бани и мамору обнимает

Бани и мамору обнимает

Прозвенел звонок. Бани выбегая из школы, несётся в кафе. Забегая в «Корону», она весело махает рукой Мотоки, работнику кафе. Но зайдя, Бани никого не обнаруживает из подруг.

Бани взяв листок проводила взглядом Дану выходящую из кафе и активно шевелящую бёдрами. Бани нужны были деньги. Но с другой стороны: у неё нет парня, а она мечтает о великой любви, и отдаться только любимому. И первый поцелуй разделить с ним же. Она не с одним парнем не знакома!

Как Рей это сказала, в кафе вошли ещё три девушки, и сели рядом. Все заказали по порции мороженого. Но Бани отказалась. Тут, её взгляд, устремился на Мотоки, бурно разговаривающего с безумно красивым парнем. С иссиня-чёрными волосами. Его сапфировые глаза отражали грусть и одиночество. Чёрная футболка подчёркивала хорошо накачанный торс.

Бани встала, и вежливо попрощавшись вышла из кафе.
Бани гуляла по парку, тут её взгляд устремился к часам, которые показывали половину шестого.
— Ой, надо сходить к этой дамочке.

Мамору посмотрел на этого ангела. Ему сразу захотелось её обнять. Она казалось такой невинной, что было правдой, и такой беззащитной. Бани сидела опустив голову. Мамору взял её подбородок в руки и поднёс её лицо к себе, и нежно поцеловал. От новых ощущений, у Бани закружилась голова. Когда воздуха стало не хватать, она покраснев, встала и направилась к двери. Мамору, лишь опьянено смотрел ей вслед.

Бани направилась домой. Ей очень понравилось целоваться с Мамору. Он такой нежный. Но она его не любит, или. а может и любит. Она не знает.
Бани, тихонько приоткрыв дверь, заметила, что нигде не горит свет. Скорей всего все спят. Прокрадываясь как кошка, у лестницы, тишину прорезал оглушительный рёв. Внезапно, кто-то включил свет, и на самой лестнице она обнаружила своего отца в семейных трусах и рядом стоящую мать Икуко в лёгкой ночнушке. А позади сонно маячившего брата Шинго, в майке и в таких же семейных трусах, но только поменьше.

Взглянув под ноги, Бани обнаружила кошку, которой отдавила конец позвоночника:
— Луна, прости.

Мамору подошёл к одному из пацанов и заехал тому по челюсти. Парень шмякнувшись на землю потерял сознание. Сзади со спины, к нему шёл громила, намереваясь ударить в спину. Мамору, ударил его в живот правой ногой, что тот, также беззаботно потерял сознание. Похожее случилось с остальными пятью парнями. Берилл в это время умчалась. Мамору оглядел поле битвы. На земле валялись парни, а посредине небесной красоты девушка. Подойдя к ней, он нежно взял её на руки и понёс к себе домой.

Мамору улыбнувшись поведал нехитрую историю о её избиение.
— О! Я наверно доставила вам не мало хлопот.

Тут ноги у Бани предательски подкосились и она упала в обморок. Она настолько устала, что проспала неизвестно сколько, но проснувшись осознала, что сейчас.

Мамору не сдержавшись поцеловал Бани. Да так страстно, Бани чуть не грохнулась снова в обморок, но сознание происходящего, не давало того случиться. Бани стала невольно отвечать на его поцелуй. Затем запустив свою руку в его и так взъерошенные волосы она начала ласкать его. Мамору сунув руку под юбку стал гладить её ногу. Тело Бани взорвалось. Она вся горела от возбуждения. Тут она стала автоматически расстегивать его рубашку. Он тоже начал снимать с неё одежду, при этом продолжая целовать. Затем, от губ он перешёл к шее. Бани осыпала его лицо поцелуями, тем самым окончательно разогревая его.

Тут и Бани проснулась.

Потом они заснули ещё на несколько часов.

Проснувшись окончательно, Мамору направился на кухню готовить завтрак. А Бани когда проснулась, тихонько оделась, и подошла к Мамору сзади сказав:

— Доброе утро!
— Привет!
— Который час?
— Двенадцатый.
— О мой Бог!
— Что? А, да, твой отец.
— Он меня придушит!
— И что нам делать с тобой?
— Наверно придётся идти. Иначе только усугублю свою положение.
— О, Бани! Ты не представляешь как я тебя люблю!
— Да Мамору, а ты не представляешь, как я тебя люблю!

Мамору подошёл к Бани и нежно поцеловал. Она вся обмякла в его объятиях. Но потом, вспомнив о новом запрете отца, отодвинулась от него, сказав:

Бани легла на кровать, заснула.
Приблизительно вечером.

