Все бы хорошо — вот он буденовский характер! Да только дачу свою в Баковке он построил в 1963 году, когда Сталин уже 10 лет, как умер.
Работая с 1954 года в группе генеральных инспекторов Министерства обороны, Буденный часто бывал на различных смотрах и учениях. Вот и в тот раз, в 1963-м, он с маршалами Тимошенко и Коневым возвращался из Тоцких военных лагерей. В вагоне немного выпили, и Семен Михайлович разоткровенничался. В Москве разговоры Буденного стали известны Хрущеву — дескать, пьянствовал маршал в дороге и говорил, что не верит в коллективное руководство государством. Позже дочь Буденного Нина Семеновна предполагала, что это были козни Тимошенко, с которым Семен Михайлович оборонял в 1941 году Киев от немцев. Буденный требовал отступления, а Тимошенко упирался. В итоге полмиллиона красноармейцев попали в плен, а военачальники оказались далеко за Харьковом. Смягчила назревавшую на сей раз опалу супруга Семена Михайловича, дружившая тогда с женой Хрущева. Маршала заставили написать покаянное письмо в ЦК КПСС и определили в почетную «ссылку» — председателем Центрального совета ДОСААФ.
«А чтобы сделать папе приятное, как-то сгладить свою резкость, — вспоминала Нина Семеновна, — Хрущев велел выделить папе участок земли на нашей госдаче и разрешил ему построить дом (в то время это не позволялось). Тогда мы нашу нынешнюю дачу и построили. У папы как раз вышли две книжки, все гонорары на нее и ушли. У нас была летняя деревянная конюшенка. Ее снесли и построили новый дом. После этого папа и переселился в Баковку».
Поначалу, когда дача была государственной, она походила на барскую усадьбу. Это сейчас здесь образовался поселок, а тогда вокруг никого не было. Ограда, а за ней двадцать один гектар земли с прудом, ручьем вдоль забора и конюшней. Словом — сельская идиллия. В Баковку каждое лето привозили трех-четырех, иногда пять лошадей. Приезжали солдаты, которые ухаживали за ними, офицеры из Высшей кавалерийской школы в Хамовниках. Один из офицеров был чемпионом страны по верховой езде — ученик Буденного по выездке. Маршал и здесь занимался со своими бывшими учениками. Сам в скачках не участвовал, но знал лошадей и мог предсказать их будущее по экстерьеру.
Благоустраивал дачу Семена Михайловича известный в те годы садовник Николай Иванович Волокитин, трудившийся над ландшафтами во владениях Якубовского, Жукова, Конева, Гречко.
Дача маршала и он сам были под охраной. Один из одинцовских старожилов, Н. Р. Якушев, вспоминает, как в 1965 году убежал с друзьями с уроков из школы, располагавшейся на Минском шоссе (ныне— автошкола РОСТО). Ребята хотели посмотреть на игру команды «Локомотив», база которой была отделена лесополосой отдачи Буденного. И вдруг навстречу им — сам Семен Михайлович. Спереди и сзади — по охраннику с карабинами. Для Баковки того времени это было обыденное явление.
У маршала была своеобразная форма одежды для дачи — защитный китель с наградами, полученными в Первую мировую войну. А надо сказать, Семен Михайлович был полным георгиевским кавалером и имел четыре креста и четыре Георгиевские медали. Пусть изменились государственный строй и отношение к той войне, но заслуженных наград Буденный не снимал. Жалко, что на парадных портретах его нельзя увидеть с тремя звездами героя и четырьмя «Георгиями».
До 84 лет маршал выезжал лошадей в Баковке. Но основной его заботой стали внуки. «В последние годы он жил только внуками. Таким я его и вспоминаю. Зима, Баковка, а он в старой маршальской шинели тащит санки, в санях сидит моя дочка Маша», — рассказывала Н. С. Буденная.
Кстати, она была второй женой известного актера М. М. Державина, с которым познакомилась благодаря внучке Хрущева Юлии, своей однокурснице по журфаку. Вспоминая о знакомстве с прославленным маршалом, Михаил Михайлович рассказывал в одном из интервью:
— Меня Семен Михайлович встретил замечательно. Наверное, Нина его подготовила, рассказала, что мой папа играл Ворошилова. Так как он и сам был женат не один раз, то к тому, что я разведен, относился очень спокойно. Мы с ним дружили, ловили рыбу в Баковке, где он жил на даче. Семен Михайлович рассказывал массу историй, ведь он был знаком с колоссальным количеством людей. Он был не таким, как его представляют в анекдотах. Обладал прекрасным чувством юмора, разбирался в искусстве. Был очень спортивным.
Державин подтверждает мнение многих современных историков. Буденный не ходил «с шашками на танки». Он предлагал совсем иные разработки военных операций, отвергнутые Военным советом. Его школой воспользовались многие полководцы Вермахта для захвата Советского Союза и притом успешно.
Буденному завидовали. Он был одним из самых удачливых стратегов, определявших итог наступления. Учитывая популярность Семена Михайловича, высшие руководители всегда старались задвинуть его на задний план. Даже придумали должность заместителя министра сельского хозяйства по коневодству (благо лошади были еще нужны неупраздненной кавалерии).
Любимым и последним конем на даче Буденного был Софист. На нем маршал принял семь парадов. Летом конь жил в Баковке, а зимой его перевозили на 2-й Новомосковский конный завод. Денщик, ухаживавший за конем, вспоминал, что в ночь на 26 октября 1973 года ему послышалось, будто конь вырвался из стойла и мчится по коридору. Побежал проверить — все в порядке, Софист на месте. Денщик вернулся в свою комнату и вновь услышал приближающийся цокот копыт. В ужасе, что невидимый конь возвращается, опять выбежал и опять убедился, что Софист стоит на месте как вкопанный. Правда, какой-то печальный. А утром пришло известие о смерти Семена Михайловича. Верный конь в это время плакал: он первым почувствовал, что Буденного больше нет.
Об Одинцовском районе, бывшем когда-то Звенигородским, Буденный знал не поверхностно. В 1929 году он восстанавливал конный завод в Успенском, основанный за 40 лет до этого князем Борисом Владимировичем Святополк-Четвертинским. Если бы не революция, Семен Михайлович непременно сам стал бы конезаводчиком. В Санкт-Петербургском драгунском училище он выезжал лошадей. Жил небогато, но регулярно откладывал часть жалованья для покупки конного завода. И хотя карьера его пошла по военной линии, мечту не забывал. Курировал конезаводы, сам вывел две породы — буденовскую и дерзкого араба.
