дача ворошилова в москве

Усадьба Неклюдово

В некоторых открытых источниках говорится, что усадьба была основана помещицей Ф. И. Алмазовой в 70-х гг. XVIII в. поблизости от небольшого сельца Вешки и включала в себя барский дом и пейзажный парк. В бытность прежних владельцев здесь появился деревянный храм, который простоял до XIX в. а позже был перестроен в ампирную церковь.

По рассказам старожилов, фабрикант Вогау был невиданно богат, имел свой выезд, племенных коров. Говорят, в усадьбе фасовали чай, который так и назывался, — вогавский. Были у него и текстильные фабрики. — В 1917 г. усадьбу Вогау пришли громить местные крестьяне. Некоторые строения разграбили и подожгли, скот увели, а богатую библиотеку разобрали местные дачники.

После Октябрьской революции имение было превращено в госдачу, долгое время ее занимал К. Е. Ворошилов. Чтобы обезопасить прославленного советского полководца, здесь организовали мощную охрану, отгородив большую часть леса. Сейчас этот участок, представляющий собой рекреационную зону с каскадными прудами, называют Ворошиловским лесопарком. Деревянный главный дом конца XIX в. сгорел в 1949 г., вскоре на его месте был построен существующий ныне корпус.

Владимирская церковь постройки 1804 г. взорвана в 1930-е гг., старожилы вспоминают, что была она отстроена в классическом стиле, с белокаменной колоннадой, внутри присутствовала лепнина, деревянная резьба и роспись купола. Вскоре на месте села был построен посёлок для обслуживающего персонала дачи, обустроен парк, река с запрудами, островами и шлюзами, «горбатый» мостик, возведены теплицы и конюшня. Сейчас здание дачи принадлежит Гуманитарной русско-испанской школе «Город Солнца» («Casadelsol»).

Источник

Историческая справка

История усадьбы Неклюдово

Школа «Город Солнца» находится в живописном месте, на северо-востоке Москвы на территории бывшего села «Неклюдово» (в настоящее время посёлок Нагорное). Первое упоминание о Неклюдово в писцовых книгах датируется 1623 г. Владельцем по «Государевой грамоте» являлся Семён Гаврилович Коробьин.

Род Коробьина держал село с 1623 по 1674 г. В нём существовал двор вотчинников для деловых людей и двор приказчика.

В 1665 г. Неклюдовым владели дочери Коробьина — жена боярина Морозова и жена Григория Кокорева Мария. В 1670 г. Степанида Морозова продала свою половину имения в этой деревне внуку, князю Черкасскому, после смерти которого за неплатёж им денег вотчина была возвращена той же Морозовой. Писцовые книги тех лет так описывают поместье: «Вотчина князя Голицына и боярыни Морозовой отдана стольнику князю Андрею Черкасскому в вотчину. В деревне Неклюдово на речке Вздериноге 18 крестьянских дворов, 71 человек».

В 1671 г. в Неклюдово была построена деревянная церковь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, в связи с чем у деревни появилось альтернативное название — Сретенское. Вот что пишут о церкви в те годы: «В нынешнем в 1675 году по указу св. патриарха и по помете на выписке бъяка Парфшия Семенникова, обложена на Москве вновь ново-построенная церковь Сретения иконы Пресвятой Богородицы Владимирской в Московском уезде, в вотчине стольника князя Андрея Черкасского, в селе, что была деревня Неклюдова. Положено дани по указанной статье с попова двора, с дъямкова, да с Пономарева, да с просвирщика, с приходских, с вотчинникова одного, с десяти дворов крестьянских по три денги, всего семь алтын с денгою. И по тому окладу велено взять данныя деньги и названныя пошлины в 1671 году по указу и впредь писать».

В 1678 году в Неклюдово находился двор вотчинников, в котором числилось 30 дворовых и деловых семей, всего 60 человек населения.

В 1700-1730 гг. село принадлежало семье Долгоруких. Вот как описывается оно в те годы: «Стольника князя Григория Фёдоровича Долгорукова вотчина село Сретенское на речке Вздериножке. В нём церковь Сретения Пресвятыя Богородицы деревянная. Дворы: попа, дьячка, пономаря. В них всего 9 человек. Двор приказчика, двор скотной, а в нём скотник. Пять дворов псарей, три двора конюхов, двор кузнецов, двор скотников. Всего в этих дворах 26 человек. Да крестьянских дворов 27. Людей в них 82 человека, бобылъских дворов два, дворов нищих пять, людей в них шесть человек».

