девичье поле 1612 год
Битва на Девичьем поле
Московская битва стала одним из знаменательных эпизодов Смутного времени.
В результате сражения польско-литовские войска были разбиты Вторым народным ополчением, что повлекло за собой последующий окончательный разгром поляков. «Поляки понесли такую значительную потерю, что её ничем уже нельзя было вознаградить. Колесо фортуны повернулось — надежда завладеть целым Московским государством рушилась невозвратно», — писал польский историк XVII века Станислав Кобержицкий.
В стенах Кремля и Китай-города находился заблокированный польско-литовский гарнизон численностью около трех тысяч человек, на помощь которому и стремилось прийти войско под предводительством Яна Карла Ходкевича, великого гетмана литовского. По подсчетам историка Г. Н. Бибикова, численность его войск достигала 12 тысяч человек, при том что русских воинов в совокупности было не более 8 — 10 тысяч.
По качеству вооружения армия интервентов также превосходила русские войска. «Все выехаша окованы збруями, яко вода колебашеся и шеломы на глав их… яко прекрасная заря светящеся, блистание сабель их яко молния, ино и копей их вознятия, яко великий лес дубравный, вкупе ж… и смотрети страшно», — будто бы с придыханием описывал польское войско автор Филаретовой рукописи. Казакам же, выступавшим на стороне ополченцев, была уготована менее лестная характеристика: «в единых срачицах и без порток, токмо едину пищаль да пороховницу у себя имуще». Этим же пан Будило пытался поддеть Дмитрия Пожарского, главного воеводу нижегородского ополчения, которому писал: «Лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей».
Яркими фигурами командного состава были Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин, Иван Хованский и Дмитрий Лопата-Пожарский с русской стороны; сам Ходкевич, Александр Зборовский, Николай Струсь и Иосиф Будило — с польско-литовской. Впрочем, далеко не все военачальники отличались особенными талантами и достаточным опытом — это касается как одной, так и другой стороны.
Битва князя Пожарского с гетманом Ходкевичем под Москвой. Источник: wikipedia.org
Если же говорить о силе боевого духа воинов, то в этом вопросе, очевидно, перевес должен был быть на стороне ополченцев. По мысли уже упомянутого Г. Н. Бибикова, ими руководило желание пресечь посягательства интервентов на Москву. Многочисленными наемниками же, выступавшими на стороне противников, двигало стремление разжиться разнообразными ценностями, которых, впрочем, в и без того разграбленной Москве не могло быть слишком уж много.
21 (31) августа 1612 года войска Ходкевича подошли к Москве — ополченцы оказались там днем ранее. Согласно плану гетмана, необходимо было прорвать оборону в западной части города. После этого коротким путем к стенам Кремля мог бы проехать обоз с припасами, в которых нуждались их осажденные соратники.
Наступление было решено начинать на следующее утро. Войска Ходкевича преодолели Москву-реку и заняли позиции у Новодевичьего монастыря. План Гетмана был хорош всем — кроме того, что о нем прекрасно знал Пожарский. Князь предпочел атаковать первым, чем несколько дезориентировал противника. Бои велись в течение всего дня, причем интересно, что князь Дмитрий Трубецкой, формально поддерживающий ополченцев, на деле оставался в стороне. «Богаты пришли из Ярославля и одни могут отбиться от гетмана», — такой позиции придерживался князь и его войска.
Э. Лисснер. Изгнание поляков из Кремля. Источник: wikipedia.org
К вечеру того же дня Ходкевич был вынужден отступить, причем его потери оказались значительными. В ночь с 22 на 23 августа нескольким сотням гайдуков удалось прорваться в Кремль — эта возможность представилась им из-за предательства дворянина Григория Орлова. Впрочем, положение дел это не только не улучшило, но скорее даже усугубило: число осажденных, нуждающихся в провизии и питьевой воде, увеличилось.
24 августа состоялась столкновение, решившее исход сражения. Поначалу интервентам удавалось действовать уверенно и даже на некоторое время частично овладеть полем битвы, однако когда боевые действия переместились на городские территории, полякам становилось сложнее из-за неровной территории, на которой они ориентировались с трудом. Несмотря на то, что Ходкевич на сей раз проявил себя как талантливый полководец, ко второй половине дня инициатива со стороны поляков начала угасать. Их ряды охватила паника. Ополченцы же «всею силою стали налегать на табор гетмана». Все это привело к отступлению интервентов и безоговорочной победе русских войск. Эта победа повлекла за собой и падение поляков внутри Кремля.
Третий Рим. Глава третья. Московская битва
Третий Рим
Доброго времени суток, дорогие друзья!
Продолжаю публиковать главы альтернативы «Третий Рим». В третьей главе: «Московская битва», освещены события реальной истории из различных источников (с внесенными изменениями) от начала Московской битвы 1612 года до освобождения Москвы от поляков.