В конце 1920-х годов Буденный был частым гостем в усадьбе «Зубалово» — загородной резиденции Сталина. Играл на гармошке, пел казачьи песни.
В довоенные годы Буденный не раз инспектировал воинские соединения, расквартированные под Москвой. Вблизи Кубинки, там, где сегодня находится военный институт Космических войск, располагались сначала кавалерийские, а затем артиллерийские лагеря, которые Семен Михайлович приезжал проверять лично.
После Великой Отечественной войны в Больших Вяземах разместился учебный институт коневодства, ставший позже зоотехническим. Курировал его также Буденный, который в 1952 году заложил первый камень в новое здание вуза. Спустя два года институт переехал в Ижевск, а новые корпуса занял Всероссийский научно-исследовательский институт фитопатологии.
Сегодня на Баковке располагается дача не менее известного деятеля Вооруженных сил страны. Жителем этого поселка стал генерал-полковник Борис Всеволодович Громов, завершавший в 1989 году вывод советских войск из Афганистана, а ныне — губернатор Московской области. Невдалеке расположилась дача бывшего председателя Государственной Думы Геннадия Николаевича Селезнева.
Подготовил Николай МИТРОНОВ
• Семен Михайлович Буденный в кругу семьи с третьей женой Марией и
«Медуза» выяснила, что Виктор Янукович живет на бывшей даче Буденного
Экс-президент Украины Виктор Янукович проживает в подмосковном поселке Баковка на государственной даче МВД РФ, в которой когда-то жил маршал Буденный, сообщает «Медуза».
25 августа певец и депутат Госдумы Иосиф Кобзон в интервью изданию «Дни.ру» неожиданно рассекретил местожительство Януковича, сообщив, что тот является его соседом. А соседями бывшего украинского политика являются Валентин Юдашкин, Юлия Латынина и патриарх Кирилл. «Забор к забору со мной — мы это сооружение в шутку называем „Китайская стена“ — сегодня живет бывший президент Украины Виктор Янукович. Его туда поселили после переворота на Майдане. Ограду такой высоты вы и представить себе не можете! Эта дача в Баковке контролируется нашими соответствующими органами. Но от кого ты прячешься? Ведь если захотят тебя достать, то достанут где угодно», — сообщил Кобзон.
После этого в Баковку приехали украинские журналисты. Они нашли дом, где по их предположениям живет Янукович, сняли строение с высоты птичьего полета и попытались позвонить в калитку, но им никто не открыл. Однако, как выяснила «Медуза», украинские СМИ ошиблись в своих расчетах — дом, в котором, скорее всего, живет Янукович, находится рядом, но по другому адресу.
По данным Единого государственного реестра недвижимости, участок, где по предположению украинских журналистов живет Янукович, последние тринадцать лет принадлежит Ирине Тинтяковой — супруге бывшего министра финансов и создателя Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина. Земельный участок такой же площади был указан в собственности супруги Кудрина в последней декларации, которую политик подавал, еще будучи чиновником, — в 2010 году. Соседним участком владеет семья Ваге Енгибаряна, который в 2000-х годах возглавлял консульство России в Нью-Йорке, став одним из самых молодых консулов в истории России.
На самом деле, упомянутая Кобзоном «Китайская стена» — массивный кирпичный забор — разделяет владения певца не с участками Тинтяковой и Енгибаряна, а с отдельным земельным наделом площадью чуть более 4 гектаров. Этот участок принадлежит федеральному казенному учреждению «Загородный дом приемов „Русичи“» при Министерстве внутренних дел РФ, выяснила «Медуза».
Согласно данным Росресстра, земельный участок в Баковке предназначен для «дома приемов, размещения иностранных специалистов». На территории госдачи находится трехэтажный кирпичный дом площадью 2076 квадратных метров, а также двухэтажное здание для хозяйственных нужд площадью 768 квадратных метров: в нем расположены бассейн с дорожками длиной 25 метров, комплекс саун, кухня и складские помещения.
Ранее на этой территории находилась дача маршала Семена Буденного. После смерти Буденного дача перешла государству. Одним из последних постояльцев госдачи в Баковке был губернатор Московской области Борис Громов, который жил здесь до лета 2012 года.
К госдаче проложена отдельная дорога — Парковая аллея, которая выходит, минуя поселок, сразу на трассу, ведущую к Минскому шоссе. Как рассказывают местные жители, каждый день кортеж из нескольких джипов выезжает с территории около 11 утра и возвращается через несколько часов. Год назад источники «Медузы» рассказывали, что примерно в это время Виктора Януковича можно встретить в фитнес-клубе World Class в Жуковке.
Собеседник «Медузы», побывавший в доме приемов «Русичи» в Баковке в начале 2010-х годов, подтвердил, что пространство, в котором Виктор Янукович давал интервью Оливеру Стоуну, похоже на каминную гостиную дома приемов в Баковке. Он же отмечает, что интервью с бывшим министром внутренних дел Украины Виталием Захарченко Стоун, вероятнее всего, проводил на летней террасе дома, откуда видно лужайку и хозяйственный корпус с бассейном.
С того же 2014 года учреждение «Загородный дом приемов „Русичи“» стало владельцем нескольких объектов в Крыму. Ему, в частности, принадлежит оздоровительный лагерь «Кристалл» в Алуште, а в апреле 2017-го губернатор Севастополя передал «Русичам» территорию оздоровительного лагеря имени Комарова, расположенного в поселке Форос на берегу Черного моря.
Один из дачников рассказал «Медузе», что на прошлых новогодних каникулах в местном парке встретил Виктора Януковича в компании нескольких крепких мужчин. «Помощники по хозяйству говорили, что на даче Буденного живет Янукович, но лично я видел его только один раз, — говорит собеседник „Медузы“. — Они ведут себя скромно, не шумят и не привлекают внимания».
По соседству со знаменитым писательским поселком Переделкино расположилась живописная Баковка. Эту местность в народе называют «маршальские дачи»: здесь в середине ХХ века построил свой дом и постоянно жил в нем легендарный «конармеец» – маршал С.М. Буденный.
С Дачей Буденного связан известный исторический анекдот о несостоявшемся маршальском аресте. Якобы завидев приехавших за ним особистов, Семен Михайлович не растерялся, выставил из окна дачного чердака пулемет, дал по «гостям» пару очередей и кинулся звонить Сталину: «Иосиф Виссарионович, контрреволюционеры атакуют!» После чего арест был отменен.