И следователь протянул папку с данными.

Бани в это время сидела в следовательской камере, и ждала самого следователя. В это время в её головке крутились мысли.

— Хорошо. Теперь расскажи где ты гулял. Куда заходил. Всё-всё. До мелочей.

Шинго нудно рассказывал во сколько где он был. Он также упомянул, что время когда умерли его родители, он заходил в супермаркет за чипсами.

Через несколько дней, суд выдавал вердикт, по поводу убийства родителей. Шинго сидел и тряся. Всё! Всё о нём узнали. Всю его ложь раскрыли. Проклятая Бани!

Судья громовым голосом сказала:

— Обвиняемый, оправляется в тюрьму для несовершеннолетних. Где должен провести срок равный пяти годам в заключении. После совершеннолетия, виновный Шинго Цукино, переводится в камеру для заключённых строгого режима.

После всей этой заварухи, Бани и Мамору купили себе квартиру трёхкомнатную. Дом продали, и квартиру Мамору. Скоро наши голубки поженятся!

Источник

Бани и мамору обнимает

Долгожданная свадьба Усаги и Мамору получилась веселой и шумной.

Счастливая невеста пригласила на праздник кучу народу: родственников, друзей, друзей родственников, цветочника, что однажды, когда ей было особенно грустно, подарил розу, пирожника, заворачивающего принцессе лишний пончик «за счет фирмы», сестер-преследовательниц, бывших демонов рангами пониже…

Рей даже пошутила, что, если это было бы возможно, то за свадебным столом место бы нашлось и для Берилл с Алмазом. В конце концов ее же позвали, хотя, она в свое время тоже имела виды на жениха.

Мамору не скупился. Сам он родни не имел, и столь обширные связи невесты вызывали у молодого мужчины улыбку. Шампанское лилось рекою, шутки, танцы, смех — создавали непередаваемую атмосферу всеобщего счастья и ликования.

Что-то старое, что-то новое, что-то голубое, что-то взаймы — креатив Мины не знал границ. Несмотря на то, что «древние» традиции и обряды были собраны по всему миру, гости с готовностью подхватывали каждую идею неугомонной блондинки. Под конец вечера даже скромница Ами зажигала с каким-то симпатичным парнем.

Возвращаться домой совсем не хотелось, но, как и все хорошее, свадьба подошла к концу. Молодожены сели в машину, Усаги лучезарно улыбнулась и выбросила в окно букет невесты. Прямо в лицо Мако.

— Ну все, подружка, — хлопнула ее по плечу Рей, — следующая свадьба твоя!

На это замечание Макото улыбнулась: у нее ведь даже парня нет.

У Рей есть Ючиро. Мико его, конечно, не любит, используя в качестве эскорта. Но юноша надеется и, возможно, когда-нибудь, его терпение будет вознаграждено.

У Ами был Рио. Номинально. Последние годы молодой человек обитал в Европе, и любовь тут жила исключительно на страницах длинных писем. Это же лучше, чем ничего?

О поклонниках Минако можно было слагать легенды, особенно об их количестве. Минако шутила, что ее идеала в этом мире, похоже, не существует, поэтому приходится брать количеством. У того — подходящий взгляд, у другого волосы, но лишь в полном сборе этот гарем удовлетворял представления богини любви о мужчине мечты.

Макото полумеров не любила. В ее душе, так же, как и в четырнадцать, жил «парень, который разбил ее сердце», и ни на что меньшее она бы не согласилась. К слову, этот человек действительно существовал. Именно так, в прошедшем времени. И, как это ни прискорбно, вместе им не быть. Но может оно и к лучшему.

Открывая дверь своей, как никогда пустой квартиры, Мако тяжело вздыхала.

«Вот если бы и мне, как Усаги, чтобы сквозь века».

Скинув туфли в коридоре и пошатываясь от бродившего по организму хмеля, девушка подошла к окну. Небо было яркое, звездное, даже огни ночного Токио не помешали Макото отыскать несколько знакомых созвездий. Медведица, Орион, россыпь Млечного пути…

Одна из маленьких жемчужин, как раз в этот момент, собралась покинуть небосклон. Мако улыбнулась. День и вечер были настолько прекрасны, что захотелось сохранить в памяти каждую секунду, чтобы потом, одинокими холодными ночами…

Она пьяно рассмеялась.

— Хочу все запомнить! — обратилась девушка к звезде.

Других желаний у некогда принцессы Юпитера все равно не было. Так пусть же останется в памяти радость Мамору и Серенити, прекрасных принца и принцессы, Хранителей Земли и Луны. Девушка всегда была достаточно великодушной, чтобы радоваться чужому счастью, как своему. Такого ей точно не светит — их будущее предопределено.