Глава третья. Московская битва
Содержание
22–24 августа (1-3 сентября) 1612 года состоялась Московская битва. Ратники Второго ополчения во главе с князем Дмитрием Пожарским выдержали натиск польского войска гетмана Яна Ходкевича, которые пыталось соединиться с польским гарнизоном в Кремле. После упорной битвы польским войскам пришлось отступить. Поражение гетмана Ходкевича на подступах к Москве предопределило падение польского гарнизона Кремля и освобождение Москвы от интервентов.
Силы сторон
В походе к Москве главными воеводами Второго ополчения были Князь Дмитрий Михайлович Пожарский, Кузьма Минин, князь Иван Андреевич Хованский-Большой и князь Дмитрий Пожарский-Лопата. Отношения лидеров Второго ополчения с князем Трубецким отличались взаимным недоверием. Ещё при подходе к Москве вожди ополчения опасались казаков Трубецкого и не знали, пойдет князь на союз или нет. Кроме того, земская рать, по местническим порядкам должна была подчиниться Трубецкому – он был хоть и тушинским, но боярином, а Пожарский – лишь стольником.
Во время похода к ополчению не раз приезжали казаки из подмосковных «таборов» разведать, не затевается ли что-нибудь против них. Но Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин принимали их неизменно приветливо, одаривали деньгами и сукнами и отпускали назад под Москву. Пожарский с Мининым, после ухода Заруцкого, хотели договориться с подмосковными «таборами» о совместных действиях. Провели переговоры с Трубецким, но общий язык найти не удалось.
Трубецкой предлагал разместиться все силы в своем, уже готовом лагере у Крымского двора (около Крымского моста). Казаки провели под Москвой больше года и успели укрепить свой Яузский острог высокими валами, в их лагере было много пустых строений и землянок. Но там царил дух казачьей вольницы, грозивший подорвать дисциплину и порядок Второго ополчения. Также лагерь казаков стоял с востока от Москвы, а противник ожидался с запада. Пожарский от приглашения объединить войска отказался. Ополчение заняло Арбатские ворота и весь район между Арбатскими и Чертольскими воротами.
Незадолго до битвы войска князей Пожарского и Трубецкого принесли взаимные присяги. Казаки и дворяне князя Трубецкого поклялись «против врагов наших польских и литовских людей стояти». Ополченцы Минина и Пожарского в ответ «обещевахуся все, что помереть за дом православную християнскую веру».
На Москву для захвата трона выступил король Сигизмунд II и королевич Владислав с канцлером Сапегой. Но большую армию король сформировать не смог, у него было лишь 4 тыс. солдат, и он двигался медленно, с остановками, сзывая шляхту. Однако гетман Ян Ходкевич был уже на подступах к русской столице. Он собрал большой обоз припасов и получил сильные подкрепления – литовскую конницу, отряды Корецкого, Невяровского, Млоцкого, Граевского, Величинского, также примкнули запорожцы Наливайко, Зборовского и Ширяя. Гетман литовский учел опыт предыдущих боев и постарался укрепить свою армию пехотой. Король прислал ему в подкрепление полторы тысячи пехотинцев, многие из которых участвовали в осаде Смоленска.
Общая численность войск гетмана Ходкевича составляла около 14 тысяч воинов, не считая слуг. Основу составляли около 8000 казаков. Остальная часть войска была разбита по нескольким отрядам: около 1400 человек в трёх отрядах, несколько сотен человек в 15 хоругвях в одном отряде, один отряд из нескольких сотен человек и личный отряд гетмана, численностью около 2000 человек. Таким образом большую часть польской армии составляла конница: казаки (запорожцы и «черкасы»), конные польские шляхетские отряды и венгерская кавалерия. Пехота гетмана была немногочисленна, насчитывая 1500 человек: 800 человек в отряде полковника Феликса Невяровского, 400 человек венгерских наёмников Граевского, 100 человек в отряде князя Самуила Корецкого, 200 человек немецких наёмников в отряде самого гетмана. И наемная королевская пехота, и шляхетская конница имели хорошее вооружение: ружья, сабли, копья, стальные доспехи. Это было профессиональное войско, которое умело сражаться регулярным строем. Отдельно стоял гарнизон Кремля в 3000 человек, с которым гетман Ходкевич поддерживал связь и старался координировать действия. Струсь и Будила должны были ударить в тыл русской армии, когда атакует Ходкевич.
Стоит также отметить, состояние русского войска осложнялось еще и тем, что в нём не было полного согласия – Князь Пожарский не мог с полной уверенностью положиться на казачьи отряды Трубецкого. Казаки могли прийти на помощь, а могли остаться в стороне. Поэтому русское командование придерживалось оборонительной тактики.
