люди которые ни о чем не жалеют
Я ни о чем не жалею: 6 качеств счастливого человека
Довольно трудно ни о чем не жалеть в жизни, и удается это лишь немногим. Чтобы не отравлять свою жизнь сожалениями нужно быть достаточно мужественной, чтобы делать ошибки, извлекать из них полезные уроки и принимать себя как несовершенное существо, способное учиться и развиваться, каждый день становясь лучше. Вот 6 отличительных черт человека, который умеет быть счастливым и ни о чем не сожалеет.
1. Он не таит зла на людей, которые плохо себя с ним вели. Он осознает, что затаенные обиды — это всего лишь жалость к самому себе и сожаления о том, что что-то случилось не так, как он того хотел. Он не ведет внутренние диалоги с обидчиком, не накручивает себя, сидя на кухне, в предвкушении встречи с тем, кто был с ним несправедлив. Его девиз: «Отпусти и забудь». Он предпочитает простить человека и пойти дальше, даря людям добро и сочувствие.
2. Он любит открыто. Он не прячет чувств и эмоций и всегда готов крепко обнять человека, который в этом нуждается. Он прекрасно понимает, что и без любви жизнь не теряет смысла, но именно искренняя любовь дает людям крылья. Поэтому он готов дарить и принимать любовь, даже если иногда она оказывается невзаимной.
3. Он любит приключения, хочет учиться, осваивать и открывать что-то новое. Его жизнь — это путь, насыщенный интересными и красивыми событиями, которые наполняют его существование радостью. За это он и ценит каждый прожитый момент. Он не боится пробовать что-то новое. Не боится идти непроторенной дорожкой, открывать для себя новые места, учиться новым навыкам. Он не боится ошибиться в своем выборе, и это делает его жизнь ярче и насыщеннее, чем у многих его сверстников.
Не важно, сколько поражений ему пришлось пережить, он терпеливо и настойчиво двигается к цели.
4. Он никогда не сдается, если чего-то на самом деле хочет. Не важно, сколько поражений ему пришлось пережить, он терпеливо и настойчиво двигается к цели. Неудачи для него — не повод опустить руки и расписаться в своей несостоятельности, начав жаловаться и жалеть себя. Благодаря этому в большинстве случаев он сможет достичь желанной цели, несмотря на преграды. Правда, и цели он при этом умеет ставить реальные.
5. Он совершает достаточно ошибок, но расценивает их как знаки, ведущие к лучшей жизни. Совершив ошибку, он признает ее, делает выводы и старается никогда ее не повторять, становясь более ответственным и сознательным человеком. Прошлые ошибки он воспринимает как часть своего жизненного опыта и руководствуется правилом: важно не то, что ты сделал когда-то, — важно то, какие уроки ты из этого извлек и что делаешь для того, чтобы это не повторилось.
6. Он сосредоточен на настоящем, наполняя смыслом каждый момент своей жизни. Он понимает, что прошлого больше нет, а будущее еще не наступило. Настоящий момент — это все, что у него есть, и он живет здесь и сейчас. Жизнь «здесь и сейчас» не означает, что у него нет планов на будущее. Он прекрасно оценивает перспективы и умеет видеть связь между своим «сегодня» и завтрашним днем. То, что делает его счастливым прямо сейчас: это способность не переживать «заранее», не бояться и не тревожиться «впрок», до того, как предполагаемые события наступят. Особенно если эти события неизбежны.
История одной человека, который ни о чем не сожалеет. криминал
Криминал
955 постов 7K подписчика
Правила сообщества
Есть правила поведения на Пикабу. Придумывать что то новое смысла администрация сообщества не видит, во всяком случае пока.
Сообщество нуждается в создателях контента, но с рядом требований:
Ну и главное: все посты,тексты в сообществе не являются рекламой преступной жизни и прославлением «Блатной романтики»,а носят сугубо информативный характер.
Ибо «Вор должен сидеть в тюрьме».