Еще немного полюбовавшись на звезды, Мако сделала несколько шагов в сторону кровати и упала, даже не раздевшись. В хмельном дурмане перед внутренним взором мелькали обрывки вечера, улыбки подруг, радость молодых и лицо парня, разбившего ее сердце. Рядом на кровати валялся букет невесты…

Проснулась Мако среди ночи от того, что хлопнула входная дверь. Обычно, после чрезмерного потребления алкоголя, ее и пушкой не разбудишь, но тут случай из ряда вон выходящий. В конце концов она — одинокая девушка двадцати лет, никому ключей от своей квартиры не давала, ночных визитеров не ждала.

Но нет, нарушитель и не думал скрываться и, судя по звукам в прихожей, был изрядно навеселе.

Тирада отборной ругани на каком-то странном языке. Мужчина. Похоже, споткнулся о ее туфли. Девушка не знала, что ей делать, похмельная голова соображала плохо. На всякий случай Мако натянула одеяло до подбородка, чтобы скрыть свое тело, облаченное в весьма соблазнительную короткую комбинацию изумрудного цвета.

Девушка ошарашенно взглянула на себя. Бог ты мой! Два кружевных лоскутка можно было назвать трусиками с очень большой натяжкой, а комбинацию… Да в таком только на панель, ну, или в объятья к очень страстному любовнику. Оба варианта были невозможными.

С вечера Мако помнила только то, что была пьяна, и что упала на кровать, не раздеваясь. Из чего следует один единственный возможный вывод: ей снится сон! До чертиков реалистичный, но все же всего лишь сон.

— Мако, Звездочка моя, ты еще дуешься? — бархатный голос пробирал до дрожи, подтверждая догадки девушки.

Ну что ж, во сне ей нечего было бояться, возникни на пороге хоть сам дьявол.

И это ее предположение оправдалось: в полумраке сложно было четко рассмотреть лицо посетителя, но в фигуре, прическе, походке, воительница Юпитера безошибочно определила демона Нефрита — ее первую жертву.

Да, этот гад был чертовски хорош. Хорош, до дрожи в коленках. Он не первый раз так нагло врывается в ее сновидения. Хотя как раз так: пьяным, в смокинге с развязанной бабочкой, с охапкой ее любимых розовых роз все же в первый!

В обычных ее снах, они долго и яростно сражаются друг против друга. А потом, когда силы оставляют Юпитер, Нефрит с насмешкой валит уже развоплотившуюся Мако на землю, срывает одежду и долго, со смаком… нет не насилует, берет. Именно берет, потому как, хоть светлая душа воительницы и бунтует против соития с демоном, ее тело радостно принимает его в себя.

На прощание, когда Макото достигает пика наслаждения, Нефрит страстно целует ее в губы и, все еще оставаясь в ее лоне, с усмешкой говорит:

— Зря ты меня прикончила, Звездочка. Могли бы дружить…

И даже будучи просто сном, этот мерзавец доставляет ей во сто крат больше удовольствия, чем все ее реальные любовники. Все два…

— Малышка, ну не дуйся, умоляю! — какой он забавный, когда выпрашивает прощение.

Девушка расслабилась. Эх, надо будет узнать у Мамору, где они шампанское покупали. Такие сны ей нравятся.

— Ну, я сдуру сболтнул. Они же ждали, что я так скажу! Если бы лорд Нефрит начал радостно прыгать, предвкушая скорую свадьбу, меня бы никто не понял… Я не хочу ссориться из-за глупого букета!

Он машинально скинул верхнюю часть своего гардероба, от чего у Макото закружилась голова: широкие плечи, рельефная мускулатура, да за такого мужика можно удавиться, наплевав на все принципы.

Жениться на ней Нефрит не собирался.

Боже! Брюки демона полетели в кресло составить компанию рубашке…

Нет, это уже клиника: всхлипывать из-за давно мертвого демона, который во сне надрался на свадьбе Мессии Света и прилюдно заявил, что не собирается жениться на ее подруге.

— Ты ведь не откажешь в ласке своему мужчине из-за глупых слов?

Кровать скрипнула, прогибаясь под тяжестью тела Нефрита, и Мако замерла, не в силах пошевелиться. Запах его парфюма просто с ума сводил.

— Откажу, — прошептала девушка, чувствуя какой-то подвох.

Она не обладала интуицией Рей или Серенити, но ситуация начинала ее пугать.

— Что ж, — голос Нефрита слегка охрип, — так даже интереснее…

Не дожидаясь действий с его стороны, Мако резко отдернула одеяло и выпрыгнула из постели. Не пробежав и метра, она споткнулась и с грохотом упала на ковер.