Подготовка к битве
Русские войска заняли позиции, которые опирались на каменные стены Белого города, где были установлены пушки, и шли по Земляному валу, который господствовал над всей низиной, тянувшейся по направлению к Воробьевым горам. Пожарский, как главнокомандующий, предвидел, что противник поведет наступление от Новодевичьего монастыря на Белый город, чтобы затем прорваться в Кремль. Поэтому на этом направлении Князь Дмитрий сосредоточил свои главные силы и постарался как можно лучше укрепиться.
Правый фланг земской рати прикрывал конный полк в 400 казаков под командой воевод Михаила Дмитриева и Фёдора Левашова, укрепившийся у Петровских ворот. У Тверских ворот расположился конный полк князя Лопаты-Пожарского в 700 казаков. На левом фланге был поставлен Украинский пеший полк с тремя сотнями казаков под начальством князя Василия Туренина. Позиции этого отряда примыкали к Москве-реке у Чертольских ворот и Алексеевской башни. Главные силы – Смоленский, Нижегородский и Ярославский пешие полки расположились у стен Белого города и у Арбатских ворот на Земляному валу, господствовавшем над близлежащей местностью. Для размещения стрельцов с «огненным боем» Князь Пожарский приказал сооружать земляные укрепления, рыть окопы. Часть стрельцов была расположена на стенах Белого города. До глубокой ночи ополченцы, в основном «даточные люди», сооружали деревянный острожек и рыли вокруг него глубокий ров. Множество москвичей помогали ратникам. Княжеский полк под командой самого князя Дмитрия Пожарского сосредоточился на Пречистенке в готовности выдвинуться к месту прорыва. Передовой отряд – три казачьих полка силою в 1,5 тысячи казаков под командой князя Хованского выдвинулся к Новодевичьему монастырю.
Хотя Пожарскому и Трубецкому не удалось договориться об объединении сил, предводители двух ратей смогли согласовать оборонительные действия. Пожарский дал Трубецкому в помощь по его просьбе пять дворянских конных сотен. За это боярин-воевода обязался оборонять Замоскворечье. Казаки подмосковных полков располагалась к юго-востоку от Белого города, имея главные силы в укрепленных «таборах» у Яузских ворот и на Воронцовском поле. Было согласовано, что Трубецкой ударит во фланг и в тыл войска Ходкевича с правого берега Москвы-реки из Замоскворечья. Связующим звеном между казачьими полками и Вторым земским ополчением стал отряд воеводы Туренина.
В Замоскворечье казаки оборудовали два опорных пункта – острожка. Первый из них находился с внешней стороны – у Серпуховских ворот около церкви Святого Климента (Климентьевская церковь) в конце Пятницкой улицы. Через нее шла большая торговая дорога на Рязань. После пожара здесь остались лишь развалины, в которых ютились вернувшиеся в город москвичи. Другой острожек был сооружен – с внутренней стороны вблизи Москворецкого моста, против Китай-города, около пятиглавой церкви Святого Георгия. В обоих острожках находились казачьи гарнизоны на случай нападения врага.
Едва русские ратники успели возвести острог и выкопать ров, Пожарскому доложили, что гетман Ходкевич выступил из Вязем (поселок в 40 километрах по Смоленской дороге от Москвы). Своевременно организованная конная разведка не позволила польскому войску застать русских врасплох.
Начало битвы
Утром 21 (31) августа 1612 года Ходкевич подошел к Поклонной горе, в семи верстах от Москвы. К вечеру всё его войско расположились здесь лагерем. Приближение гетмана с войском в Кремле заметили с колокольни Ивана Великого. Осажденные обрадовались: появилась надежда на скорое освобождение и на избавление от голодной смерти. Струсь и Будила привели свои полки в боевую готовность. Лазутчики Ходкевича сумели в тот же день проникнуть за крепостные стены и сообщить Струсю план гетмана на предстоящее сражение. Предполагалось, что, в то время как войска Ходкевича атакуют земское ополчение, осажденные должны выйти из-за крепостных стен и ударить в тыл русских.
Гетман Ходкевич, как и предполагалось русским командованием, решил прорываться в Кремль по Смоленской дороге в направлении Чертольских и Арбатских ворот. Поэтому навстречу противнику, к Новодевичьему монастырю, командование ополчения заблаговременно выслало конницу, а пехота изготовилась к бою на валу Деревянного города. Были усилены и сторожи, наблюдавшие за западным фасом Кремлевской стены. Часть стрельцов и пушек Пожарский оставил против возможных вылазок осажденных поляков. Казаки Трубецкого выступили к Крымскому двору, расположенному недалеко от Калужских ворот, с целью закрыть путь врагу в Замоскворечье. Посланные вечером в помощь Трубецкому пять конных сотен ополченцев заняли позицию на правом берегу Москвы-реки южнее Крымского двора.