Кажется, у меня только что появилась идея для ютубканала
Избитый дагестанцами парень, дал небольшое интервью
Трём дагам, что избили русского парня, грозит теперь до 12 лет на бутылке за покушение на убийство — вместо статьи за «хулиганку». Помимо этого, глава СК поручил наградить Романа Ковалёва медалью «Доблести и отваги».
Сотрудница кемеровской полиции совместно с сыном организовали нападение? Интервью потерпевшего
30.07.2021 телеканал «Право ТВ» опубликовал интервью Шилина Павла Александровича, признанного потерпевшим по уголовному делу 14610288, которое расследовал следователь СК Кемеровской области Алексеев Дмитрий Александрович.
Журналист телеканала представил Шилину постановление следователя кемеровской полиции А.О. Горелкина о возбуждении уголовного дела в котором указано, что 03.09.2014 на Шилина напали и жестоко его избили пять человек: Лев Павликовский, Евгений Китасов, Денис Титов, Вячеслав Кельм и находящийся с 2015 года в розыске на основании поддельных постановлений Андрей Синюков.
Кроме того, в беседе с журналистом Шилин рассказал и о других ужасающих фактах.
Для Шилина не понятно почему Александр Гришин исчез из дела, и почему было прекращено уголовное дело по факту рейдерского захвата и многомиллионного ущерба причинённого НТЦ «Поликом», директором которого до нападения был Шилин. Кстати, организатором рейдерского захвата, совершенного за год до нападения, Павел Шилин также считает Александра Гришина.
Ранее об этих фактах Шилин рассказывал в ходе допроса в Кемеровском областном суде. Однако, гособвинитель по делу прокурор Александр Андрющенко, который обязан обеспечивать законность (ч. 3 ст. 37 УПК РФ), никак не отреагировал.
Вспомнилось после очередного поста про фильм Собчак
Всего на счету банды числилось 12 убийств, а также 9 похищений людей. По совокупности преступлений большинству членов банды грозила смертная казнь, однако в 1996 году она была отменена, а поскольку бандитов судили за преступления, совершённые до 1997 года, то на них распространялось действие старого Уголовного Кодекса, по которому максимальным сроком лишения свободы были установлены 15 лет. Именно такой срок в 1999 году получил Зильберварг, а его сообщники получили и того меньше.
Масштабы проституции: 3.000.000 проституток в стране. Более 50% приезжие.
Рязанская история
30 сентября 2000 года 14-летняя Екатерина Мартынова и 17-летняя Елена Самохина возвращались домой после дискотеки. Подвезти их предложили 50-летний слесарь Виктор Мохов вместе со своим приятелем Алексеем. Подруги согласились. В машине с незнакомцами девушки выпили алкоголь, в который оказалось подмешано снотворное. В себя пришли в специально оборудованном подземном бункере в городе Скопине Рязанской области.
3 года и 7 месяцев Мохов держал наложниц в плену. Почти каждый день заставлял их вступать с ним в половую связь. За это время Елена родила ему двоих детей, которых Мохов подбросил в подъезды жилых домов.
Освободили девушек только в 2004 году. Мохова приговорили к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Мы встретились с одной из пленниц — Екатериной Мартыновой. Некоторое время назад она написала книгу воспоминаний о пережитом кошмаре. Ни одно издательство не взялось публиковать произведение.
— Екатерина, вы часто вспоминаете о том времени?
— Я не просто часто вспоминаю. У меня не получается забыть о том времени.
— С психологами общались?
— После всего случившегося мне предоставили психолога. Я даже один раз была на приеме. Но психологической поддержки не получила. В то время я была не готова откровенничать. А может, специалист не смог меня разговорить.
— Что вспоминается чаще всего?
— От голода и жажды могли умереть? Мохов ведь вас кормил.
— Кормил. А если бы он однажды не пришел? Если бы с ним что-то случилось — попал под машину, например? Сколько бы мы там продержались? Четыре дня, ну неделю, не больше.
— Случалось, что он пропадал?
— Однажды он не появлялся три дня. К тому времени у нас закончилась вода. Мы хотели пить. И тогда думали: еще три дня протянем, а потом медленно умрем.
