любэ свои о чем песня

05.12.202301.07.2023 admin 0 Comments

В углу губ папироска подрагивала
Он давился, но пил, нам счастливым назло
Вся честная пивная понять не могла
От чего его так развезло.

Эту душу не жизнь искалечила
Не с обиды, братишка, я пил
Я искал в этом городе женщину
Ту, единственную свою.

Поначалу, наверное, молод был
Много было сам знаешь чего
Были встречи и были проводы
Не хватало всегда одного.

От судьбы получая затрещины
Вот он я сам не свой на своем стою
Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою.

Даже тени обрыдлой тоски не нашел
Когда вывернул наизнанку нутро
Пустота и такая, что нехорошо
Словно зря сорок лет прошло.

И от всей души на весь зал заржал
Так, что скулы чужим от обиды свело
Каждый биться желал, потому что не знал
От чего его так развезло.

Я уже любой, настоящей рад
С мясом рву лады, режься в кровь струна
Понимаешь брат, ты все понимаешь брат
Без своих нам здесь всем хана.

Подожди, он скамью отстранил и встал
Заплатил отвернувшись, меня за плечо потрепал
И побрел, как домой на ближайший вокзал
Будто верный маршрут не знал.

Что-то стало, как ком поперек души
Вдруг мне некуда стало спешить
Шаг от пропасти до таких вершин
Что опять захотелось жить.

Я хотел окликнуть, его догнать
Чтобы верный спросить маршрут
Женщин тех, что хотят и умеют ждать
Тех которые ищут и пьют.

Источник

Текст песни

В углу губ папироска подрагивала
Он до весны пил, но счастливым на зло
Вся честная пивная понять не могла
От чего его так развезло

Это душу не жизнь искалечила
Не с обиды, братишка, я пил
Я искал в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я искал в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Поначалу, наверное, молод был
Много было сам знаешь чего
Были встречи и были проводы
Не хватало всегда одного

От судьбы получая затрещины
Вот я сам не свой на своём стою
Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Даже тени обрыдлой тоски не нашел
Когда вывернул наизнанку нутро
Пустота и такая, что нехорошо
Словно зря сорок лет прошло

Как яйцо в руке — раздавил стакан
И провёл всей ладонью в стекле до в крови
По лицу моему, чуешь, какой обман
В тех, которые не свои

И от всей души на весь зал заржал
Так, что скулы чужим от обиды свело
Каждый биться желал, потому что не знал
От чего его так развезло

Я уже любой настоящей рад
С мясом рву лады, режься в кровь, струна
Понимаешь, брат, ты всё понимаешь, брат
Без своих здесь нам всем хана

Понимаешь, брат, ты всё понимаешь, брат
Без своих здесь нам всем хана

Подожди, он скамью отстранил и встал
Заплатил, отвернувшись, меня за плечо потрепал
И побрёл, как домой, на ближайший вокзал
Будто верный маршрут не знал

Что-то стало, как ком, поперёк души
Вдруг мне некуда стало спешить
Шаг от пропасти до таких вершин
Что опять захотелось жить

Я хотел окликнуть, его догнать
Чтобы верный спросить маршрут
Женщин тех, что хотят и умеют ждать
Тех, которые ищут и пьют

От судьбы получая затрещины
Вот он я, сам не свой на своём стою
Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Перевод песни

Напишите, на какой язык вы хотите перевести песню.

Источник

«Любэ»: гид по альбомам от худшего к лучшему

Анализируем творческий путь коллектива — от люберов в гимнастерках до самой государственной группы в стране.

Этот топ наверняка вызовет вопросы или даже гнев у читателя, рассматривающего «Любэ» исключительно как патриотическую группу на госслужбе.

Это несправедливо. Да, Матвиенко (как идеолог, продюсер и автор музыки в группе) и Расторгуев (как исполнитель) в последние пятнадцать лет полностью синхронизировались с официальной линией патриотизма. Но «Любэ» была и остается группой с не конъюнктурным, а глубинным представлением о государственности и менталитете.