В 1709 г. княгиня Марья Ивановна, перед уходом в монастырь, передала имение сыну, князю Сергею Григорьевичу Долгорукову. В 1727 году он продал село Сретенское-Неклюдово князю Василию Лукичу Долгорукову, у которого оно было отписано в казну в 1730 году и причислено к дворцовому ведомству, после чего в 1763 г. было пожаловано «по именному указу» Фёдору Ивановичу Вадковскому. При Фёдоре Фёдоровиче Вадковском в Неклюдове была выстроена каменная церковь и открыта в год его смерти в 1806 году. С 1814 года Неклюдово уже принадлежит Марье Андреевне Раевской.

В военно-историческом архиве Москвы хранится карта Московского уезда 1800 года, к которой даётся описание селений уезда конца 18 века: «Село Неклюдово и деревня Подушкино 27 дворов, 91 человек мужского и 48 женского. Под усадьбой 13 десятин 1660 сажени, пашни 238 десятин, сенокоса 75 десятин, леса 401 десятина. Всего 738 десятин 1379 сажени. Деревня на правом берегу речки Звериножки. Речка глинистая. В летнее время — ширина в сажень, глубиной в вершок. Рыба плотва, окуни и пескари. Вода здорова. Лес дровяной осиновый и берёзовый. Грунт земли иловатый. Хлеб и покосы средственные. Крестьяне в зимнее время продают дрова извозом в Москву. Состояние среднее. Село Неклюдово на левом берегу Звериножки».

В 1875 г. в селе Неклюдово П. П. Шиловская, жена губернского секретаря, продала московскому купцу Н. Г. Куманину 447 десятин земли за 74000 рублей. Владения переходили из рук в руки, кто только не владел этой землей, последним владельцем усадьбы «Неклюдово» был Гуго Максимович Вогау — промышленник, общественный деятель, благотворитель и меценат.

В 1920-е годы постановлением Советского правительства усадьба Неклюдово с парком была передана под госдачу, на которой проживал Климентий Ефремович Ворошилов. После пожара, при котором полностью сгорел старый барский дом, в 1936 году знатный военачальник построил новый, сохранившийся до наших дней.

После распада СССР дом был передан Детскому фонду, а с 1996 в ней располагается наша школа «Город Солнца».

Источник

Московский уезд, 2-й стан, при селе Неклюдово / Мытищинский р-н, пос. Нагорный.

В 1 км от МКАД. С Савеловского вокзала до ст. «Лианозово», далее 5 км в северо-восточном направлении.

Владельцы: С. Г. Коробьин и его род (1623-74), А. К. Черкасский (1674-1700), С. Г. и В. Л. Долгоруковы (1700-30), Дворцовое ведомство (1730-63), Ф. И. Вадковский (с 1763), Вадковские (до 1798), Голицыны (1798-1806), М. А. Раевская (до 1823), Н. П. Левенштейн, С. И. Шиловский и его наследники (до 1865), купец П. И. Куманин (до 1875), прусская подданная Эмилия Францевна фон Вогау (1890), А. Р. фон Вогау.

Памятники : Владимирская церковь (1804, взорвана в 1930-е гг.), деревянный господский дом (кон. XIX в., сгорел в 1949, на его фундаменте выстроено новое здание).

Флора: обширный пейзажный парк с элементами регулярной планировки.

Водоемы: пруды с островами (запруда на р. Чермянка/Вздериножка).

В отказных книгах от 1652 г. имеется следующая запись: «Семён Коробьин деревню Неклюдово отделил своим сестрам Степаниде Семёновне, жене боярина Ивана Васильевича Морозова и Марье Семёновне, жене Григория Кокорева, пополам. Далее следует подробное описание имеющихся в наличии построек. Это были огромные 2-3 этажные избы с многочисленными комнатами, переходами, сенями. Здесь же имелись хлева, конюшни, баня на реке, многочисленные кладовые и даже зимний «дом» для пчёл.

Писцовые книги тех лет так описывают поместье: «Вотчина князя Голицына и боярыни Морозовой отдана стольнику князю Андрею Черкасскому в вотчину. В деревне Неклюдово на речке Вздериноге 18 крестьянских дворов, 71 человек».

В 1678 году в Неклюдово находился двор вотчинников, в котором числилось 30 дворовых и деловых семей, всего 60 человек населения.