По словам исследователей, это всего лишь предание, далекое от действительности. Однако оно как нельзя лучше отражает характер хозяина дачи – легендарного маршала Красной армии, ставшего одним из символов ушедшей эпохи.
Дача в Баковке – удивительное место, сохранившее атмосферу подлинного жизненного уклада элиты сталинского времени. Роскошные леса и поля, зеркальные водоемы, добротные, возведенные «на века», строения, с любовью благоустроенные ландшафты – настоящая идиллия богатой и одновременно простой и скромной жизни на природе. Так и кажется, что стоит только завернуть за угол большого каменного дома – и можно будет увидеть, как маршал Буденный, в защитном кителе с четырьмя георгиевскими крестами, прогуливается по заботливо проложенным садовником дорожкам на своем любимом коне – Софисте.
Эх, не нашлось на командарма Буденного своего Карла Брюллова, но и по фото видно: хорош всадник, да и лошадка хороша!
Маршал Буденный при всех регалиях
Буденный со второй женой, контральто Большого Ольгой Будницкой (сценический псевдоним — Михайлова)
Семен Михайлович Буденный в кругу семьи с третьей женой Марией и детьми Ниной, Сергеем и младшей Машенькой
Семен Михайлович Буденный и его третья супруга всегда хорошо относились к своему зятю Михаилу Державину. Маленькая девочка на фото — внучка маршала и дочь Державина
С начала 2000-х до мая 2012 г. буденновское поместье занимал бывший губернатор Подмосковья Борис Громов. Ныне «дачка» принадлежит Федеральному казенному учреждению «Загородный дом приемов «Русичи» МВД, но вряд ли Борис Всеволодович освободил полностью 11-гектарное поместье, столько в него вложено с 2000 г. В 2017 г. открылось, кто живет по соседству с буденновской дачей. Сенсационную новость сообщил корреспондент Dni.Ru, встретившийся с Иосифом Кобзоном накануне 80-летия певца. Много лет назад Кобзон купил дом в Баковке. «Прежде это была дача маршала Рыбалко, после смерти которого усадьбу поделили его сестры, – рассказал Кобзон Dni.Ru. – Часть дачи купил академик Лопухин, уже у Лопухина приобрел я. Одолжил на покупку деньги у ныне покойных композитора Оскара Фельцмана и поэта Роберта Рождественского. Одолжил и пошел чесать по стране – работать, работать и работать, пока не рассчитался».
А сегодня у Народного артиста СССР очень необычное соседство. Оказывается, Виктор Янукович, которого все ищут, живет вовсе не в Ростове или Сочи, как многие думают. «В Баковке забор к забору со мной – мы это сооружение в шутку называем «Китайская стена» – сегодня живет бывший президент Украины Виктор Янукович. Его туда поселили после переворота на Майдане. Ограду такой высоты вы и представить себе не можете! Эта дача в Баковке контролируется нашими соответствующими органами. Но от кого ты прячешься? Ведь если захотят тебя достать, то достанут где угодно. И бронированные машины не помогут – ты же выходишь из нее, и башка остается. Вот пример – муж Максаковой, убитый в Киеве», – считает певец. Читать далее
Ни одна из биографий маршала не обходится без истории о том, как с чердака баковской дачи он направил верного «гочкисса», пулемет, если не знаете, на приехавших арестовывать его особистов и дал пару очередей, потом позвонил Сталину: Иосиф, на меня напали контрреволюционеры! Ордер на арест был по высочайшему повелению отменен. Журналист Митронов в материале, опубликованном в 2010 г. на интернет-портале «Одинцово.инфо», уверяет нас, что этого не могло быть, потому что дачу свою Буденный построил в Баковке только в 1963 г., то есть десять лет спустя после смерти Сталина. Действительно, в 1963 г., по воспоминаниям дочери Буденного Нины Семеновны,
Хрущев велел выделить папе участок земли на нашей госдаче и разрешил ему построить дом (в то время это не позволялось). Тогда мы нашу нынешнюю дачу и построили. У папы как раз вышли две книжки, все гонорары на нее и ушли. У нас была летняя деревянная конюшенка. Ее снесли и построили новый дом. После этого папа и переселился в Баковку.
Митронов в своих умозаключениях почему-то игнорирует приводимые им же самим слова Нины Семеновны, что участок под личное строительство был выделен Буденному из земли его госдачи. И «переселение» на дачу в этом контексте следует понимать всего лишь как постоянное проживание на даче.
Борис Соколов, автор фундаментальной биографии маршала, находит совсем другую причину считать анекдот про пулемет только анекдотом:
Разумеется, эта история – чистой воды фантазия. Арестовать Буденного мог приказать только Сталин, и он от своего намерения никогда бы не отступился. И никто не стал бы арестовывать Буденного на даче. Его просто вызвали бы в Наркомат обороны и тихо и спокойно взяли бы в кабинете старого друга – Ворошилова. Но легенда хорошо передает характер Буденного. Можно не сомневаться, что командарм Первой конной не дался бы живым, если бы его попробовали арестовать.
И Сталина «Иосифом» маршал в 1930-е уже не мог именовать, хоть и гордился близкой дружбой с ним. Только: товарищ Сталин! Только: Иосиф Виссарионович! Не приходится сомневаться, что характер маршала, его биография действительно давали повод для слагания о нем апокрифических сказаний. Что-то о себе он и сам сочинял. Хитер был и остроумен, хоть и прятался большую часть жизни под маской простака. Третья жена маршала утверждала:
Вопреки распространенному мнению, Семен Михайлович был весьма образованным человеком. Академию он окончил не для галочки, а по-настоящему, знал три иностранных языка, много читал, собрал уникальную библиотеку из десяти тысяч книг.
На это Борис Соколов возражает:
Трудно сказать, насколько это соответствует истине. Во всяком случае, в его речах и мемуарах эта образованность как-то не проглядывает. Может быть, оттого, что их писали референты, иностранных языков не знавшие…
А чтобы закончить про пулемет, не будет неправдоподобным предположить, что Семен Михайлович имел ввиду этот вариант, разработал его тактически на случай, если действительно за ним придут, был готов к осуществлению своей задумки, но потом, после смерти Сталина, сотворил из нее красивый анекдот.