Песни «Любэ» объединяют шансонная задушевность, расчетливость поп-музыки и рок-энергетика. При этом под один из трех жанров группа полностью не подходит, — слишком брутальные для поп-музыки, слишком панибратские для рока, чересчур солидные для шансона. Песни «Любэ» универсальны для любого русского праздника: их запоют и на семейном застолье в глубинке, и на московской тусовке, дошедшей до состояния алкогольного катарсиса. Песни «Любэ», если угодно, способны объяснить необъятную русскую душу.

Наследие «Любэ» для протокола можно не признать, игнорировать, отменить, но только попробуйте выкинуть их песни из памяти — не получится.

«За тебя, Родина-мать!»

«Любэ» в финальной, ультрапатриотической — и самой грустной итерации. С одной стороны, Игорь Матвиенко будто бы совсем растерял мелодическую хватку: попробуйте сыскать тут хотя бы один хит — не найдете! С другой стороны, «Любэ» здесь окончательно откалибровалась под линию партии: посмотрите хотя бы на треклист — «Все путем», «Гимн Родине», «Все зависит от Бога и немного от нас», «За тебя, Родина-мать» — выглядит все это как озвучка мероприятий движения «НОД».

На последнем альбоме «Любэ» будто бы выполнили весь чек-лист госпатриотизма: упоминание (пусть и косвенное) первого лица страны — check. Религиозная тематика — check. Военная тематика — check. Неоднократный неймдроппинг слова «Родина» (с большой буквы) — check. Очень грустно для группы, которая всегда лучше и успешнее прочих понимала и транслировала патриотизм не государственного, а народного толка.

«Рассея»

В первой половине 2000-х «Любэ» драматически огосударствилась — не в последнюю очередь благодаря новой ачивке «любимая группа Путина». Совпадение или нет — после этого «Любэ» стала будто бы стараться соответствовать этому статусу.

В 2004 году «Любэ» записала песню «По высокой траве» с офицерами группы «Альфа» (подразделение ФСБ) — важный сигнал о том, что коллектив стал двигаться официальным курсом, — а год спустя выпустила альбом с кричащим заглавием «Рассея». Заглавная песня про Енисей и Волгу — пожалуй, самое прямолобое патриотическое высказывание группы: раньше «Любэ» признавалась в любви к Родине с помощью сопутствующих триггеров — берез, ночки темной, речки быстрой и полустаночков, а теперь — открыто. Впрочем, это не все: на «Рассее» есть хард-роковая версия гимна России и композиция с припевом «Русские любят русских». В итоге на общем фоне выделяется лишь «Не смотри на часы» — классическая «Любэ» про «ребят с нашего двора».

Соблазнительно и легко связать воедино казенно-патриотический поровот «Любэ» и строительство вертикали власти. Совпадение или нет — год спустя после альбома Расторгуев получит партбилет «Единой России».

Если на «Рассее» группа предстала в патриотической ипостаси, то на «Своих» — в лирическо-бытовой. В 2009 году «Любэ» на миг свернула с курса на госпатриотизм и записала альбом о женщинах глазами русского мачо — там хватало и застольно-залихватских, и балладно-задушевных песен.

Из этого ряда безусловно выбиваются два номера. Первый — патриотический «Мой адмирал», который будто бы случайно затесался в треклист «Своих». Второй — надрывно-истерическая заглавная песня — мощное высказывание от лица человека, который искал женщину, но нашел вечно непочатую бутылку.

«Свои», хоть и, очевидно, не столь хитоемкий альбом, как любая пластинка из 90-х и начала 00-х, но последний на текущий момент, где «Любэ» позволила себе отступить от военно-патриотического курса.

«Комбат»

7 мая 1995 года, буквально за пару дней до 50-летия победы, «Любэ» записала композицию «Комбат». Вроде бы ретроспективная песня о былых сражениях тут же попала в нерв времени — лирика про батальоны, батареи и солдатов, которые видят мамку во сне, срезонировала с бушевавшей тогда чеченской кампанией.