К утру 22 августа (1 сентября) 1612 года войско гетмана Ходкевича перешло Москву-реку у Новодевичьего монастыря и изготовилось к бою. Сражение завязали конные сотни. Бой шёл с первого по седьмой час дня. Имея значительное превосходство в коннице, Ходкевич бросил свои отряды против сотен русских, изготовившихся к бою в районе Девичьего поля. Польским тяжеловооруженным гусарам противостояла хуже вооруженные, но более подвижные русские всадники. Бой сразу принял упорный характер. Противники попеременно теснили друг друга. Атаки производились то одной, то другой стороной и долгое время не давали результата. Тогда гетман Ходкевич в поддержку кавалерии ввел в бой часть своей пехоты. Левый фланг русской армии дрогнул.
«Етману же наступающу всеми людьми, князю же Дмитрию и всем воеводам, кои с ним пришли с ратными людьми, не могущу противу етмана стояти конными людьми и повеле всей рати сойти с коней».
Войска Ходкевича продолжали теснить дружины Пожарского, а Трубецкой на помощь не шел. Некоторые казаки, обозленные нежеланием ополчения стать вместе с ними в «таборах», говорили: «Богаты пришли из Ярославля и одни могут отбиться от гетмана». Во второй половине дня пять сотен, которые были приданы к войскам Трубецкого князем Пожарским, не ожидая приказа, бросились через реку в бой. За ними последовали со своими отрядами четыре казачьих атамана Афанасий Коломна, Дружина Романов, Филат Можанов и Макар Козлов. Перед выступлением они заявили Трубецкому, что «в вашей нелюбви Московскому государству и ратным людям пагуба только чинится. Почему не помогаешь погибающим?» С помощью прибывшего подкрепления (около 1000 человек), натиск польских войск удалось остановить. В итоге гетман Ходкевич отступил за Москву-реку на Воробьевы горы, понеся большие потери. Поляки оставили на поле боя свыше тысячи убитых. Раненых было втрое больше.
«Явление Архистратига Михаила»
«Князь Пожарский в битве под Москвой»
Во время боя у стен Белого города произошло событие, которое не оказало влияние на ход сражения, но в последствии предопределило судьбу Князя Дмитрия Михайловича Пожарского и дальнейшую историю Русского государства.
Готовясь к штурму стен Белого города для создания пролома в стене гетман Ходкевич выдвинул на Остоженку осадные орудия. Поляки начали подвозить ядра и пороховые заряды. В это мгновение раскалённое ядро, выпущенное из пушки на городской стене, угодило в подводу, груженую картузами с порохом. Раздался раскатистый грохот и пламя «взметнулось до небес». Взрывом разметало прислугу и перевернуло две польские мортиры. Несмотря на это немецкая и венгерская пехота продолжила атаку. И, как известно, перелом в бою и отступление поляков было вызвано ударом конного отряда во фланг польского войска. Но «огненный смерч» и грохот, докатившийся даже до сотен Дмитриева и Левашева, не остались без внимания ополченцев, сражающихся среди развалин, и стрельцов на крепостных стенах.
История не сохранила имя пушкаря, совершившего столь удачный выстрел, но с наступлением вечера как среди ратников, несущих сторожевую службу на стенах, так и трапезничающих у походных костров в укрепленном стане, из уст в уста стала распространяться легенда, которую летописец поведал так:
«… И взмахнул воевода Князь Дмитрий Пожарский саблей булатной, и разверзлись в то время небеса, и явился сам Архангел Михаил в сияющих серебряных доспехах о золотых крылах, и взмахнул он пламенеющим мечом своим, и поразил литовских людей числом большим… и осенил перстом своим князя Дмитрия, благославиша его стоять за землю русскую…»
Есть мнение, что история эта была сложена келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным, и стала продолжением идеи благословения стольнику и воеводе князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, отображенной на его знамени. Так на лицевой стороне червленого полотнища был вышит лик Иисуса Христа Господа Вседержителя Благословляющего, на оборотной стороне – Архангел Михаил в серебряных доспехах с двумя золотыми крыльями, который вручает золотой меч коленопреклоненному князю воеводе.
Знамя Князя Дмитрия Пожарского (лицевая сторона)
Знамя Князя Дмитрия Пожарского (оборотная сторона)
Но чтобы то ни было, к рассвету весть « о чудесном явлении Архистратига Михаила » и « благословении князю » распространилась среди всего войска и дошла даже до казаков князя Трубецкого. Русские ратники с воодушевлением отмечали: « С нами Князь Дмитрий Благословенный, Господь Вседержитель, Архангел Михаил и все небесное воинство! Наше дело правое, победа будет за нами, враг будет разбит! ». Для воинов, сражающихся с сильным и жестоким противником, рискующих своей жизнью, необходима была Вера. В то, что помогает им сила небесная, что в кровавом бою Господь Бог не оставит их. И они ее нашли. Когда на заре воевода Князь Пожарский стал объезжать свои полки, завидев его ратники преклоняли колено, снимали шапки долой и осеняли себя крестным знамением. С этого мгновения в сражении, и во всей истории Русского государства произошел перелом!