НА ДАЧЕ
По свидетельствам переделкинских дачников Демьяна Бедного и Татьяны Сельвинской, Буденный появился в Баковке еще в 1930-е годы. Демьян Бедный, получивший от Моссовета в пожизненное пользование хорошую дачу в Мамонтовке, хлопотал перед Сталиным еще об одной – такой, как у Енукидзе, в Переделкине. Он, как дитя малое, неразумное, канючил:
Николаю Ивановичу Волокитину довелось озеленять дачу маршала Буденного, он вспоминал:
В Баковку каждое лето приводили трех-четырех, иногда пять лошадей. На конюшне жил Софист, последняя лошадь маршала. На Софисте Буденный принял семь парадов. Этот конь его слышал издали: Семен Михайлович только выходил из дому, а Софист уже ноздрями водил: «Фр-р-р!» На зиму маршал отдавал его на 2-й конный Новоподмосковный завод. У маршала было много наград, но особенно трепетно он относился к Георгиевским крестам. Они у него были четвертой степени: два серебряных, два золотых. На медалях – профили Николая II. Полный Георгиевский бант удалось получить немногим. Он их носил даже на даче. У маршала был кителек защитный, на него он награды и прицеплял. А еще у Семена Михайловича был очень хороший слух: что ему ни попади в руки, на всем играет: и на баяне, и на аккордеоне, и на гармошке немецкого строя, а это очень сложный инструмент.
Журналист «Власти» Евгений Жирнов дополняет портрет баковского дачника:
К началу 1950-х ограниченность полководческих талантов легендарного командарма Первой конной ни для кого не была секретом. С постов командующего кавалерией Советской армии и замминистра сельского хозяйства по коневодству маршала освободили в 1953 году. Вскоре его назначили генеральным инспектором группы генеральных инспекторов Министерства обороны, что было равносильно почетной отставке. И всю свою энергию, возможности и крестьянскую сметку маршал направил на обустройство персональной дачи в Баковке. О том, какими способами строил крепкое личное хозяйство Буденный, один из жителей поселка в 1954 году написал лично Хрущеву:
«Я, советский человек, считаю своим долгом помочь нашей партии устранить безобразия, вызывающие на местах глубокое возмущение простых людей, которые видят извращенный образ жизни одного из руководителей партии и правительства маршала Буденного С. М. и с презрением хают великую идею строительства коммунизма. Маршал Буденный проживает на своей даче в поселке Баковка Кунцевского района.
1. Усадьба Буденного состоит из размером до 7 га дремучего леса, фруктового сада, пруда, парниково-огородного и многоотраслевого хозяйства: скотофермы, где имеется 5 голов рогатого скота, 6 лошадей и много птицы. Это хозяйство Буденного огорожено большим забором, как китайской стеной. Буденный от этого своего крупного хозяйства государству не платит по поставкам: ни овощей, ни огородины, ни мяса, ни молока, ни яичек, а ведь он равен перед советским законом, тогда как простые люди за свой клочок усадьбы и корову платят тысячи рублей налога.
2. На даче Буденного всю весну, лето и осень 1953 г. работало большое количество рабочих как по вольному найму, так и солдат по уходу за скотом, на огороде, в саду и во дворе. Как видно, рабочие в прошлом году и в настоящее время поставляются Министерством обороны, поскольку их все время возили и возят автомашинами. Кроме этого, на даче Буденного всю весну, лето, осень и зиму 1953-1954 г. работало и работает по уходу за скотом и на разных подворных работах и прислугой 5-7 человек рабочих.
3. Весь 1953-54 г. на даче Буденного помимо законом положенного наряда солдат для несения охранной службы еще на его даче до поздней осени размещалось в палатках саперное воинское подразделение солдат, которые целый год перестраивают заборы, ремонтируют во дворе конюшню, коровник, птичник и убирают улицу, двор, сад и т. п. Люди любят своих воинов и с гордостью посылают своих детей служить в Советскую Армию, но когда видят, что солдаты у Буденного превратились в личных холуев его и его семьи и эти солдаты ходят с нарушением воинской дисциплины и даже часто пьяные, то это вызывает в народе возмущение. Кроме этого, люди высмеивают Буденного, говорят, что Семен Михайлович уже дожился до полного царства коммунизма, к большому стыду, тов. Буденный за счет чужого труда лично наживается и в глазах народа потерял свою скромность и скатился на путь старого барина и потерял образ советского избранника народа».
То, что герой Гражданской войны отделается в лучшем случае внушением, автор письма не сомневался. «Буденный не одинок,— писал он.— Посмотрите в той же Баковке и в других поселках Кунцевского района, сколько построено личных дач, и в них живут высокопоставленные лица из разных правительственных органов, которые занимают одной семьей дачи по 10-15 комнат, в этих дачах проживают по 3-5 слуг, и все содержится за счет государства».
Объяснял правдоискатель и то, почему никто, кроме него, не решился подписать письмо: «За жалобу на Буденного загонят живьем в могилу, ведь Буденный завел таких ‘адъютантов’, что ни в чем не повинные люди и те дрожат, когда они едут верхом на лошадях. Быстро давай дорогу, а иначе плетью собьют».
Завсегдатаем был Буденный, любивший побывать в компании газетного люда. Где-нибудь в дальней комнате вдруг взвивался тенор Буденного и вслед за ним тянулся нескладный хор мужских голосов. Неизменно после пения Буденный говорил журналистам: «Ну, и погано же вы поете, товарищи, не то, что у нас в армии». И почти с той же неизменностью добавлял: «Я, например, с самим Шаляпиным пел». И дальше следовал рассказ о том, как Шаляпин, в голодные времена в Москве, был приглашен в вагон Буденного и как они втроем – Буденный, Ворошилов и сам Шаляпин – пели волжские песни. «А когда Федор Иванович уходил, мы ему окорок запеченный в тесте преподнесли». В то голодное время это была немалая награда и, кажется, Ф. И. Шаляпин не раз вспоминал о ней.
Особенно же любит Буденный распевать песни о самом себе. Из его дома часто неслась залихватская песня, исполняемая многими мужскими голосами:
Никто пути пройденного у нас не отберет,
Мы конная Буденного, дивизия, вперед.
А когда эта песня в народном переложении отобразила перманентный полуголод в стране, то Буденный и новый ее вариант принял:
Товарищ Ворошилов, война ведь на носу,
А конная Буденного пошла на колбасу.
Распевал Буденный эту песню и восторженно вскрикивал: «Буденновская-то армия на колбасу! Вот ведь гады!» Слово «гады» в его лексиконе звучало похвалой.