— С соседкой по подвалу обсуждали, как станете действовать в такой ситуации?
— Мы успокаивали себя: «Да нет, он обязательно придет». Это звучит странно, но я молилась за него, как и за своих родных. Мне приходилось молиться за его жизнь и здоровье, чтобы не дай бог с ним ничего не случилось…
«Муж не читал мою книгу»
— Сколько понадобилось времени, чтобы после плена адаптироваться к нормальной жизни?
— Потребовалось немало времени, прежде чем я научилась жить заново. Со стороны всем казалось, что во мне ничего не изменилось, никто не замечал мое состояние. Но сама я осознавала, насколько тяжело мне находиться среди людей. Только через полтора года я почувствовала себе уверенной.
— Я дважды была замужем. Сейчас в разводе.
— Не боялись начинать отношения с мужчинами? Где познакомились с первым мужем?
— На улице. Он просто подошел ко мне, мы разговорились. Как раз прошло полтора года после подземного ада. Мне уже было 18. В первом браке у меня родился сын. Второй брак тоже оказался неудачным. Как-то не складывались у меня отношения с мужчинами. Я не списываю это на свое прошлое. Может, просто я такой человек? Не понимаю.
— Вы рассказывали мужьям о том, что вам пришлось пережить?
— Первый муж узнал мою историю от посторонних людей. Собственно, как и второй. Хотя я никогда не скрывала свое прошлое. Но с мужчинами не обсуждала эту тему.
— Их реакция, когда узнали об этом?
— Спокойная. Они не жалели меня. Но и не осуждали, как многие: мол, сама виновата, что села в машину к незнакомцам. Мы просто не обсуждали это. Было и было.
— Вашу книгу они читали?
— Книгу я написала во втором браке. Супруг был военный, часто уезжал в командировки. У меня было много свободного времени, и я решила все изложить на бумаге. Мне необходимо было таким образом выговориться. Муж отреагировал нормально: «Если эти откровения не причинят тебе моральный вред, то пиши что хочешь». Год назад мы с ним развелись. Книгу он так и не прочитал.
— С кем же вы делились наболевшим?
— Я ни с кем не обсуждала случившееся. С родными не могла, будто барьер какой-то стоял. Помогало редкое общение с журналистами. С чужими людьми как-то проще делиться страшными воспоминаниями. Наверное, поэтому я и написала книгу, чтобы освободиться от прошлого.
— С мамой тоже не делилась?
— С мамой разве что парой слов могла перекинуться, когда обстановка располагала. Но никаких откровений не было. Да и мне не хотелось. К тому же ее не интересовали никакие подробности. Эти разговоры только боль ей доставляли. Зачем.
— Вы оказались в подземелье, когда вам было 14 лет. Вышли через три с лишним года. И что потом? Образование получали?
— Я освободилась, когда мне было 17 с половиной. Это было в мае. Надо было как-то восполнять пробелы в образовании. В июне мы с мамой поехали в школу, и мне нарисовали аттестат об окончании 9 классов. Какие-то экзамены я сдала — уже не помню. Той же осенью поступила в училище. Но учиться там не стала: не лежала душа. Меня определили в вечернюю школу, где я закончила 10-й и 11-й классы. Мне уже было 19 лет. Поступила в институт.
— То есть вы все-таки подготовились к институту?
— Я понимала, что не потянула бы государственный вуз. Реально оценивала свои шансы. Поэтому поступила в коммерческий вуз за деньги. Сдала элементарный экзамен по истории, написала работу по русскому языку. Выбрала факультет «Государственное муниципальное управление», квалификация «Менеджер». Короче, получала непонятную профессию в непонятном институте. Во время учебы я понимала, что никогда не стану работать по специальности — высшее образование нужно было, чтобы иметь «корочку» для статуса. В то время я уже устроилась в мебельный магазин. Работала продавцом, проектировала кухни.
«Мылись в тазу. Воду экономили. Все время чувствовала себя грязной»
— Давайте вернемся в то время, когда вы находились в заточении. Как протекала там жизнь?
— Телевизор был у вас?