Перегруппировка войск сторон
В ночь на 23 августа (2 сентября) 1612 года отряд в 600 гайдуков из отряда Невяровского с небольшим обозом прорвался в Кремль через Замоскворечье. Это стало следствием предательства дворянина Григория Орлова, которому Ходкевич пообещал отдать имение князя Пожарского. Они незаметно прошли по правому берегу реки через государев сад, перебрались по бревенчатому Замоскворецкому мосту и пробрались в Кремль, передав продовольствие осажденным. Одновременно с этим войска Ходкевича, воспользовавшись беспечностью казаков Трубецкого, захватили один из укрепленных «городков» (Георгиевский острожек) у церкви Святого Георгия в Яндове и «опановали» саму церковь.
23 августа (2 сентября) 1612 года гетман провёл перегруппировку своих сил, занял Донской монастырь и начал подготовку к решающему сражению, готовясь наступать теперь в Замоскворечье, на участке Трубецкого. Польское командование отметило бездействие Трубецкого в день решающей битвы, а также сравнительную слабость русских укреплений на этом направлении. План польского военачальника заключался в следующем: начать наступление через Замоскворечье и одновременно вылазкой Струся из Кремля сковать действия ополчения Пожарского.
Пожарский, догадываясь о планах противника, изменил позиции своих войск. Главные силы ополчения были переведены к берегу Москвы-реки, чтобы прикрывать прежнее направление и одновременно иметь возможность подать помощь за реку. Сюда же были оттянуты от Петровских, Тверских и Никитских ворот отряды Дмитриева и Лопаты-Пожарского. Примерно треть своего войска (пехоту, конницу и две пушки) Пожарский переправил на правый берег реки, чтобы стать на направлении вероятного наступления противника. Ставка самого Пожарского располагалась около церкви Ильи Обыденного (Остоженка).
Главным местом боестолкновения должно было стать Замоскворечье. Здесь князь Пожарский сосредоточил значительную часть своих войск. Оборонять Замоскворечье было значительно труднее, чем левобережье Москвы-реки. Вместо каменных стен Белого города здесь были лишь рвы и валы Деревянного города с остатками полусгоревшей и полуразрушенной деревянной стены да острожек на Пятницкой улице. Второй острожек в Ендове теперь находился в руках пана Невяровского. Местность была очень неудобна для действий кавалерии. К многочисленным ямам от разрушенных построек люди Пожарского добавили искусственно вырытые.
Трубецкой находился на берегу Москвы-реки (у Лужников). Его казаки занимали Климентьевский острог, где имелось несколько пушек, на стыке Пятницкой и Ордынки, преграждая путь к Кремлю. Часть казачьих сотен была выдвинута вперед Земляного вала.
По замыслу Князя Пожарского разгромить польское войско следовало последовательно. Первоначально активными действиями конных сотен перед земляными валами измотать польскую кавалерию. Затем огнем пушек и ружей с земляных валов нанести поражение польской и наемной пехоте. При прорыве поляков в глубину земляного города в ходе упорного удержания отсечных и второй позиции разбить главные силы гетмана Ходкевича и создать условия для контратаки Княжеским полком во фланг и тыл польского войска. Ударом отборных конных сотен завершить разгром врага и с началом его отступления провести преследование до полного истребления.
Решающее сражение
От Донского монастыря Ходкевич направлял свежие подкрепления, пытаясь переломить сражение в свою пользу. В результате вскоре практически все силы Ходкевича были втянуты в сражение. Конные сотни Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление польской армии. Наконец, они не выдержали и подались назад. Некоторые русские сотни были «втоптаны» в землю. Одновременно центру и правому флангу гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого. Венгерская пехота прорвалась у Серпуховских ворот. Польские войска отбросили ополченцев и казаков к валу Земляного города. Все поле перед Земляным городом осталось за гетманом.
Значительная часть оттесненных с русских ополченцев закрепилась в ямах и развалинах сожженного города. «Пехота легоша по ямам и по кропивам на пути, чтоб не пропустить етмана в город» и сумела замедлить наступление противника. Польские всадники среди развалин сожженного города не могли действовать как должно. Воевода же Дмитрий Пожарский в ходе сражения ввел в бой Нижегородский полк [3], благодаря чему создал в нужном месте перевес пехоты. Кроме того, маневренность польских войск сковывал огромный обоз, преждевременно введенный Ходкевичем на отвоеванную часть Замоскворечья.