По мнению того же журналиста Соловьева, Буденный (вновь цитируем по книге Бориса Соколова):
всегда был ясен, понятен и скучен, но однажды поразил. Но однажды он поразил меня необыкновенно. В продолжение недели я ежедневно заходил в инспекцию кавалерии и каждый раз глуповатый адъютант Буденного сообщал мне, почему-то шепотом, что Буденный «всё еще читает». При этом молодой офицер округлял глаза и начинал походить на испуганную сову. Поведение Буденного было столь необычным, столь потрясающим, что весть об этом облетела всю газетную братию в Москве. Буденный читал Шекспира. Среди нас это занятие вызвало полное смятение умов. Почему это вдруг Семена Михайловича «повело на Шекспира»? Так и осталось бы это тайной, не помоги сам Буденный решить головоломную задачу. Однажды, когда я зашел в инспекцию кавалерии, Буденный поманил меня к себе в кабинет. На его письменном столе лежал том Шекспира, открытый на последней странице «Гамлета».
Буденный положил свою небольшую руку на раскрытую книгу.
– Вот, Гамлета довелось на старости лет читать, – проговорил он. – Здорово написал, бродяга.
– Кто написал? – спросил я.
– Гамлет. Он датским принцем был и всякую чертовщину там развел.
«Буденный: Красный Мюрат»
Но я понимал, что Буденный позвал меня не за тем, чтобы похвалить «писателя Гамлета», одобрительно названного им бродягой.
– Послушай, как ты понимаешь выражение «гамлетизированный поросенок»? – спросил вдруг Буденный. – Я всю книгу прочитал, а о поросятах в ней ничего не нашел.
Оказалось, что Буденный читал шекспировского «Гамлета» лишь потому, что кто-то из высокопоставленных вождей назвал его «гамлетизированным поросенком». Он хотел знать, не в обиду ли это было сказано. Откровенно говоря, более удачного определения Буденного подобрать трудно. Любил Буденный пожить во всю силу, совершенно не задумываясь над тем, что в море нищеты и обездоленности, затопившем страну, его широкая жизнь содержит в себе нечто поросячье. Но в то же время, подвыпив, Буденный впадал в мировую скорбь весьма определенного оттенка. Однажды в Кремле, на каком-то очередном банкете, он, размазывая по лицу пьяные слезы, сокрушался о судьбе мирового пролетариата. В другой раз его сочувствие вызвали жертвы землетрясения, и он кричал, что все должны отправляться на помощь японским трудящимся, под которыми «земля трясется».
«Гамлетизированный поросенок» – очень подходило для Буденного.
На самом деле, как мы уже отмечали, Буденный был отнюдь не глуп; истории Соловьева – явно апокрифические, из разряда тех, которые ходили за Буденным по пятам, плюс месть холуя, сбежавшего от барина на вольные хлеба – и только.
Писатель-эмигрант Марк Алданов так охарактеризовал Буденного в очерке «Советские люди»:
Знаменитый Буденный! Он замечателен, этот древний, почвенный, неизвестный Западу образ. Это нечто подлинное на маскараде: настоящий солдат среди рабочих в генеральских мундирах. Буденный удивительно не похож на интернационалиста и на «строителя будущего».
В 48 лет, заканчивая обучение в академии Генштаба, Буденный совершил свой первый прыжок с парашютом. Сталин раскритиковал его за это, говоря, что руководителям такого уровня запрещено в целях безопасности даже машину самим водить, а не то что с парашютом прыгать. Но, узнав, что это входит в курс обучения в академии, гневаться перестал.
20 ноября 1935 г. Буденный стал одним из первых пяти маршалов Советского Союза вместе с Ворошиловым, Тухачевским, Егоровым и Блюхером, но его карьерная звезда стала вскоре закатываться. Сначала его коснулись подозрения в неблагонадежности в период репрессий 1937-1939 гг., затем последовали полководческие провалы в первые годы Великой Отечественной Войны. Стратегом военным он оказался неважным, рвался на передовую, выказывая личную храбрость, но теряя нить управления войсками. Как отмечает Борис Соколов,
За Великую Отечественную войну Буденный был удостоен полководческого ордена Суворова 1-й степени. Но собственная его роль в войне была невелика и больше сводилась к формированию различных соединений, в первую очередь резервных и кавалерийских, да к встречам с различными делегациями, советскими и иностранными. Собственно же полководческая работа Семена Михайловича была явно неудачной. Ни одного сражения он так и не выиграл, зато потерпел несколько весьма болезненных поражений.
Впрочем, стратегом по жизни он был превосходным, всегда был баловнем славы, пережил большинство своих товарищей, умел наслаждался каждым днем. В этом ему помогала маска простака, баяниста, певца, которой он умело пользовался во всех обстоятельсвах.
В мае 1937 г., когда вовсю шли аресты участников мнимого «военно-фашистского заговора», Сталин предложил назначить Буденного командующим войсками Московского военного округа, хотя критика высказывалась и в адрес Буденного. Многие фигуранты «военно-фашистского заговора» в своих показаниях называли его имя в качестве соучастников, но Буденный не получил даже выговора. Как отмечает Борис Соколов,
Сталин ценил Буденного не только за преданность, но и за умение хорошо играть на гармони. Его игра и песни скрашивали скучные кремлевские посиделки. Как вспоминала третья жена маршала Мария Васильевна, «иногда возле нашей дачи тормозила машина, вбегал взъерошенный шофер: „Марья Васильевна! Несите гармошку! Иосиф Виссарионович с Семеном Михайловичем петь собираются…“ Я никогда не слышала, как пел Сталин, но у мужа был прекрасный голос. В ЦК ему точно не было равных». Однако, по утверждению дочери маршала Нины Семеновны Буденной, отношения отца со Сталиным были не столь уж близкими: «После смерти Сталина я, рыдая, подошла к папе и в слезах спрашиваю: „Папа, как же мы теперь будем жить?“ А он помолчал немного и ответил: „Думаю, что неплохо“». Подозреваю, что это тоже была легенда, рожденная в годы оттепели, когда быть слишком близким к Сталину стало немодно.
Соколов подмечает, что Буденному везло во всех играх:
Он обыгрывал всех партнеров в карты, шашки и на бильярде. До старости он любил играть на гармони. Была у него и другая, несколько неожиданная страсть – танцы. Однажды в 30-е годы во время визита советской военной делегации в Турцию турки продемонстрировали национальные пляски, а затем предложили гостям продемонстрировать свои танцы. И лишь один Буденный смог достойно ответить, лихо отплясывая русскую. После этого в советских военных училищах ввели уроки танцев.