— Телевизор Мохов притащил нам через год. Каким-то чудом провел антенну в подземелье, потому что мы поймали Первый канал, второй, НТВ, местное телевидение. Вот как раз благодаря местному телеканалу мы узнали, что находимся в городе Скопине, хотя раньше даже не слышали о таком месте.
— Мохов с вами разговаривал?
— Зато во время интервью с журналистами он охотно рассказывал о себе, о вас. Говорил, как одежду вам покупал…
— Спасибо, что голыми нас там не держал. Два раза за три с лишним года он принес нам нижнее белье, трусы какие-то, шорты, майки.
— Вам было где мыться?
— Воду, чтобы помыться, он иногда спускал в подземелье. Это были канистры по 10–20 литров с теплой водой. Мылись мы в тазу, грязную воду сливали в пустые канистры. Воды было мало. Я постоянно чувствовала себя грязной. У меня сильно испортились волосы. Когда-то я носила толстую русую косу. В подземелье ее пришлось отрезать. Сейчас у меня более-менее восстановились волосы, но до прежней густоты далеко. Еще повезло, что кожа не испортилась. От природы я смуглая, у меня хороший тип кожи, поэтому лицо удалось сохранить. «Полетели» еще зубы. После освобождения стоматолог поставил мне пару пломб, а передний зуб пришлось заменить коронкой.
Из книги «Исповедь узницы подземелья»: «В подвале стояла сырость. На стенах и потолке начала расти плесень, в неимоверном количестве развелись страшные черные жуки. Они по большей части обитали над кроватью и часто срывались вниз. Перед сном я старалась накрыться одеялом с головой, чтобы эти твари не ползали по моему лицу и волосам».
— Вы часто болели в том подвале?
— Я редко болела, несколько раз поднималась температура, но не критично. А вот моя подруга Лена постоянно хворала: насморк, кашель, голова… Она трижды была беременной — двух детей родила там. Третий погиб.
— Лекарства у вас были?
— Мохов приносил что-то легкое, типа цитрамона. Больше ничего не было. Поэтому мы просто отлеживались, когда плохо себя чувствовали.
Из книги «Исповедь узницы подземелья»: «Мохов пришел к нам пьяным и потребовал в предбанник мою подругу. «Я не могу, меня тошнит», — сопротивлялась беременная Лена. «Ты что, теперь всю беременность отлынивать будешь?» — разозлился мучитель. Я предложила выйти к нему вместо Лены, но он отказался, а потом достал газовый баллончик, брызнул в помещение, закрыл засовы. Мы начали задыхаться. Я догадалась засунуть голову под кровать — оттуда, сквозь щели в полу, сквозил воздух. Стало чуть легче».
— Елена рожала детей не без вашей помощи, как я понимаю?
— Роды принимала я. Первый раз не понимала, что происходит. Я ведь была девственницей до всей этой истории, не имела представления ни о сексе, ни о том, как рождаются дети. За пару дней до родов Елены Мохов принес мне медицинское пособие, чтобы я ознакомилась, как принимать роды. Я прочитала — ничего не поняла. Про себя подумала: нереально родить без врачей. Да и особо я не помогла Елене. Разве что перерезала пуповину, перевязала ниткой и обработала перекисью рану — это то, что я прочитала и запомнила. Потом обтерла ребенка какими-то тряпками, запеленала его, чтобы не замерз… Это ужасные воспоминания.
Из книги «Исповедь узницы подземелья»: «На следующий день после родов наш мучитель принес кучу старых простыней для новорожденного. Из крышки старого чемодана мы соорудили детскую колыбельку. Из обрезков ткани я сшила распашонки и чепчики. У Лены постоянно пропадало молоко, малыш недоедал, плакал и плохо спал. Лена попросила Мохова принести смесь, но получила отказ: «Ты сама не хочешь его кормить. У каждой бабы молоко есть».
— Сколько времени ребенок жил с вами?