Продолжая развивать успех, венгерская пехота и казаки Зборовского, которые теперь составляли авангард польской армии, от Серпуховских ворот прорвались в глубь Замоскворечья и захватили Климентьевский острог, перебили всех его защитников. В захвате острога участвовал и гарнизон Кремля, который сделал вылазку для поддержки наступления. Солдаты гетмана Ходкевича укрепились в остроге и водрузили знамя на церкви Святого Климента. Таким образом, передовые отряды противника прорвались к самому Кремлю. Польский обоз с продовольствием дошел до церкви Екатерины и расположился в конце Ордынки. Однако, поляки не смогли закрепить свой успех. Войско Ходкевича было уже утомлено яростным сражением, понесло огромные потери и утратило ударную силу. Войска растянулись, действия сковывал большой обоз, ощущалась нехватка пехоты, которая была необходима для действий внутри большого города.
Видя такое положение дел, келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, пришедший с ополчением в Москву, отправился к казакам Трубецкого, отступавшим от острога, и обещал им выплатить жалование из монастырской казны. Как вспоминал Авраамий Палицын, казаки «убо которые от Климента святаго из острожка выбегли, и озревшися на острог святаго Климента, видеша на церкви литовские знамена… зелоумилишася и воздохнувше и прослезившеся к Богу, – мало бе их числом, – и тако возвращщеся и устремишася единодушно ко острогу приступили, и вземше его, литовских людей всех острию меча предаша и запасы их поимаша. Прочие же литовские люди устрашишася зело и вспять возвратишася: овии во град Москву, инии же к гетману своему; казаки же гоняще и побивающе их…».
Казаки решительным приступом отбили Климентовский острожек. Бой за опорный пункт был кровопролитный. Обе стороны не брали пленных. Казаки мстили за своих убитых. В этой схватке противник потерял только убитыми 700 человек. Преследуя по Пятницкой улице уцелевших солдат Ходкевича, ополченцы и казаки с налета ворвались во второй острожек на Ендове. Здесь вместе с пехотинцами Невяровского было около тысячи наемников. Противник не выдержал и побежал. Половине из них удалось спастись бегством в Кремль по Москворецкому мосту.
Возвращением острога в полдень 24 августа (3 сентября) 1612 года закончилась первая половина битвы. В сражении наступила пауза. Гетман Ходкевич, потерявший свою лучшую пехоту в сражении у Климентьевского острога, старался перегруппировать свои войска и снова начать наступление. Войска начали ощущать нехватку пехоты, которая была необходима для действий внутри Земляного города. Он ждал вылазки гарнизона, но Струсь и Будила понесли такие потери накануне, что уже не решили атаковать.
Воспользовавшись этим, Князь Пожарский решил перехватить инициативу, организовать общую контратаку и разгромить противника и стал собирать и вдохновлять войска. Ближайшая задача заключалась в том, чтобы перегруппировать и сосредоточить силы на направлении главного удара. Пожарский и Минин обратились за помощью к келарю Троице-Сергиевой лавры Авраамию Палицину, который был посредником между «таборами» и ополчением. Они уговорили его пойти к казакам и вновь поднять их в наступление. Авраамий, перейдя на другой берег Москвы-реки, колокольным звоном начал собирать казаков. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков, которые поклялись друг другу сражаться не щадя жизней.
Кроме того, в переговорах с казаками участвовал и Минин, призывавший казаков сражаться до победного конца. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков Трубецкого, которые поклялись друг другу сражаться не щадя жизней. Большинство казаков потребовали от Трубецкого переправить свое войско в Замоскворечье, заявляя: «Пойдем и не воротимся назад, пока не истребим вконец врагов». В результате войско Трубецкого повернуло назад на «ляхов» и, соединившись с продолжавшими держать оборону ополченцами. Оборонительная линия была восстановлена.
«Наступление русского войска»
Деревянный город был очищен от противника. Огромный обоз с продовольствием для гарнизона Кремля, стоявший на Ордынке, был окружен, а защитники его полностью уничтожены. В руки победителей попали богатые трофеи, шатры, артиллерия, польские знамена и литавры.
В результате общей контратаки противник был опрокинут по всему фронту. Гетман Ходкевич стал спешно отводить свое войско из района Земляного вала. Его разгром завершила русская конница. Сотни поляков были убиты, много панов было захвачено в плен. Польская армия утратила ударную мощь и уже не могла продолжить бой.
Итоги сражения
Польская армия была разбита и, понеся большие потери (из польской кавалерии у Ходкевича осталось не более 400 человек), гетманские отряды в беспорядке отступили к Донскому монастырю. Преследование противника отрядом в три казачьих полка и пять конных дворянских дружин возглавил князь Хованский.
На рассвете 25 августа (4 сентября) 1612 года гетман Ходкевич со своим сильно поредевшим войском «с великим срамом» побежал через Воробьевы горы к Можайску и далее через Вязьму в пределы Речи Посполитой. По дороге запорожские казаки бросили его, предпочитая промышлять самостоятельно.
Освобождение Москвы
После того, как в сентябре 1612 года Второе земское ополчение нанесло поражение войскам гетмана Ходкевича, пытавшегося соединиться с польским гарнизоном, контролировавшим Московский кремль, освобождение Москвы стало неизбежным.