По словам Марии Васильевны, на коня Буденный садился только в форме. А маршальские брюки с лампасами не снимал даже дома, оставаясь в пижамной куртке. У него был только один штатский костюм, сшитый кремлевскими портными для визита в Турцию. Этот костюм маршал надевал, только когда шел в театр. Только тогда ему удавалось порой остаться неузнанным.
В последний раз в своей жизни Семен Михайлович садился в седло в возрасте 87 лет именно на Софиста. Конь прожил 33 года, пережив хозяина на пять лет. После смерти Буденного Софист жил на конюшне Московского конного завода, где и пал в 1978 году. Образ любимого коня Буденного увековечен в памятнике М. И. Кутузову, установленном в Москве перед музеем-панорамой «Бородинская битва» – Софист служил моделью скульптору Н. В. Томскому.
Дочь Нина вспоминала: «Когда папа умер, Софист плакал. На конезаводе говорили, что он стоял в своем деннике и у него слезы лились. Здесь нет ничего удивительного – лошади телепаты». Она же свидетельствует, что маршал был заботливым отцом, но в личную жизнь повзрослевших детей не вмешивался, спокойно приняв, в частности, ее брак с популярным артистом Михаилом Державиным. Нина Семеновна вспоминала (цитируем по книге Бориса Соколова):
Своих кавалеров и ухажеров я домой не водила, а в компании у меня только друзья были. Если кто ко мне и приходил, то я их родителям не показывала. Я знала – это все проходящее и малоинтересное…
Миша был единственным, кого я сразу привела в дом (ну, не сразу – через какое-то время). И когда я познакомила молодого человека с родителями, те сразу поняли, что это не просто так.
Потом я маме-то и говорю:
– Да разве он может не понравиться?
Он же был красоты несусветной – не налюбуешься. Все падали. Да и характер у него сами знаете какой – милейший человек. Как он мог не понравиться.
Папа его сразу принял. С мамой поначалу были сложности – я начала поздно уходить на свидания. В пол-одиннадцатого я должна была быть дома, а теперь я в пол-одиннадцатого уходила – мы ведь встречались после спектакля. Но я объяснила: у человека такая профессия. А то когда ж мы будем встречаться.
Не знаю, решилась бы я на развод, будь жив папа: в последние годы он жил только внуками. Таким я его и вспоминаю: зима, Баковка, а он в старой маршальской шинели тащит санки, в санях сидит моя дочка Маша.
Беря весь материал, в том числе и чисто цитатный, из книги Бориса Соколова (без упоминания подлинного автора), журналистка Светлана Марлинская дает более-менее складный пересказ личной жизни маршала. Приведем его для полноты картины:
Свое семейное счастье Семен Михайлович Буденный нашел с третьей попытки, когда ему, легендарному красному маршалу, уже перевалило за пятьдесят. В историческом, 1917 г. Семену Михайловичу исполнилось тридцать четыре года, и за его плечами было уже четырнадцать лет военной службы. Он был участником русско-японской войны, воевал в первую мировую на германском, австрийском и кавказском фронтах. Прошел путь от солдата до старшего унтер-офицера царской армии и за подвиги четырежды удостаивался Георгиевского креста, то есть был полным георгиевским кавалером — явление, прямо скажем, очень даже не частое. Об этом мало кто знал, потому что сложно было представить себе четыре Георгиевских креста на кителе маршала рядом с тремя звездами Героя Советского Союза.
Впрочем, судьбу свою Семен Михайлович выбирал сознательно. Как он шутил много позже, «решил, что лучше быть маршалом в Красной армии, чем офицером — в белой». Что ж, в каждой шутке есть доля истины. И если Буденный был живой легендой еще до революции, то после нее слава его стала просто сказочной. Конница Буденного взяла Ростов-на-Дону, захватила казачью столицу Новочеркасск и вообще считалась одной из элитных частей Красной армии.
Ко всему прочему он отменно ездил верхом, закончив в свое время петербургскую школу верховой езды. И был очень хорош собой. Особенно с точки зрения женщин. Но не слишком удачлив в личной, точнее, семейной жизни.
Первой женой его была крестьянка из соседней станицы — Надежда Ивановна. Они обвенчались в 1907 году, перед самым его уходом в армию, и не виделись долгих семь лет. Потом короткие свидания до первой мировой войны. И снова разлука. Лишь в 1917-м супруги воссоединились: Надежда Ивановна стала медсестрой в отряде, организованном ее мужем. Она воевала вместе с ним, добывала для отряда продукты и медикаменты, заведовала санитарной частью армии.
Сам же Буденный впоследствии признался, что никаких скандалов и упреков быть не могло: их семейная жизнь давно разладилась, жили как чужие. И основная причина этого — отсутствие детей. К моменту гибели Надежды Семену Михайловичу исполнился сорок один год.
Наверное, так оно и было на самом деле. Ибо уже через полгода после трагедии Буденный женился вторично. Женился по страстной любви, после романтической встречи на курорте в Ессентуках с красавицей певицей Ольгой Стефановной Будницкой (сценический псевдоним — Михайлова). Вскоре после свадьбы Ольга Стефановна поступила в консерваторию, а потом стала солисткой Большого театра. У нее был сильный, редкий голос — контральто. И характер такой же — сильный, яркий, самобытный.
Дочь железнодорожного служащего, познавшая и бедность, и лишения, она твердо понимала, чего хочет от жизни: славы. Она хотела стать знаменитой певицей, блистать и покорять всех вокруг себя. Само по себе это было понятно, однако никоим образом не совпадало с представлениями Семена Михайловича о семейной жизни, в которой главное — дом и дети. И тихий совместный досуг. Но как раз это Ольгу Стефановну совершенно не привлекало. Ей не хотелось портить фигуру, ломать так удачно начавшуюся карьеру примадонны.
Тем не менее, прожили они вместе тринадцать лет. Буденный преклонялся перед голосом жены, гордился ее красотой и блеском. Отсутствующих детей время от времени заменяли племянники Ольги Стефановны — Сергей и Люся. И, возможно, прожили бы супруги вместе до глубокой старости, если бы не грянул страшный 1937-й.
