно назвать теократическим (если под «теократией» понимать государство, управляемое профессиональными идеологами).
Но государство это, Советский Союз, прожило лишь одну человеческую жизнь. И возникает вопрос: чего же такого не было в большевизме, что есть, например, в христианстве? Возможных ответов — великое множество.
Но ведь есть основные, определяющие факторы?
Назову один, который кажется мне очень важным. Марксизм отличает чрезвычайно плоское представление о природе человеческой жизни. После всплеска 1920-х годов руководство страны пошло за марксизмом в том смысле, что видело основу человеческой жизни и движущую силу истории в экономической сфере.
Большевики мало интересовались бытом и не привязывали свою политэкономию и философию к главным событиям человеческой жизни: рождению, браку и смерти. Даже толком не пробовали
Иисус из Назарета говорил: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Типичное заявление главы секты, то есть вождя сообщества братьев по вере, которые уходят из биологических семей, чтобы войти в новую, духовную. Но с течением времени секта превращается в церковь, а брак становится таинством и центральным институтом человеческой жизни.
Большевики не думали о том, что, читая своим детям Пушкина вместо Маркса, они воспитывают еретиков и отступников. Что, рожая и воспитывая детей, становятся могильщиками собственной революции
У них не получилось стать полноценной церковью. А основное отличие церкви от секты заключается в том, что большинство членов церкви в ней рождаются, тогда как секта — это сообщество, к которому люди присоединяются добровольно, пройдя через опыт конверсии, то есть принятия новой веры.
И вот на этот следующий уровень большевики перейти не смогли. Когда режиму перевалило за пятьдесят, священные тексты никем не считались священными. Члены номенклатуры, из которой вырастали руководители государства, набирались по идеологическому принципу, который потерял всякий смысл.
Агитационная машина с макетом земного шара на демонстрации в Петрограде, 1 мая 1920 года
Фото: Universal Images Group / Getty Images
Кстати, если говорить о девальвации идеологии, то в какой момент произошло размежевание между интересами номенклатуры на местах и интересами государства? Все же в СССР не существовало элиты как некоего отдельного класса привилегированных людей — она была полностью сращена с государством. Где же та точка, после которой у местной элиты возникает автономное самосознание?
Если под «местной элитой» вы имеете в виду руководство союзных и автономных республик, то речь идет о советском государстве не как теократическом режиме, а как о многонациональном государстве и этнотерриториальном образовании. Национальные элиты с самого начала построения СССР чувствовали себя в некоторой степени автономными. В 1920-е и в начале 1930-х годов партия активно проводила политику коренизации, то есть вполне сознательно создавала национальные интеллигенции, номенклатуры, системы образования и так далее.
Другое дело, что автономия функционировала в жестких рамках, и представителей национальной элиты наказывали, когда они выходили за их пределы
Но в той или иной форме она существовала все время. В 1920-е годы народам СССР говорили: «Плодитесь и размножайтесь!» В 1930-е годы круг сузился, но «укорененные» союзные республики и их титульные нации свою автономию сохранили и продолжали укреплять.
К концу существования Советского Союза были не только местные политики, способные мобилизовать часть местной номенклатуры, но и национальные элиты, которые группировались вокруг местных научных, образовательных и артистических учреждений и активно производили национальные мифы.
Оглядываясь назад, не кажется удивительным, что, когда центральная власть потеряла волю к управлению, государство, как пазл, распалось по контурам республиканских границ
То есть можно сказать, что большевики пытались использовать этническое разнообразие для укрепления строя, а пришли к прямо противоположному результату?
Да, совершенно верно. Мы уже второй раз говорим о важных парадоксах. Первый заключается в том, что большевики сделали советскую систему образования литературоцентричной, не понимая, что тем самым ежедневно и ежечасно предрекают свою погибель. Представьте себе: вы живете в марксистском государстве, большевики у власти, идеология превыше всего, все обязаны ссылаться на классиков марксизма, но в реальности их никто не читает и в школе не преподает. А преподают «Мертвые души», «Войну и мир» и в последние двадцать лет — «Преступление и наказание». Это как «стояние на Угре»: ордынское войско увидело русскую рать, потопталось и ушло.
И второй парадокс. Большевики думали, что, создавая национальные автономии и занимаясь национальным строительством, они борются с препятствиями к единству, а оказалось ровно наоборот.
Советский танк серии БТ и военный грузовик в центре Риги, 1940 год
Кстати, вы упомянули и про другую элиту — интеллектуальную, которую принято называть интеллигенцией. Какую роль она сыграла в процессе распада СССР? Чем или кем она была для советской номенклатуры — оппонентом, инструментом, обслуживающим персоналом?
Инструментом, отбившимся от рук и много о себе возомнившем. Причем это справедливо в отношении как Российской империи, так и Советского Союза.
А именно, государство формирует, мобилизует и финансирует профессиональную интеллектуальную элиту, которая ему нужна в модернизационных целях, не давая ей даже иллюзии участия в управлении
В результате происходит ее отчуждение и радикализация, вплоть до подпольного милленаризма по краям.
Делегитимизация власти среди профессиональной и интеллектуальной элиты — одна из причин распада Российской империи. После смутного времени войн, переворотов и революций к власти пришло самое радикальное апокалиптическое ее крыло (с очень высоким представительством мятежных национальных окраин).
Большевики уничтожили остальную интеллигенцию и создали новую, рабоче-крестьянско-еврейскую в центре и национальную — по краям, которая в 1930-е годы с чрезвычайным энтузиазмом участвовала в строительстве нового государства. Но в конечном счете случилось примерно то же самое. В интеллигенцию вкладывались деньги, ее обучали, кормили и приумножали, но ни на шаг не подпускали к управлению страной.