В 1700-1730 гг. село принадлежало семье Долгоруких. Вот как описывается оно в те годы: «Стольника князя Григория Фёдоровича Долгорукова вотчина село Сретенское на речке Вздериножке. В нём церковь Сретения Пресвятыя Богородицы деревянная. Дворы: попа, дьячка, пономаря. В них всего 9 человек. Двор приказчика, двор скотной, а в нём скотник. Пять дворов псарей, три двора конюхов, двор кузнецов, двор скотников. Всего в этих дворах 26 человек. Да крестьянских дворов 27. Людей в них 82 человека, бобылъских дворов два, дворов нищих пять, людей в них шесть человек».

В 1709 г. княгиня Марья Ивановна, перед уходом в монастырь, передала имение сыну, князю Сергею Григорьевичу Долгорукову. В 1727 году он продал село Сретенское-Неклюдово князю Василию Лукичу Долгорукову, у которого оно было отписано в казну в 1730 году и причислено к дворцовому ведомству, после чего в 1763 г. было пожаловано «по именному указу» Фёдору Ивановичу Вадковскому.

При Фёдоре Фёдоровиче Вадковском в Неклюдове была выстроена каменная церковь и открыта в год его смерти в 1806 году. С 1814 года Неклюдово уже принадлежит Марье Андреевне Раевской.

В 1875 г. в селе Неклюдово П. П. Шиловская, жена губернского секретаря, продала московскому купцу Н. Г. Куманину 447 десятин земли за 74000 рублей.

Следующими владельцами села был известный торговый род Вогау, на средства которого (Гуго Вогау), в том числе, и была построена в 1903-1907 гг. сохранившаяся до наших дней Подушкинская школа (на ул. Корнейчука).

Усадьба Неклюдово с парком в 1930-е годы являлась правительственной дачей, на которой проживал Климентий Ефремович Ворошилов. После пожара, при котором полностью сгорел старый барский дом, в 1949 г. знатный военоначальник построил новый, сохранившийся и до наших дней. Сейчас это здание принадлежит Гуманитарной русско-испанской школе «Город Солнца» («Casadelsol»).

Здание дачи Ворошилова.

Парк был открыт для входа посетителей в начале 1990-х годов.

История усадьбы Неклюдово

Школа «Город Солнца» находится в удивительно красивом месте, на Северо-востоке Москвы, на территории бывшего села Неклюдово. Об этом селе (а ныне поселке Нагорном) впервые упоминается в летописях 16 века: «Та земля от Москвы 12 верст, промеж дорог Дмитровской и Тайнинской, от Тайнинской верст 5». Кто только не владел этой землей: князь Голицын, князья Долгорукие. При Долгоруком было здесь значительное охотничье хозяйство, в котором издавна охотились цари.

В 18 веке в период дворцовых переворотов «семья порушенной государевой невесты (Долгоруких)» была отправлена в Березов, а конфискованные земли села Неклюдово были отобраны и включены в дворовые земли и закреплены за Анной Иоановной в ее личное имущество. Уж царевна Анна хорошо знала цену подмосковных охотничьих угодий.

Источник

Дома советской элиты: где поселились большевики в Москве после революции

В современном Романовом переулке комплекс старых монументальных дореволюционных домов под номером 3 (на фото выше) привлекает внимание множеством мемориальных досок, которые установлены на высоком цоколе двух жилых корпусов, выходящих в переулок. Этот адрес в советское время был известен под двумя названиями: «5-й Дом Советов» и «Грановского, 3» (так как в советское время современный Романов переулок был улицей и носил имя известного русского историка). Так чем же знаменит этот дом?

В марте 1918 года советское правительство переезжает из Петрограда в Москву. Сразу встает вопрос о том, где размещать рабочие кабинеты правительства и куда заселять работников. Москва в 1918 году была перенаселенным городом, и в улучшении жилья нуждалось около 1 млн человек, а здесь появляется еще и целая армия государственных работников с семьями — примерно около 100 тыс. человек. Кремль серьезно пострадал в период осенних событий 1917 года и находился в процессе ремонта. Да и переселить всех чиновников в самое сердце новой советской столицы было невозможно — в Кремле не хватало места.

Весной 1918 года под нужды жилья для государственных работников отводят гостиницы и дома с удобствами (водопроводом, канализацией, центральным отоплением) и комфортабельные гостиницы. Так, гостиница «Националь» становится «1-м Домом Советов». Здесь в марте 1918 года жил Владимир Ильич Ленин с супругой и сестрой и вся верхушка новой власти, так как в Кремле в то время еще шли восстановительные работы. Также под «2-й Дом Советов» приспособят гостиницу «Метрополь», а бывшую Духовную семинарию в Божедомском переулке отдадут под «3-й Дом Советов». Монументальный доходный дом с гостиницей «Петергоф», расположенный на углу Моховой и Воздвиженки, приспособят под «4-й Дом Советов». А для «5-го Дома» выберут располагавшийся неподалеку комплекс бывших доходных домов, которыми до 1918 года владел Александр Дмитриевич Шереметев.