«Комбат» (песня, в смысле) ярко расчертила границу между старыми и новыми «Любэ». Еще пару лет назад Расторгуев пел о том, как «трогал титьки за картофельный мешок», а теперь на обложке нового альбома его группы — орден Красной Звезды с серпом и молотом, а в треклисте — серьезные песни на военную и околовоенную тематику, в контекст которых вписывается даже нейтральная сердечная баллада «Главное, что ты есть у меня».

Несмотря на то, что взросление «Любэ» в карьерном смысле пошло только на пользу группе, немного жаль, что с развеселым люберецким хулиганством было покончено.

«Атас» вышел тогда, когда его авторам — Матвиенко и поэту Александру Шаганову — было 25–28 лет, а исполнителю Расторгуеву (который пел в ВИА «Лейся, песня» и группе «Рондо») — уже чуть за тридцать. Не сказать, что эти песни шли Николаю на 100%: все-таки строчки «сшей мне, мама, клетчатые брюки, я в них по улице пойду» от лица юного непутевого любера сложно сопоставить с брутальным тридцатилетним мужиком. Справедливости ради: это первый и последний раз, когда проблема соответствия у «Любэ» вообще существовала, — по ходу всей дальнейшей карьеры Расторгуев пел песни Матвенко и Шаганова/Андреева, что называется, по-хозяйски; со стороны и не скажешь, что условного «Комбата» написал не он!

«Песни о людях»

На обложке альбома — фото из вагона-ресторана. «Песни о людях», смирные и тихие, будто созданы для сантиментов и воспоминаний под звук колес — об ушедших годах, маме, Кирюхе по кличке Флакон и пиве из бидона.

На этом альбоме начинают отчетливо виднеться старания и амбиции Матвиенко по реставрации советской песни — тут и замах Расторгуева на дуэт не абы с кем, а с самой Людмилой Зыкиной, и героическая патетика «Там за туманами», очевидный реверанс в сторону советской военной лирики, и кавер «Песни о друге», которую исполнял еще Эдуард Хиль в 60-х.

«Полустаночки»

Одно из важных качеств «Любэ» конца 90-х и начала 00-х — ловко балансировать между военно-героической и задушевной лирикой — отчетливо проявилось на «Полустаночках», где баллада на все времена «Позови меня тихо по имени» находится на равных правах с песней «Солдат», а «Старые друзья» (по сути, ремейк «Ребят с нашего двора») — с «Операми». К слову, здесь «Любэ» впервые (и успешно) открывает для себя жанр саундтреков к сериалам: попробуйте вспомнить сейчас сериал «Убойная сила», чтобы сразу же в голове не заиграла «Прорвемся, ответят опера», — это невозможно!

«Полустаночки» созданы из трепетного отношения к советской эстраде, русской песенной традиции и сказочной мифологии о глубокой русской душе. Здесь героями на равных началах становятся и солдат на передовой, и солдат после войны, и одинокий железнодорожник на полустаночке, и безвестный дед. Складывается ощущение, что Матвиенко с Расторгуевым понимают куда лучше, чем рандомный человек в галстуке из телевизора.

«Давай за…»

Но это будет позже, а пока, в 2002 году, первое лицо скромно сидит в зале на концерте «Любэ» идаже ждет Расторгуева у гримерки, а группа записывает самый «советский» альбом. «Давай за…» — дань уважения старым ВИА и чуть ли не попытка дословного прочтения их метода. Здесь время от времени звучит электроорган из 70-х, а также наличествуют и другие приметы старой эстрады разных лет: производственная лирика во славу труда, романс, шейк про подружек-однокурсниц.

«Давай за…» — не только самый советский по духу и звуку альбом, но и самый жизнерадостный и в хорошем смысле бытовой. Если убрать за скобки героику заглавной песни, тут тишь да гладь, благолепие и пастораль — ночка темная, речка быстрая, белые березы, летние покосы. И одинокая луна.