Оперная певица Михайлова была арестована. Следствие «установило», что «О.С. Михайлова, являясь с 1924 года женой Маршала Советского Союза Буденного, своими связями с иностранцами и поведением дискредитировала последнего, а именно:
1. Являясь женой Буденного, одновременно имела интимную связь с артистом ГАБТ Алексеевым, разрабатывавшимся по подозрению в шпионской деятельности. («Разрабатывавшемуся» Алексееву — красавцу тенору, «повезло»: он умер в 1939 году от рака горла и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Маховик следствия задел его лишь чуть-чуть, причем держался певец на допросах на редкость достойно и ни единым словом не оговорил Ольгу Стефановну).
2. Находясь на лечении в Чехословакии, вращалась среди врагов народа, шпионов и заговорщиков Егорова и его жены, Александрова и Туманова (замечу, что в те времена мудрено было вращаться в иных кругах, поскольку шпионом и заговорщиком мог в любую минуту оказаться каждый, включая членов Политбюро.).
Кроме того, установлено, что Михайлова наряду с официальными посещениями иностранных посольств имела неофициальные, по личному приглашению послов, снабжала итальянского посла билетами на свои концерты и неоднократно получала от него подарки.
Арестованные за шпионаж жена бывшего 1-го зам. наркома обороны Егорова и жена бывшего наркома просвещения Бубнова в своих показаниях характеризуют Михайлову как женщину их круга, которая делала то же самое, что и они. Михайлова в наличии у нее подозрительных связей и неофициальном посещении посольств виновной себя признала. Шпионскую деятельность отрицает. На основании изложенного выше, «дело» по обвинению Михайловой направить Особому совещанию на рассмотрение. Ноябрь 1939 года».
Особое совещание приговорило Ольгу Стефановну к восьми годам исправительно-трудового лагеря. К тому времени она уже страдала тяжелым психическим заболеванием. Тем не менее, она отсидела «от звонка до звонка», потом еще два года провела под стражей и в 1948 году была этапирована в ссылку. На жизни Семена Михайловича Буденного этот арест отразился. третьей женитьбой. Но об этом — чуть позже.
Разумеется, ходили всевозможные слухи и сплетни. Одни утверждали, что Буденный якобы сам сдал жену в НКВД — то ли в отместку за измены, то ли испугавшись за свою карьеру и жизнь. Вот не побоялся же Семен Михайлович заступиться за начальников конных заводов, когда в 1938 году волна репрессий докатилась и до них. Пошел их защищать прямо к Сталину. Так что в испуг маршала верится с трудом. Если вообще верится.
Месть за измены? Тоже вряд ли. Мог просто развестись: тогда это было очень легко. Но почему-то не развелся. Некоторые люди, близко знавшие Буденного в то время, рассказывали впоследствии, что он был просто убит арестом жены и известием о том, что она занималась шпионажем и получала за это деньги и подарки. Даже плакал. В те безумные годы, наверное, можно было поверить во что угодно. А Семену Михайловичу, наверное, было легче подозревать жену в шпионаже, чем в супружеской измене.
На самом деле все было проще. Второй брак, как и первый, оказался бездетным. Интересы супругов все больше расходились. В конце концов, каждый жил своей жизнью. А тут еще почти открытый роман с тенором Алексеевым, которому сама Ольга Стефановна признавалась, что с мужем у нее «натянутые отношения на почве ревности».
Как бы то ни было, существует еще один документ, написанный в 1953 г. уже после смерти И.В. Сталина. Письмо Буденного в Главную военную прокуратуру:
Если информация Ежова является правильной, то, говорил И. В. Сталин, ее затянули или могут затянуть в свои сети иностранцы. Товарищ Сталин рекомендовал мне обстоятельно поговорить по этому поводу с Ежовым.
Вскоре я имел встречу с Ежовым, который в беседе сообщил мне, что жена вместе с Бубновой и Егоровой ходит в иностранные посольства — итальянское, японское, польское, причем на даче японского посольства они пробыли до 3 часов ночи. Тогда же Ежов сказал, что она имеет интимные связи с артистом Большого театра Алексеевым..
О том, что жена со своими подругами была в итальянском посольстве, точнее, у жены посла, в компании женщин и спела для них, она говорила мне сама до моего разговора с Ежовым, признав, что не предполагала подобных последствий.
На мой же вопрос к Ежову, что же конкретного, с точки зрения политической компрометации, имеется на ней, он ответил — больше пока ничего. Мы будем продолжать наблюдение за ней, а вы с ней на эту тему не говорите.
В июле 1937 года по просьбе Ежова я еще раз заехал к нему. В этот раз он сказал, что у жены, когда она была в итальянском посольстве, была с собой программа скачек и бегов на ипподроме. На это я ответил, ну и что же из этого, ведь такие программы свободно продаются и никакой ценности из себя не представляют.
Я думаю, сказал тогда Ежов, что ее надо арестовать и при допросах выяснить характер ее связей с иностранными посольствами, через нее выяснить все о Егоровой и Бубновой, а если окажется, что она не виновата, можно потом отпустить.
Я заявил Ежову, что оснований к аресту жены не вижу, так как доказательств о ее политических преступлениях мне не приведено.
Что же касается ее интимных связей с артистом Алексеевым (о чем я имел сведения, помимо Ежова и МВД), то, сказал я Ежову, это дело чисто бытового, а не политического порядка, и я подумаю, может быть, мне следует с ней, развестись.
В августе 1937 года, когда меня не было в Москве (выезжал дней на десять в Гороховецкие лагеря), Ольга Стефановна была арестована.
Лично я инициативы в ее аресте не проявлял, более того, был против этого, так как из того, что мне было известно от Ежова, не видел к этому никаких оснований.
Впоследствии после ареста ряда директоров конных заводов. а также ареста жены, я пришел к выводу, что все это Ежов делал с той целью, чтобы путем интриг и провокаций добиться показаний против меня перед нашей партией и государством и расправиться со мной.
Училась Ольга Стефановна старательно, активно вела общественную работу. Никогда не замечалось и намека на то, чтобы она проявила какое-либо недовольство советской властью. В материальном отношении потребности у нее были скромные, алчности в этих вопросах она никогда не проявляла.
В заключение должен сказать — я не верю, чтобы она могла совершить преступление против советской власти.
С. Буденный, 23 июля 1953 года».
Ольга Стефановна вернулась в Москву в 1956 году. Семен Михайлович устроил ее в больницу, помог получить квартиру. Приглашал почаще заходить к нему, но она приходить избегала. Буденный давно был снова женат.
В те времена ходили слухи, что женился он чуть ли не на своей домработнице, которая «нарожала ему детей и окрутила его».