Источник

Сон (гет)

Мамору привык, что, засыпая, жена кладёт голову ему на плечо или на грудь, прислушиваясь к стуку сердца, и обнимает худенькой рукой. Привык подолгу лежать в постели, не решаясь потревожить жену, потому что, когда она вот так прижимается к нему, он чувствует себя в безопасности, чувствует себя любимым. А когда наступает утро, он аккуратно встаёт. Если жена и просыпается, то лишь на краткий миг — сонно улыбается, желает доброго утра и проваливается обратно в сон.

Но к чему Мамору никак не может привыкнуть, так это к тому, как дрожит и хнычет Усаги, когда ночной кошмар впивается в неё когтями.

— Усаги! Усаги! — кричит Мамору, хватая её за плечи и аккуратно встряхивая.

В мгновение ока Усаги вырывается из его рук и падает на пол, запутавшись в одеяле.

— Усаги! — удивлённо восклицает Мамору. Их взгляды встречаются: глаз синих и глаз небесно-голубых. Мамору думает, что, увидев его, Усаги тут же поймёт, что ей приснился кошмар. Ждёт, что она покраснеет, рассмеётся и скажет что-нибудь о том, какой же была глупой, упав из-за такого с кровати.

Но вместо этого Усаги смотрит на Мамору так, словно не узнаёт его. Этот взгляд словно вгрызается до боли в сердце.

— Усаги? — шепчет Мамору.

Вцепившись в волосы, Усаги трясёт головой и дрожит.

Мамору вскакивает с постели, удивлённый и растерянный, и спешит к ней. Нежно касается Усаги, и она тут же падает к нему в объятия.

— Мамору! — хнычет она, и слёзы обжигают его, жалят прямо в сердце. — Не делай мне больно, Мамору.

Мамору изумлённо отстраняется, но Усаги держит крепко, впиваясь ногтями в его руки. Но он слишком потрясён, чтобы чувствовать боль.

— Не оставляй меня, Мамору! Пожалуйста!

Мамору обхватывает руками её лицо.

Заставляет посмотреть в глаза. Целует мокрые от слёз веки и спускается к губам.

— Я люблю тебя, — шепчет Мамору. Усаги отвечает на поцелуй и снова плачет. Мамору укачивает её, бормочет что-то утешительное. Когда она успокаивается, он понимает, что кошмар отступил.

Позже, когда они оба уже лежат в кровати, прижавшись друг к другу, но ещё не спят, Мамору задаёт вопрос, который его мучает:

Усаги сворачивается в комочек и прижимается ещё ближе. В ответ Мамору лишь крепче обнимает её. Усаги водит пальцами по его груди, и он знает, что жена просто тянет время.

— Усаги? — напоминает Мамору.

— Мне снилась битва с Галаксией… и тот миг, когда я увидела тебя впервые после долгой разлуки, и ты был во всеоружии.

Одна лишь эта фраза причиняет боль. Они оба понимают, что Мамору был во власти Галаксии и не ведал, что творил, но Усаги до сих пор больно. Мамору, хоть и не может ощутить эту боль, знает, что она настоящая. Усаги ни в чём его не винит, пусть ему и кажется, что должна. Что толку? Он был в чужой власти, и даже если бы умолял о прощении, не смог изменить того, что сделал. Что причинил боль, отнял надежду, разбил сердце… Всё это было на самом деле, и виноват в этом он, пусть и не действовал ни по сердцу, ни по разуму.

Мамору молчит. Да и что говорить? Любые слова будут бесполезны что ему, что Усаги. Всё, что он может, — обнимать её крепче, целовать в лоб и шептать, что будет рядом, что сделает что угодно, чтобы ей снились только сладкие сны. И Усаги этого достаточно. Они оба знают, чем всё закончилось и как она всех спасла. Она знает правду, знает, что Мамору бы умер за неё, знает, как сильно он её любит.

И когда они занимаются любовью этой ночью, остатки её кошмаров растворяются в его прикосновениях, нежном шепоте, страстных поцелуях и резких толчках крепких бёдер. А потом Усаги засыпает и во сне смотрит в синие глаза Мамору, а он улыбается ей в ответ.

Мамору привык к мирно спящей Усаги и не удивляется, если она просыпается, распластавшись на нём. Он знает, что его жена видела достаточно, чтобы ей снились кошмары. Он может лишь надеяться, что никогда не привыкнет к страху и боли, которую они ей причиняют. Ему хочется верить, что его присутствия хватит, чтобы изгнать демонов прошлого из мыслей Усаги.

В конце концов, думает Мамору, Сейлор Мун прошла через многое и спасла целую вселенную. Самое меньшее, что заслужила Усаги, — это спокойный сон.

Источник