«Кто сказал, что мы плохо жили. »

«Кто сказал, что мы плохо жили? Ша!» — задиристый топлайн второго альбома «Любэ» обращается прямиком к будущим избирателям КПРФ и будто бы зачинает реваншистские настроения и тоску по СССР задолго до ее фактического начала.

На втором альбоме «Любэ» Матвиенко и Расторгуев мастерски разыгрывают комбо из колобродных частушек на базе похабства и вещей, зарождающих основу для будущего гражданско-патриотического канона. Например, здесь есть песня «Не валяй дурака, Америка!» — пока что гротескно-шутливый, но вполне уже политический манифест. Или «Помилуй, Господи, нас грешных» — Расторгуев вдруг резко принимает серьезную мину и поет от лица моряка во время шторма. Появляется тут впервые и тема ностальгии — сантименты о Черемушках, которых больше нет, в песне «Трамвай пятерочка».

«Кто сказал, что мы плохо жили. » набит хитами под завязку: этот текст безусловно заслуживает хвалебных слов о скиллах Матвиенко-хитмейкера и Шаганова-сонграйтера, которые еще в ранние годы «Любэ» расчетливо насаживали фразы-крючки на уши слушателя, — тому, как в первом треке фонетически обыгрывают строчку «а ну давай-давай наяривай», наверняка бы рукоплескали какие‑нибудь шведские тяжеловесы хитодельчества.

Впрочем, ценность альбома не только в этом: именно тут «Любэ» выписывается из Люберец, чтобы стать своей везде от Волги и до Енисея, и начинает строить фундамент самой народной группы страны.

«Зона Любэ»

Зрелищный финал «хулиганской трилогии». Беспокойный, припадочный, нервный и лучший альбом «Любэ». И, пожалуй, единственный в своем роде — местами «Любэ» превращается в настоящую, всамделишнюю рок-группу, причем в самом доходчивом и популярном значении слова «рок»: например, в первой песне Расторгуев срывается на крик (и пугает неподготовленного слушателя), во второй — под фанковый бас орет будто Фил Ансельмо из группы Pantera.

Примечательно, как при этом рок-форма встречает шансонную тематику, — «Любэ» в первый и последний раз так внимательно обращается к лагерной и сопутствующей лирике — да так, что безобидная «Дорога» в этой связи обрастает соответствующими смыслами.

Нельзя не сказать и про экранизацию «Зоны Любэ»,сюжетный фильм-концерт про вымышленные выступления группы на зоне, — где женщины-«зэчки» входят в раж от «Давай-наяривай», а юноши из колонии коллективно братаются, когда звучит «Сирота казанская».

Но ключевой хайлайт альбома — «Конь», вошедший в застольный канон на равных основаниях с народным фольклором, — возможно, главное наследие Матвиенко и Шаганова.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

Это душу нежизнь искалечила
Не с обиды братишка я пил
Я искал в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я искал в этом городе женщину
Ту, единственную свою

По-началу наверное молод был
Много было сам знаешь чего
Были встречи и были проводы
Нехватало всегда одного

От судьбы получая затрещины
Вот я сам не свой на своём стою
Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

И от всей души на весь зал заржал
Так, что скулы чужим от обиды свело
Каждый биться желал, потому что незнал
От чего его так развезло

Я уже любой, настоящей рад
С мясом рву лады, режься в кровь струна
Понимаешь брат, ты всё понимаешь брат
Без своих здесь нам всем хана

Понимаешь брат, ты всё понимаешь брат
Без своих здесь нам всем хана

Подожди, он скамью отстранил и встал
Заплатил отвернувшись, меня за плечо потрепал
И побрел, как домой на ближайший вокзал
Будто верный маршрут не знал

Что-то стало, как ком поперек души
Вдруг мне некуда стало спешить
Шаг от пропасти до таких вершин
Что опять захотелось жить

Я хотел окликнуть, его догнать
Чтобы верный спросить маршрут
Жаль, что тех, что хотят и умеют ждать
Тех которые ищут и пьют

От судьбы получая затрещины
Вот я сам не свой на своём стою
Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Я ищу в этом городе женщину
Ту, единственную свою

Источник