Несмотря на тяжелое поражение гетмана Ходкевича, поляки имели на Русской земле довольно-таки крупные воинские силы. Ещё сидел за крепкими кремлевскими стенами польский гарнизон, бродили по стране многочисленные отряды польских авантюристов и разбойников. Поэтому вопрос об объединении разрозненных патриотических сил земского ополчения, казачьих «таборов» и других отрядов оставался насущным. Совместное сражение сплотило дворян, рядовых ратников и казаков. Несмотря на сопротивление ряда влиятельных лиц, под давлением власти влиятельного и богатого Троице-Сергиева монастыря, включая келаря Авраамия Палицина, воеводы стали склоняться к единению. Трубецкой, ссылаясь на знатность своего происхождения, требовал, чтобы вожди земского ополчения подчинились ему. Но после победоносного сражения воодушевленные верой в «чудесное явление Архистратига Михаила» большинство казачьих атаманов присягнули Князю Дмитрию Пожарскому. Оставшись практически без войск и без власти князь Трубецкой был вынужден не только признать Пожарского первым воеводой русского войска, но и присягнуть ему на верность.
Таким образом в конце сентября 1612 года все русские полки объединились, и во главе их встал стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский, получивший в войске прозвание «Благословенный».
Первый воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский отправил полякам предложение сдаться, выдержанное в весьма мирных тонах: «Всему рыцарству князь Дмитрий Пожарский челом бьет…». Князь обещал: «Я беру вас на свою душу и всех ратных людей своих упрошу: кто из вас захочет в свою землю идти, тех отпустим без всякой зацепки», ослабевшим и раненым обещались подводы. Ляхи ответили по-хамски: «Московский народ самый подлейший в свете и по храбрости подобен ослам или суркам… впредь не пишите нам ваших московских глупостей, а лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей».
Кроме того, в ответ на требование выпустить из Кремля русских пленников, поляки перебили бояр, сидевших с ними в осаде, с семьями и слугами. Среди них был глава «семибоярщины» князь Фёдор Иванович Мстиславский, князь Иван Васильевич Голицын, князь Шереметьев Фёдор Иванович, жена Филарета Романова с сыном Михаилом и другие. Для устрашения их головы на пиках были выставлены на кремлевских стенах.
Стойкость поляков во многом объяснялась тем, что они захватили «в залог», то есть ограбили, оставшиеся сокровища в Москве, венцы Грозного и многое другое. Как можно бросить такие богатства? Грабили и частных лиц. Ворвались даже в дом предателя Мстиславского, избив его, отобрав имеющееся продовольствие и ценности. Обобрали и епископа Арсения Елассонского и, как он писал, «отняли у русских всякий провиант, вещи — серебро, золото, одежды златотканые и шелковые». Иван Васильевич Голицын возмутился — и тут же отправился в темницу. Хотя польский гарнизон, несмотря на последние бесчинства, был уже обречен. С отступлением войск гетмана Ходкевича и окончательным объединением русских сил участь поляков была решена. Напрасно они взывали о помощи: ни Ходкевич, ни польский король в ближайшее время им помочь не могли. Ещё два месяца продолжалось бессмысленное сидение интервентов.
Одновременно с осадой Кремля князь Дмитрий Пожарский принял меры для защиты тыла русского войска, так как к тому времени стало известно, что польский король Сигизмунд III собирает крупные силы для похода на Москву. В районе Замоскворечья были проведены большие инженерные работы, восстановлены разрушенные в ходе боев укрепления — острожки. Берега Москвы-реки обнесли тыном с земляной насыпью, на которой расставили пушки с таким расчетом, чтобы можно было вести огонь как по врагу, наступавшему с тыла, так и по польскому гарнизону, засевшему за кремлевскими стенами. Русские ратники выкопали неподалеку от Кремля глубокий ров, укрепили его, поставив у Пушечного двора батарею для обстрела Кремля. Осторожный и предусмотрительный воевода Пожарский лично наблюдал за тем, как ведутся осадные работы.
Таким образом, все возможные пути доставки продовольствия в Кремль перерезали. Если раньше польскому гарнизону эпизодически доставляли провиант, то теперь все возможности поставки были перекрыты. Также стоит учесть, что в ходе битвы с войском Ходкевича, часть его разбитых отрядов пробилась в Кремль и гарнизон значительно увеличился, то есть нужно стало больше продовольствия. Начался голод. Поляки съели кошек, собак, птиц, всю живность, варили кожаные переплеты книг, пошла в ход и трава.