— Первый ребенок прожил с нами два месяца. Лена назвала его Владиком. Удивительно, но он родился с хорошим весом, абсолютно здоровым. А вот второй, Олежек, появился на свет крохотным: к тому времени организм Лены был сильно ослаблен. Внешне у новорожденного никаких дефектов не было, просто он казался очень маленьким и легоньким, как кукла. После рождения каждого ребенка у нас появлялась надежда: может, Мохов нас отпустит.
Из книги «Исповедь узницы подземелья»: «Когда Мохов узнал, что у него родился второй сын, он воспринял это как должное: «Вот десять детей родите — и домой вас отпущу».
— В итоге он забрал всех детей?
— Да. Подмешивал нам снотворное в воду и, когда мы спали, забирал детей. Затем подкидывал их в подъезды домов, оставлял записку: типа пристройте в хорошие руки. Знаете, мы никогда не могли предугадать поведение Мохова. Я все время пребывала в недопонимании, не представляла, что будет дальше. Еще я никак не могла осознать, что все это происходит со мной, что какой-то мужчина полностью владеет моей жизнью. Что это не сон, не кино.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий»
— У вас было ощущение, что вы можете сойти с ума?
— Я сама удивляюсь, как не сошла с ума. Про Лену я не стану рассказывать — не хочу вторгаться в ее личную жизнь, не имею права. Когда мы выбрались из ада, я хотела доказать окружающим, что адекватна, не деградировала, могу мыслить и все осознавать, несмотря на то, что долгое время пребывала в замкнутом пространстве. Единственное, что случилось после освобождения, — у меня начались проблемы с речью, нарушилась дикция. Наверное, потому, что мы мало разговаривали. Я жутко стеснялась этого, но со временем речь сама собой восстановилась.
— Вы понимали, сколько времени прошло, пока находились там?
— Практически сразу Мохов принес нам календарь. Ну а когда появился телевизор, мы уже знали, какой день, число, месяц.
— Время в подземелье для вас протекало медленно?
— Времени мы не ощущали. Быстро, медленно — просто не думали об этом. У нас был один и тот же распорядок дня. С утра мы кушали. Потом смотрели телевизор, затем готовили обед. По вечерам Лена изучала английский — Мохов принес нам учебники. Я рисовала, мастерила какие-то поделки. Сериалы нас выручали. Помню, по НТВ в одно и то же время крутили русские фильмы, вот их мы очень ждали.
— С тех пор, наверное, не смотрите сериалы.
— С тех пор я вообще редко включаю телевизор. Если попадаю на сериал — сразу выключаю.
— Вы сами готовили обед. Было на чем?
— Мохов выдал нам электрическую плитку, сковородку, чайник. Холодильника не было, поэтому скоропортящиеся продукты он нам не приносил. Правда, один раз все-таки купил нам курицу. Мы ее быстро приготовили и сразу съели, чтобы она не протухла. В основном питались тушенкой, макаронами, консервы были… До сих пор вид консервов вызывает у меня отторжение.
— Вроде Мохов вас иногда выводил гулять?
— Первый раз он вывел меня на улицу поздней осенью — прошло больше месяца заточения. Помню, спустился в подвал, приказал одеться. Моя одежда к тому времени еще не пришла в негодность. Я не знала, куда он хочет меня отвести. В голове крутилась мысль: он меня убьет. Я вылезла из люка. Он достал веревку. Я испугалась, подумала, что станет меня душить, бросилась на колени: «Не убивай!» Он взял мою руку, привязал веревку на запястье и вывел меня в огород, как собачку. Слава богу, за шею не привязал. У него в саду росла яблоня, сорт антоновка. Как раз фрукты в то время созревали, я почувствовала сумасшедший запах свежести, у меня закружилась голова. На дворе стояла ночь. Я посмотрела на звездное небо, и мне так захотелось, чтобы у меня выросли крылья, и я улетела из этого ада…
— И часто он вас гулять выводил?
— После той прогулки он стал позволять нам лишь дышать в крошечное окошко, которое он периодически открывал, чтобы пустить в погреб хоть какой-то воздух. Раз в неделю он устраивал нам такой праздник. Я смотрела в окошко и видела соседний участок, где суетились какие-то люди. Но они были очень далеко. Даже если бы мы закричали, нас бы никто не услышал. О побеге даже думать не приходилось. Это было нереально.