На самом же деле третья жена Буденного — Мария Васильевна, приехала в Москву в 1936 году из Курска и поступила учиться в стоматологический институт. Жила в общежитии, но иногда навещала родную тетку Варвару Ивановну, сестру своего отца. Тетка была одновременно тещей легендарного маршала Буденного, то есть матерью его второй жены. Но свою двоюродную сестру — Ольгу — Мария Васильевна почти не видела, та пропадала по своим делам. Семена же Михайловича вообще ни разу не видела и панически боялась возможной встречи.
Они увиделись, когда Ольга Стефановна уже была арестована. Ее мать попросила Марию Васильевну помогать по хозяйству, и та стала чаще бывать в доме Буденного. Помогала готовить, подавала на стол. Во время обеда Семен Михайлович и сделал ей предложение. В любви, по воспоминаниям Марии Васильевны, не объяснялся, просто сказал: «Выходите за меня замуж».
Она не сказала ни да, ни нет. Поехала в Курск посоветоваться с родителями, повезла письмо от тетки. Та, кстати, немало сил приложила к устройству этого брака, как ни странно это звучит. Старая женщина прекрасно знала, что семейная жизнь ее дочери рухнула окончательно и бесповоротно. И если ее из тюрьмы и выпустят, женой Буденного ей больше не быть. Тетка решила, по-видимому, осчастливить, хотя и ценой отказа от дочери, племянницу, поскольку была абсолютно уверена: Семен Михайлович обязательно женится на ком-нибудь.
Родители благословили Марию Васильевну на брак с человеком, который был на тридцать с лишним лет старше ее. С другой стороны, надо заметить, что Семен Михайлович здорово рисковал: невеста его оказалась поповной — несколько поколений ее предков были священниками, а родной дед погиб в энкавэдэшной тюрьме. Сама же Мария Васильевна выходила замуж не столько за мужчину, сколько, по ее собственному признанию, «за любимого героя».
И, несмотря на все это, третий брак Буденного оказался на удивление счастливым и прочным. Через год после свадьбы, в 1938 году, появился на свет сын Сережа, еще через год — дочь Нина. Третий ребенок, Миша, родился в 1944 году. Но и до его рождения стало ясно: брак по расчету обернулся браком по самой настоящей любви.
Вот письмо Семена Михайловича Марии:
«Здравствуй, дорогая моя мамулька!
Получил твое письмо и вспомнил 20 сентября, которое нас связало на всю жизнь. Мне кажется, что мы с тобой с детства вместе росли и живем до настоящего времени. Люблю я тебя беспредельно и до конца моего последнего удара сердца буду любить. Ты у меня самое любимое в жизни существо, ты, которая принесла счастье, — это наших родных деточек. Думаю, что все кончится хорошо, и мы снова будем вместе. Привет тебе, моя родная, крепко целую тебя, твой Семен.
19 сентября 1941 года».
В пятьдесят с лишним лет легендарный маршал наконец получил то, к чему стремился всю жизнь: настоящую семью. Жену, которая живет только им и детьми (институт Мария Васильевна бросила и не работала). После «боевой подруги» Надежды и красавицы певицы Ольги это была вожделенная тихая гавань, крепость, неприступность которой Семен Михайлович охранял, образно говоря, по всем правилам военного искусства. Избегал вывозить жену на правительственные приемы, чтобы лишний раз не попалась на глаза кому не следует. И вообще надышаться не мог на свою «мамульку».
Та же платила ему полной взаимностью. Не красавица, как ее двоюродная сестра, а просто миловидная, начисто лишенная каких-либо амбиций, Мария Васильевна, по ее собственным уверениям, прожила с Семеном Михайловичем очень счастливую жизнь. Хотя и приходили порой сомнения, что выстроила свое счастье на чужой беде. Не посадили бы Ольгу Стефановну — не было бы ни семьи, ни троих детей. Успокаивала себя тем, что не раз слышала от тетки: все равно бы тот брак распался. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Михаил Державин, бывший зятем Буденного, вспоминал:
В спектакле «Фронт» папа играл Ворошилова, а Борис Шухмин — Семена Буденного. Впоследствии Семен Михайлович стал моим тестем… Хотя первый раз в жизни я увидел его, когда мне было лет десять. Машина Буденного часто проезжала по Арбату в тот момент, когда я выходил со школы. Семен Михайлович сидел впереди рядом с водителем. И я каждый раз, увидев его, махал рукой. Позже, когда он стал моим тестем, я как-то сказал: «Семен Михайлович, я вам всегда махал, когда вы ехали по Арбату». — «Вот, сынок, и домахался…» (Смеется.)
— Маршал Буденный был шутник?!
— Еще какой! Очаровательный человек. Он ко мне всегда прекрасно относился. Помню, Нина первый раз представила меня отцу, а Семен Михайлович говорит: «Я знаю вашего папу». Маршал часто бывал в театре Вахтангова, знал биографию моей семьи. Буденный был умнейшим человеком, правда, иногда любил резко выразиться. Помню, на одном из семейных праздников я стал рассказывать анекдоты про Василия Ивановича и Петьку. Семен Михайлович слушал, слушал, а потом неожиданно сказал: «Говорил же я ему, дураку: «Вася, учись».
При подготовке этого материала использованы следующие источники:
Митронов Н. Легенда Баковки//Интернет-портал «Одинцово.инфо». – 03.11.2005.
АКЦИЯ! Финальная суперраспродажа книги «Переделкино. Сказание о писательском городке». Последние 30 экземпляров с 65 %-ной скидкой по специальной цене 2350 руб, включающей доставку по Москве в пределах МКАД, а также в Переделкине, Солнцеве, Ново-Переделкино, Одинцове. Ждем ваших заказов на почту peredelkinoland@gmail.com.
Из рецензии: «Как нет Пушкина без Болдинской осени, так нет русской литературы ХХ века без Переделкина. Старожилы легендарного поселка, даже тот же Корней Чуковский, были уверены: однажды появится роман, в котором будет вся история Переделкина. Такого романа еще нет. Но исследование, которое связало литературный ХХ век с Переделкином, появилось — и читается лучше любого романа. Книга “Переделкино. Сказание о писательском городке” жителей поселка, журналистов и литераторов Киры Васильевой и Льва Лобова — невыдуманный роман, по которому можно изучать наше недавнее прошлое». МК, 17.02.2011.
Книга Льва Лобова и Киры Васильевой о Переделкине была удостоена диплома Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, была представлена от России на Лондонской книжной выставке-ярмарке 2011 года.