К концу существования СССР представители интеллектуальной элиты сверху вниз, в классовом смысле, смотрели на выдвиженцев, которые пришли к власти через партийную номенклатуру. Но последние принимали политические решения, а первые — нет
Мне, кстати, кажется, что нынешние власти идут по тому же пути. Они исходят из того, что оппозиционная интеллигенция — маргинальная группа, наполовину состоящая из иностранных агентов.
На самом деле интеллигенция — специально обученная элита, создающая смыслы, символы, слова и все то, что часто недооценивается, но играет невероятно важную роль.
У членов этой элиты чрезвычайно высокое представление о своей миссии и предназначении, и недопущение их к участию (пусть чисто символическому) в принятии политических решений — вещь небезопасная.
А насколько реальным было влияние интеллигенции на советское общество?
В высшей степени реальным. Они создавали фильмы и телевизионные программы, которые мы смотрели, писали и переводили книги, которые мы читали, придумывали формулы лекарств, которыми мы лечились. Не говоря уж о турбинах, ледоколах и межконтинентальных ракетах. В области балета мы тоже благодаря им лидировали.
Поэт Владимир Маяковский выступает на митинге перед красноармейцами. Москва, 1929 год
Вам не кажется, что есть некий парадокс и в том, что позднесоветская интеллигенция сокрушалась, в общем-то, над тем, что она оторвана от народных корней, но при этом всем ее тяга к свободе и демократии в итоге вылилась в то, что Советский Союз развалился? Принимали ли какие-то усилия представители интеллигенции, чтобы СССР распался?
Интеллигенция ощущала себя бесправной, особенно по контрасту с собственной самооценкой, и желала избавиться от партийного диктата. Поэтому для многих конец Советского Союза казался избавлением. Внутри интеллигенции существовали разные течения, но к 1970-м годам отчуждение от государства стало очень значительным. Отчуждение от основной массы населения, известной как народ, имело место всегда, по определению.
Нельзя сказать, что брожение среди интеллигенции стало главной причиной конца Советского Союза. О причинах, вернее об одной из них, мы упомянули в начале этого разговора. Так или иначе неудивительно, что представители интеллигенции стали прорабами перестройки, если использовать термин тех лет.
Именно из интеллигенции вышли люди, которые думали, что знают, какой режим придет на смену советскому и как перейти от одного к другому.
Интеллигенция в союзных республиках, как вы уже сказали, была частью готовой национальной элиты. Советская власть при этом с конца 1980-х годов продолжала делать этническим регионам уступки в культурной сфере, и такая политика, естественно, не остановила рост политического национализма. С чем еще вы связываете стремительный и неожиданный всплеск национальных движений в тот период?
На это можно посмотреть через ту же призму, через которую мы смотрели на позднесоветскую интеллигенцию. С одной стороны, вы создаете квазинациональные государства. Например, есть Эстонская ССР, которая существует для эстонцев, которые говорят по-эстонски. Как будто их государство, но на самом деле не вполне.
То есть советское руководство с замечательной последовательностью создавало предпосылки для делегитимизации собственной системы. Если Эстонская ССР — почти национальное государство, то почему оно не может быть полностью национальным, иначе говоря, суверенным?
Впрочем, все сильно зависит от республики. Для большинства титульного населения Западной Украины или Латвии советская власть никогда не была легитимной.
В этом году я живу в Латвии, много читаю о латышской истории, разговариваю с коллегами, и у меня нет никаких сомнений на этот счет. Большевизм в Латвии был более массовым движением, чем где бы то ни было на территории Российской империи, и латыши сыграли огромную роль в большевистской революции, но к моменту присоединения Латвии к СССР этот период латышской истории закончился, и подавляющее большинство латышей считали советский режим нелегитимным. В других местах было по-другому.
Не факт, что все республики откололись бы от Советского Союза, если бы центральная власть не развалилась
Демонстрация в поддержку демократических реформ, 4 февраля 1990 года. Москвичи на акции протеста, главным лозунгом которой стало требование отменить 6-ю статью Конституции СССР о руководящей роли КПСС
Фото: Фред Гринберг / РИА Новости
Но почему так получилось, что большинство из бывших советских республик, например Украина, списали коммунизм полностью на Россию, определив для себя советский период как «оккупацию»?
Потому что все постсоциалистические страны, кроме России, стали моноэтническими государствами, часто с радикальной этнонационалистической идеологией. У некоторых мононациональное строительство получается довольно простым, как в какой-нибудь Армении или Литве. У других — сложнее. На Украине значительная часть населения не поддерживала идеологию унитарного моноэтнического государства, которая после войны стала безальтернативно официальной. В Грузии мешали национальные меньшинства, с тех пор отделившиеся.
Так что ситуация меняется от республики к республике. В Средней Азии большевики много сделали для создания наций и национализмов. А в те же прибалтийские республики Советский Союз приехал на танках.
Чем более бескомпромиссно отторжение от России и коммунизма, тем острее желание сложить их в одну мусорную корзину
В некоторых случаях для такой позиции есть исторические предпосылки, в некоторых — требуется дополнительная мифотворческая изобретательность. Плюс есть геополитические причины. При переходе в новый военно-политический и экономический союз полезно иметь при себе удостоверение об идеологической лояльности и моральной стойкости.
Еще и со статусом «жертвы».
Да. Национальные мифологии бывают разные. Жертвенная сейчас в моде и очень активно и продуктивно используется — как меньшинствами внутри западных стран, так и новыми кандидатами в сателлиты. У кого-то хорошо получается, у кого-то — не очень.