— Вы просили Мохова о пощаде?
— Каждый раз, когда он открывал люк, мы начинали молить его: «Пожалуйста, отпустите нас домой! Мы никому не скажем». Однажды на наши просьбы он ответил: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».
«Насильник написал мне письмо из тюрьмы»
— На суде вы встретились с Моховым? Он раскаялся?
— Суд проходил в Скопине. Мне тяжело приходилось снова и снова возвращаться в этот город, но присутствовать на процессе я была обязана. Мы приезжали с мамой, Лену тоже поддерживали родители. Во время суда я старалась не смотреть на Мохова. Во время процесса я даже не снимала темные очки. Я бы и уши заткнула — не хотела все это слушать. Никаких комментариев он в нашу сторону не отпускал. Мы с Леной тоже молчали. Ничего ему не сказали. Я думала об одном: поскорее бы это все закончилось! Мне хотелось бежать из этого города, чтобы все забыть и не вспоминать.
— Неужели он вам ничего не сказал даже во время своего последнего слова?
— Ни слова не проронил в наш адрес. У меня сложилось впечатление, что он боялся открыть рот, чувствовал себе неуверенно. Может, ему было стыдно перед нашими родителями? Он все-таки человек, какие-то чувства у него должны остаться. Как он мог в глаза посмотреть моей матери.
— Его мать присутствовала на суде? Эта женщина жила с сыном в одном доме, но уверяла, будто не знала о вас. Она принесла свои извинения вам?
— Ее не было на суде. Какие извинения? Нет, конечно. Зато она охотно раздавала интервью, говорила, что ничего не знала. Она пожилой человек, инвалид, еле передвигалась, могла и не заметить погреб под гаражом. Но я ей почему-то не верю. Скорее всего, она знала о нас. Но в силу своего возраста могла думать, что мы по своей воле там находимся, потому что нам жить негде и не на что.
— В вашей истории был еще один эпизод. В первый день вашего знакомства с Моховым у него был подельник — некий Алексей…
— Да. Алексея мы видели только один раз. Когда стояли на остановке и остановилась машина, за рулем сидел Мохов, а рядом — некий Алексей. Они дали нам снотворного и отвезли в погреб. Больше Алексея мы не видели. Потом на суде выяснилось, что тот самый Алексей оказался женщиной Еленой. Мы потом ее опознали. Ее приговорили к пяти годам лишения свободы, хотя свою вину она не признала. Сейчас Елена уже вышла из тюрьмы. Недавно я узнала, что она работает таксистом в Рязани. И тогда мне стало страшно. Я ведь часто пользуюсь такси, двоих детей перевожу. Подумала: вдруг однажды вызову машину — приедет она. А я ее не узнаю. Вдруг она захочет мне отомстить?
— Мохов через два года тоже выйдет?
— Это меня еще больше пугает. У него ведь вся жизнь потеряна. Домой он не вернется. Его мать отписала жилье на какого-то мужика. Представляете, Мохов освободится, а идти ему некуда, у него никого нет, ему нечего терять…
— Насильнику дали 17 лет. Когда суд озвучил вердикт, вам не показалось, что такой срок — слишком маленький?
Кстати, Мохов ведь мне весточку недавно прислал. Откуда только он мой адрес узнал. Я когда увидела, от кого письмо, — порвала на две части и выкинула. Потом стало любопытно, что он может мне написать. Достала из мусорного ведра. Соединила и прочитала. Оказывается, он прочитал мою книгу. И заявил, что тоже может написать свою версию, рассказать, что не такие уж мы белые и пушистые, как я описываю, мол, я много придумываю. Еще что-то по мелочи. Наехал на меня. Значит, никакого раскаяния и близко нет.
— У вас двое детей — страшно за них?
— Страх за детей есть. Они маленькие еще, но я уже понимаю, что никогда не отпущу их гулять одних. Особенно дочку.
— С Еленой вы общаетесь?