Первыми вымерли роты Невяровского, прорвавшиеся без денег и собственных припасов. Делиться у «рыцарства» было не принято. В начале октября выпал снег, закрыв ещё сохранившиеся кое-где лебеду и коренья. И чтобы продержаться до подхода королевской армии, полковники дошли до самой крайности. Они приказали вывести из тюрем и забить на съедение русских заключенных и пленных. Потом стали питаться своими умершими. Дошло дело и до открытых убийств с целью людоедства. Будила писал: «Пехота сама себя съела и ела других, ловя людей… Сильный зарезывал и съедал слабого». Сожрали гулящих девок, бывших при войске. Потом принялись за слуг. Страшное дело стало настолько обычным, что даже торговали в открытую человечиной. Голову продавали по 3 злотых, ступни ног — по 2. Людей хватали на улицах, заготавливая мясо впрок, засаливали в бочках. Правда, русских в крепости осталось мало, одни погибли, другие бежали, третьих выгнали, как лишних едоков. Поэтому резали и своих.
Но поляки по-прежнему вели себя дерзко, сдаваться отказывались. Хотя их число значительно сократилось: с 3,5 тысяч бойцов до 1,5 тысяч. Этим воспользовались ополченцы, которые 22 октября (1 ноября) 1612 года пошли на штурм вражеских позиций. Надежно прикрыть стены противник уже не мог, и русские воины ворвались в Китай-город. Много шляхтичей было перебито, оставшаяся часть бежала в Кремль.
Убедившись в бесполезности дальнейшего сопротивления, польское командование смирилось и пошло на переговоры о сдаче. Теперь о свободном уходе речи уже не велось, были предъявлены условия безоговорочной капитуляции. 26 октября (5 ноября) 1612 года остатки польского гарнизона согласились на капитуляцию. В соглашении говорилось, что интервентам будет сохранена жизнь, если они сдадут в казну награбленные ценности.
27 октября (6 ноября) 1612 года началась сдача польского гарнизона. Полк Струся, вышедший в лагерь Трубецкого, вопреки договору был почти полностью вырезан казаками. Среди казаков было много беглых крестьян и холопов из мест, которые были разорены польскими бандами, поэтому они жаждали мести. В полку Будилы, сдавшемся Пожарскому, также имелись убитые, но в значительно меньшем количестве. Кроме того, князь Дмитрий, когда принимали пленных, не допустил кровопролития. В тот же день, 27 октября 1612 года, русское ополчение торжественно вступило в опустошенный и оскверненный врагами Кремль.
«Изгнание поляков из Кремля»
В Китай-городе, и в Кремле, русские увидели жуткие картины загаженных церквей, разграбленных дворцов, обворованных могил. Повсюду в жилых помещениях находили жуткие доказательства нравственного падения ляхов и европейских наемников: чаны и бочки с засоленной человечиной, распотрошенные и недоеденные части тел. Поляки перед сдачей не поленились припрятать лучшую часть награбленного в специально оборудованных тайниках, но их нашли.
Несмотря на искреннее желание покарать нелюдей по приказу Князя Пожарского поляки и наемники были разосланы по русским городам, где они находились под арестом до обмена их на находившихся в польском плену русских людей.
В воскресенье 1 (11) ноября 1612 года утром на Красной площади, у Лобного места, под приветственные крики москвичей сошлись народное ополчение и казачество. После благодарственного молебна открылось торжественное шествие в Кремль. Земское ополчение, во главе которого ехали Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин, под звон колоколов и пушечный залп, двигаясь от Арбата, вошло во Фроловские (Спасские) ворота. Ополченцы несли опущенные польские знамена, отбитые у гетмана Ходкевича. В самом Кремле победителей встретили полковники Струсь, Будила и другие польские командиры, которые покорно сложили знамена королевского войска. В это время казаки во главе с боярином-воеводой князем Трубецким вступили в Кремль через Боровицкие и Троицкие ворота. Москвичи праздновали победу.
Таким образом, очистив полностью столицу от иноземных захватчиков, народное ополчение создало фундамент для освобождения всей страны от поляков и шведов, восстановления русской власти по всей Руси. Минин и Пожарский навечно вошли в русскую историю как народные герои. Однако до полного освобождения страны было еще далеко. Западные и северо-западные области Русского государства находились под польскими и шведскими оккупантами. Противник собирал силы для нового броска на Москву.[6]
Примечания
[1] В реальной истории в составе Второго земского ополчения к Москве успели подойти около 10 тыс. ратников, 3-4 тысячи казаков осталось у Трубецкого (по другим данным – около 8 тыс. бойцов у Пожарского и 2,5 тыс. человек у Трубецкого).
[3] В реальной истории спешил часть конников-ополченцев, благодаря чему создал в нужном месте перевес пехоты.
[5] В реальной истории грамоты подписывались и Трубецким, и Пожарским. Имя Трубецкого оказалось на первом месте, потому что он имел боярство, полученное в Тушино у «царя» Лжедмитрия II, а Пожарский был лишь стольником. Фактически же Дмитрий Михайлович, как более даровитый и активный деятель, имел большее влияние и авторитет в войске.