Текущее состояние дома

Фасады всех трех корпусов выполнялись в едином стиле и сочетали в себе стилистику необарокко и неоренессанса. Самым нарядным по оформлению оказался первый корпус с массивными порталами парадных подъездов и эркерами лестничных клеток. Все три корпуса Мейснер увенчал мансардными крышами с башеннообразными завершениями по углам. Охристая и терракотовая окраска фасадов всего жилого комплекса придавала ему помпезную монументальность и величественность. Этот жилой комплекс сразу же облюбовали артисты Большого театра и музыканты Московской консерватории, которых опекал А. Д. Шереметев. В этом доме с 1890 по 1895 год жил композитор Антон Степанович Аренский.

Москва в 1918 году

А в 1918–1919 годах, когда квартиры были национализированы, все три корпуса доходного дома переименовали в «5-й Дом Советов». Последний, мансардный этаж так и оставили коммуналкой, и здесь еще долгое время жили уплотненные коренные жители и их потомки. А цокольный этаж отдали персоналу, обслуживающему домовое хозяйство, — слесарям, электрикам и малярам.

Как и любые другие дома, «5-й Дом Советов» не обошли репрессии конца 1930-х — середины 1950-х годов, и состав жильцов здесь неоднократно менялся. Членов семей «врагов народа» выселяли из этого дома, в квартиры въезжали новые жильцы. Для обстановки выделялась казенная мебель, так как достать ее, чтобы полностью обставить большие многокомнатные квартиры «5-го Дома», было сложно.

Источник

Дача ворошилова в москве

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Проклятое городище возле моего дома

В Филевском парке есть не только набережная, но и множество удивительных прогулочных мест. С историей, большой и даже мистической историей.

Первые поселения человека на территории Кунцева относятся к Дьяковской культуре (V век до н. э.-VII век н. э.). Здесь находилось Кунцевское городище — укрепленный поселок патриархального рода. Городище относится к одному из древнейших поселений на территории современной Москвы. Свидетельством языческой культуры до XX века оставалась известная «баба» (глыба камня), очертаниями своими напоминающая человеческую фигуру. «Баба» стояла прежде посредине полуострова в дупле вяза, затем была перенесена в барский сад при усадьбе Кунцево.

Это место называли «славянским» или «польским кладбищем». А еще проклятым местом. Кунцевское городище считалось языческим капищем. Согласно личному свидетельству русского археолога и историка Забелина, еще в 1840-х годах у жителей соседней деревни Терехово существовал обычай на Троицын день, приблизившись к Кунцевскому городищу, швырять в Москву-реку традиционные зеленые венки с противоположного Кунцеву берега. Чтобы просто бросить венки в воду, идти к городищу не требовалось (Терехово тоже располагалось на Москве-реке выше по течению), поэтому Забелин предположил, что это были пережитки языческого почитания требища (жертвенника) у «проклятого места».

С городищем связано немало преданий. Согласно одному из них, церковь Покрова Богородицы что на Городище, которая здесь стояла, бесследно ушла под землю вместе с крестом всего за одну ночь. Скорее всего случился оползень, московские горы и холмы очень неустойчивы, а филевские склоны так и норовят сползти и погубить растущие на них вековые деревья.

Поселение с церковью на территории Кунцевского городища было разорено, вероятно, в годы Смуты начала XVII века. О Кунцевском проклятом месте писали романы, его изображали на картинах. Вот одна из них, написана Саврасовым, так она и называется — «Кунцево. Осенний-парк. Проклятое место».

Эти места и сегодня еще пугают своим буреломом и ветровалом. Ходить по Филевским склонам довольно затруднительно. Хорошо, что здесь построили несколько лестниц, а то карабкаться через рухнувшие стволы — занятие для отчаянных сторонников ЗОЖ. Здесь же, возле Кунцевского городища когда-то рос тысячелетний (!) дуб в несколько обхватов, Климент Тимирязев упоминал о нем в «Жизни растений». Это поистине эпическое древо хватил удар разбило и дотла сожгло молнией только в XX веке. А ведь оно могло и до нашего времени достоять — вот была бы достопримечательность!