— Первые несколько лет общались, потом перестали. Если мне необходимо было выговариваться на эту тему, Лена выбрала другой путь: решила все забыть, от любых интервью отказывается. Она не понимает, почему я открыто обо всем говорю. По этому поводу у нас были разногласия. Однажды кто-то из журналистов написал, что в происшедшем есть чуть ли не вина Лены: будто она старшая была, могла сообразить, что нельзя садиться в машину к незнакомым мужчинам… Это были не мои слова, я бы не стала ее ни в чем обвинять. Но после этого материала она позвонила мне. Сказала, что я больше ей не подруга, не сестра, и просила не приходить на свадьбу, которая должна была у нее вскоре состояться.
— Елена тоже осталась жить в Рязани?
— Да, мы живем в одном городе, но не пересекаемся. Я знаю, что ей часто звонили журналисты, предлагали большие деньги за интервью, она отказывалась. Тогда она собиралась замуж — может, не хотела, чтобы супруг знал ее историю. Еще она всегда была против, чтобы где-то публиковали ее фотографию и озвучивали новую фамилию. Насколько я знаю, она сейчас занимается репетиторством, преподает английский, и такая «слава» ей совсем не на руку. Я ее понимаю. Лене пришлось гораздо хуже, чем мне. Многие задавали вопрос: а что случилось с детьми Елены, пыталась ли она их разыскать? Когда мы освободились, Лене сразу сказали, что сыновей отдали в приемные семьи. Из подземелья Лена вышла беременной в третий раз. Девочка не выжила, умерла.
— Книгу вам удалось опубликовать?
— Когда я только написала книгу, поначалу много людей высказали желание мне помочь. Но в итоге никто не помог. На одной телепрограмме мне дали адрес крупного издательства. Я отправила им уже отредактированное произведение. Позже пришел ответ: «Ваша книга нам не подходит». Я не поняла почему. Может, в России это никому не интересно? Хотя на Западе подобные воспоминания становятся бестселлерами. Тогда я нашла бесплатную платформу в Интернете и выложила туда свое произведение. Хотя бы так. Получаю небольшой процент от продажи книги.
— Сейчас вы чем живете?
— Я только недавно вышла из декрета. Вернулась в мебельный магазин. Получаю немного, процент от заказов мебели плюс оклад. Выходит около 20 тысяч рублей. У меня двое детей, их отцы помогают. Сейчас я снова в отношениях. Кажется, я наконец-то нашла свою любовь. Этот мужчина знает мою историю. Он сразу прочитал мою книгу. Поддерживает меня. С ним я говорю обо всем. Надеюсь, я обрела свое счастье.
О том, как девушкам удалось выбраться, Екатерина подробно описала в своей книге: «Исповедь узницы подземелья»:
«Собирайся, в гости пойдем к моей жиличке, — сказал Мохов. — Она студентка, снимает у меня комнату. Скажу, что ты моя племянница. Посидим, винца попьем, я ей незаметно снотворное подмешаю. Хочу ее попробовать». Настал день икс. Мохов постучался в дверь к жиличке. Студентка пригласила нас войти. Мы сели за стол, мучитель достал бутылку вина. Разговор не складывался. Я сидела и лихорадочно думала только об одном: куда подсунуть записку, которую Лена заранее написала.
Взгляд мой упал на подоконник, заваленный аудиокассетами. Я незаметно достала из волос, собранных в пучок, заветную бумажку, скрученную трубочкой, и положила ее в один из подкассетников. Дальше оставалось надеяться только на чудо.
Во время нашего застолья Мохов старался разрядить обстановку, травил анекдоты. Но было очевидно, что студентку напрягает наш визит. Вина она так и не выпила. Вскоре девушка, сославшись на усталость, выпроводила нас.
Я вернулась в свой подвал, и потянулись дни ожидания.
Через пять дней, 4 мая 2004 года, наверху что-то загромыхало. Потом раздались голоса, и наконец открылся люк. Показалось ошарашенное лицо незнакомого мужчины: «Девчонки, вы живы? Выходите, кончилось ваше заточение».