Пять веков назад Фили, Кунцево и Мазилово были местами охотничьими, богатыми птицей и всякой дичиной и числились вотчиной княгини Ирины Ивановны Мстиславской. После смерти Мстиславской и вплоть до 1689 года Фили были оберегаемыми царскими угодьями. Известно, что Алексей Михайлович любил охотиться в тех краях и строго запретил травить птиц в болотах собаками. В то время болот здесь было много, они окружали территории местных деревень. В словаре Даля сказано, что название «Кунцево» происходит от слова «кунца» — названия певчей пташки Раrus, синицы, так как все крестьяне в Кунцеве птицеловы.

К концу XV века первое место по популярности при дворе московских князей занимала соколиная охота. Особенно в охоте преуспел царь Алексей Михайлович. Любовь к птицам молодого царя заметил его дядька боярин Морозов и пристрастил к соколиной охоте. Из дневальных записок видно, что в 1657 году с весны до осени царь охотился через день. Когда охота устраивалась для развлечения царской семьи, поездки были пышными и многолюдными. Ехали на нее в каретах, эскорт сопровождали бояре, окольничьи, думные дворяне, стольники, мамки, боярыни, казначеи, кормилицы. Охота заканчивалась угощением. Так, после соколиной охоты, царь угощал участников в своем шатре «водкою, медом, пряниками, астраханским виноградом и вишневым вареньем».

Охотились на птицу, используя ястребов, кречетов, соколов. Места ловли хищных птиц в старину называли помчищами, а тех, кто ловил ловчую птицу — помытчиками. Ежегодно в столицу привозили более двух сотен ловчих птиц, их общее число превышало три тысячи. Ловля и доставка кречетов и соколов по-прежнему лежала на помытчиках. Помытчикам, сопровождавшим птиц на царский двор, внушалось под угрозой наказания смотреть за птицами «неоплошно», кормить вовремя, не позволять ямщикам ехать скоро. Они должны были воздерживаться от пьянства и прочих соблазнов. Чтобы прокормить царских соколов, все крестьяне в государстве несли «голубиную повинность», при кретчатне содержалось более ста тысяч пар голубей.

Были голубятни и в Филях — еще недавно, в 2000-х годах снесли последнюю из них (расположенную в нескольких метрах от моего дома), окончательно захиревшую. А на моей памяти большие стаи белых голубей (кажется, породы московский монах — белых, с тонзурой и хохолком на затылке) метались над Филями, уходя от ворон с мастерством невероятным. Но вот пришел новый век, филевские голуби исчезли, а воронье осталось.

Так и после смерти Алексея Михайловича в истории охоты на Руси наступил очередной упадок, продолжавшийся до 1727 года. По смерти Ивана Милославского в 1685 году сельцо Кунцево было передано его дочери Федосье, вышедшей замуж за царевича Имеретинского. А после ее смерти в 1689 году перешло по завещанию кремлевскому Успенскому собору «на помин души» и было приписано к патриаршему селу Троице-Голенищево. В том же году соседние Фили, Мазилово, Гусарево и Ипское были пожалованы Петром I Льву Кирилловичу Нарышкину — брату царицы Натальи.

В это же время через Мазилово проложили дорогу и для того, чтобы преодолеть совершенно непредсказуемую речку Фильку (Хвильку), на реке построили плотину, в результате чего образовался Мазиловский пруд. Он был отмечен на карте 1797 года.

В начале 60-х годов прошлого века при прокладке Филевской линии метро Фильку заключили в трубу, старинную плотину разрушили. Для слива воды из Мазиловского пруда устроили новый водовод, отчего зеркало пруда опустилось на 1-1,5 м. Водовод этот представляет собой, прямо скажем, странное и жутковатое зрелищк — заросли чертополоха, рогоза и лопухов на территории вполне окультуренного парка выглядят несколько экзотично. Фильки нет, есть сырая канавка, поросшая болотными травами.

По ходу дела Мазиловский пруд переименовали в Пионерский, а недавно снова вернули ему название «Мазиловский». Теперь вот ждем-пождем, когда и станция метро возле него станет не «Пионерской», а «Мазилово». Или того веселее, «Проклятое городище». На пруду, как в старину, полно уток, каждый год с ранней весны парочками прибывают кряквы и огари. К осени они уже плавают на пруду большими стаями с подросшими выводками. Хотела бы я знать, где они зимуют, бедолаги.

Ну а князья Нарышкины устроили вблизи своей усадьбы (расскажу о ней позднее) Нарышкинские пруды. Сейчас в Филевском парке остался только один пруд, богатый утками — с одного конца лежаки, с другого ресторан, посередине пруд с утками. Лепота!

Вот в таком волшебном историческом месте я и живу.

Источник